Как это так обычно и происходит,  все чаще замечаю. Лицо человека, например. В пятницу. Или, там, в  воскресенье. Оно может быть синим, красным, зеленым, фиолетовым. Оно пульсирует и мерцает.  Или разделяется на две части при свете далекого уличного фонаря. Немножко думаешь даже, что нет возможности воспроизвести это самое лицо в памяти при всей его натуральности. Наверно, это не так уж плохо.

Пиликающий от усердных детей телефон. Они спрашивают у других детей про верные определения или положение учебной недели. Потом идут по кроватям и засыпают сладким сном. 

Тем временем, я перед сном делаю одну трогательную и милейшую вещь - но, вообще-то, это секретик.

 

Скоро наступит мой ДР, мне станет 21, это очень плохо. Я боюсь. Каждый такой День в моей жизни был полон слез и отчаянной тоски. По традиции, я сижу дома одна и ем торт, запивая его детским шампанским. 

Плюс ко всему, это страшный возраст еще и по той простой причине, что нет вокруг такого человека, который бы настолько был ко мне внимателен и нежен, что помнил и понимал бы меня : двенадцатилетнюю -  трудного и тощего подростка, семнадцатилетнюю - наивного ангелочка, девятнадцатилетнюю - покорную и кроткую (полупленную и униженную),  двадцатилетнюю - свободную, с необкусанными ногтями (и курящую). Нет. А теперь мне стукнет двадцать первый, и я, конечно, поменяюсь, но никто этого не запомнит, не узнает меня такой, никто не скажет мне (или себе) в 71, например, о том, какой он знавал меня. Поэтому, наверно, я так не люблю встречать очередной День Рождения.

 

Вообще-то я много чего не понимаю, я такая дурочка, прямо сейчас у меня тут заиграла (по чистой случайности) подходящая, как ни одна другая, к этому самому моменту, песня. И я немножко завидую тому, что в ней делается.