Цитата сообщения ЕЖИЧКА Блюдо по имени «Круиз»

Эх, были времена, когда люди жили, как люди. В смысле, вулканы с непереводимыми (но, скорее, просто нецензурными) именами помалкивали. А голос подавали только тёщи, но куда там было тому вулкану до голоса мамочки жены, которой совсем иным виделся брак её любимой доченьки. И чтобы помочь этой святой женщине помолчать, зятю порой не оставалось ничего другого, как сгоряча брякнуть: «Мама, вам пора передохнуть. Закройте уже рот и откройте чемодан — мы едем в круиз».
Преддверие счастья

Начало международному морскому туризму на Чёрном море положил вроде бы Марк Твен. Это он летом 1867 г. на американском пароходе «Квакер-сити», пройдя Босфор и Дарданеллы, прибыл в Одессу с группой американских туристов. Одесситы не ждали, что к ним приплывёт сам Марк Твен, и уж совсем не ждали, что к ним приплывёт туризм.

К тому же одесситы как люди с размахом не устояли и однажды вложили деньги в строительство Суэцкого канала с условием, что первым пароходом, который пройдёт через Суэцкий канал, будет одесский. Строители слово сдержали, и прибывший из Одессы пароход «Адмирал Нахимов», действительно открыл новую постоянную линию «Одесса—Бомбей».

Поражаешься, как мало изменилось с тех пор. Откройте книгу Валентина Катаева «Хуторок в степи» и познакомьтесь, как семья Бачей готовилась отбыть на отдых в дальние страны.

Вроде бы тогда не нужна была виза, т.е. главный камень преткновения нынешних путешествующих. Но не злорадствуйте преждевременно. Просто в начале ХХ века это называлось «справкой о благонадёжности», и выдавала ту «благонадёжность» канцелярия градоначальника. Почему-то процедура носила название «дознание» и сильно напоминала допрос, т.е. почти не отличалась от нынешней выдачи виз. Ответ приходилось держать по очень каверзным вопросам. Например, подозрительно глядя в глаза главы семейства Бачей, субъект из Александровского участка интересовался его полом. Отвечать надо было не задумываясь, потому что малейшее промедление трактовалось как неуверенность в своём поле.

Билеты на пароход продавались в «Конторе Ллойда» в фешенебельном особняке на Николаевском (т.е. Приморском) бульваре по соседству с Воронцовским дворцом. В тогдашнем турагентстве царила совсем иная атмосфера, потому что это уже была как бы заграница. Даже интересовались: не угодно ли стакан воды (правда, из-под крана, но кто знает, может, так принято заграницей).

Круиз-компания

Итак, обременённый женой и тёщей с прилагающимися в придачу ещё перезрелыми дочерьми и созревающими кузенами, благонадёжный одессит в назначенный срок оказывался в порту, в Практической гавани, готовый отправиться в круиз. Отправимся и мы вместе с ним, чтобы посмотреть: как же был организован круизный отдых в те не лишённые рационализма времена.

Почти каждое путешествие украшало присутствие
на борту одного-двух генералов, а заодно великого множества разного ранга государственных служащих и тьмы их подхалимов, отправившихся за рубеж с целью... Вот как раз эта деталь забывалась сразу, как только один долгий и два коротких гудка оповещали, что плавание началось. В памяти оставалось одно, но главное: служебную командировку оплачивает государство, поэтому служить надо не щадя живота своего, для чего сразу откупоривался весь ассортимент присутствовавших на борту напитков. Примечательно, что во время обеда, согласно традиции, вся эта публика отправлялась за стол капитана. Вот, очевидно, откуда пошла громкая слава о мужестве морских капитанов.

Иную не менее яркую и примечательную группу вояжирующих пассажиров составлял так называемый «рыбацкий клуб». Это были молодые девы, отчаявшиеся найти мужа на суше, и дабы не стать девами старыми, ринувшиеся на морскую ловлю жирных и крупных экземпляров женихов.

Почему-то в каждый круиз устремлялись благообразные старички и старушки с пронзительными взглядами Эркюля Пуаро и детективными наклонностями миссис Марпл. Эти вели беспрестанное следствие, и к концу пути чётко делили всех пассажиров на две группы: контрабандистов и контрабасистов, что по их классификации было одинаково преступно.

Несколько особняком выделялась одна особа, которую мы не ошибёмся, если назовём мадам Смурняцкая. Это образ собирательный, например, как дракон. Ей могло быть от сорока пяти до семидесяти. Она представлялась как «бедная одинокая вдова», на последние гроши дважды, а чаще трижды в год, отправляющаяся в заморский круиз. Главным достоинством мадам Смурняцкой было знание огромного числа забавных историй, которые она любила рассказывать. Например, такой почти водевильный случай, как у капитана, стоявшего вахту у руля (название того парохода мадам, к сожалению, забыла), случился сердечный приступ (хотя лично она считает, что капитан был эпилептиком), и корабль врезался в айсберг (очевидно, имелся в виду «Титаник»).

Изюминки сладкой жизни

Находчивые туристические агенты ХІХ века, завлекая в круизы туристов, в качестве изюминки преподносили соблазнительную перспективу: «в цену билета входит стоимость обеда». Предполагалось, что весь рейс энергичные движения поршней паровых машин будут органично сочетаться с не менее энергичным движением пассажирских челюстей, не знающих усталости и жалости. Так это и было, но до поры, пока не начинался шторм — тогда всё съеденное вдруг возвращалось, как возвращается вся прошлая жизнь в момент падения с крыши дома. Увы, в такой момент вся прошлая жизнь выглядит столь же непрезентабельно, как и вернувшийся обед. Но такова жизнь.

Но смешно было бы предположить, что жители этого плавучего отеля только ели. Они ещё и виртуозно пили, ибо напитки (от минералки до водки Шустов) тоже были включены в плату за проезд. Это было приятно

Теперь о неприятном. Глупо считать, что такие морские вояжи, не были сопряжены с риском. Конечно, имеются в виду не штормы или вулканы, а нечто более опасное — романы на борту. Пьянящее чувство, родившееся под шум волн Гольфстрима и сладкие звуки оркестра, потом подвергалось жестокому испытанию в трезвой атмосфере досмотрового зала в конечной точке пути.

Каверзы Гольфстрима

Однажды, на второй день плавания, действительно разразился невероятный шторм. Из трёхсот пассажиров на ногах осталось только семнадцать. Один пассажир из числа тех семнадцати совершил уродливую, непростительную ошибку — забрёл в пустынную, как ему показалось, библиотеку. Там на софе в одиночестве лежала женщина, похожая на незамужнюю учительницу. Ясно было, что качка её совсем доконала. Она лежала на правом боку. Одной туфли на ней не было.

— Сделайте что-нибудь, — прошептала она тихим жутким голосом.

— Ах, мадам... — безотчётно вырвалось у мужчины. Он не мог говорить и стал молча собирать разбросанные вещи в дамскую сумку.

— Сделайте что-нибудь, — повторила учительница тем же страшным голосом, ожидая, видимо, совсем другого.

У вошедшего мелькнула рискованная мысль: не надеть ли на женщину вторую туфлю?

— Сделайте же что-нибудь, — уже в отчаянии выдохнула та, кажется, имея в виду не туфлю.

Не в силах вынести всё случившееся мужчина вышел на палубу и, встретив там другого пассажира, рассказал ему о несчастной женщине. Видимо, тот второй был опытен и знал, чем можно помочь незамужней учительнице в такую минуту. Во всяком случае, уже через час первый пассажир увидел женщину на палубе, и по всему было видно, что она удовлетворена жизнью, может быть, даже больше, чем опытным пассажиром. А через три дня эта женщина, действительно оказавшаяся учительницей, и тот опытный пассажир с помощью капитана стали мужем и женой.

Увы, по возвращении в Одессу суд не расторг их брак, хотя мотив был выдвинут очень серьёзный: дескать, союз был заключён под влиянием Гольфстрима. Короче, опыт не помог. Так вот, как и тогда, советуем сегодня: не поддавайтесь сердечным порывам на корабле, особенно лунной ночью, особенно когда в крови и за кормой играет Гольфстим.

Квадрат

Ну что ж, Одесса не была лишена романтики морских путешествий, ибо зачем тогда было называться морским городом. Трудно сказать, чего больше хотелось одесситам: повидать мир или, чтобы мир повидал их самих. Замешав щепотку азарта с порцией романтики, подбавив долю риска, одесситы отведывали самое древнее, самое изысканное блюдо — «морской круиз в собственном соку». Это утеха обладателей шальных денег пришедшего иррационального ХХІ века, хотя заварили эту кашу ещё в рациональном ХІХ-м.

Валентин КРАПИВА.

В оформлении использованы картины Джеймса Тиссота.

Окно

Одесситы как люди с размахом не устояли и однажды вложили деньги в строительство Суэцкого канала с условием, что первым пароходом, который пройдёт через Суэцкий канал, будет одесский.

Окно

Смешно было бы предположить, что жители этого плавучего отеля только ели. Они ещё и виртуозно пили, ибо напитки (от минералки до водки Шустов) тоже были включены в плату за проезд.