Известный немецкий режиссёр Вернер Херцог снял документальный фильм «Счастливые люди» о жизни в русском таёжном селе. Съёмочная группа во главе с россиянином Дмитрием Васюковым прожила полтора года среди 300 отшельников, в основном старообрядцев. Немец верно подметил: русский человек счастлив тогда, когда он убежал от государства, а в Бахте он нашёл модель анархо-либератарианского общества.

Бахта – это село в Красноярском крае, в 1400 км по Енисею от Красноярска. С начала XVII века начинает заселяться  сначала беглыми русскими крепостными, потом русскими старообрядцами, скрывавшимися от романовского Молоха. Спустя век царизм проник и туда, и лучше ему ничего не пришло в голову, как сделать эти места ссылкой для политзаключённых. Недалеко отсюда – а местность эта называется Туруханский край – отбывал ссылку Иосиф Сталин, всего в здешней тайге в ссылке и на каторге побывали свыше 100 членов различных левых партий.

Место для ссылки, и вправду, было выбрано идеально – бежать отсюда некуда, 8 месяцев в году – ледяная пустыня, до ближайшего населённого пункта 300 км, до железной дороги – больше 1 тыс. км.

(Каторжники в Туруханске, начала ХХ века)

Ощущение отшельничества, почти полной оторванности от жизни государства наложило отпечаток на здешних жителей: им нет никакого дела до того, что происходит вокруг. Даже во время Великой Отечественной отсюда не удалось набрать  и треть призыва: мужики ушли в тайгу, якобы на долгую охоту, а военком из краевого центра, пару раз съездив в эту глушь впустую, бросил попытки забрить хоть кого-то для гибели на полях сражений.

Самым известным местным обитателем считается Михаил Тарковский – внук поэта Арсения Тарковского и племянник кинорежиссёра Андрея Тарковского. Он переселился сюда в 1986 году, здесь Тарковский написал цикл стихов и рассказов.

Устройство жизни в Бахте подчинено охотничьему циклу. Тарковский так описывал его:

«Начало октября уходит на заготовку рыбы и привады. Рыба идет в пищу себе и собакам, а глухарь, рябчик, тетерев – ещё и на приваду для соболя. Большую часть зимы охотник проводит на промысле, остаток – дома, в поселке. Сено, хозяйство, поездка в Красноярск – пушнину сдать, а вернётся – уже весна. Конец апреля – поездка в тайгу по насту на снегоходе, май – весновка. Вскрытия Енисея, первой рыбы и утки ждут, как праздника. В июне охотник вновь на своем участке – рубит избушку, заготавливает дрова на зиму. В июле – покос. В августе – рыбалка. В сентябре – вновь подготовка к охоте».

Съёмочная группа Вернера Херцога увидела в здешней жизни последние остатки «натуральной счастливой жизни», сегодня почти утерянной европейской цивилизацией. «Счастливые люди» – это название без всякого потаённого смысла, без всякого эзопова языка, без всяких толкований. Прямо вот так – счастливые люди. Потому что они действительно счастливые люди. Я никогда не думал, что это вообще может быть, так может себя чувствовать и жить человек в нашей стране» – пояснял сорежиссер фильма «Счастливые люди» Дмитрий Васюков.

Тайга и вольница быстро меняют человека. К примеру, столичный житель, выходец из богемной среды Михаил Тарковский в Бахте быстро стал старорежимным человеком. «У меня одна тема – русская, православная, историческая, патриотическая, как угодно можно называть, политика это или не политика. Остальное всё – по хрену. А новости какие-то мелкие совершенно не интересуют. Телевизор для меня – это 25-й кадр и зомбирование», - пояснял он.

(Писатель Михаил Тарковский в родной Бахте)

Вернер Херцога поразило царящее в старообрядческой деревне анархо-либертарианство: «Здесь нет правительства, налогов, полиции, социальных ограничений. Люди здесь живут в полной и абсолютной свободе».

Блог Толкователя уже не раз писал, что анархизм – это природное состояние русского человека, наконец-то освобождённого от гнёта жестокого, колониального государства. Либералы же обычно рисуют русского как раба, а государственники всех мастей (от имперцев-царистов до сталинистов) – как расходный материал, бездушный винтик, чьё предназначение – тихо сгинуть, чтобы на его костях была воздвигнута Машина.

Третьего пути русскому не дают. Но как только наш человек освобождается от государственной машины, где попеременно (а чаще вместе) правят либералы и имперцы, он быстро выстраивает свой свободный мир. Блог Толкователя рассказывал о таких примерах: Желтугинская республика, краеведческий кружок анархиста Галкина в Гуслицах (см. сноски на оба текста внизу). Были и другие примеры, один из них – Старообрядческая республика Зуева, организованная на оккупированных немцами территориях в 1941 году.

(Вернер Херцог на съёмках фильма «Счастливые люди»)

Бургомистром деревни Саскорки, расположенной в глухих лесах под Полоцком, в сентябре 1941 года был назначен пользовавшийся большим уважением среди населения старообрядец Михаил Евсеевич Зуев.

В 1930-х годах он два раза сидел в тюрьме за антисоветскую деятельность(5 и 3 года соответственно), и только в 1940 году вернулся из застенков НКВД в свою деревню. Два его сына тоже были арестованы НКВД за вооружённую борьбу против советской власти. Один сын в итоге погиб в сталинских лагерях, второму удалось в начале 1960-х уехать в Австралию.

М.Е.Зуев встречал сначала немцев с большой радостью и исполнял свои обязанности бургомистра с большим рвением, убеждая население всячески поддерживать своих освободителей. Деревня, в которой он жил, была расположена в лесной, болотистой местности, в стороне от всяких дорог, и немецкие части за всё время войны в неё ни разу не заходили. После выбора Зуева бургомистром жителями деревни, он сам ездил в Полоцк оформить своё назначение.

Так мирно и довольно спокойно жили около 3 тысяч старообрядцев до ноября 1941 года, пока осенью к ним в деревню не явилась группа людей, состоящая из 7 вооружённых человек. Группа эта объявила Зуеву, что они партизаны и что деревня обязана их содержать. Среди этих людей Зуев узнал одного жителя Полоцка, который был известен, как работник НКВД, замучивший в своё время немало честных людей.

(Житель Бухты)

Зуев поместил вновь прибывших в одну избу, снабдил их продовольствием, а сам пошёл советоваться со стариками, как быть. На совете старики приняли решение убить всех партизан, а оружие их спрятать.

Приобретя таким способом оружие, они почувствовали себя бодрей.

Скоро в деревню пришла новая группа вооружённых партизан и опять потребовала продовольствия. Зуев дал им его, но просил пришедших немедленно уйти. Партизаны, действительно, ушли, но явились на другой день, теперь требуя лошадей. Зуев вывел команду молодых старообрядцев с винтовками и прогнал их. На ночь он предусмотрительно выставил караулы и не пожалел об этом. Партизаны на этот раз явились в бОльшем числе, но, встреченные огнём, вынуждены были отступить.

В это время и в соседних, наиболее глухих и далёких деревнях, начали образовываться небольшие партизанские отряды, состоявшие из остатков истребительных отрядов, окруженцев, местных деревенских коммунистов – возглавляемые работниками НКВД.

Михаил Евсеевич вынужден был организовать в своей и двух соседних деревнях отряды самозащиты, придал им военный характер, вооружил винтовками, отнятыми у партизан. Ночами они выставляли караулы, и, в случае тревоги, быстро собирались у угрожаемого пункта, отбивая нападения партизан. Так продолжалось до конца декабря 1941 года. За это время у жителей республики было 15 стычек с партизанами.

Так бы и отсиживался Зуев в своей деревне, если бы боеприпасы не пришли к концу, что вынудило его в 20-х числах декабря 1941 года обратиться за помощью к полоцкому коменданту. Тот выслушал Зуева и ответил, что сам он не может решить этот вопрос и должен посоветоваться с начальством, почему и просит Зуева придти к нему ещё раз через неделю.

(Жители Бухты сплавляют брёвна)

Второе свидание Зуева с немцами состоялось через неделю, после Нового Года, когда Зуев был представлен немецкому генералу, командовавшему тылом армии. Генерал был хорошо знаком с русскими делами и знал, что старообрядцы являются ярыми противниками советской власти и крепко спаяны между собой, поэтому он согласился снабдить Зуева оружием (кроме автоматического), но объяснил, что делает это против принятых правил.

Через несколько дней Зуев получил 50 русских винтовок с достаточным количеством патронов. Одновременно Зуеву было сказано, чтобы ни в коем случае не рассказывал, от кого достал оружие.

Получив оружие, Зуев приступил к вооружению своих отрядов. Соседние деревни прислали к нему ходоков с просьбой взять и их под свою защиту, Зуев согласился, и стал, таким образом, расширять свои владения. В начале 1942 года он предпринял поход в отдаленные деревни, прогнал обосновавшихся там партизан и ввёл эти деревни в состав своей республики. К этому же времени начали появляться и перебежчики, – люди, случайно попавшие к партизанам, – которые просили Зуева взять их под своё покровительство.

К весне 1942 года Зуеву удалось ещё купить у венгерских вспомогательных частей 4 русских пулемёта.

Дисциплина в его отрядах была железная. За малые проступки провинившихся сурово наказывали и сажали в погреб на хлеб и на воду, а также пороли; за большие — расстреливали. Приговор по крупным делам вело собрание старообрядцев, состоявшее из старцев и уважаемых людей. Расстрельный приговор должны были вынести 2/3 состава вече.

(Михаил Тарковский спускает к воде долблёнку)

Несколько раз в течение зимы 1942-1943 годов ему удалось отбить нападения крупных партизанских отрядов и спасти от грабежа не только свою деревню, но и две соседних. Партизаны стали обходить район Зуева.

В мае 1942 года впервые в его деревню явился эстонский отряд полиции. Начальник отряда заявил Зуеву, что они ищут партизан и поэтому должны будут некоторое время прожить в его деревне. Зуев ответил эстонскому офицеру, что никаких партизан в районе нет.

А следовательно, и полиции здесь делать нечего. Пока дело ограничивалось словами, эстонец настаивал, но как только к дому подошел собственный отряд Зуева и Михаил Евсеевич решительно заявил, что применит силу, в случае, если полиция не уйдет – эстонцы подчинились и ушли.

Немецкий комендант Полоцка полковник фон Никиш, к которому Зуев на другой день явился с рапортом о происшедшем, просил Зуева взять рапорт обратно, обещая, что если СС, которому подчинялись полицейские отряды, предъявит претензию, то он, комендант, постарается дело уладить. Комендант всё больше начинал ценить Зуева, тем более что последний регулярно снабжал Полоцк дровами, сеном, молоком и дичью. В районе, которым управлял Зуев, царило полное спокойствие, и никаких хлопот он немцам не доставлял.

Партизаны, услышав о столкновении Зуева с эстонскими карателями, предложили ему помощь, но он категорически отказался.

Комендант Полоцка прислал к Зуеву офицера, предлагая ему приехать в Полоцк для переговоров. Зуев и на это предложение не согласился. Он заявил, что готов платить немцам установленный продовольственный налог, если они оставят в покое его район, и не будут вмешиваться в его дела. Немцы быстро согласились и к Зуеву больше не заглядывали.

Когда немцы оставили Полоцк, Зуев со своими людьми ушёл на Запад.

(Церковь в Бухте)

Все плакали, покидая родные места. На 4 подводах везли старинные книги. Через несколько часов их догнал комендант Полоцка, отступавший со своей комендатурой. Уйдя из окруженного Полоцка, они решили пробиваться к Зуеву, рассчитывая вместе с ним, хорошо знающим лес, выйти из окружения. После почти месячного похода Зуев вывел всех сначала в Польшу, а затем в Восточную Пруссию. Вместе с Зуевым ушло около 2 тысяч старообрядцев.

Пробыв некоторое время в Германии, Зуев отправился к Власову и, в конце концов, попал во 2-ю дивизию РОА.

Точно не известно, как закончилась судьба Михаила Евсеевича. По одним данным, он уехал из Франции в 1949-м году в Бразилию. По другим, сдался в апреле 1945-го англичанам, и после этого его след теряется.

Около 200 старообрядцев попали в зону советской эвакуации, были вывезены в СССР и получили сроки от 5 до 25 лет ГУЛАГа (вышли по амнистии в 1955-56 гг.).

Ещё около 1000 человек в 1946 году из Гамбурга уехали в Южную Америку. Треть из них затем при поддержке министра юстиции Роберта Кеннеди в 1960-м году уехали в Нью-Джерси.

Похожей по устройству была и Республика Россоно – она создана в 1941-43 годах в лесах между Идрицей и Россонами красноармейцами-дезертирами, бывшими русскими карателями и полицаями,»с демократической формой правления, врагами которой были объявлены и немцы, и советская власть».

(цитируется по «Бобров в журнале «Возрождение» (Париж), 1949 год, №№11-12; бывший сотрудник Абвера Д.Каров, брошюра «Партизанское движение в СССР 1941-1944 гг.», Мюнхен, Институт изучения СССР, 1952 г.)

Кстати, сразу после окончания Великой Отечественной русское крестьянство жило надеждой на устройство новой жизни, люди верили, что они кровью наконец-то заслужили свободу. Сводки НКВД и МГБ в 1945-м полны таких донесений:

«В Америке, говорят, уже решили распустить все колхозы в СССР, Молотов поэтому и покинул конференцию в Сан-Франциско», – рассуждали колхозники Воронежской области. «Колхозы будут распущены в соответствии с требованиями Черчилля и Трумена», – вторили им крестьяне Ставрополья.

Информатор из Курской области докладывал наверх, что среди колхозников ходят разговоры о том, что «Англия и Америка предъявили нашему правительству ультиматум – или распустите колхозы, или пойдем на Россию войной; что в Сан-Франциско Молотов сначала было отказался ликвидировать колхозы, а потом вернулся и согласился; что американцы будут проверять с самолёта, верно ли, что колхозы распущены».

Никакой свободы, конечно, русские люди тогда не получили. Свобода в нашей стране, как показала история, может быть построена только в глухом углу – «без разрешения». «Счастливые люди» – это как раз про них, убежавших от государства и взявших власть в свои руки.

+++

Блог Толкователя о русском анархизме и вольнице:

Первая русская народная республика «Желтуга»

Желтугинская республика в Приамурье просуществовала всего три года – с 1883-го по 1886 год. Но это единственный эксперимент за последние лет двести (до этого – казачьи республики на Дону и Кубани), когда русским удалось создать – и весьма успешно – государственность снизу. Правда, руководство республикой пришлось отдать немцу-президенту и баптистам.

(Старосты-депутаты «русской Калифорнии»)