Просыпаться, как вылазить из тёплой ванны - повторяла она, сквозь сон пытаясь дотянуться до телефона, звенящего где то в складках одеяла. Открыть глаза, открыть глаза. Телефон выключился сам. Она потянулась всем телом и оглядела комнату. Ничего общего с той - подумала она неожиданно. С той, что далеко, в другом городе, на другой улице, в другом доме, в другой жизни, наконец. Что это привкус сна, нет, он уже исчез, растворился как пенка капучино на губах. Она откинулась на подушку и заложила руки за голову. Та квартира. Её комната. Образы собирались во едино.
Она привыкла, что в её маленькой квартире все находилась на расстоянии вытянутой руки. Просыпаясь, она автоматически тянулась за телефоном на тумбочке, тогда ещё большим, громоздким кирпичом эриксон, экран которого светил противным зелёным светом, тёмным утром мешая сфокусировать взгляд на точечках-пикселях, буквах-словах, написанных плохо читаемым транслитом, тогда ещё очень важных и ожидаемых в уже в момент пробуждения. А экран потом заклеила-отметила про себя. Куда ж потом он делся то - она закусила верхнюю губу - украли, вроде, или нет, или...А, ассоциации полетели цепочкой, разноцветной лентой - жёлтое такси, тот бар с дешёвой водкой из-под стола, кустом чёрных бровей, ощущением жирных, пальцев-сарделек в трусиках. Она рефлекторно сдвинула ноги. Линия воспоминаний начала уходить куда-то глубоко, в зону уже совершенно ненужного прошлого, стёртого из памяти, как номера в том телефоне. Она перевернулась на бок и, подперев рукой подбородок, стала восстанавливать географию того микромира. Здесь стояла эта тумбочка, здесь шкаф с одеждой, надо мной плакат, под ним маленькая картинка с неразборчивой подписью, от Алексея, точно помню, от него - эта первая небрежная "А" - вся в него худая и костлявая с претензией на грацию и изящество. Ей живо представился и сам он, в смешных семейных трусах, дрожащий от возбуждения, его тонкие холодные пальцы, ласкающие её грудь, его длинные волосы, срывающие юношеские прыщи на высоком лбу, маленькую морщинку, которой он очень гордился, как атрибутом, как ему казалось, некой априорной мудрости жизни - неглубокой впадиной под правым глазом. А вот глаза она вспомнить не могла. Какие? карие, зелёные, голубые. Она зажмурилась - ну какие, какие же. Лица мелькали в её памяти, белая полоска чуть ниже переносицы не хотела порисоваться до чёткого портрета. Ей нравилась путаться в этом клубке воспоминаний, разматывая узелок за узелком, впиваться зубами и ногтями в непослушные нити. Она вспомнила его глаза в тот февральский вечер, щенячий преданный взгляд, глянцевым фотоснимком за секунду до слезы в стакан чая с лимоном. И его быстрый подъём с опрокидыванием чашки - прочь, прочь от правды, жестокой правды. "Сука" - "А как ты хотел?"-упиваясь ролью хищницы-бляди-королевы-всем_в_его_жизни, она поджала ноги под высокую стойку кафе. И его спина, в предчувствии её холодной насмешки, пьяные звонки по ночам, сначала робкие, потом осатанело наглые по два три раза подряд - когда эриксон - или уже сименс - она чуть нахмурилась - точно ещё эриксон, выключался на ночь, а телефонный шнур выдирался с мясом из стены. Лёша, Леша. Каким жалким ты тогда был, а сейчас такой милый. Она подмяла одеяло под себя. Даже наверно, самым милым, по сравнению…В нос ударил терпкий запах мужского пота, смешанный с густым привкусом вина, плохого - "хорошего не пьём, мать" - до боли знакомая и противная интонация, заломило ребром напротив учащенно бьющегося сердца - она резко повернулась всем телом. Квартира была пустой, только гудел не выключенный компьютер. Она отпустила те нити, что до кости вошли в удерживавшие их пальцы и те растворились как остатки сна, который не можешь вспомнить. Ей не привыкать было сдирать воспоминания как кожу.
Часы показывали 21:00. Она всегда спала до этого времени после работы, урывая часа два на сон. Поспать - как принять душ, очиститься от чужих взглядов и мыслей. Она встала, накинула халат, подошла к окну с открытой бутылкой Pepsi. Город мёрз, из-за домов поднимался дым, унося тепло над тоненьким льдом канала. Улыбнувшись своему силуэту, приложила ладонь к окну. Даже через стеклопакет пробирала декабрьская стужа. Она подула на стекло и на образовавшемся белом пятаке кончиком пальца вывела размашистое А.
В колонках играет: Unkle - Reign (feat. Mani & Ian Brown)

LI 5.09.15