Во время этих трёх десятилетий в США, когда он стал гражданином в 1975 году, он прочёл тысячи лекций и презентаций по йога-терапии в больницах и перед медицинскими конференциями. Некоторые относились к нему как к надоедливой мухе или «общественной совести» на таких конференциях из-за его попыток поднятия стандартных рамок. В особенности на протезно-ортопедических конференциях он предпринимал организованные попытки поднять уровень мышления и профессионализма среди участников. Даже в 1970х обычная протезно-ортопедическая мастерская располагала на стенах календари с изображениями «девушек», а конференции проходили в основном с принятием алкоголя. Поэтому Йогийяр вдохновил нескольких своих учениц, включая Сюзанну Форнье, стать профессиональными ортопедами. Медикам профессионалам на всех уровнях он подчёркивал, что наиболее важным элементом в лечении пациентов является любовь к человеку, а не лекарства и технологии. Он сам лечил самые сложные случаи, людей вообще без рук и ног, или сильно деформированных, с такой любовью, как будто они были самими Сатгуру, с великой заботой и уверенностью, что он может сделать что-нибудь для них.
Он любил животных и поддерживал зверинцы собак, кошек, коз и коров в Юме, центре в Империал Валлей. Даже в Ричвилле, Нью-Йоркском центре, он настоял на том, чтобы мы в течение многих лет держали огромного белого быка. В то время как забота о нём была бременем для нас, мы чувствовали, что было важно обращаться с ним с почтением, особенно когда наши соседи рассматривали его только как источник пищи. Священные коровы, как в Индии, были большим, чем просто воспоминание для нас. Они были одной частью его вдохновенного желания принести индийскую культуру на Запад. Наша одежда, привычки питания, тот способ, каким мы спали на полу, ходили в туалет, мылись и даже избегание большей части мебели, особенно телевидения, были частью социального эксперимента, если не мини-внедрения в материалистическую культуру. Он не собирался становиться таким как его соседи, и если ты был его учеником и хотел жить в основанном им центре, тебе приходилось адаптироваться к его культурным привычкам. Также была очень практичная причина для такого регламента. Когда нас посылали жить, практиковать и работать в Индию, мы были хорошо адаптированы и могли жить там годами без трудностей. Конечно, это было время, когда в Индии имелось мало удобств современного Запада, и, следовательно, обычным людям с Запада было очень трудно там жить. Он фокусировал своё внимание на тренинге нескольких человек, кто мог гармонизировать с его энергиями, и помогал им выполнять садхану и предписания, полученные от Бабаджи. Он также указывал, что он «сеет семена», у которых может занять сотни лет для созревания плода. Эти семена дадут ростки в общественном сознании и культуре западного общества в течение последующих десятилетий. Когда однажды автор спросил его, какая Америка будет в середине двадцать первого века, он холодно ответил, что она будет «на уровне с Индией духовно». Его действия зачастую не были мотивированы ближайшими целями, а отдалёнными последствиями на планету в целом. Хотя его мотивации временами выглядели загадочно, обычно они были основаны на древних принципах йогической культуры.
В отличие от многих учителей, Йогийяр финансировал свою деятельность некоммерческим способом. Около трёх десятилетий семинары инициации, например, которые длятся несколько дней, включали взнос всего в 16 долларов. Все постоянные и экстраординарные расходы, однако, оплачивались одной-двумя дюжинами студентов, живших в полдюжине центров, которые он основал в Северной Америке. Он сделал очень трудной возможность постоянного проживания, но если однажды они доказали свою способность жить дисциплинированной и преданной жизнью, он требовал от них многого. От них требовалось выплачивать большую часть своей скромной зарплаты, работая часто на двух работах, чтобы свести концы с концами, суммы требовались для оплаты его дорогих путешествий, автомобиля, телефонных и коммунальных счетов, а также проектов по книгопечатанию. Предпочитая не просить общественность или новых студентов платить за его тренинги, постоянные жители его центров в основном субсидировали его миссию. Это была карма-йога, бескорыстное служение, учившее студентов благословлять отдаваемое от сердца и не привязываться к материальному владению. Он также отказывался сделать то, что мы называли «почтовой торговлей»: распространение книг, изображений и принадлежностей среди студентов. Главное назначение его постоянных центров было обеспечение окружающей среды, в которой проживающие могли практиковать крийя йогу по восемь часов в день после полного рабочего дня в восемь часов и заботиться о своих физических потребностях и выполнять карма-йогу, поддерживаемую восемь часов в день. Это расписание делало студентов очень динамичными и сконцентрированными на йогической практике без отвлечений. Публике только раз в неделю было разрешено посещать центры с целью участия в бесплатных классах йога асан. Это было контрастом явлению студий йоги, которые постепенно стали везде нормой. Он хотел, чтобы его ученики интегрировали практику йоги в повседневную жизнь и не делали из неё коммерцию или средство зарабатывания на жизнь.
Одним из открыто признаваемых Рамайяхом средством «помощи» своим ученикам было то, что он называл «разрушение эго». Он был мастером по организации ситуаций, в которых ученики сталкивались лицом к лицу со своими реакциями эго: гнев, возмущение, ревность, сомнение, ненадёжность, гордость и практически все мыслимые человеческие ограничения. Например, он мог заставить жить двоих учеников в одном из своих центров. У одного из них индекс интеллекта был 85, а у другого – 150. Он хранил молчание о том, кто несёт ответственность за центр, но затем, когда дела становились отвратительными, он обвинял более умного. Он также избегал хвалить кого-либо из своих студентов. Иногда кто-нибудь мог услышать его, говорящего вещи вроде «почему ты не можешь быть таким хорошим как тот или этот», но это было всегда только с целью отругать кого-нибудь. Он поддерживал того, у кого был недостаток уверенности в себе, например, вернуться к учёбе в университете и мог опровергнуть претензии тех, кто были черезчур самоуверенны или горды. Он мог быть беспощаден в уничтожении эго. Этот подход, иногда очень противоречивый, требовал абсолютной честности учителя. Если это является служением эго, тогда это бесчестно. В конечном счёте, это очищение, но человеку приходиться сталкиваться в процессе «освобождения» и со всеми реакциями, возникающими на пути. В конце концов, это ведёт к свободе от самскар, или привычных тенденций, и к самореализации. Но что достаточно интересно, этот метод не упоминается ни в каком из текстов сиддхов, таких как «Йога-сутры» Патанджали или «Тирумандирам». Это часть тантрической традиции почитания гуру как средство постижения гуру внутри. Если, однако, оно включает в себя одно эго, подчиняющееся воле другого эго, это не более чем упражнение в силе. Оно проявляет свою истинную ценность как часть «игры сознания», где человек использует отношения, чтобы осознать Сущность, Свидетеля, как противоположность Природе, всему, обладающему формой. Гуру является принципом природы, который ведёт человека из темноты невежества к свету сознания; он может проявиться через события, ситуации, людей, но когда он проявляется последовательно через индивида, мы можем сказать, что этот человек является гуру. Однако человеку не следует делать ошибку, путая личность с принципом гуру. Личность – это транспортное средство, и иногда оно имеет изъяны. Ученик не должен выдавать свою силу никому, но обязан чтить принцип гуру, работая с кем или с тем, что приносит ему мудрость. Вот почему Йогийяр часто говорил: «Я не гуру», но также принимал почести гуру, оказываемые ему.
Несмотря на свою эксцентричность, Йогийяр был очарователен, и мы нежно любили его. Он мог проводить часы у телефона, слушая кого-нибудь из своих учеников с другого конца страны, изливающего свои проблемы. Он регулярно спал только по три часа ночью, отказываясь даже ужинать, пока «работа Мастера не будет сделана», что было обычно к трём часам ночи. Мы устраивали ротацию по две недели, когда «дежурный помощник» прибывал крепким и готовым к безостановочным сессиям карма-йоги, а уходил истощённым. Уровень энергии Рамайяха был практически невероятен. Когда давление работы, садханы, карма-йоги и разрушения эго становилось слишком велико, иногда ученик всё бросал. Возможно, они просто хотели более лёгкого пути. Наша численность становилась меньше, и Йогийяр, как мы ласково называли его, делал даже более сложным для новичков вступление в основанные им центры в США. Так как наша численность уменьшалась, то возрастало бремя для оставшихся учеников по поддержке центров.
Он был выдающимся человеком. Однажды во время паломничества по стране мы остановились на ночь на Пайкс Пик в Колорадо. Йогийяр объявил, что он собирается уйти в лес медитировать один, и что никому не следует идти за ним. Движимый любопытством, автор всё же последовал за ним и, спрятавшись за деревом, наблюдал как он сел в позу для медитации, скрестил руки, закатил глаза и исчез в шаре света, напоминавшем солнце! Автор щипал себя несколько раз и протирал свои глаза, чтобы убедиться, что он не спит. Спустя полчаса шар света медленно поблек, и вернулась обычная форма Йогийяра. Он поднялся и, когда начал пробираться к нашему лагерю, наткнулся на автора и сделал ему выговор за неподчинение. Когда затем автор спросил его, что он делал, Йогийяр сказал, что он «высаживал семена» в различных местах, которые, как он ожидал, могут прорасти в важные центры духовной жизни однажды в будущем.
Во многих случаях Йогийяр также проявлял свои «сиддхи», или волшебные йогические силы. Это происходило во время нашего взаимодействия с ним. Он обладал способностью точно знать то, о чём мы думали, посещать наши сны и говорить нам, что мы делали в предыдущие дни, когда мы уезжали и жили отдельно. Но он никогда не делал шоу из своих способностей. И в большинстве случаев он не позволял нам оставаться с ним более чем на несколько недель. Он посылал нас в различные части страны или за границу практиковать и работать, и становиться сильнее. Таким образом, автор проработал на множестве работ, основывал или развивал имеющиеся центры в странах, разбросанных по миру: Англия, Австралия, Малайзия, Индия, Шри Ланка, различные города США и Канады.
На Парламенте в 1958 году на Шри Ланке Рамайях продемонстрировал свою способность останавливать пульс на одной руке, удваивая пульс на другой и в то же время читая аудитории лекцию. Два врача держали его руки и доложили об этой демонстрации. В 1967 году в Австралии он демонстрировал бездыханное состояние самадхи в медицинской лаборатории. Перед тем, как погрузиться в это глубокое трансовое состояние, он попросил исследующих врачей избегать любых попыток его оживления. Но, однако, его просьбу проигнорировали, когда врач обнаружил, что сердцебиение и дыхание Йогийяра Рамайяха упали до нуля, врач ввёл ему в шприце лекарство, стимулирующее сердце, и он чуть не умер от столь внезапного процесса возвращения к жизни. После этого Бабаджи сказал ему избегать подобных демонстраций в будущем.
Его величайшим сиддхи, однако, была, возможно, его замечательная преданность и любовь к Бабаджи. Это было ощутимо, и когда он читал лекцию, как будто сам великий Мастер говорил через Йогийяра. Он повторял с искренней преданностью «Ом Крийя Бабаджи Нама Аум» на протяжении всего дня. Он часто ссылался на Бабаджи или упоминал мимоходом, как Бабаджи открыл ему какие-то конкретные вещи. Бабаджи был центром его жизни, и он сделал Бабаджи центром наших жизней. Он неустанно работал, служа Бабаджи в каждом, кто приходил к нему. Происходило ли это во время уроков, индивидуальных консультаций, групповой деятельности, лекции или организации центров и ашрамов, где мы могли практиковать крийя йогу не будучи обеспокоенными, его сердце и разум были сфокусированы на служении. На этом примере мы также видели, как Бабаджи учил его. Он часто упоминал, что Бабаджи «не кормит его по ложке» индивидуальными уроками, которые ему нужно выучить, но говорит ему «добираться до истины» самому, когда он сталкивается с конкретными вопросами. Таким путём мы пришли к пониманию, что Йогийяр имеет свои собственные ограничения, но как старший ученик Бабаджи он обладил многим, достойным подражания. Чувство юмора проделывало длительный путь, чтобы принимать его способы или замечания. Даже если мы не могли понять, почему он обращается с нами определёнными способами, мы знали, что он любил нас. Иногда он не мог притворяться суровым и выдавал улыбку в середине какого-нибудь выговора, и мы знали, что он делает это для эффекта. Его драматические сцены производили своё впечатление на нас. Когда он давал личные наставления по телефону, он обычно повторял одну и ту же вещь несколько раз, чтобы запечатлеть в подсознании урок, который он стремился передать.
С 1954 года и до настоящего времени под руководством и вдохновлением со стороны Бабаджи Йогийяр Рамайях организовывал ежегодный Парламент мировых религий и йоги, чередуя обычно новое место в Индии и на Западе. В эти два или три дня конференции, которые были бесплатными для публики, пятнадцать или двадцать выступающих различной веры по очереди делились своими убеждениями и практиками и обучали публику согласно своему религиозному или духовному пути. Там были христианские фундаменталисты, буддийские монахи, еврейские раввины, американские индейцы, йоги и свами, католические священники и даже духовные учителя новой эры. Их темой было «единство в многообразии», и они служили мощным противовесом наиболее распространённой из духовных болезней - религиозному фанатизму. Является выдающимся достижением продолжать такое служение настолько долго и хорошо.
Йогийяр Рамайях также демонстрировал явные характерные черты предков Четтияров: потребность строить храмы. Кроме уже упомянутого выше в Канадукатане, он построил маленький храм Бабаджи в ашраме Сан Тома в начале 1960-х, небольшой янтра храм на Беар Маунтин в Нью-Йорке в 1968, подземную янтра святыню на Маунт Шаста в 1970, храм Айяппа Свами на Империал Валлей в Калифорнии в 1972, большой гранитный храм в 1974 на месте рождения Бабаджи в Порто Ново (Тамилнаду), большой храм Муругану в Ричвилле в северной части Нью-Йорка в 1975, другой храм Бабаджи в 1977 в Вашингтоне и храм Божественной Матери Кали на Лонг Айленд в Нью-Йорке в 1983, который затем переехал в Грэхэмсвилл на Кэтскиллс в Нью-Йорке. В 1987 году он также построил большой красивый храм Паланияндавару (Муругану) на вершине холма на территории своего колледжа в Атануре (Тамилнаду). В 1983 году он построил свой самый важный храм в своём ашраме в Юме, Аризона. Он содержал гранитные мурти, или статуи, 18-ти йога сиддхов, которые Рамайях запрашивал более десятка лет из Махабалипурама, южнее Мадраса. Это был самый амбициозный проект строительства. Хорошо понимая, что храм будет располагаться на большом разломе от землетрясения, ему пришлось ставить фундамент на бетонные сваи, погрузиться глубоко в землю, используя цемент с твёрдостью дамбы. Почти 40 дней во время строительства он жил практически без сна, так озабочен он был, чтобы всё было без единого дефекта. Когда строительство было завершено, был организован большой праздник, и газеты по всей Аризоне содержали необыкновенно длинные репортажи со множеством фотографий экзотически выглядевшего храма. Затем, пару недель спустя, у него был первый серьёзный сердечный приступ. Напряжение от работы, в конце концов, настигло его. Он подвергся пятикратному хирургическому шунтированию в Синай больнице в западном Лос-Анжелесе. Хирург позже сказал нам, что его артерии не были блокированы, но что они были чрезвычайно тонкими.
Во время выздоровления Йогийяр начал производить некоторые изменения не только в своём образе жизни, но также и в своей организации. Он объявил о создании Совета Директоров, который бы взял на себя ответственность за управление различных центров и ашрамов после его смерти. Посреди одной ночи он взял автора и под фонарём продиктовал ему лист условий, при выполнении которых предполагается ответственность за инициацию других людей в 144 крийи. Ни до этого, ни позже он никогда не просил кого-либо выполнить эти условия. У автора выполнение этих условий заняло три года усиленной садханы и других дисциплин. Когда Йогийяр узнал об их исполнении, он попросил автора просто «ждать».
В 1980 и 1981 Йогийяр послал автора в Индию, затем на Шри Ланку. После завершения некоторых договорённостей относительно публикаций работ Боганатара, он убедил автора пожить в уединённом ритрите на пляже Дехивала к югу от Коломбо. Там можно было мало чем заняться, поэтому автор дал обет посвятить всё время интенсивной садхане в молчании. Первые три месяца были трудными, поскольку разум не был способен не отвлекаться на чтение или работу, но затем ночь и день стали едины, и невыразимый покой стал проникать в сознание. Через одиннадцать месяцев пришёл Йогийяр. Автор не хотел заканчивать тапас. Йогийяр настоял на том, что он обязан вернуться в Америку, где ему придётся проделать много работы. Но, к приятному удивлению, покой, которого он достиг там, всегда был доступен, и его легко было поддерживать. За это автор остаётся признателен. До отъезда Рамайях посвятил маленький храм Бабаджи, который был построен в Катиргаме, на месте, где Бабаджи достиг нирвикальпа самадхи под руководством Боганатара, а также основал новый приморский ашрам в Дехивала, на Петерс Лэйн -59, построенный с помощью Муругеша Кандасвами и бывшего Шефа юстиции Высшего суда д-ра Г.В.Тамбиаха, почётного председателя нашего Бабаджи Йога Сангама на Шри Ланке.
В 1985 году автор сопровождал Йогийяра в двухнедельном медицинском туре в Китайской Народной Республике. Мы были странным зрелищем для китайцев, которые были ещё в то время почти все одеты в свои однообразные «Мао» костюмы. Мы ели только рис и волокнистую брокколи трижды в день, настолько неподготовлены были наши хозяева к вегетарианцам! Позднее в этом году Всеиндийский институт Медицинских наук пригласил Рамайяха представить беседу о йоге на однодневной конференции по медитации вместе с несколькими другими известными лекторами. На сцене он располагался между Его Святейшеством Далай Ламой, молодым духовным учителем Шри Рави Шанкаром, знаменитым джайнским монахом и Министром внутренних дел и будущим премьер-министром Нарамсинха Рао. Когда, запинаясь, говорил Далай Лама, он делал паузу после каждого предложения и спрашивал своего помощника переводчика, было ли правильно то, что он сказал,на английском. Это было просто очаровательно. После пятнадцати минут выступления из предоставленных сорока пяти молодой Шри Рави Шанкар, который в то время был практически неизвестен публике, объявил, что он с уважением передаёт оставшееся время Йогийяру Рамайяху. Йогийяр долго и проникновенно говорил о йога сиддханте и Бабаджи и о необходимости интеграции духовной жизни с помощью медитации во все сферы нашей жизни. Нарамсинха Рао произвёл сильное впечатление на автора, когда сказал: «Причина, по которой я медитирую каждый день, та, что это позволяет мне принимать больше и больше ответственности».
В конце 1985 года автор организовал все договорённости для тридцати учеников из Америки для посешения Маха Кумбха Мела в Хардваре на 48 дней с февраля по апрель 1986 года вместе с Рамайяхом. Мы остановились в Туристском Бунгало рядом с Гангой и каждый день наслаждались обществом тысяч садху и преданных, которые принимали участие в этом экстраординарном событии, величайшем в 1960х, в рекордных количествах. После этого мы все поехали в Бадринатх и наслаждались выполнением садханы в священных местах, связанных с Бабаджи.
В 1986 году Рамайях продал наши центры в Нью-Йорке и Новом Орлеане и на выручку от продажи приобрёл 145 акров земли в пяти километрах от деревни Канадукатан с помощью двух учеников, Минакшисундарама из США и Муругеша Кандасвами из Шри Ланки. После церемонии закладки каждого из девяти зданий, которые он надеялся построить там, как частей предполагаемого Госпиталя и Колледжа йога реабилитации, он оставил автора руководить строительством, уверенный, что работа будет сделана подрядчиками согласно нашим требованиям. Это было устрашающее назначение. Во время предыдущих визитов в Индию снабжение материалами и бюрократия всегда делали сооружение проектов, таких как реконструкция Сан Тома или ашрама в Канадукатане, очень проблематичным. Это была пустынная поросшая кустарником земля, вдали от мест человеческого обитания, с источником воды на расстоянии не менее километра. Пятьдесят женщин-носильщиц были наняты переносить воду в вёдрах на головах, чтобы известковый раствор мог быть замешан. К удивлению автора, за девять месяцев выросли девять зданий. Приехал Министр промышленности штата Тамилнаду и торжественно открыл комплекс. Когда автор вернулся в Канаду через несколько месяцев, он подал заявление в Канадское Агентство Международного развития с просьбой выделения субсидии на поддержку нового центра реабилитации в Индии. Канадское правительство послало чиновника в комплекс в Индию, чтобы он сделал доклад. Так как технические приспособления и оборудование были отличными, даже со скорой помощью, он доложил, что нет нужды в помощи. Как ни печально, наше заявление о субсидии было отклонено. Автору становилось интересно, не было ли нежелание Йогийяра предоставлять полномочия и его потребность всё контролировать снова его главным препятствием. Даже до того как комплекс был построен, многие умоляли его не строить его в таком отдалённом месте. Мы чувствовали, комплекс мог бы лучше служить своей цели только в населённой местности. Йогийяр был непреклонен в том, что он будет только рядом с Канадукатаном и отметил, что ему нужно доказать кое-что своей семье. Семейная карма ещё не истощилась, и несколькими годами спустя Йогийяр был принят обратно в семью. Они пригласили его на свои торжества и разрешили занять одну из комнат в Ананда Вилас, комнату, где он родился.
Некоторые могут удивляться, почему Бабаджи мог излить так много милости на своих близких преданных, В.Т.Нилакантана и Йогийяра Рамайяха, и затем позволить разорваться пятнадцатилетней дружбе и продолжать благословлять последнего. Они игнорируют тот факт, что Бабаджи позволяет даже близким преданным получать свои собственные уроки и работать со своими кармическими тенденциями. Преданные Бабаджи - это не роботы, самскары которых стираются, и Сатгуру имплантирует в них просветление. Когда романтические автобиографии и отполированные биографии, написанные преданными, обычно избегают упоминания недостатков своих нежно лелеемых персонажей в гуманных целях, они приносят больше вреда, чем пользы. Они дают ложное, романтическое понятие о том, что духовный путь наполнен чудесами, что гуру даст нам просветление, и что человеческая природа не противостоит неистово нашим попыткам стать божественными. Вот почему при написании этой статьи автор попытался избегнуть приукрашивания истинных вещей и подробно изложить биографию Йогийяра Рамайяха со всей её загадочностью, добротой и проблематичностью без оценки, избегая вопроса «почему». В последние годы некоторые критиковали его и сомневались в нём, но они делали так, не зная ни его личность, ни что-либо о его жизни и его борьбе. Я надеюсь, что данная статья заставит их остановиться и обратить внимание на их собственную человеческую природу вместо «бросания камней» в других. Пусть его жизнь, его пример во всей своей полноте послужит уроком всем нам. на фото- Шивананда на даршане Рамайяха