Цитата сообщения Эльпида-Амальди И ЕЩЕ - ПРО КОТОВ)))

http://users.livejournal.com/_madra_/216839.html

Ночью Давид Маркович научился открывать выдвижной ящик компьютерного стола. Выдвигает и начинает перебирать бумаги и предметы. Ругаюсь, встаю, закрываю, ложусь. Выдвигает, шуршит, гремит. Ругаюсь, встаю, закрываю... После третьей попытки делаю небольшую баррикаду. Дава запрыгивает на постель, демонстративно обходит мою голову по подушке и с громким чавканьем лижет стекло книжной полки. Ему скучно и он будет изобретать новые способы вытягивания меня из-под одеяла, пока не добьётся успеха.
Добивается: сон исчезает и, изрядно поворочавшись, я иду к компьютеру и записываю всё, что я о них, котах, думаю. А Дава - вот он, тут как тут. Этого ему и надо было! Плюхается на стол, головой на правую руку, мордой в локтевой сгиб и блаженно улыбается.
Три кота у меня, три кота...
В их поведении почти нет ничего похожего. Ну, кроме того, что они питаются сухим кормом и ловко пользуются кошачьим туалетом, да и последнее-то делают в соответствии с личными привычками. Дава, простите за подробности, делает это исключительно стоя, передними лапами держась за стенку и медитативно раскачиваясь. А Мося делает свои дела так, что никто и никогда этого не видит. Но что тут поделаешь, он же принц...

Дава вот, например, исследователь. Он единственный роется в помойке, но совсем не потому, что голодает. Он, к слову сказать, крупнее остальных раза в полтора и жрёт соответственно. Просто ему интересно, что там в помойном ведре лежит. Или вот стёкла лижет - нравится ему почему-то. Мося лижет руки - только протяни ему, а Честер не лижет ничего. Зато он грызёт картон и бумагу и сплёвывает. Так что ничего нужного мы давно не оставляем в его досягаемости - после того, как у маленькой тогда Аньки он выел две круглых дырки в оставленном раскрытом "Гарри Поттере", несколько страниц насквозь проел. И ещё Честер не любит, когда его трогают и всегда прижимает уши и втягивает голову, если чья-то рука тянется его погладить. Откуда это - непонятно, мы взяли его трёхнедельным и никто и никогда в за его двенадцатилетнюю жизнь не обижал. Он приходит сам, если ему надо приласкаться и вся инициатива в его лапах. Вчера, например, забегала моя подруга, которую он обожает. Когда она уходила, обувалась в прихожей и, наклонившись, завязывала шнурки, Честер стоял на задних лапах, а передними всё норовил обнять её за голову.
А Давочка не может, чтоб не гладили. Подходит и бодает башкой: гладь, давай! И гладишь бесконечно, потому что только перестанешь на минуту - опять бодает. А утром, дождавшись наконец того счастливого момента, когда я встаю с постели, он радостно бежит рядом, обгоняет чуть-чуть и, рискуя быть раздавленным, валится на спину и попробуй не почеши это чёрное пузо - он тут же вскочит, обгонит и снова рухнет под ноги: чеши!
И шкаф-купе Дава открывает легко - обожает порыться в Анькином белье, маньяк. На моём белье он почему-то только спит, если удаётся к нему пробраться. Это наводит меня на весьма грустные размышления. А вот с Анькиным бельём... Когда никто не видит, может выкинуть на пол содержимое двух-трёх полок и поваляться на всём этом. Хотя, в результате, тоже спит. Не буду грустить.
Мося тоже по молодости маньячил с дамскими принадлежностями, но теперь остепенился. А то однажды приехала к нам в гости молодая барышня, а Мося из её сумки потырил чёрный кружевной лифчик. Видимо, долго он пытался понять, что это и зачем оно, но лишь стреножил себя бретельками, а чашечки оказались на спине. И вышел он к гостям, к застолью, в виде двугорбого верблюдика со связанными ножками. И все были очень рады.
А Дава точит когти об ковёр и выглядит это так: он лежит на ковре, ровненько вытянув задние лапы и хвост, от сильных ударов передними он быстро двигается вперёд, а всё тело безвольно тянется за ним. Он, как толстый змей или солдат-срочник, проползает по-пластунски весь ковёр и валится на спину, отдохнуть. Когтеточки в доме есть, но толку-то! Мося довольствуется обоями, а Честер обожает драть входную дверь. Если мы, раззявы, забываем закрыть внутреннюю, Честер влезает по обивке под самую притолоку, издаёт парочку победных воплей и сбитой мухой падает на порог. Иногда он начинает утробно орать, как заправский мартовский мачо, но поскольку все три кота у нас кастраты, я могу только предположить, что это у него фантомные боли. А может, просто ради искусства орёт, поди пойми.
Честер единственный из всех, кто пулей выскакивает за порог, если ему удаётся проскочить между ног входящих и уходящих и, не разбирая дороги, прижав уши и задрав хвост, несётся вниз, а за ним несётся кто-нибудь из домочадцев, осыпая его проклятиями. Когда его догонят (а бывает, что успевает долететь до первого - с пятого-то этажа!), он поворачивает назад, несётся вверх, потом останавливается, ложится на ступеньку и делает вид, что его тут нет. Иногда даже голову лапами закрывает. Тут нельзя зевать и медлить, иначе он молниеносно развернётся и снова помчится вниз. Надо хватать и нести домой, а он протестующе орёт и растопыривает все четыре лапы в разные стороны.
Давочка вот совсем не орёт. Он только деликатно пищит и муркает, когда с ним разговариваешь, вполне себе диалог получается. Вот кто у нас орёт громко, так это Мося. Но совсем иначе, чем Честер. Если ему, Мосе, чего надо - дверь открыть или, там, воду в ванной пустить тонкой струйкой, потому что ему приспичило испить проточной водички, будет голосить, пока своего не добьётся. Громко и монотонно, так, что никто долго не выдерживает, укрепляя его уверенность в том, что он принц. Иначе, чего бы это все бросались выполнять его прихоти. Всё своё время Мося проводит, созерцая происходящее и взор его полон презрения и укора.
А Давочка вот ни разу не принц. Он принимает самое деятельное участие во всех делах и событиях . Всё ему надо потрогать, понюхать, попробовать на зуб. Ну, кроме пылесоса и фена, естественно, это - святое. Он обычно ходит за мной по дому такой чёрной собачкой, куда бы я ни шла. Вернее, бежит на полшага впереди, иногда оглядываясь, чтобы уточнить маршрут. Впрочем, все мои маршруты ему хорошо известны. Хвост строго вверх, лапками гарцует - красавчик! Если иду в сторону кухни, он оглядывается и тихонько спрашивает: "Мя? Мя-а-а?" и это означает "Ты ведь правда идёшь туда, чтобы насыпать мне сухарей? Ну и что, что ещё полмиски, я люблю, когда много. А вдруг ты потом долго не пойдёшь, насыпь уж сразу побольше, что тебе потом ножки бить?"
А тут я котлеты делала, Дава с Честером сидели рядышком, смотрели влюблённо. Я им накидала в миски обрезков - жрали, урча. Пришёл Моисей, брезгливо понюхал, отряхнул лапы и ушёл.
Они много спят. Но можно взять любого на руки и он, не особо просыпаясь, доверчиво прижмётся и замурлычет. И можно попросить, чтобы кого-нибудь из них положили на спину, чтобы погрел её и помассировал лапами. И они погреют и помассируют. И фиг ещё потом прогонишь....

Три кота у меня, три кота... И такая кругом красота!