Не зря великий Марсель Марсо говорил: «Первую половину жизни актер добивается славы, вторую - от нее прячется». Именно это и произошло с Георгием Вициным. Его жизнь была полна тайн, загадок и чудес, многие из которых так и остались без ответа после его смерти.

  Взять хотя бы время и место его рождения. В метрической книге петроградской Крестовоздвиженской церкви записано, что Вицин был крещен 23 апреля 1917 года, в День святого Великомученика Георгия, а в графе «день рождения» указано 5 апреля (18 апреля по новому стилю) 1918 года. Год с 1917-го на 1918-й в его метрике мама Мария Матвеевна исправила, чтобы отправить болезненного Георгия в оздоровительную лесную школу, где было место только в младшей группе. Родился он не в Петрограде, как об этом гласят многочисленные энциклопедии, а в местечке Териоки, некогда принадлежавшем Финляндии. Нынче это город Зеленогорск Ленинградской области, где в городском парке и поставлен ему памятник.

  Между тем «своим» считают Вицина жители села Небылое Владимирской области. Здесь сразу два дома, претендующих на звание того самого места, где жил дед Вицина, родился его отец, да и сам Гоша - как называли будущего артиста в детстве - провел свои юные годы. Местные жители рассказывают, будто род Вициных происходит от пришлого поляка Степана Вицена, который появился в селе после войны 1812 года, здесь поселился, обрусел и завел семейство. Отец Георгия Вицина, Михаил, был правнуком Степана. Родился Михаил Егорович тоже в Небылом, а в молодости уехал в Петербург «на Отхожий промысел». Там женился на Марии Матвеевне, у них родился свн Георгий. Позже Вицины перебрались в Москву.

  По воспоминаниям жителей Небылого, маленький Гоша многократно приезжал в село отдыхать. катался здесь на лошади, иногда галопом и с трюками - то корзину на голову нацепит, то перевернется в седле. Став известным артистом, навещал историческую родину реже - выступал в местном клубе, общался с дальними родственниками - в селе многие носят фамилию Вицин. Однако всегда находились и те, кто уверял, что в Небылом любят рассказывать небылицы.

  Мать Гоши, Мария Матвеевна, была женщиной трудолюбивой. Когда Михаил Егорович вернулся с войны с тяжелым отравлением газом и после непродолжительной болезни скончался, все домашнее хозяйство и воспитание ребенка легло на ее плечи. Долгое время она меняла одно место работы на другое, перебивалась случайными подработками, пока, наконец не поступила на службу билетером в Колонный зал Дома союзов. Маленький Гоша часто приходил к матери на работу. Так он и приобщился к искусству.

  С детства Гоша был мальчиком шустрым, веселым, любил животных, уважал старших, при этом был замкнут и необщителен. Например, признавался, что терпеть не мог экзамены и вообще ситуации, в которых необходимо было, что называется, себя проявить и показать. «Самое неприятное в жизни, когда ты должен отвечать на чьи-то вопросы, - говорил он. - Будь то учительница, директор школы или милиционер. Лично я всегда волновался, поэтому с первого класса прятался за спину товарища, чтобы меня не спрашивали».

  Вицин признавался, что рос чересчур нервным ребенком и в то же время невероятно смешливым. На уроках он начинал хохотать сам либо заражался смехом от товарища по парте, после чего «нас выкидывали из класса к нашей же великой радости». А когда уроки в школе отменялись из-за пожара или сильного мороза, ученик Гоша радовался больше остальных.

  Трусом Вицин никогда не был. Более того, бывали случаи, когда он проявлял силу воли и делал все наперекор. Именно благодаря этому качеству характера в его жизни появилась сцена: мальчик вздумал побороть страх и закомплексованность, в связи с чем решил стать артистом и оказался на подмостках школьного драмкружка. «Профессия актера влечет за собой и необходимое лечение, - говорил он. - Это я тоже очень рано понял. Инстинктивно меня потянуло к лицедейству. Надо было приучить себя к аудитории, побороть стеснение». Но одно дело желание, и совсем другое - талант. Однако именно у Гоши его было в избытке. В одном из школьных спектаклей Вицин настолько усердно исполнял танец шамана, что преподаватели порекомендовали ему стать не просто артистом, а артистом балета.

  Однако драматический театр был гораздо привлекательнее, и после окончания школы Георгий Вицин поступил в училище Малого театра. Уверовав в свои способности, юный студент расслабился и вскоре был отчислен с формулировкой «За легкомысленное отношение к учебному процессу».

  Проанализировав ошибки, Вицин собрался с духом и показался сразу в три театральные студии - Алексея Дикого, Театра Революции и МХАТа-2. И был принят сразу во все. Однако выбрал МХАТ-2 и учился там у выдающихся мастеров Аркадия Ивановича Благонравова, Владимира Николаевича Татаринова и Серафимы Германовны Бирман.

  Серафиму Германовну Вицин всегда особенно тепло вспоминал. Это была невероятно строгая женщина, которая считала театр священным и требовала того же пиетета от своих учеников. Студенту Вицину она говорила: «Вы мне напоминаете Мишу Чехова», постоянно блюла его поведение и делала замечания. «Я помню такие ее фразы в мой адрес: «Вицин, изящнее!», «Вицин, уберите свою вольтеровскую улыбку!», «Вицин! Вы как заядлый халтурщик на радио! Откуда у вас такое резонерство?» - вспоминал сам актер. - Она предсказала мою дальнейшую жизнь - я потом действительно часто выступал на радио».

  После учебы Вицин оказался в Московском художественном театре. Однако год спустя секретарь ЦК Компартии Украины Постышев в беседе со Сталиным посетовал на то, что в Москве есть два МХАТа, а на Украине - ни одного. Сталин тут же подарил братской республике МХАТ-2 со всей труппой. Переезд в Киев в планы актеров не входил, и, когда они отказались покидать столицу, театр расформировали, заодно припомнив в газетах, что организовал его когда-то «эмигрант-отщепенец» Михаил Чехов.

  С того же времени Вицин перешел в труппу студии Николая Хмелева, которая позже преобразовалась в Театр им. Ермоловой. С блеском играл сексуально озабоченного старичка-импотента в пьесе Флетчера «Укрощение укротителя». Рассказывают, что публика шла специально «на Вицина», покупая билеты, только если играет он. Правда, попадались и недовольные. Однажды за кулисы ворвался взбешенный генерал с дочкой-подростком и потребовал сократить неприличный текст.

  Вскоре Вицин начал сниматься в кино. С первым фильмом у Георгия Михайловича тоже вышла путаница. Официально считается, что впервые Вицин появился в роли опричника в «Иване Грозном» у Сергея Эйзенштейна. Только сам актер говорил, что «Эйзенштейна в глаза не видел». По другой версии, дебютировал Вицин в картине Сергея Юткевича «Здравствуй, Москва!», где сыграл эпизодическую роль железнодорожника. Более серьезные роли Вицину довелось сыграть лишь ближе к 30. «Нос у меня был длинный, фигура тощая да нескладная, вот и не замечали» - так сам актер объяснял свое позднее появление на киноэкранах.

  Его нос и худоба оказались очень кстати, когда режиссер Григорий Козинцев искал актера на роль Гоголя в картину «Белинский». «Видимо, у меня было что-то гоголевское и внутри, раз я пришелся по душе, - рассказывал Вицин. - Все прошло благополучно, Козинцев был очень доволен. Разочарованным остался один партийный чиновник: он вдруг обвинил меня в мистике. Это когда я в образе Николая Васильевича с ехидной улыбкой говорю: «Если что-нибудь написал плохо - сожги...» Что-то напугало партийных «цензоров», и они заставили вырезать этот кусок. Но оператор Андрей Николаевич Москвин сохранил его и подарил мне. А спустя несколько лет Алексей Баталов, снимая «Шинель», попросил показать ему этот эпизод. Вероятно, для вдохновения».
Вицин сыграл роль писателя настолько достоверно, что спустя несколько месяцев после съемок в этом фильме его пригласили для работы еще в одной картине, и вновь на роль Гоголя - в фильм Григория Александрова «Композитор Шинка».

  Георгий Михайлович не был красавцем, но восторженные зрительницы забрасывали его письмами. Признавались в любви, даже сообщали о желании родить от него ребенка. Коллеги-актрисы тоже имели виды на перспективного актера. Но Вицин не был сторонником мимолетных связей. В юности у Георгия Михайловича случился роман с актрисой Диной Тополевой, которую он «увел» у своего учителя, народного артиста СССР Николая Хмелева. Коллектив театра был шокирован, но учитель умел разделять работу и личную жизнь, проявил благоразумие и не выгнал зарвавшегося ученика из театра, а по-прежнему относился с уважением как к способному артисту и человеку. Хмелев понимал, что этот поступок довольно нетипичен для характера Вицина, и раз уж тот на такое пошел, то, значит, всему виной подлинные чувства.

  Дина Тополева была значительно старше Георгия Михайловича, однако это и правда была не театральная интрижка и не служебный роман - они остались родными друг другу людьми до конца жизни.

  Сам Вицин признавался, что ему в сталинскую эпоху жилось гораздо лучше, чем потом. «Может, потому, что молодой был? - размышлял он. – Я учился бесплатно, отдыхал бесплатно. В Школе МХАТа нам давали талоны на питание, платили стипендию, на которую очень даже неплохо можно было жить. К тому же в молодости легче радоваться жизни... В общем, вспоминаю те времена радужными и светлыми...»

  Возможно, поэтому в 50-х он сыграл лучшие свои кинороли. Например, сэра Эндрю Эгьюйчика в шекспировской комедии «Двенадцатая ночь» режиссера Яна Фрида. Картину хвалила зарубежная пресса, о «русском актере Выцине, точно ухватившем специфику английского юмора», упомянули на Би-би-си, хоть и ошиблись в фамилии. Георгий Михайлович эту свою работу очень любил.

  Многие заготовки для киноролей Вицин находил в своем театральном опыте. «Если актер не работал в театре, это ужасно, потому что пропущена учеба, где складывается актерская индивидуальность - говорил он. - Я прошел школу театра - это 35 лет - и в кино уже не был беспомощен. Я мог представить себе несуществующего зрителя». Вицин всю жизнь умело обманывал зрителей - что на сцене, что на экране. В молодости играл стариков, в старости - безусых юнцов. Так, в семнадцать лет он сыграл пьяного старика Мирона Ипатыча в спектакле Островского «Невольницы», а когда ему было далеко за сорок - десятиклассника Юрия Поднебеско в пьесе Павленко «Счастье». Да не просто сыграл, а работал на износ по двадцать спектаклей в месяц.

  В кино первой ролью такого плана стал обаятельный футболист Вася Веснушкин в фильме Семена Тимошенко «Запасный игрок», снятом в 1954 году. На эту роль Вицин попал случайно. Он приехал на «Ленфильм» пробоваться на роль Овода в картину Александра Файнциммера, однако утвержден был Олег Стриженов. Вицин собрался уже возвращаться в Москву, как в одном из ленфильмовских коридоров повстречал ассистента режиссера Семена Тимошенко и был сразу утвержден на роль футболиста. Перед съемками «Запасного игрока» актер месяц ежедневно тренировался на стадионе. А на репетиции боксерского поединка всерьез атаковал Павла Кадочникова, в прошлом - профессионального боксера. В результате Вицин получил трещину в ребре, но затянул грудную клетку полотенцем и продолжил съемку.

  Правда, позже режиссер Тимошенко сильно удивился, узнав, что «молодому актеру» не 25 лет, как казалось, а почти 37. И это далеко не все. Ему было под 40, когда он с одинаковой убедительностью играл 70-летнего старика в фильме «Максим Перепелица» и 17-летнего героя пьесы Розова «В добрый час!».

  В 1956 году с участием Вицина был снят фильм «Она вас любит». В картине по сценарию предполагался сложный эпизод на водных лыжах. Актер отказался выполнять трюк, сниматься должен был дублер, но режиссер упрямо хотел видеть в этой сцене Вицина. Вместе со сценаристом они сфабриковали письмо от некой поклонницы: «Уважаемый товарищ Вицин! Вы мой идеал, я мечтаю познакомиться с Вами! Слышала, завтра Вы снимаетесь на акваплане? Какой Вы смелый! Я обязательно посмотрю и после съемок подойду к Вам. Поверьте. Вы не разочаруетесь. Клава». Вицин письмо прочел, сниматься согласился, весь эпизод отработал блестяще, но после съемки сказал режиссеру: «А вот имя девушке могли бы поинтереснее придумать».

  Однокурсник Вицина режиссер и сценарист Константин Воинов предложил 38-летнему актеру сыграть 25-летнего Мишу Бальзаминова. Однако запуск «Женитьбы Бальзаминова», запланированный в 1955 году, был отложен. Когда через 10 лет Воинов вернулся к этой задумке, то единственным кандидатом на роль недоросля Миши по-прежнему оставался Вицин. Георгию Михайловичу тогда исполнилось 48 лет. Он наотрез отказался, но Воинов настаивал: «А на вид нет и 30. Гримом еще лет пять уберем, а потом светом».

  Уверяли, что секрет «вневозрастного феномена» Вицина в правильном образе жизни, который вел актер. Он не курил ни разу в жизни, после того как однажды в детстве попробовал затянуться и закашлялся. Не пил. Говорят, на съемках той же «Женитьбы...» в Суздале Вицина даже пытались споить, чтобы он хоть чуток расслабился и поухаживал за кем-нибудь - в картине снимались самые красивые актрисы отечественного кино того времени. Георгий Михайлович пополоскал рот коньяком да и выплюнул. Все ахнули, а Мордюкова сказала: «Ты не пьешь, не куришь, с бабами не гуляешь, ты труп!» На что актер ответил: «Нет, я йог».

  И действительно, Вицин занимался хатха-йогой. Изучал это явление досконально. На протяжении всей жизни его шутливо спрашивали, продолжает ли он стоять на голове? Георгий Михайлович объяснял, что главное - правильный образ жизни, правильное питание, сон, уход за своим организмом.

  За 10 лет, прошедших между замыслом и выходом «Женитьбы Бальзаминова», в судьбе Вицина произошло многое. Прожив почти 20 лет в гражданском браке. Вицин и Дина Тополева расстались. Однако Георгий Михайлович всю жизнь помогал Тополевой, особенно когда она сильно болела, ухаживал за ней. приносил продукты и лекарства.

  Со своей официальной женой Тамарой Мичуриной, племянницей знаменитого ученого Ивана Мичурина, актер встретился в Театре имени Ермоловой, где Тамара работала и бутафором, и гримером, и художником, и декоратором, занималась шелкографией и даже по совместительству исполняла небольшие роли на сцене Малого театра. «Так что про театр она знает... все. Поэтому она меня всегда видела насквозь, то есть понимала», - говорил Вицин.

  По рассказам самой Тамары Федоровны, их знакомство состоялось на Пасху. Она пришла в реквизиторскую, куда народ принес куличи и пасху. Вошел Вицин с крашеным яйцом в руке. «Девочки, я пришел похристосоваться», - сказал он. Они трижды поцеловались, посмотрели друг другу в глаза и с тех пор начали встречаться. Через несколько лет у пары родилась дочь Наташа.

  Что касается профессиональной жизни, то в 1957 году состоялось важное событие, когда Леонид Гайдай пригласил Вицина в свою первую комедию «Жених с того света». Особого успеха картина не имела, тем более что цензура превратила «Жениха...» в нелепую короткометражку. Зато следующая совместная работа, с самого начала запланированная как короткий метр, стала культовой и судьбоносной. В фильме «Пес Барбос и необычный кросс» родилась самая знаменитая троица советского кино – Трус, Балбес и Бывалый.

  Сначала Гайдай прочитал в газете фельетон про браконьеров, затем придумал три характера-маски и стал искать актеров. На Труса сразу выбрал Вицина. Балбесом стал цирковой клоун Юрий Никулин. Бывалого, в лице Евгения Моргунова, Гайдаю нашел директор «Мосфильма» Иван Пырьев.

  «Пес Барбос» был лишь одной из пяти новелл юмористического альманаха «Совершенно серьезно», на который студия «Мосфильм» особых надежд не возлагала. Но короткометражка Гайдая имела у публики оглушительный успех. Трюки, музыка, монтаж - зритель от всего этого пришел в восторг. Новые герои мгновенно стали персонажами фольклора, баек и анекдотов. Сделанные вдогонку «Самогонщики» добавили популярности. Зрители жаждали продолжения приключений полюбившихся героев. Тем временем троица в полном составе временно перекочевала в фильм Эльдара Рязанова «Дайте жалобную книгу», где запомнилась дракой в ресторане и репликой Труса: «Начальство надо знать в лицо».

  Трус был новым периодом творчества Вицина. «По актерскому амплуа он мне очень близок, - говорил сам актер про своего персонажа. - Я про него все знаю. Он нежный, по-своему поэт. Он не вяжется в этой шайке с другими. Для меня не было мучений его придумать. Я как-то сразу его почувствовал». Все последующие персонажи Вицина в чем-то повторяли его Труса: то походкой, то вздохами, то замашками, то внешней атрибутикой (портфель, очки, галстук...).

  Не все приняли Вицина в его новом амплуа. Многие были сильно разочарованы. В особенности режиссер Козинцев, высоко ценивший драматический талант Вицина, был страшно о недоволен. Он планировал предложить Вицину роль Гамлета, но передумал в одночасье. «Он почему-то считал меня серьезным актером, - говорил сам Георгий Михайлович. - Но когда случайно увидел «Пса Барбоса», как мне рассказали ленинградцы, был расстроен, что я снимаюсь в такой «муре».

  Однако Вицин оговаривался, что ничуть не жалеет, что состоялся как комедийный актер, а не драматический. «Юмор в жизни все-таки много значит... - говорил он. - Самое страшное - это трагедия на пустом месте. Если трудно жить, человек начинает относиться буквально ко всему чересчур серьезно, впадает в панику. Юмор спасает, позволяет правильно на все отреагировать и все пережить. Мне моя репутация комедийного актера приносила, к сожалению, не только веселье. Близкие - родные, друзья - не всегда правильно понимали мой экранный образ: бывало, обвиняли в легкомыслии, несерьезности... Потом еще раз посмотрят картину и говорят: «Нет, ты хороший, ты все-таки у нас хороший...» По-разному относились... Но я точно знал, что делаю, зачем и для кого».

  Никто не предполагал, что Трус, Балбес и Бывалый поселятся в кинематографе так надолго. Правда, когда они появились уже в пятый раз, никто не подозревал, что это может так скоро кончиться.

  Во время работы над «Операцией «Ы» Гайдай планировал завершение приключений своих героев. У режиссера сложились непростые отношения с Моргуновым, который капризничал еще на «Самогонщиках» и многое позволял как на съемочной площадке, так и вне ее. В свою картину «Деловые люди» по рассказам О. Генри Гайдай Бывалого не взял, хотя и Никулин, и Вицин играли. Однако вскоре нашлась подходящая история для всех троих.

  От участия в съемках «Кавказской пленницы» отказался Юрий Никулин. Сценарий казался ему «натянутым», «спекуляцией на тройке». С трудом Леониду Гайдаю удалось убедить артиста, что написанное будет лишь канвой, а все вместе они смогут вставить массу интересных выдумок и трюков. В 1966 году Гайдай приступил к съемкам.

  С Леонидом Йовичем работать было очень легко и приятно - он любил актеров и с удовольствием принимал их остроумные идеи. Существует даже байка, сочиненная Никулиным, - мол, за каждую придуманную шутку Гайдай расплачивался с актерами шампанским. Говорили, что в итоге Никулин заработал 24 бутылки, Моргунов - 18, а Вицин всего лишь одну, потому что к алкоголю был равнодушен. На самом деле трюков он придумал в фильме не меньше своих партнеров. «Помните эпизод, когда мною вышибают дверь и я улетаю в окно? - рассказывал сам актер. - Я добавил один штрих - Трус летит и кричит: «Поберегись!» Или еще одна импровизация - когда я бегу за Варлей и путаюсь упавшего с нее платка. Вроде бы мелочь, но почему-то зрители очень хорошо этот момент запомнили. А я просто шел от образа - раз Трус, значит, должен всего бояться, даже платка. А когда Моргунову делали укол, я предложил, чтобы шприц остался в его ягодице и размеренно покачивался».

  Вицин же придумал сцену во время погони, когда Трус стреляет огурцом из рогатки, но овощ остается в руках, а рогатка улетает. «А самая моя любимая находка - это «стоять насмерть». Помните, когда мы втроем, взявшись за руки, перегородили дорогу Варлей? И я бьюсь в конвульсиях между Моргуновым и Никулиным. Вот мне до сих пор эту шутку все напоминают…»

  В знаменитой сцене, где герои Труса, Балбеса и Бывалого пьют пиво, Гайдай долго думал, чем же заменить этот, казалось бы, невинный напиток на другой, еще более невинный для Вицина. В итоге актеру налили кружку отвара шиповника. Сделали пять дублей, и вдруг одна женщина заметила: «А ведь пиво-то не настоящее. В нем даже пены нет». На шестом дубле пришлось налить в кружку настоящее пиво. Вицин безоговорочно ее осушил. Что только не сделаешь ради большого искусства.

  Роли принесли тройке актеров такой успех, что выйти на улицу просто так уже не представлялось возможным. Однажды Вицин пытался доказать шумной толпе в магазине, что Трус - это не он, а его брат. Люди говорили: «У вас такой хороший брат, что вы можете взять все, что вам надо, без очереди». Быстро наладилось производство маек, плакатов, игрушек и календарей с символикой троицы. Трус, Балбес и Бывалый даже перевоплотились в разбойников из мультика «Бременские музыканты». Зрители воспринимали их как единое существо и даже придумали ему имя - ВиНиМор.

  Однако вскоре Гайдай пришел к выводу, что эксплуатировать типажи без самоповторов уже невозможно. Кроме того, отношения с Моргуновым окончательно испортились.

  Вицин, Никулин и Моргунов еще раз встретились на экране, но уже не у Гайдая, а в фильме Евгения Карелова «Семь стариков и одна девушка». В 1980 году режиссер Юрий Кушнерев попытался возродить легендарную троицу в картине «Комедия давно минувших дней», соединив ее с не менее известной гайдаевскои двойкой - Арчилом Гомиашвили и Сергеем Филипповым. Несмотря на то, что за сценарий взялись авторы «Операции «Ы», «Кавказской пленницы» и «Бриллиантовой руки» Яков Костюковский и Морис Слободский, ничего хорошего не вышло. Никулин от проекта отказался сразу, а оставшаяся четверка ничего добротного сделать так и не смогла.

  Отечественное кино уже не могло предложить Вицину былых возможностей. Со второй половины 90-х Вицин не снимался в кино, последний фильм с его участием - «Хаги-Траггер» - вышел в 1994 году. Вицин лишь изредка появлялся в юмористических концертах Театра киноактера и даже на открытие Музея трех актеров ехать отказывался. «Гоша, вставай, твой же музей открывают», - поднимал его с постели Никулин, заехавший за ним. «Это же надо штаны надевать», - вяло реагировал актер. «А ты что, совсем без штанов ходишь?» - спросил Никулин. «Так это надо другие штаны надевать», - не поддавался
Вицин. Еле-еле Юрий Владимирович стащил его с постели и усадил в машину.

  Георгий Михайлович стал вести довольно закрытый образ жизни. Почти не выходил на люди, разве что, надвинув на лоб шляпу, надев темные очки и подняв ворот, гулял в районе Арбата. Отказывался от интервью, уверяя, что это те же экзамены, ненавистные с детства. «Сказать честно, не любитель я говорить о своей персоне, заявлять, - рассказывал Георгий Михайлович в одном из своих редких последних интервью. - Я просто живу, то есть - живу просто. Моему браку давно перевалило за 50. Когда с человеком долго живешь, с ним срастаешься, все становится общим. Конечно, были у меня и поклонницы, но я старался не реагировать. Сиюминутные отношения оставляют только неприятный осадок в душе и больше ничего. Противновато. Вот. А главное в личности - цельность. Нельзя, да и не нужно расточать себя на мелочи. Сокровенное душевное тепло стоит отдавать только очень близкому и дорогому человеку. Оно ему действительно нужно». Вицин не гнался за деньгами, так же как и за славой. У него никогда не было машины, более того, он не раз уверял, что автомобиль - «самое страшное, что придумало человечество». Однажды, после выступления в Тольятти, Никулину. Моргунову и Вицину предложили взять по новенькому автомобилю «Жигули» по цене производителя. Коллеги уехали домой на новеньких «шестерках», а Вицин так и остался пешеходом.

  Дачи он тоже не имел, хотя любил природу. У себя на балконе обычного жилого дома устроил настоящую голубятню. Собирал коллекцию гербариев, засушенных жучков. В семье жили два попугая, и Вицин уверял, что один из них все время его поучает, садится на плечо и говорит: «Что ты все бегаешь? Пойди, поспи!», а бездомная собака, которую Вицин приютил у себя дома, умеет произносить слово «мама». «В Смоленском гастрономе ему оставляли для бродячих кошек и собак обрезки костей, мяса, - рассказывала актриса Наталья Варлей. - Он ходил по дворам и кормил их. Просто любил животных и очень за них переживал».

  В то же время нельзя назвать тогдашнюю жизнь Георгия Михайловича скучной. У него оставалась масса интересов и увлечений. С юношеских лет он занимался скульптурным портретом. Супруга Тамара Федоровна рассказывала, что после свадьбы в центре их единственной комнаты в коммуналке был установлен станок для лепки, который являлся таким же неоспоримым предметом мебели, как кровать. «Гоша лепил много и увлеченно. Дольше обычного трудился над бюстом своего главного учителя - Николая Хмелева. В разгар этой работы Георгий Михайлович стал отцом, и маленькая Наташа с интересом наблюдала за постоянными видоизменениями головы великого русского артиста. Вскоре она сама проявила себя как независимая творческая личность. С пяти лет она рисовала, писала маслом, мастерила фигурки из сухого репейника. Потом уже создавала необыкновенные открытки - на картоне рисовала пластилином, а однажды склеила пять листов ватмана и сделала во всю стену панно с изображением ночной заснеженной улицы».

  Одно время лепку Георгий Михайлович забросил, но потом возобновил былое увлечение. «Я постарался нацелить свою дочь на живопись и прививал ей эту любовь с детства, - рассказывал Вицин. - Наташа окончила графический факультет Суриковского института, хотя лично я считаю, что она очень хороший портретист. Она на редкость обладает способностью передавать существо человека. Впоследствии Наташа оставила свой след и в кино: создала рекламные плакаты нескольких фильмов, среди которых «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Ирония судьбы, или С легким паром!», зарубежные картины».

  Изредка Вицин появлялся в театре. Даже шутил по этому поводу: «У меня в жизни осталось три пути: на сцену, в кровать да в туалет!» - говорил он. 16 сентября 2001 года он согласился участвовать в концерте, который проходил в столичном Театре киноактера. Организаторы позвонили Георгию Михайловичу за два часа до начала и попросили заменить заболевшего артиста. Вицин, который в тот день сам чувствовал себя неважно, согласился, поставив всего одно условие - выступить первым. Сразу после выступления ему стало плохо с сердцем. Была немедленно вызвана «Скорая», которая отвезла Вицина в 19-ю городскую больницу. Его поместили в реанимационное отделение. На следующий день артисту стало лучше, и его перевели в кардиологию. Там за ним приглядывала его дочь Наташа.

  Когда Георгий Михайлович заболел, многие газеты писали, что народный артист СССР умирает в нищете. На самом деле Вицин в деньгах особо не нуждался, он получал приличную пенсию, принимал участие в концертах. При содействии президента Союза кинематографистов Никиты Михалкова, Георгия Вицина перевели в специализированную столичную клинику. Его поместили в одноместную палату в терапевтическом отделении. Врачи долго не могли определиться с диагнозом - инфаркт не подтверждали, но и не снимали. Рассказывают, что в последние дни Георгий Михайлович был оптимистичен, ему разрешали ходить, смотреть телевизор. Дочь Наталья была в клинике каждый день. Жена Тамара Федоровна не могла навещать мужа, потому что тоже чувствовала себя плохо. 22 октября 2001 года актера не стало. На могиле актера на Ваганьковском кладбище поклонники хотели поставить памятник, созданный на народные деньги, которые Вицин не принял при жизни. Но в итоге там лежит плита, заказанная его дочерью Натальей, более соответствующая тому скромному образу жизни, который вел Георгий Михайлович. «Я вообще очень покладистый, терпеливый и неагрессивный, - говорил Вицин сам о себе. - Всегда подставлю другую щеку и драться не буду... Просто потому, что это христианское мудрое правило. Меня порой кусают мои собаки, а я им прощаю - они ведь все такие несчастные, дворняжки... Я не взрывной. Нервы могут сдать, но я все же стараюсь этого не допускать».

/Текст: Владимир Цукерман, Андрей Захарьев "GalaБиография" апрель 2011г./