Перечитывая на досуге Иштвана Рат-Вега (совершенно не уверен, что написал фамилию правильно), наткнулся вот на какое описание:

"Ученые загнали в птичник двадцать уток. Одну из них тут же зарезали, порезали на кусочки вместе с перьями, кожей и потрохами и бросили все это остальным. Те совершенно по-каннибальски налетели и пожрали угощение. Осталось девятнадцать. Опять зарезали одну и измельчили, бросили остальным восемнадцати. И эту молниеносно заглотили. Опять порезали одну, осталось семнадцать. И так кормление продолжалось: одну утку измельчали в рагу и бросали оставшимся. Последней утке разделали предпоследнюю, и та с неизменным аппетитом уписала свою подругу, как лакомый кусочек. Вот так подтвердилось, что утка — самое желчное и прожорливое животное на всем земном шаре, потому что одна-разъединственная утка смогла сожрать за пару часов девятнадцать других уток."

Это, конечно, всего-лишь исторический анекдот. Хотя, по некоторым данным, именно этот случай привел к использованию слова "утка" как описание газетной глупости. Впрочем, я не об этом.
Года два назад во время прогулки по Крестовскому острову, мы решили покормить этих самых пернатых. Хлеба в палатках не нашлось, а вот сухарики со вкусом жареной птицы водились в изобилии. Их для благой цели и употребили. Получилось неплохо - утки жрали сухари вполне весело и с удовольствием. Мамы кормили утят. Такой вот круговорот уток в природе - нарожали утят, чтобы их поджарили, сделали из них вытяжку, обсыпали сухарями и скормили мамаше, чтобы та не померла с голоду и нарожала еще утят.
В итоге, получилось хорошее романтическое свидание в моем стиле. В том числе и благодаря этим самым уткам.