В. СОЛОУХИН.

Колодец

Колодец вырыт был давно.

Все камнем выложено дно,

А по бокам, пахуч и груб,

Сработан плотником был сруб.

Он сажен на семь в глубину

И уже виделся ко дну.

А там, у дна, вода видна,

Как смоль густа, как смоль черна.

Но опускаю я бадью,

И слышен всплеск едва-едва,

И ключевую воду пьют

Со мной и солнце и трава.

Вода нисколько не густа,

Она как стеклышко чиста,

Она нисколько не черна

Ни здесь, в бадье, ни там у дна.

Я думал, как мне быть с душой

С моей не так уж и большой:

Закрыть ли душу на замок,

Чтоб я потом разумно мог

За каплей каплю влагу брать

Из темных кладезных глубин

И скупо влагу отдавать

Чуть-чуть стихам, чуть-чуть любви!

И чтоб меня такой секрет

Сберег на сотню долгих лет.

Колодец вырыт был давно,

Все камнем выложено дно,

Но сруб осыпался и сгнил,

И дно подернул вязкий ил.

Крапива выросла вокруг,

И самый вход заткал паук.

Сломав жилище паука,

Трухлявый сруб задев слегка,

Я опустил бадью туда,

Где тускло брезжила вода.

И зачерпнул - и был не рад:

Какой-то тлен, какой-то смрад.

У старожила я спросил:

- Зачем такой колодец сгнил?

- А как не сгнить ему, сынок,

Хоть он и к месту, и глубок,

Да из него который год

Уже не черпает народ.

Он доброй влагою налит,

Но жив, пока народ поит. -

И понял я, что верен он,

Великий жизненный закон:

Кто доброй влагою налит,

Тот жив, пока народ поит.

И если светел твой родник,

Пусть он не так уж и велик,

Ты у истоков родника

Не вешай от людей замка,

Душевной влаги не таи,

Но глубже черпай и пои!

И, сберегая жизни дни,

Ты от себя не прогони

Ни вдохновенья, ни любви,

Но глубже черпай и живи!