Ответ на комментарий alexarh

За что вы его ненавидите?

Ответ на комментарий alexarh

Кстати, как у вас с весом и уровнем глюкозы крови?

Ответ на комментарий Svetlana---

За русофобство, за очернение России и продажность.....

Ответ на комментарий Svetlana---

Вес - 86,5 кг, сахар - 5,2....

Ответ на комментарий alexarh

А рост?

Они же там большинство продажные. И русских ненавидят. При этом навешивают лапшу на уши.

"Я с ними могу быть в чем-то несогласен, а они хотят, чтобы меня вообще не было" (Д. Быков)
https://ru-bykov.livejournal.com/3843108.html

Ответ на комментарий Svetlana---

Рост 178 см... Да, я понимаю, что есть избыточный вес, но я с этим живу и не комплексую....

Ответ на комментарий alexarh

"Лукьянова когда-то ещё в новосибирские времена не то чтобы она довольно сильно квасила (ну, квасил весь новосибирский университет), но как-то она раньше меня стала сильно мучиться похмельем, что заставило её абсолютно бросить пить практически уже к двадцати там, наверное, семи годам. Это мы когда поженились, ей было 25, значит, ну вот практически она очень быстро, уже к моменту рождения Андрюши, она практически не пила совсем. Но я ещё помню, я один из очень немногих людей, который ещё помнит мрачную Лукьянову в состоянии похмелья. И вот она всегда произносила одну и ту же фразу, которая очень мне казалась удачной: «Всё должно происходить медленно и неправильно, дабы не возгордился человек» [«Все на свете должно происходить медленно и неправильно, чтобы не сумел загордиться человек, чтобы человек был грустен и растерян»]. Вот это из «Москвы — Петушков»".

Вот оно как...

"Один хороший врач научил меня так себя программировать, что я могу живо представить себе ощущения опьянения (а если надо, то и похмелья), не прибегая к алкоголю. Мозг всесилен. Он даже левитацию нам может обеспечить. Что уж какие то там жалкие похмельные ощущения! В эпоху, которая всех нас ждет, искусство говорить о еде и от этого насыщаться будет дорого стоить, уверяю вас".
_______
"...Одержимость «черной» и «белой» колбасой была мне с детства очень знакома, и я знал, что «черная» колбаса — это кровяная, самая вкусная. Уленшпигель любит ее больше. А «белая» — это копченое сало, которое он тоже, впрочем, любит. Мне случай попробовать кровяную колбасу впервые представился в 13 лет, когда дед повез меня в Киев к друзьям однополчанам. Там продавалась кровяная колбаса. Представить вы себе не можете, с каким пылом я на нее набросился. И вот изумительное подтверждение того, что в человеке важнее всего не физиология, а мозг. Мне эта колбаса показалась ужасно вкусной именно потому, что это было то, что ел Уленшпигель. И впоследствии безумно я полюбил эту колбасу: жареную, естественно, политую кетчупом, если есть возможность. Потому что с ней мы как бы приобщаемся, конечно, не к свиной жизни, не к свиной крови и не к поэтике бойни, а мы с ней приобщаемся к веселым и жизнерадостным гёзам — персонажам, которые каким то удивительным образом умудрились создать эту оранжевую символику свободы за 300–400 лет до всякого Майдана".

"В России принято много говорить о пошлости и непрерывно ее разоблачать. Набоков настаивал на непереводимости самого понятия "poshlost'", его неискоренимой русскости. Откуда же в России такoe засилье пошлости, что великие русские писатели: от Гоголя до Чехова, от Горького до Зощенко, от Ю. Трифонова до Т. Толстой - непрерывно с нею борются, a победить никак не могут? Последним в ряду пошлоборцев высказался Дмитрий Быков в замечательном "Письме историку":

"…Существовать в России в наши дни — увы, неисправимая оплошность: чего ни пой, куда ни поверни, с кем ни сойдись — все это будет пошлость, единой деградации процесс, хвалила власть тебя или карала. …Ругать коммунистический ГУЛАГ, хвалить коммунистическую прошлость, показывая Западу кулак… какая пошлость, млядь, какая пошлость!.."

Mожно добавить, что и осуждать пошлость - тоже пошлость, уже в квадрате, поскольку само употребление этого слова подразумевает вполне стандартное "интеллигентное" и "брезгливое" к ней отношение. Поэтому прав был Чехов, "выставляя пошляками именно борцов с пошлостью, таких, как сухая и правильная Лида Волчанинова из "Дома с мезонином".

Отчего же в России пошлость ходит по кругу и тот, кто упорнее всех обличает ее, оказывается пошл вдвойне? В быковском стихотворении дан ключ к определению пошлости: "вкус уныл, а пафос беспределен!" Особенность российского общественного дискурса - его пафосность, повышенная эмоциональность и категорическая оценочность. Изучая язык советской эпохи, можно прийти к выводу, что лексические значения слов неразрывно срастаются с экспрессивными и оценочными. Слова "пролетарий" и "материализм" возбуждали энтузиазм и горячую веру, а "буржуазный" или "идеализм" – презрение и вражду. Слова становятся сигналами для определенных действий и отношений. Вот это и есть пошлость: запрограмированность поведения, отсутствие личного подхода и самостоятельной рефлексии. Такое чрезмерное развитие второй сигнальной системы академик Павлов считал характерным для своих соотечественников: "Русский ум не привязан к фактам. Он больше любит слова и ими оперирует. <...>Русская мысль совершенно не применяет критики метода, т.е. нисколько не проверяет смысла слов, не идет за кулисы слова, не любит смотреть на подлинную действительность" ("Об уме вообще, о русском уме в частности").

Пошлость – это претензия на нечто большее, чем знание и описание вещей, это прокламация некоей сверхистины, это глубокомыслие, глубокочувствие, глубокодушие на мелких местах. По словам В. Набокова, "пошлость — это не только явная, неприкрытая бездарность, но главным образом ложная, поддельная значительность, поддельная красота, поддельный ум, поддельная привлекательность". Самый типичный знак пошлости – восклицательный знак. Нигде в мире не употребляют столько восклицательных знаков, как в России. В английском языке он, между прочим, почти полностью вышел из употребления (да и появился впервые на пишущих машинках лишь в 1970-е гг.). В британском английском "!" используется в основном как знак иронии и сарказма, чтобы избытком пафоса подчеркнуть прямо противоположный смысл.

Почти вся российская публицистика – это сплошной восклицательный знак, заменяющий рефлексию и аналитику. И не только публицистика – это стиль общественной жизни, в которой восклицание внедрено в каждый публичный жест. Пошлость всегда патетична и даже по-своему вдохновенна.

Должно ли нас удивлять соседство вдохновения и пошлости? Примеры можно найти в поэзии революционной эпохи, даже у Маяковского и Есенина, не говоря уж о глашатаях и краснобаях, типа Троцкого и Луначарского ("железный обруч насилия и произвола", "в сердцах трудовых народов живет непреодолимое стремление"). Пошлость – это претензия на "сверх", это преувеличение "всего хорошего": красоты, ума, добра, чувства, величия. Это эстетство, умничание, морализм, сентиментальность, мессианство..."

https://snob.ru/profile/27356/print/101593