Начало бесконечных трудовых будней.
Очень не хочется и очень лень.
Хотя, знаете, сейчас я точно знаю, зачем иду в универ.
Не за отношениями. Не за друзьями и подругами. Не за новостями "О НЁМ" от одногруппника.
Мне это не надо.
Я иду учиться.
Впитывать знания, как губка, посещать все занятия, чтобы было побольше свободного времени и не было нервотрёпки и отработок. Чтобы потом, летом после 4 курса, придти на столь желанную и долгожданную работу и услышать после месяца практики: "Оставайся, будешь работать по гибкому графику, ты нам нужна".
А пока ради этого можно и повставать в шесть утра, и помучиться на скучных лекциях.
Потому что я впервые отчетливо поняла, ЗАЧЕМ мне нужна вся эта бадяга на пять лет.
Чтобы не отказывать себе ни в чем и никогда.

Завтра первое сентября.
Ну точнее, сегодня уже.
Ах, когда-то я была юной и азартной, и даже первое сентября казалось началом чего-то очень нового, очень желанного и прекрасного.
Да-да, я была жутко наивна и страшно романтична. Иногда мне смешно, иногда – кажется, что и сейчас я – маленькая романтичная дурочка, каких ещё поискать.
И в самом деле. Размышляю о вечной любви, о верности и о том, что всё у меня сложится лучше многих. Размышляю, старая дура, после всех пинков под зад, которые преподнесла мне судьба.
Хотя – что ни делается, к лучшему – это бесспорно. Только вот смерть, увы, к лучшему не бывает. И хоть эта смерть была естественной (для кого-то) и совсем не судьбоносной (как считали многие!) – для меня она стала самым важным событием в жизни. Самой большой потерей. Самым страшным днем. Тем июльским днем с сорокаградусной жарой, который я никогда не забуду.
Где ты, милая, родная? Где-то над моим окном – я знаю. Я чувствую это. Ты подарила мне эту жизнь – хотя, нет, не ты, конечно. Но ты была мне всем. Матерью, подругой, наставником. Ты открывала мне призрачные дали, самые пыльные и тайные страницы познания. Ты открывала передо мной ЖИЗНЬ. В самом соку и самом разрезе.
Я сохраню это знание, эту любовь и память. Да фотографию, где ты в халате перед телевизором. Ведь это самое дорогое, что у меня есть.

И пусть мне говорят, что в свои двадцать я неадекватна, романтична и наивна.

Знаете, это ОНА меня так учила жить. Жить, кладя каждую долю секунды на алтарь счастья.
И я живу. И пусть хоть одно чмо попробует сказать мне, что это неправильно. Я вмиг перестану быть романтиком и пошлю туда, откуда не возвращаются живыми.

Просто – я очень ранима в месте, называемом «ПАМЯТЬ».

Ты знал. Ты знаешь. Со всеми достоинствами и недостатками я люблю только тебя, тебя одного. Ты не идеальный человечек, ты не образ, придуманный мной.


ТЫ - ТОТ, КОГО Я ЖДАЛА ВСЮ ЖИЗНЬ.

Еду в салон к своей любимой Оксанке - стричься.
Небо всё в тучах, и это лишний раз напоминает - послезавтра начнётся мой 4 курс.
Ох, какая я ленивая стала за лето!)))

Сидим со Славкой вчера у него дома. За компом. Изучаем цены на телевизоры. Раздается звонок в дверь. Гости пришли. Типа -))))) Минут через пять заходит в комнату ОНО. Здоровается со Славкой, при этом тщательно и тщетно пытаясь хоть на полсекундочки удержать его взгляд. Плюхается на кровать (блин, даже я себе такого не позволяю в присутствии его родителей!) и начинает сверлить меня взглядом. Ооо, что это за взгляд! Сколько таких взглядов было брошено на меня лет, эдак, с тринадцати! Оценивающе-сопернически-пораженческий. Хотя, вычеркнем-ка слово "сопернически".
Так вот, сидит, значит, на кровати. Сверлит меня своими поросячьими глазками. Я объективна, вы не думайте - о ревности и речи быть не может - даже смешно. Ребёнку лет 16, не больше. У ребенка кривые небритые ноги, ярко накрашенные губы и посеченные выкрашенные в тускло-рыжий волосы.
Далее заходит мамаша данной особы. Мило здоровается со Славкой, так же оглядев меня с ног до головы. Оценив, видимо, лучше я, чем её сокровище-дочурка, или нет. Лучше, мамаша, лучше. Лучше идите в жопу, прихватив свою драгоценную рыжуху-)
Так вот, значит. Кидаю многозначительный взгляд на сие юное чудо природы (да какой он многозначительный! Значит только одно: отвернитесь, милочка, на мне цветы не растут!), прислушиваюсь к разговору Славкиной мамы и мамашки этой гамадрилки. Что-то там спрашивают про женитьбу, про "Славу и его девочку".
Да, думаю, пусть спрашивают. Ну что мне с этого, а? Не убудет))
Потом выясняется, что девочка с мамашкой собираются переезжать в дом напротив осенью.
Ха. Это что, тяжелая артиллерия пошла?)))

Да знаете, вчера давилась смехом, когда рыжее чудо соизволило поднять свою тощую жопу с кровати и удалиться нах, несолона хлебавши. Смешно - ей Богу - даже ПЫТАТЬСЯ отбить у меня мальчика. Любого. А Славку - тем более.
Почему я так уверена, что именно отбить? Потому что Славкина мама рассказала мне за чашечкой чая обо всех визитах данных особ и, главное, о целях их визитов. Прибавив: "Очень ты нам всем нравишься, Маринка. И мы очень хотим, чтобы всё у вас со Славкой было отлично!"
Такие пироги.
Так что, девушки, налетайте... если не боитесь остаться посланными нах =)

Настроение сейчас - ах, мамочка...=))

Я поняла.
Вчера, когда мы смотрели "Гарфилда", ели виноград и запивали его кока-колой.

Я больше не боюсь своих чувств.
Не этих, светлых и неповторимых, к Славке.
Прошлых чувств, ставших въедливой зубной болью.
Я больше не боюсь, придя в универ, услышать что-нибудь о нем. Мне ВСЁ РАВНО.
Я не боюсь усомниться хотя бы на секунду, осталось ли что-нибудь к нему. Не осталось.
И мне совсем не страшно встретиться с ним - я заранее знаю свои эмоции при встрече.
Мне будет - БЕЗРАЗЛИЧНО.

Боль превратилась в воспоминания.

Знаете, это потрясающее чувство.
Это сокровище.
Потому что это я искала полтора года - не могла найти - и с каждой тщетной попыткой моё сердце окуналось в кипяток.
Знаете, а ведь я сама так хотела...
________________________________
Я - просто - нашла эту точку, где боль проходит и сменяется старой доброй памятью.

Огненная подушка, душное одеяло, душная комната, хоть форточка распахнута насквозь, дождь льет в окно и слезами стекает с подоконника… Тишина, темнота, которые иногда прорезает сбивчивое дыхание и жаркий шепот…
Когда-то, совсем недавно, он был здесь, совсем рядом, вот тут, гладил мои руки, целовал волосы, лоб, губы, шептал на ухо какую-то чепуху, от которой по всему телу бегали тысячи мурашек… А теперь… Где он, что с ним, может быть, он сейчас с другой, может быть, один, как всегда, читает у распахнутого окна…
…Три часа ночи. Его фото… Его лицо, глаза, такие ласковые, такие страстные, такие желанные… Боже, только один человек знает, какой он на самом деле ласковый и страстный, какой нежный и порывистый, какой любимый… я… а теперь… может, кто-то ещё…
Горячий лоб, слезящиеся глаза, чуть приоткрытые губы… Нечем дышать… Метания в кровати, на подушке, по комнате… Рука тянется к телефону – нет! Это нельзя, от этого не изменится ничего. Просто позвонить и сказать: «Хочу…» Тебя прежнего. Ласкового, любимого и любящего, страстного и порывистого… Такого, каким никогда не будешь…
…Хочу… Твои глаза, волосы, руки, шею, твое идеальное тело… Хочу тебя рядом. Это пытка, понимаешь, пытка желанием… И если бы ты знал, как она тяжела мне, ты пришел бы в ту же секунду и никогда бы меня не оставлял…
…Постой, а где же ты? Мечешься в кровати и жарким шепотом произносишь такое страстное: «Хочу…»
Пытка желанием… Как железом по самому сердцу… Мы никогда не будем вместе… Мы никогда не перестанем хотеть друг друга до одури, до изнеможения, до невозможности шевельнуться…
…Люблю…
26.06.04г
01.30

Туоми пуу – дерево. Не легче
От этого. Вблизи небытия
Ответствует черёмухи наречье:
-Ступай себе. Я не люблю тебя.

Ещё свежа и голову туманит.
Ужель вся эта хрупкость к сентябрю
На ягоды пойдет? (Туоменмарьят –
Я с тайным раздраженьем говорю).

И снова ночь. Как удалась мгновенью
Такая закись света и темна?
Туоми, так ли? Я тебе не верю.
Прощай, Туоми. Я люблю тебя.
Б. Ахмадуллина.


Рассвет и закат, дождь и снег, обложные тучи и солнце, чьи лучи проскальзывают даже через туман… Люблю и не люблю… всё сплетается в единый образ, которому нет ни начала, ни конца… этот образ – ты…
Всё это длится уже больше года. В году 31622400 секунд… И в каждой секунде – мысли о тебе…Я не плачу, не жалуюсь. Всё хорошо. Бледный художник разлил бледные краски на бледный лист – получилось здорово. Белый снег заметал городской скверик, картина была вполне романтичной. И это моё самое главное воспоминание.
Да нет же. Есть воспоминания ярче.
Ночной клуб. Оглушающая музыка. Разговоры ни о чем. Но разговоры и должны быть такими, пустыми на слова, - если есть что-то ещё, кроме слов. Глаза, сводящие с ума. И невыносимое желание целовать, целовать, целовать до одури твои губы.
Год спустя. Тот же ночной клуб. Такая же музыка. Те же глаза напротив. Те же совсем пустые разговоры. Обморок фраз. И обморок взгляда

Дождь за окном льет третий день, стучит по наклонной крыше, как ненормальный. Раньше я обожала засыпать под этот звук, но теперь… Теперь дождь напоминает о тебе…
Внутри меня что-то как будто сломалось. Надломилось прямо посередине, и теперь, знаешь, я не узнаю саму себя. Где та девчонка, веселившаяся по поводу и без? Где счастливые огоньки глаз и озорной взгляд?..
Всё пройдет с первыми почками на деревьях. Всё пройдет с последним дождем. Это просто весенний авитаминоз, так просто прикрываться этим! Так просто грустить, когда на небе беспросветные тучи, так просто опустить руки и смириться со всем…
…Ты, как всегда с иголочки одетый, будешь идти по лужам в идеально чистых ботинках. Я отстану шагов на двадцать, чтобы ты не заметил в толпе мою ярко-красную шапочку. Господи, как же я на самом деле хочу, чтобы ты обернулся и с улыбкой на лице заговорил со мной. Но ты не любишь оглядываться назад, и я, дойдя до угла, сверну обратно… На следующий день всё повторится, и дождь упрямыми каплями будет хлестать меня по щекам, а ты, мой идеальный мальчик, останешься лишь недосягаемым миражом…
Но когда-то дождь прекратится, и, выглянув в окно маршрутки, я увижу на небе яркий солнечный диск. И знаешь что? Я не пойду сегодня за тобой! Я буду сидеть на паре, мне придет… смска… от тебя. Ты просто напишешь, что хочешь увидеть меня, и я без запинки отвечу: «Когда и где?»…
И в то самое время, когда ты обычно приходишь домой из института, я буду подходить к твоему дому. Я постучу – всего один раз – и ты откроешь мне, как будто стоял под дверью и ждал меня всю жизнь. Я улыбнусь тебе и скажу: «Привет», и мы будем болтать о всяких мелочах, о недавно вышедших фильмах и альбомах, о глобальном потеплении и плохой погоде… Но я прерву этот бесконечный поток одним взглядом, и ты поймешь этот взгляд без слов, и в комнате воцарится полная тишина, насколько она вообще возможна в твоей коммунальной квартире… Ты просто возьмешь меня за руку, я просто спрошу, зачем… Зачем всё это с нами было?.. Зачем был тот невыносимый месяц разлуки, когда я тщетно пыталась забыть тебя, успокаивая боль случайными связями… Зачем были бессонные ночи с плачем в подушку, которые, впрочем, случались со мной не раз?..
Нет, пойми меня правильно, я любила и до тебя. Я была не твоей, я была почти женой – но всё растворилось в секунду, и появился ты – мой идеальный мальчик с правильной речью, обаятельной улыбкой и начищенными ботинками. Ты просто стал воплощением моей мечты, сладкой-сладкой, наивной и отчаянной. Ты стал моим последним шансом выжить.
…И вот ты рядом. Я просто скажу тебе, что в тебе нет ни одного недостатка. Что с тобой мне будет очень хорошо. Я постараюсь, чтобы тебе со мной было так же хорошо.
…Ты поцелуешь меня на прощание… Мы ведь увидимся с тобой завтра?..
22 марта 2004 г., 23.42

Убейте меня, убейте.
Я-вредитель.
Я бесполезное существо.
Я псих, я маньяк.
Я трачу не знаю какую по счету степуху на косметику.
На баночки-бутылочки-пузырёчки с содержимым божественного аромата.
На масла и гели для душа, на кремы и скрабы, на туалетную воду и средства для ногтей.
Для того, чтобы придти домой, вдохнуть их неповторимый запах и почувствовать себя чуть счастливее.
Это бред? Болезнь? Непрактичное отношение к вещам?
Да нет, скорее - культура. Пусть у меня будут ненакрашенные ресницы и пять лишних кило - это всего лишь вопрос времени - но зато мои пятки идеально ровные и гладкие, под ногтями нет ни соринки, а волосы, крашеные блондинистые волосы - в сто раз лучше многих некрашеных.
Потому что, знаете, я, бесспорно, маньяк. Очень любящий своё тело маньяк.

...оставила только тех, кого читаю.

Было время...
Зима-2003.
Сначала я обмывала свалившееся мне неожиданно на голову счастье - ну как же, я влюбилась. Было бы чего обмывать, конечно, но я потрясающе эффектно смотрелась на Васькином диване с бокалом шампанского. А Он был рядом. Целовал, обнимал, называл "дорогая" и "моя девочка". Сказка просто какая-то.
Потом он уехал. Сказал - на неделю.
Приехал через полтора месяца.
В это время было немножко не до чего - в это время я сдавала сессию. Учила круглыми сутками. Моталась в универ каждый день.
А в промежутках между учебой, в дни сдачи экзаменов, всё же заглядывала к Ваське на огонёк - в его прокуренную кухню, в этот вечный бардак, к оглушающей музыке... Я там пила с Маринкой портвейн, играла в карты - иногда на раздевание и...ждала.
Дождалась.
Не того, правда, чего хотела.
Маленькую девочку бросили первый раз в жизни.
Грамотно так. Мордой об асфальт бросили.
Так, что я даже не сразу поняла, что, собственно, произошло.
Но время шло. Портвейн в бутылке продолжал плескаться. Боль была такая - хоть иди к зубному - вырывать, правда, не зуб - а сердце.
И я пошла. Только не к зубному, а снова в старую добрую прокуренную кухню с одной грязной тарелкой в раковине и стаканом, настолько прилипшим к столику, что, держа стакан за ручку, можно было свободно поднять столик и даже перенести его в противоположный угол комнаты.
И я пила, пила, пила. Водку. Вино. Шампанское. Портвейн на разлив. Нам было всё равно, что пить. Всё равно, чем закусывать. Всё равно, чем всё это закончится. И вообще, закончится ли.
И каждый раз, когда жидкость в стакане подходила ко дну, очень хотелось набрать его номер.
От водки было ещё больнее.
И я обнималась с унитазом, а потом с Васькой, обдирала коленки вкровь, когда возвращалась домой. Но мне было всё равно. Коленки вкровь - поверьте, такие пустяки по сравнению с тем, что творилось тогда в душе.
Я не знаю, как всё это кончилось. Сессия неумолимо приближалась. Потом лето - летом Васька уехал, кажется, в Орск. А может, и не уехал. Да и с Олегом мы сошлись через две недели после моих безудержных пьянок. Не безудержных, безутешных. Хотя, какое это имеет значение.
В любом случае, я поняла - так жить нельзя.
С этой болью в сердце, с этим содержанием никотина в воздухе, с этой мерзкой жидкостью в стакане, от которой становилось в миллионы раз больнее...
Я вдыхала цветочный июньский запах и понимала - так жить нельзя.

...я бредила им все дни и ночи подряд. Не спала по ночам, плакала в подушку, писала стихи, думала лишь о нем, мечтала не то чтобы он был рядом - а чтобы хотя бы иногда вспоминал обо мне... Любила... очень сильно, очень преданно, очень нежно я любила этого "идеального" мальчика... И, в общем-то, при таком раскладе мне были не так уж важны ответные чувства.
Это всё было детство. Юношеский максимализм - не менее прекрасный и трогательный, однако, чем взрослые, зрелые чувства. Может, где-то даже более.
Мне часто говорили: дурочка, ты живешь с закрытыми глазами. А мои глаза были широко раскрыты - и там было столько всего - вам и не снилось! И я ни капли не жалею о том, что я ТАК жила и ТАК любила. Потому что, знаете, это время и эти чувства для меня бесценны.
И ещё - только благодаря всему, что было, я научилась любить так, как я сейчас люблю. Научилась ценить каждую секунду и делать счастливым единственного и любимого...

Хочется кусочек солнечного настроения.
И дождь стеной.
Перечитываю Цветаеву и Ахматову.
Влюбляюсь заново.
В трехтысячный, наверное, раз.

А знаете, о чем я думаю?..

Скоро первое сентября - учебная пора. Осень. Приезжие студенты возвращаются в альма-матер.
И этот неудавшийся москвич тоже возвращается.
Приедет.
Исключительно чтобы потешить своё самолюбие - захочет, конечно, встретиться.
А я вот не захочу.
Не потому, что не захочу - а потому, что не стану делать неприятно Славке. А скрывать что-то от него я не могу.
Так вот, скажу: "Не хочу встречаться".
Ему станет интересно. Всегда хотела - а сейчас - нет. Уезжал - любила. Приехал - разлюбила, что ли?
Разлюбила.
Но очень хочется взглянуть лукаво, похлопать по плечу, посмотреть с сочувствием в растерянные глаза чайного цвета: "Не переживай, дружок. Ну, на мне свет клином не сошелся. Найдешь себе ещё")))
Это не остатки чувств. Это гордость, которая столько терпела от моей любви к нему.

Тихо в доме и тихо в горнице -
Развеселая тишина.
Это, знаешь, кричит весна
Обо всем, что уже не вспомнится.

Это, знаешь, летят грачи
По красивому небу синему,
Прогоняя морозы зимние -
Ты им вслед уже не кричи.

Это, знаешь, стучит апрель,
Обрывая сухие веточки,
Принося с собою мне весточки,
Рассыпая по мне капель.

Это, знаешь, пришла любовь -
Настоящая, крепкая, вечная -
А не то что твоя - беспечная.

Это, знаешь, пришла любовь.

22.08.2005.

Настроение сейчас - мне бы в небо...

Пасмурная погода отражается яркими лучиками солнца в моем мозгу.
Убейте меня, убейте. Чтобы свет больше не проникал внутрь. Чтобы там было темно, как у негра в жопе.
_____
Послезавтра возвращается Заяц.

Это было давно. Как будто не со мной, как будто в прошлой жизни. Но я перечитываю дневник, пересматриваю немногочисленные фотографии в альбоме и понимаю – было. Вспоминаю? Может быть. Вспоминаю теперь уже голые факты. Чувства и эмоции давно остались за гранью. За бортом моего нового судна, в котором ни дырочки, в котором всё идеально. Где-то далеко за пределами моей новой и, быть может, даже последней, любви.
Но всё – было. Было когда-то, заставляло меня смеяться и плакать, писать красивые и трогательные стихи, худеть и краситься в блондинку. Всё это жило во мне, было частью меня. И казавшийся идеальным мальчик, и нелепые отношения с редкими встречами два раза в месяц, и моя неразделенная любовь. Всё это дало мне силы выжить, стать сильной девочкой, закалиться. Без всего этого я не заслужила бы права на свою такую драгоценную сегодняшнюю любовь.
Я знаю, всего лишь год назад я рассуждала совсем по-другому. Строила замки из песка, вынашивала план мести. А по ночам ревела в подушку и не переставала писАть. Но уже тогда – и это радует – я говорила ему спасибо.
А когда-то ведь, совсем давно, была русоволосой короткостриженой девчушкой с дивными глазами небесного цвета, с сердцем, в котором жила вера во всё на свете. В любовь. В идеального мальчика. В идеальное будущее. В неземные и, в общем-то, такие глупенькие, сказки.
Нельзя сказать, что пришел он, такой жестокий и бесчеловечный, и разрушил все мои грёзы. Пусть об этом говорят девочки-пустышки, а я не буду, увольте. В мире работает закон сохранения – ничего никуда не девается просто так. Ушло – придет в другом виде. В новом, усовершенствованном, так сказать. Всё соответственно возрасту. В семнадцать было уместно быть романтиком, каких свет не видывал. В двадцать – уже глупо, согласитесь. Молодежь нынче взрослеет рано. Или не взрослеет совсем, но это уже совсем другая история.
Так вот, о том, что было когда-то. О русоволосой наивной девочке с пятнадцатью лишними килограммами и розовыми очками на вздернутом курносом носике. Всё прекрасно эта девочка знала. Знала, на что идет, соглашаясь ждать его два месяца непонятно откуда. Знала, что будет много бессонных, пропитанных кофе и стихами, ночей. Знала, что будет море слёз.
Просто ей так было надо.
Надо было проплакать год, чтобы изменить себя потом до неузнаваемости. Чтобы знакомые ахали при виде её и говорили самые изысканные комплименты. Стать блондинкой, похудеть на семь килограмм. Это было необходимо для самоутверждения.
И в какой-то момент стало даже непонятно: для кого я стараюсь и кому следует в первую очередь сказать спасибо? Но я не обращала внимания на эти вопросы. Я шла дальше, я знала – время всё расставит по местам, время на все вопросы найдет подробнейшие ответы. И я покорно ждала – несмотря на то, что вопросов с каждым днем всё прибавлялось.
Только все неполученные ответы стали не нужны в один день. В день, когда я встретила ЕГО.
Да нет, я всё так же продолжала менять себя. Я всё так же продолжала думать о нем – правда, с каждым днем всё реже. Я всё продолжала искать точку, где боль проходит и сменяется просто доброй памятью. Я продолжала… до тех пор, пока не поняла – я люблю ЕГО.
А точка нашлась в самом неожиданном, как мне раньше казалось, месте. В самый неожиданный момент. ОН кормил меня клубникой, я жмурилась от счастья и смеялась. И всей грудью чувствовала любовь к НЕМУ.

Теперь мне кажется, что всё было давно, в прошлой жизни и вообще не со мной. Теперь я почти взрослая девочка, у которой есть все возможности стать счастливой. Любимый человек, дружная семья, интересная учеба, прекрасная внешность. Я продолжаю лепить себя, выстраиваю каждую мелочь, радуюсь каждому новому кубику. И самое главное – время расставило всё по местам, дало ответы на все поставленные мной когда-то вопросы. И сегодня я говорю спасибо. Себе. За то, что не сломалась и пошла до конца.
А он… ему я просто посочувствую… ведь он упустил своё счастье – и никогда больше не обретет его вновь. Потому что таких, как он – миллионы. Таких, как я – больше нет. А я – принадлежу другому. Без остатка. Целиком и полностью. Телом и душой.

Купила новые джинсы. Ношу везде и всюду, где только можно. Разве что не сплю в них и сексом не занимаюсь. Темно-синие, в обтяг, клеш снизу и моё голое пузко -)) ах-ах, как мило )))

Вчера ужасно болел живот. Ну да, а вы бы попробывали выпивать в день три чашки кофе и литр воды, и всё, и больше - ни крошки. Не пробуйте, не надо))
Так вот. Славка бегал вокруг, таскал мне водичку, подушечки, стягивал тесные джинсы, целовал кончики пальцев на руках и ногах, гладил по животу... потом спросил, робко так: "А может, ты беременна?.." Помолчал. Добавил: "Я уже теперь совсем этого не боюсь. Наоборот, хочу даже".
Я разревелась. Как маленькое дитя.

Училась кататься на велике.
Юбку не одеть теперь недели две точно.
Аккурат до универа)
Научилась всё-таки.
Рассекали вечером со Славкой по Пригородному.
Даже подрезала "десятку". Дяденька внутри улыбнулся, но матюкнулся.
Ноги в синяках и ссадинах, попа болит, на руке мозоль - не дотронешься.
Но вечером снова поеду.