пьяная девочка читала Маяковского наизусть, раздевалась душой, душила словами.

попроси меня остаться, написать на салфетке адрес или телефон, на который даже в три утра можно, с любой точки земли и из-под земли можно, попроси меня побыть еще, может быть протрезветь и опять напиться.

дым табачный воздух выел - крутится в моей голове. я выедаю сердцевинку в торте ложкой, бессовестно. море бьет в колени, невесомо-невесомо виснет в воздухе этот отвратительный запах зимы, даже здесь во всех полуподвалах и на всех чердаках, где обычно и прячутся барные стойки, за которыми прячутся такие как мы с тобой.

ты не нравишься мне - ты слишком похож на меня. но мне жизненно необходимо с кем-нибудь говорить. ты задыхался когда-нибудь словами?

подай мне пальто и напомни номер такси; там еще дождь или уже снег?

топь черных глаз, за орбитами, за морями, за горизонтами - четыре стороны темноты.
кажется, таким взглядом можно вырвать сердце - не уходи, выключи свет и закрой на задвижку дверь. не уходи. не уходи. не уходи. все мои фобии помещаются у тебя в кулаке. но твои "до завтра" кончаются еще позавчера, а ты так ни разу и не остался к завтраку - я так и не осталась в сердце.

мне нет нигде дома; но говорят, если дом внутри, то все равно, где ночевать. я только и делаю, что жду рассвета.

я нашла для тебя море, ты для меня - рифы.
ты наливаешь чай, а я вся ушла в рифмы.

только поступки говорят о сути человека и прочее блаблабла
а почему никто не принимает слова за поступок?

лучше бы он разгрузил товарный состав, застрелил сотню мишеней, заработал для нее миллион, вырыл экскаватором море, убил дракона.

он прошел два квартала - это две тысячи шагов, он поднялся на третий ее этаж - это пятьдесят две ступени, он постучался к ней в открытую дверь - это сто шестьдесят ударов в секунду - ту самую, что она шла к двери, он произнес "прости"

___________________________________________________________________
"прости за то, что ты виновата" - изначальный и более правдивый вариант

можно я буду не собой -

атмосферной девочкой. скрипучие стулья, обшарпанные обои, деревянные рамы, капроновые занавески. я передаю тебе сигарету, ты мне улыбку - самую грустную из всех, что я видела и представляла. миллионы людей улыбаются мне в моих фантазиях, и только один в реальности - вот тут, на соседнем, венском стуле, крашенным в синий из баллончика.

можно я буду той, которую ты не знаешь, но очень хочешь узнать -

тепло внутри и снаружи. не жарко, по майски, по вечернему, по любовному тепло. кухонно-чайные разговоры. опьянение дымом и мной. дым не щиплет тебе глаза, не горчит под языком. дым везде - через мои волосы и пальцы.

а я вообще-то не курю -

а после "но" и первой затяжки следует какая-нибудь трагедия. самая настоящая не придуманная и не из книг. длится миг! и остается раздавленной в пепельнице. я не хочу человека. ты будешь точить мне карандаши, я буду помнить, что мальборо красный. ты будешь моим блокнотом. моим дневником. моим первым и последним романом. я тебя напишу. и сойду с ума.

на все ответ да -

пока.

пьяная, глупо улыбающаяся я называюсь чужим именем, чтобы пройти через очередную дверь.

- я Вас не помню.. чтобы Вы тут были до этого..
- я если честно сама только что забыла как пишется моя новая фамилия, через а или о?

очарование легкой головы и нечистой совести - единственный пропуск через все границы. и стыдно не было, только смешно.
"я Вас не помню", а я Вас не знаю - квиты.

а до этого некто нарушал дистанцию, говорил что влюбился, на что я отвечала, что сошла с ума. и все так плохо, что уже хорошо. так больно, что не страшно. и не знаю я ничего о твоей трижды проклятой любви и не хочу знать ни тебя ни ее ни кого бы то ни было!

______________________________________________________________
(все еще май, алкогольные воспоминания живут в мертвой зоне мозга)

я очаровала твоего друга. совершенно случайно.

у него руки головокружительно пахли марихуаной.
я сказала, что верю в вечную жизнь. он перестал смеяться.
я сказала, что верю в любовь на всю жизнь. он сделался совсем серьезным и назвал меня сумасшедшей. на этой аксиоме мы и сошлись настроениями.

проснуться одной, в платье, в проветренной комнате и обнаружить около кровати два стакана воды и четыре таблетки. извинения приняты. я дышу как утопленник, когда перебираю, перевираю, переживаю. с февраля и по май я мертва, но иногда оживаю.

мои акулы подплывают близко только к тем, кому действительно доверяют.
голосовые связки завязывают узлом слова внутри себя. я глушу музыку, свет и стакан вина.
пока-пока, мой космос, я улетаю.

держи меня или себя в руках - на выбор, на смелость проверка.
я смелее тебя, потому что глупа. ты лучше меня, потому что рука твоя чуть выше талии.
ты меня отпустил, а я упала.

кто сволочь, а кто дурак?

из двух зол я выбираю то, у которого глаза карие и голос на срыве - всегда.
ухожу одна и сплю не снимая платья.

_________________________________________________________________
(третье мая, полночь по полудню, неизвестно какой год\\бардак-кавардак)

я повернусь спиной к тебе,
ты будешь мучительно долго привыкать к тишине,
удастся ли мне проскользнуть между слов
и исчезнуть из этой проклятой комнаты?

я - соринка
и чужие глаза слезятся.

так хочется, так невыносимо хочется написать что-то невыразимо красивое, своим привычным девичьим шифром (шафраном) метафор. эн килобайт, но я не знаю е-мэйл и никто мне не улыбнется, не схватится взглядом за ту ниточку, опутавшей мир электронной сети.

я набираю воздуха в легкие и не могу заговорить, получается прыжок в воду.

весна,весна - какой тяжелый наркотик. неделя лета, а по стеклам моих окон течет май. какое мое состояние - временной ямы.
ты где? стоишь на кухне и смотришь невидящими глазами мимо? ты где? я в 2011том по колено в соленой воде. ты где? иди ко мне - хочется мне услышать. и пусть твои руки вместо теплой одежды.

надевая любовь на голое тело,
я повернусь спиной к тебе,
а ты уткнешься носом мне в шею -
это решение всех июньских дождей.

когда он приходил в мой мир, нарушал идиллический порядок тем, что мыл позавчерашнюю кружку чая с бортика ванны и наливал туда свежую душистую заварку. когда он приходил в мой мир, он неизменно молчал первые пятнадцать минут нашего разговора, с непонятным мне наслаждением вдыхал в свои необъятной глубины легкие дым, тушил папироску о блестящий перламутрово-розовый внутренний край черноморской ракушки - единственное подобие пепельницы в моем мире и делал внимательное и снисходительное выражение глаз - "ну давай, рассказывай, глупая, обещаю не смеяться"

когда он приходил, мне бы следовало выйти. так становилось полно и полноценно, что для меня места не оставалась.

бесконечная череда знаков препинания (за каждый запинаюсь!) моих рассказов ничуть ему не мешала. он совершенно не оскорбительно попросту меня не слушал. слышал уже когда-то, знает заранее.

вот так вот бесцеремонно садился на край кровати, оставляя мне место, то ли на полу позади себя, то ли вообще неизвестно где.
или же говорил посреди моего монолога - хочешь покурить? (зная, что я не) и тащил меня на крышу моего мира, ложился на спину и опять уходил в это свое наслаждение собой и сознанием своего единства с чем-то большим. тогда я брезгливо отворачивалась от сияющего неба и замечала, что ненавижу звезды и что ничего страшнее и холоднее звезд быть не может. его космический холод ничуть не пугал ибо был основной его составляющей. ничего чуждого.

его холод был бесконечной черной дырой, а не льдом. потому под моим жаром, под моими горячечными речами и не таял. его холод был смоченным в проточной воде полотенцем на мой горячий лоб. он всегда остужал мой бред. я была ему подвластна, он мне - нет. он врывался зимней ночью в открытую форточку посреди тропических джунглей. он приходил, уходил, а я оставалась, вроде бы трезвая, ни горячая, ни холодная, никакая - какая надо.

ты звонишь мне и спрашиваешь, чем продержатся до лета. а я не понимаю тебя.

- лучше чем-нибудь легальным - говорю.

- тобой я не умру сегодня - говорю.

я полюбила тебя через все это непреодолимое расстояние (рас-стояние), созданное мной же, если бы я не стояла на месте, то была бы ближе к тебе. через все мили и столетия. я полюбила тебя, потому что тебе было плохо.
моя боль всегда пуста по сравнению с твоей. я всем вру, ты тоже, но ты не знаешь этого простого факта.

выдохнуть свой тихий голос в твою спину. мурлычу, глупая. закрываю глаза, потому что чувствовать и видеть - это уже слишком. много. через край. бездонно. никогда не хватит. даже за отсутствием пустого места внутри. переизбыток и недостаток в одном моем имени.

- я никого никогда не любила - признаюсь - даже тебя.
- я никогда никого не знала по-настоящему - из той же преступной статьи.

друг мой, друг мой, хватит уже зимовать. мы пережили еще одну зиму. хватит переживать. хватит.

не волноваться, а волновать - говорила прекрасная Мэрилин Монро.

звонил N, сказал, что тоже.

как ты - так и тебя.

выцветший шелк моих небес,
мятая бумага моего голоса;

в апрель вселяется бес,
и столбиком пишутся буквы;

так якоря вонзаются в песок дна,
так мои пальцы - в твои плечи;

так прибой ласковым шорохом
разбивает утес;

так бездомный пес
ищет свое одиночество в ком-то.

три с лишним ложки ароматного сахара в чай.

друг мой, друг мой,
я очень-очень болен.

я никому -
это моя болезнь;

мне никто -
и это ее причина;

март утонул в вине,
я прихожу к тебе
и говорю:
знаешь,
чем
чаще бываю
в прошлом,
тем
больше
хочется
в будущее.

на пороге своего будущего
запинаюсь и глупо падаю.

я смеялась,
меня целовали в разбитые колени.

я никому -
просто боязнь отдать сердце;

мне никто -
утону в том, кто сердец не берет;

мое сердце никто не берет -
и это моя боязнь.

вижу ее притихшую. под ресницами что-то скрывает. что-то большое и важное.

устраивается головой ко мне на грудь. находит вслепую левой рукой мою правую. ледяные влажные пальцы. как всегда. и тут через вздох - свою мою тайну. совершенно спокойным, смирившимся голосом:
- ты спал с ней?
не хватает сил на ложь, на правду тем более.
-ты сделал мне больно - сжимает мои пальцы.

понимаю, что был прощен авансом, когда еще и не.
слезы жгут глаза. по моему это ее слезы. прижимаю ее что есть сил, понимая, что ей больно, только через две секунды и ее слабую попытку дышать.

- я уйду, если скажешь.
- я умру, если скажешь.

ничего хуже и ничего лучше просто не может быть.
мне захотелось уйти в ночь из собственного дома, только бы не ложится спать, только бы не под одной крышей.
это чувство погибло там же где и жило все эти долгие годы, где ему было тепло и грустно - во мне самой. я скучаю по нему, по чувству. не по тебе денно и нощно. как это пошло!
и вот я становлюсь по-кошачьи ласковой - мне безразлично.

ничего лучше просто не может быть.
это называется в-з-а-и-м-н-о-с-т-ь.

он замолкает на пару секунд, я понимаю, что ему хочется, что бы я хоть что-нибудь сказала.
он обнимает меня со спины, я немного полу-боком. сижу так, что могу чувствовать на талии его руки (единственное, что мне от него надо - ощущение - спина закрыта - могу смело смеяться людям в лицо). он не может видеть моих глаз - идеально для разговора один на один. в одиночку. у меня столько слов к нему, столько признаний, что хватит на две жизни вперед. я молчу. глажу его пальцы, зажимаю губами колечко на цепочке, которая у меня на шее, глубоко вздыхаю и все-таки не могу начать говорить ему. не могу.

- саша, я все понимаю.

возможно, никто никогда никому не дает второй шанс.
еще одна попытка - слишком дорогое удовольствие, слишком сомнительное: ложное.

возможно.
никто.
никогда.
никому.

ну уж если ты понимаешь - то скажи мне, к чему? это все к чему?

- саша, я все понимаю - самая сладкая в мире ложь. наслаждаюсь.

- я старательно вглядывалась ему в глаза - мне показалось что нет. слабое утешение.

- он наколол пиктограмму ниже плеча. мне понравилось.

- я помню ту фразу из ветхого завета. она выедает мне мозг. с аппетитом.

- он теперь рисует картины. Бог не любит художников. теперь он дважды не любим Богом.

- у него новая любовница. красивая. на нее приятно смотреть, как на полотно Ренуара.


____________________________________________________________________________________________

я: что из этого мне ей сказать? каким конкретно сообщением мне разбить ей ее нежное сердечко?
N: думаю, последнее было бы выстрелом в голову.
я: да, выстрел в голову - это то, что нужно. собак гуманнее на улицах отстреливают.

мне просто хочется по-быстрее уехать из этого города. с вещами или без вещей, с мыслями или без мыслей. хоть голой. только быстро. как побег утром рано, этот город выплевывает меня. ты тут чужая - ты сама не своя.

в этом городе все проблемы неразрешимы, все люди грустны.

в этом городе мне физически плохо.
в этом городе только плохие новости и не хочется выходить из дому в метели и февральский ветер. в этом городе все сидят по домам.

никто никого не любит и все очень много болтают. все все про всех знают. просто невозможно заниматься любовью на рыночной площади.

что вообще происходит??
мне плохо.мне плохо.мне плохо.

спасибо тебе за то, что ты - ты.*

______________________________________
*с иронией

старая привычка - вросший в кожу рефлекс -
захлопывать книгу, как только в комнату входить кто-то. нарушая уединение двоих - третий всегда лишний, третьего всегда за дверь, от замочной скважины, ухом к двери - запрет.

а иногда третий не лишний иногда из троих получается четыре. я, он, автор и его голос. интимнее чем секс и одна на двоих бутылка тыкилы - он читал мне вслух. мира не было.

господин Миллер, как третий среди нас.
литературный оргазм и (о ужас!) почти в прямом значении этого слова.

ты есть пока есть мир -
мир есть пока есть ты.

твой холод за мной по пятам,
у меня по тебе жар!

пожар!
горят города.

иди ко мне - как всеизлечивающая фраза
и захвати бутылку шаврона - как приятный бонус;

ты говоришь мне, что любишь меня - я молчу; ты обижаешься - я грущу. о, эти теплые воскресные разговоры. я под водой, ты на дне и оба мы в одной ванне. и я убиваю твое капризное молчание своим - знаешь,

ты признаешься мне в любви, я целую твои руки.

знаешь, был человек, которому я говорила, что люблю. мне было с ним плохо. мне было плохо с первой секунды, как только я еще не ему, а самой себе сказала это люблю. мне было плохо, когда его не было рядом, еще хуже мне было, когда он находился на расстоянии касания. всегда-везде. пока не отпустило.
ты совершенно обратное. мне хорошо, когда ты есть; мне хорошо, когда тебя нет. мне хорошо, понимаешь?
ты обнимаешь меня со спины и я отключаю голову. ты выходишь за дверь и перестаешь быть в этом мире. я ловлю ощущение теплоты где-то внизу. вот и вся загадка, на которую ты обижаешься.

но это же не любовь - самый весомый аргумент за мою жизнь, начинающийся с союза но.

знаешь, когда-нибудь я встречу мужчину, напротив которого сяду и все расскажу. совсем все. что было и чего не было в мире и за его пределами, когда мне было шестнадцать(а в мире и за его.. было столько галлюцинаций в то время!), что происходит в моей голове, к кому я обращаюсь на ты в своих записях, кто он - загадочный N. вряд ли он поймет, но если он снисходительно улыбнется и не уйдет я буду знать наверняка - это любовь.
признания во всех преступлениях и психических отклонениях и будут словами любви на моем языке.
а потом? а потом все будет плохо - если я не умру за этого человека и по причине этого человека, я не умру вообще.
никогда.

не написано ни строчки, телефон под рукой и мой голос посреди пустой комнаты
с надрывом, целовать в соленые раны.

я впервые слышала свой голос. так отчетливо так ясно, как будто бы я это он и я слушаю, а он говорит.

и я говорила не с ним, а ему. как писала говорила откуда-то сверху-с неба или из глубины-из сердца. редко, но такое бывает в синиве сумерек, через пепельный свод слова так послушно льются. как если приглушить музыку и остаться совсем одной или налить полную ванну и сидеть пока вода не остынет.

а когда вода остынет, ничего не останется.

если ты действительно есть, умоляю, никогда, никогда не давай мне этого знать.

все это так давно -
было?
между нами моря -
жили?
на западе солнца
всходили?
на ключ запирали
и уходили
не в грудь,
а на грудь
к чужим.

все это так давно,
и от этого -
небыль.
я сочинила про то,
что тебя любила
и умирала на каждой миле
пути назад;

все это так давно,
живы
с тобой еще?
столько времен года
прошло
столько воды
утекло
(на океан наскрести
дано.)

все это так!
что не подчиняется временам!
так,
что останется навсегда
в настоящем!
так
- взглядом молящим -
побудь еще!

не бывает давно
у того что живо,
сердце стучит,
пока кипит.
ну а после ничего не спасет
- все равно -
что давно.

(а ты мне поверил слепо
и тихо за мной
пошел.)

стрельнув глазами в книжный шкаф, я достаю для Л. два увесистых тома.
и тут понимаю, что гибкий жест руки - не мой, мне не свойственен. этим жестом он доставал мне книги из старой советской стенки в комнате своего отца. это его жест - не моей, а его руки! мои и его руки - одно.
так влюбленный отдает возлюбленной свое сердце. так он протягивал мне книгу шекспира, последнюю из его рук.

темные комнаты -
душный воздух.
июнь.

а мне ничего не хочется.
больно? - подуй!

вечный бардак в темной моей голове,
неизлечимая скука в глазках.
рассказывай сказку
или
вон!
за порог!
на трехсекундный срок!

я не обидела?
все отдам.
слезы щекам,
поцелуи рукам!
золото всех колечек,
строчки из милых словечек!

и снова по кругу,
и вечер к ночи
идет
не мил.
друг мой, о чем грустил?

мир - неисправим.
оставь как есть.
птичек зажарь и съешь -
в клетках они накличут и напоют
тебе злую болезнь.
а мне будет жаль твоей бледности
и цепких рук.

милый мой,
мой голос тих,
твой взгляд пуст
и будет пусть
так как в былую грусть
ты лечил меня шоколадом
и клюквенной горькой водой.

и с рассветами не проснусь -
я в снах с тобой
останусь.

- привет. ты еще тут?
- нет, меня тут уже нет. как поживаешь?
- ты же знаешь, что я не пишу тебе, если хорошо.
- мне так хочется, чтобы ты никогда мне не писала!

пока из розоватой воды торчали мои острые синие коленки, пока я намурлыкивала себе под нос битлз, он намыливал мне голову; брал пенными руками пивную бутылку, отпивал и с грохотом ставил ее обратно на кафель. я уже была достаточно трезвой, чтобы понимать почему бедная бутылка оказывается на полу с таким шумом, но видимо недостаточно чтобы мыться самой (и не отрубится и не уснуть, как думал он).
все слова уже были сказаны, я была отчитана, и если и не поставлена, то загнана в угол. две минуты назад он выбирал самые язвительные слова и кричал срываясь, а сейчас ему явно нравилось, что я голая и так близко, а мне нравилось, что он злой. да, он по старой привычке еще целые сутки будет разговаривать односложными предложениями, но все равно все удовлетворены вражеским перемирием.
еще через две минуты он накинет на меня полотенце и уложит на простыни. а через четыре часа сна случится что-то важное (не помню что) перед чем ну никак нельзя было напиваться.

разбудил меня запах зеленого чая. тошнит. стороны продолжают придерживаться нейтралитета, и пить чай который все не любят. и тут громом в пятиметровой кухни звучит его голос (с непривычки). "ты слишком лично пишешь, про каждого героя ты говоришь я." я пожимаю плечами и простодушно говорю: "ты тоже мой герой". он обидеться на это, а я натягивая проклятые колготки пойму, что назвав его "своим герой" забрала у него свою любовь. он догадался что я люблю не его, а "своего героя". так было всегда и он не первый.

окончательный мир после моей выходки и нашей ссоры он заключит в прихожей (в данном случае она будет ухожей, ибо я уйду) поцеловав в лоб и с насмешкой сказав "не облажайся". дельному совету я конечно же не последую, только он этого уже не узнает.

в деловом костюме я пойду через апрель, завидуя каждому, на ком кеды (по моему средневековые рыцари в килограммовых доспехах чувствовали себя также как сейчас чувствуют себя барышни в узких юбках). я сверну налево, а не направо и окажусь не там. сяду за барную стойку и попрошу большой стакан молока. ко мне подсядет рыжий (за это я про себя нареку его ирландцем) мужчина вдвое старше меня и чекнется со мной стаканом виски. он спросит, откуда я. я скажу, что отсюда обведя взглядом пространство в метре от себя. он улыбнется, скажет, что я не похожа на местных обитателей. на что я отвечу: "из этой атмосферы выбивается - мой костюм, а из той где я должна была оказаться выбивалась бы - я сама". я допью молоко, попрощаюсь взглядом с улыбчивым ирландцем, который напивается утром. сниму неудобные туфли и не думая
пойду, с одной лишь
целью-
идти.

гробишь себя. пишешь. впустую. в немую. ты-я. я-ты. давно запуталась. не распуталась. а ты не разу не видел море. я не показывала. замолчи. навсегда. замолчи. там оно за поворотом. там оно за моей спиной. мне не увидеть. обнимай-смотри через плечо.ходишь мимо меня на цыпочках. мутная голова, мерзкий привкус.

домашнее вино, влажный воздух, стол, ажурные салфетки. как хочется уметь. жить. писать, как жить. говорить, как жить. молчать, как жить. начинать с нуля, или начинать с нового поворота и перевернутого листа в блокноте. писать тебе письма с пустого места. почему получается написать и не получается отправить? мои сомнения - твои улыбки. мои горы (несвёрнутые) - твои под ногами песчинки. я не кусаюсь, я защищаюсь. от кого? от себя самой. от тебя во мне самой. девочка - серебро на тонких пальцах, девочка - самые злые слова в самых целующих губах. и ты - такой ты, явно не по мне. явно не по моим силам.

дальний свет. четвертый мир фарами ослеплять. когда-нибудь я буду жалеть о том что сделала. а сейчас остается делать. и все.
и все.
и все-таки я не пишу такого ожидаемого тобой письма.

а он имя у меня спрашивает.
-а ты..
-.. саша - мгновенно подхватываю, уже по привычке.
четвертый раз спрашивает. как для истории спрашивает. потому что все своими именами. мое лицо-саша. четвертый раз саша. хотя что ему моя история? мое безликое имя и безымянное лицо? он и до возраста моего не добрался. ну какое ему дело, что мне семнадцать с лишним зим? именно зим ибо рождаюсь зимой семнадцать с лишним раз уже. семнадцать впопад, остальное-лишнее.
___

ну какое ему дело до моих историй. до того что и кому я пишу. ну какое ему дело, что пишу я только тем, кто мне никогда не ответит и что люблю я только тех, кто мне никогда не ответит (его?!)
___

носиться по темному гулкому коридору, поднимает вихрем пыль. что ищет? (имя мое, лицо?)
-сколько ты лет в этом городе?
-зим? ровно одну. все они в одну сливаются-в бессрочную.
___

-все потерянное у нас в руках - подаю ему первую попавшуюся книгу с полки.
смотрит заглавие, улыбается. предлагает руку и стакан пунша. ведет в подвал (с видом на подЗемлю!), где пахнет вином и исторической пылью. говорит, что я у него в руках, вот прям сейчас и неметафорически вовсе, а он никак найти меня не может. (такие большие руки? мечта!)
___

что было потом - не помню, как он мое лицо-имя; или не придумала, как он мои истории.

-саш..
-мм?
-ты любила кого-нибудь когда-нибудь?
-нет. никого. определенного. никогда. вся моя любовь-ожидание любви. очень короткая история с очень длинной доисторией и послеисторией. история в одну точку длинной. как я всегда хотела любить. больше себя самой хотела (как выше головы прыгнуть). сколько во мне всегда этой любви, темной, сильной, непосильной, в душной душе моих душ запрятанной. я бы всех смогла полюбить, кого угодно! и темнооких, и большеруких, и чернодуших, и злоглядящих. и тебя бы смогла и его и ее. да, я о Той своей любви которая выше чего бы то ни было, которая дальше.. но от меня всегда отворачивались. мне никогда не говорили. мне и надо то было только слово. одно. "лю-блю". и все. а дальше не люби как хочешь и делай что хочешь. слово есть-можно верить. и все не важно. и все пусто.
ты понимаешь меня?
любить-ради любви.
и только.
я бы душу отдала, чтобы душу отдать!