Лил сей колокол российский мастерИван Федоров сын Моторин с сыном своим Михаилом Моториным

Из надписи на Царь-колоколе  

К XVIII в. относится создание уникального памятника художественного литья - Царь-колокола.
 
 1730 г. императрица Анна Ивановна указала перелить разбитый колокол Григорьева с добавлением металла и довести вес колокола до 10 тыс. пудов.

Сыну фельдмаршала Миниха было поручено для отлидки колокола отыскать в Париже искусного мастера. Миних предложил выполнить эту сложную работу королевскому механику Жерменю, но тот принял за шутку требование вылить колокол такой величины.

Перелить колокол, разбившийся при пожаре 1701 г., и установить его на колокольне Ивана Великого подрядился колокольного дела мастер Иван Федорович Моторин, без сомнения являвшийся самым выдающимся литейщиком своего времени.

В Московскую артиллерийскую контору из правительствующего Сената был прислан указ об изготовлении большого Успенского колокола. В деле об этом, начатом в августе 1730 г., говорится: "...колокол лить артиллерийского ведомства колокольному мастеру Ивану Моторину, определя к нему для вспоможения московского Арсенала пушечного мастера одного, учеников 10 человек, а для лучшего вылития того колокола над мастеровыми смотрения и к покупкам всяких к тому литью припасов и материалов определить от полевой артиллерийской команды артиллерийских офицеров двух человек".

    Готовясь к отливке, мастер заранее обдумывал и процесс подъема колокола. Иван Моторин докладывал: "К подъему де оного колокола надлежит быть в покупе припасов: 4 столба сосновых длиною по 12 сажен, в отрубе по 8 вершков, ценою по 6 рублев за дерево; сто бревен еловых длиною по три сажени, в отрубе по 5 вершков, ценою по восемь рублев, четыре ворота со всем убором, кроме канат по 10 рублев за ворот, на те вороты два каната мерою по 60 сажен, весом по 50 пудов, ценою по 80 копеек за пуд; восемь блоков 40 рублев, а ежели нанять - 16 рублев; сани, на чем везти колокол, из дубового лесу 16 рублев, на подъем оного 100 рублев, и того 308 рублев; и по определению Коллегии экономии минувшего февраля 28 дня, велено к подъему того колокола на лесные и прочие припасы с наемным блоком и мастером за работу означенное число деньги 284 рубли ему выдать, и во утверждение взять у него Моторина сказку с подписанием взятья штрафа, что ему вышеозначенный колокол на Ивановскую колокольню поднять и утвердить как надлежит, конечно к наступающему празднику... без всяких отговорок, а при оном подъеме и утверждении никакого повреждения тому колоколу не учинить, а ежели паче чаяния несмотрением его, Моторина, тот колокол может как повредиться, и ему, Моторину, перелить в такой же вес и поднять и утвердить как надлежит своими материями и работными людьми, не требуя от Коллегии экономии ничего.

   

Колокол должны были отлить по чертежам, сделанным в артиллерийской конторе. Так как там не было искусных резчиков для изготовления из дерева различных изображений, украшений и надписи, то из Петербурга, из интендантской конторы пьедестального дела, были выписаны мастера Василий Кобелев, Петр Галкин, Петр Кохтев, Петр Серебряков и формовального дела мастер Петр Луковников, "с платою первым четырем по шесть рублей, а последнему по пять рублей в месяц жалованья".
 

 

                                

 

 

Предварительно Моторин отлил небольшую (весом 12 пудов) модель колокола. Чертежи, смета и модель, а также две модели механизма подъема колокола были отправлены в Петербург для утверждения.

В связи с тем что вся подготовка, включая утверждение проекта, заняла около двух лет, непосредственная работа по изготовлению формы колокола, постройке печей и др. была начата лишь в январе 1733 г.

Для изготовления формы колокола были сделаны по чертежам, составленным русскими мастерами, два шаблона: один из них - для внутреннего профиля, другой - для наружного.

Формовку Царь-колокола производили на Ивановской площади, чуть восточнее колокольни Ивана Великого. Для этой цели была вырыта яма десятиметровой глубины, боковые стороны которой укрепили дубовыми брусьями с металлическими ободьями и обложили кирпичом. На дне ямы вбили дубовые сваи, на которые установили железную решетку для большей прочности так называемой постели (нижнего основания формы). Затем приступили к выкладке цоколя болвана. Диаметр цоколябылбольшедиаметрабудущегоколокола.

В центре этого фундамента, высота которого была 35 см, было оставлено отверстие для выхода газов.

На фундамент наложили второе кольцо из кирпича, но уже на глиняной массе. На это кольцо установили шаблон. Затем, руководствуясь шаблоном, из кирпича сделали форму болвана. Всю стопу кладки для прочности укрепили проволокой, потайными полосами и обручами.

После этого на болван слоями наложили глиняную формовочную массу. Выровненная шаблоном, она образовала нужную форму внутренней части колокола. Глиняный слой обмазки обмотали проволокой и прокололи в нескольких местах, чтобы проходили газы. После просушки глину промазали салом, чтобы создать изолирующий слой между формовочным материалом и металлом.

Затем приступили к изготовлению тела (рубашки) колокола. Для этого был установлен второй шаблон, с внешними очертаниями колокола, а на болван в несколько слоев нанесли жирную формовочную глиняную массу. Чтобы при просушке она не потрескалась, в слои рубашки по всей окружности формы закладывали льняные волокна, проволоку и бечеву. Закончив шаблонирование наружного слоя, фальшивое тело подсушили, нанесли слой особой литейной краски, еще раз выгладили шаблоном и дали просохнуть. На поверхность фальшивого тела колокола в соответствующих местах наложили восковые украшения - изображения фигур, орнамент в виде трав, надписи.

После того как тщательно выверили правильность размещения украшений, приступили к изготовлению кожуха - верхней формы колокола.

С большим искусством на фальшивое тело колокола был нанесен первый слой глиняной массы. При этом особое внимание обращалось на заполнение всех деталей украшения. После подсушки первого слоя кожуха нанесли еще несколько слоев жидко разведенной формовочной смеси, пока не получили слой в 7 мм. После хорошей просушки нанесли более густой слой из той же формовочной смеси, который также просушили.

Чтобы форма лучше просыхала, внутри болвана развели огонь, продолжая в то же время наносить следующие слои кожуха. Между отдельными слоями, как и прежде, прокладывали мягкие волокна, чтобы предупредить растрескивание формы при просушке. Для прочности в тело кожуха вставили изогнутые железные полосы-ребра и обручи, скрепленные проволокой. В результате получился каркас, заменивший опоку (верхнее основание формы). На последний слой глиняной массы кожуха наложили более толстые ребра, верхние концы которых были загнуты в виде крючков (для подхватывания при подъеме), а нижние - подогнуты под нижнюю кромку кожуха. Поверх ребер были поставлены обручи, стянутые болтами.

После того как кожух просох, форму подняли за крюки при помощи соответствующих приспособлений, чтобы осмотреть и окончательно отделать.

Кожух осмотрели, исправили отдельные места формы, покрыли ее краской и подсушили. Мастер теперь окончательно удостоверился в надлежащем качестве украшений, отпечаток которых получился с внутренней стороны кожуха.

Затем приступили к окончательной отделке болвана. Рубашку разрезали по частям и аккуратно удалили с болвана. Выложили из кирпича свод болвана и заделали его глиняной формовочной массой. В своде укрепили железную петлю для языка. Все это подсушивалось огнем, разведенным внутри болвана. После отделки формы на нее вновь установили кожух, с таким расчетом, чтобы он точно встал на прежнее место.

На запрос Сената о ходе работ по изготовлению болвана и кожуха инженер-капитан Андрей Рух и колокольный мастер Иван Моторин в ноябре 1732 г. дали такие сведения: болван начнут делать 29 июня, он будет изготовлен через два с половиной месяца, т. е. к 15 сентября, потом начнут делать кожух и сделают его в два месяца, к 15 ноября. Окончательно форма будет готова к литью к 13 декабря.

14 ноября приставленный к литью "для смотра и понуждения в работе" артиллерийский капитан Глебов доложил: "Сего де ноября 1-го дня (по старому стилю.- Н. 3.) означенный колокольный мастер Моторин объявляет, хотя де прежним его объявлениям и показательно, что изготовит все к литью колокола к вышеописанному предыдущему декабря 15 числу сего года, но того де исправить невозможно за множественностью тяжелою великою работою. Понеже де надлежит все делать по размеру со опасным аккуратством, и в сушении оного болвана снаружи управиться не мог затем, что продолжение было немалое в сушке болвана, так же за конечною работою за большими скобами и потайными полосами и обручами, ибо и поныне потайные полосы и болван не прирезаны и обручи не положены. И оное хотя происходит не от малолюдства кузнечных и прочих к тому надлежащих мастеровых и работных людей, которых при том перелитии с довольством имеется, но паче означенные скобы и большие полосы и обручи требовали сделании не мало времени".

Последней операцией технологического процесса формовки мастер установил в специальное гнездо на верху кожуха приготовленную заранее по деревянным моделям форму ушей.

Одним из важных условий получения хорошей отливки является правильное устройство литниковой системы. Иван Моторин выбрал такую конструкцию, чтобы в форму при ее заполнении жидким металлом не попадали шлак и другие загрязнения. Для этого был устроен особый резервуар, так называемая литниковая чаша, которая при литье была наполнена металлом почти до краев. Чистый металл поступал из чаши в форму, а более легкий шлак держался на поверхности.

Чтобы кожух выдержал давление расплавленного металла во время литья, все пространство между формой колокола и стенами литейной ямы засыпали землей, тщательно ее утрамбовав.

25 января 1734 г. сенатская комиссия по надзору за отливкой колокола доносила в Петербург следующее: "Поданное доношение колокольного мастера Ивана Моторина, который объявляет: дело же Успенского большого колокола... к литью приходит. Сего де января с 28 числа как болван, так и кожух обжигать надлежит, которого де времени того обжигания будет с оного числа месяца, а потом надлежит разлучать кожух от тела и поднять оный кожух кверху, и как он де поднимется, а тело выберется, то уже медлить литьем дальнего продолжения никак не можно, дабы какой сырости от того медления не возымелось..."

Таким образом, наиболее трудоемкие работы по изготовлению колокола были закончены. Дальнейшая работа заключалась в том, чтобы высушить верхнюю форму и болван, вытопить воск, снять верхнюю форму, очистить ее от скоксовавшегося воска, исправить возможные случайные повреждения, удалить глиняную рубашку (тело) колокола, "озолить" болван, засыпать пространство, где была топка, песком, а затем снова опустить верхнюю форму (кожух) на болван, скрепить форму с железными брусьями, положенными на фундамент под болваном, и укрепить на ней форму колокольных ушей, которые были изготовлены отдельно.

Согласно сообщению Моторина, на все эти работы требовалось около шести недель. Дальше следовало сложить каменную стенку вокруг всей формы, чтобы во время литья не было никаких неожиданностей, и высушить эту кирпичную кладку.

Плавка металла для колокола производилась в четырех плавильных пламенных печах, установленных вокруг литейной ямы. Каждая печь вмещала до 50 т металла. Расплавленный металл поступал в литейную чашу формы по кирпичным желобкам.

Важным был вопрос о металле для будущего колокола. Металла от Успенского колокола, предназначенного к переливке, естественно, не хватило. Моторин потребовал "прибавок к наличному на угар и на прибыль (про запас.- Н. 3.) олова английского 300 пудов, чтобы при литье колокола недостачи не было".

Однако в Москве не нашлось нужного количества олова, и его пришлось выписывать из Петербурга. Моторин требовал также для работ персидской меди - на прибыль и на угар - 1000 пудов. Вместо персидской меди Моторину отпустили сибирской чистой меди расковочной красной дощатой 798 досок весом 500 пудов 3 фунта (8 т 191 кг), колпашной меди - 5960 колпаков весом 499 пудов 37 фунтов (8 т 188 кг) -всего 1000 пудов (16 т 380 кг).

26 ноября 1734 г., после получения из Петербурга разрешения на все важнейшие работы, были растоплены все четыре печи, в которые было уже положено 5723 пуда 4 фунта (93 т 744 кг) больших кусков меди от старого колокола. 27 ноября было добавлено еще 1276 пудов 36 фунтов (20 т 915 кг) меди. В тот же день была развешена и загружена в печи красная медь весом 4 тыс. пудов. 28 ноября были загружены в печи 2 тыс. пудов (32 т 760 кг.). Таким образом, полная первоначальная загрузка всех плавильных печей составила около 13 тыс. пудов (или около 213 т).

Через 43 часа после начала плавки было обнаружено, что у двух печей поды (основания.- Н. 3.) подняло и медь ушла.

Литейный мастер Иван Федорович Моторин держал совет с пушечными мастерами Андреем Степановым, Андреем Арнальтом и с подмастерьем Копьевым, каким образом продолжать дальше плавку металла. Было решено оставшийся металл расплавить в двух других печах, добавив 6500 пудов (100 т 470 кг) меди и олова. Ради такого непредвиденного случая с Пушечного двора к печам срочно привезли 600 колоколов общим весом 1663 пуда (27 т 240 кг). Кроме того, было приказано отпустить с Пушечного двора 4137 пудов (67 т 764 кг) пушечной меди и 700 пудов (11 т 466 кг) олова.

Но неудачи продолжали преследовать мастеров. 29 ноября, через 75 часов работы, сообщили, что "из твердых (целых.- Н. 3.) двух печей в пламеннике одной печи потекла медь" и в печь теперь дополнительно "меди сажать невозможно". Чтобы не допустить большой утечки, мастера решили выпустить оставшийся расплавленный металл в запасные печуры, потом все печи починить, а потом уже продолжать плавку.

Когда металл уже выпустили, вдруг заметили, что загорелась машина, предназначенная для подъема кожуха формы колокола. Несмотря на присутствие артиллерийских и полицейских офицеров с командами, снабженными противопожарными инструментами, быстро распространявшийся огонь сразу погасить не удалось. Сгорела подъемная машина,наполовинуобгорелакровля. Обгоревшие дубовые бревна обрушились на приготовленную колокольную форму.

После такого происшествия необходимо было разобрать форму и проверить ее состояние, чтобы исправить все, что нужно, и продолжать литье. Дальнейший ход работ И. Ф. Моторин определил так: "Ныне же надлежит, по исправлении над колокольного формой кровли, попорченные печи разобрать и, выбросив из них медь, те печи по-прежнему сделать и наилучшим способом утвердить, а потом разобрать колокольную форму до фундамента и осмотреть, не имеется ли в той форме повреждения, и для того надлежит ее с болвана поднять, и буде той форме повреждения не явится, то ее надо немного подсушить, а потом, спустя, по-прежнему забутить и к литью колокола медь в печах растоплять и литьем оканчивать".

Иван Моторин снова принялся за дело, но закончить отливку огромного колокола мастеру помешала смерть. Его дело продолжил сын Михаил, который и раньше принимал участие в работах.

Мастера, создававшие знаменитый колокол, терпели нужду и лишения. Об этом свидетельствует прошение, поданное в Сенат И. Ф. Моториным: "При труде обретаюся безотлучно, а жалованья и кормовых денег и никакого вознаграждения не имею, отчего в пропитании моем претерпеваю не малую нужду и скудность..."

23 августа 1735 г., через несколько дней после смерти отца, Михаил Иванович Моторин писал в своей докладной: "По смерти отца его остались при нем, Михаиле, крепостной его человек Гаврила Лукьянов сын Смирнов да Огородной слободы посадский человекАндрей Федоров сын Маляров, которые при отце его Иване Моторине были при колокольных литьях, также при деле к перелитью Успенского большого колокола колокольной формы были же подмастерьями и колокольному делу искусны".

Помощниками при литье были назначены также пушечные подмастерья Степан Копьев, Кирилл Полыхании и заподмастерье (ученик) Семен Петров.

Кроме литейщиков к работе были привлечены каменщики, кузнецы, слесари, пильники, столяры, плотники, вспомогательные рабочие, которые подносили кирпич, воду, известь, разводили и мяли глину, носили воду, дули мехами. Всего было занято 83 человека мастеровых и рабочих людей. Различные работы, связанные с отливкой, выполняли скульпторы, пьедестальные и формовальные мастера, резчики. В общей сложности Царь-колокол создавали около 200 человек.

Для восстановления плавильных печей, поврежденных при первой плавке, Моторин дополнительно к прежним материалам запросил также "кирпича красного гончарного подового 4 тыс. штук, кирпича красного городового донского 30 тыс. штук, кирпича гжельского белого 5 тыс. штук, глины белой гжельской 200 пудов, железа брусчатого и полосного сибирского 200 пудов, соснового и еловогоугля длясушкипечей" ит.д.

К этому добавим, что для отливки колокола было израсходовано одного кирпича 1214 тыс. штук, из этого числа только на одну печь пошло 330 тыс. штук, на основание, облицовку - 300 тыс. штук, на выкладку болвана и укрепление кожуха - 250 тыс. штук.

На этот раз были приняты особые противопожарные меры. Было затребовано 400 полицейских с пожарными трубами.

Снова началась отливка. 23 ноября 1735 г. зажгли литейные печи. Через 36 часов, когда металл расплавился, открыли летку первой печи, и медь пошла в колокольную форму. Через 4 минуты выпустили металл из второй печи, еще через 13 минут - из третьей и из последней, четвертой,- через 7 минут после предыдущей. Оставшаяся в четвертой печи медь была выпущена в запасные печуры.

Так 25 ноября 1735 г. литье Царь-колокола благополучно завершилось, о чем было составлено свидетельство.

Каковы же вес и состав Царь-колокола?

Точного расчета требовал металл, который предполагалось загрузить в печи при второй отливке. От первой отливки осталось металла 14 814 пудов 21 фунт (242 т 662 кг), к этому было добавлено олова 498 пудов 6 фунтов (8 т 160 кг). Всего при второй плавке было 15 312 пудов 27 фунтов (250 т 822 кг) металла. В остатке оказалось 2985 пудов 8 фунтов (48 т 898 кг) металла, следовательно, за вычетом угара вылитый колокол весит 12 327 пудов 19 фунтов, или 201 т 924 кг. Потери составили 1,3%.

Согласно анализу, произведенному в лаборатории минного корпуса, в сплаве Царь-колокола содержится меди 84,51%, олова - 13,21, серы- 1,25%.

По испытаниям, сделанным в 1832 г., в колоколе выявлено около 0,036% золота, что составляет примерно около 72 кг, и около 0,25% серебра, что составляет около 525 кг.

Высота колокола 6 м 14 см, а диаметр 6 м 60 см.

Царь-колокол является изумительным произведением русского колокольного искусства. Он не имеет себе равных во всем мире как по величине, так и по весу.

После отливки Царь-колокол остался в яме, в которой его отливали. Он стоял на железной решетке, расположенной на двенадцати дубовых сваях, вбитых в землю. Над ямой было сделано деревянное перекрытие.

20 мая 1737 г. в Москве был страшный пожар, известный под названием Троицкого. Пожар охватил и кремлевские здания. Загорелась деревянная постройка над ямой, в которой стоял Царь-колокол. В яму стали падать горящие бревна. Чтобы колокол не расплавился, сбежавшийся народ стал заливать водою раскаленный металл. В результате быстрого и неравномерного охлаждения колокол дал 11 трещин, и от него откололся кусок весом 11,5 т.

Особой вехой в жизни колокола стал его подъем из литейной ямы.

Долгое время считали, что колокол вообще невозможно поднять, так как неоднократные попытки не приносили успеха. Так было в 1792 г., потом в 1819 г. Спустя два года после этого яму расчистили, застлали досками и обнесли перилами, сделали лестницу, по которой можно было спускаться вниз и осматривать колокол.

В 1836 г. вновь было решено поднять колокол и поставить его на пьедестал. Это было поручено французскому архитектору и инженеру Монферрану, строителю Исаакиевского собора и других грандиозных зданий.

Подъемные работы начали с тщательной подготовки. Прежде всего вынули землю, окружавшую колокол, и поставили сруб, чтобы предупредить обвал. Затем несколькими насосами выкачали воду. После этого осмотрели колокол и убедились в том, что его можно поднять без какого-либо риска.

Шесть недель ушло только на сооружение лесов и других приспособлений.

В день начала подъема колокола огромная толпа окружила Кремль. Как только заработали вороты и натянулись канаты, послышался треск лесов. Все увидели поднимавшийся колокол, тащивший за собой часть железной решетки, на которой он стоял. Тяжесть была настолько велика, что два каната лопнули и отскочил сломавшийся блок. Дело усложнилось, так как колокол принял неправильное положение, затруднявшее подъем, Затем лопнули еще два каната. Подъем приостановился. В яму под висящий на канатах колокол спустился рабочий, который установил под него подставку из бревен. По возвращении этого храбреца, рассказывает Монферран, колокол без приключении установили на бревна.

Анализируя неудачу первой попытки подъема, инженер объясняет ее непрочностью канатов, которые испортились от сырости при перевозке из Петербурга в Москву, а потом мокрые пролежали еще в течение шести месяцев.

Заказали новые канаты, число воротов увеличили до 20. По окончании всех приготовлении был назначен новый подъем в присутствии генерал-губернатора, главных начальствующих лиц города и членов Комитета по строительству Кремля.

В 5 часов утра 23 июля 1836 г. солдаты стали у воротов, а в 6 часов 5 минут вброты заработали. Блестяще выполненный подъем длился 42 минуты 33 секунды. Вслед за этим яму прикрыли крепким помостом из бревен, поставили на него полозья на катках и опустили на них колокол. Затем передвинули его на подготовленный восьмигранный постамент, расположенный рядом с колокольней Ивана Великого, где он и стоит с 26 июля 1836 г.

Надпись на пьедестале, составленная архитектором Монферраном, неточна: колокол отлит не в 1733 г. Указ Сенату о литье его последовал 26 июля 1730 г. В январе 1734 г. сенатская комиссия доносила, что болван и кожух колокола окончены, и испрашивала позволения обжигать и приступить к литью, следовательно, к отливке приступили в 1734 г. Но первая попытка отлить колокол не удалась. Ее повторили в 1735 г. Таким образом, колокол пробыл в земле не 103 года, а 101 год 7 месяцев (25 ноября 1735 г. отлит, 23 июля 1836 г. поднят).

Вскоре после извлечения колокола из литейной ямы на нем установили четыре кронштейна, которые поддерживают шар с бронзовым крестом.

Несколько раз, но всегда безуспешно, поднимался вопрос о спайке колокола. В одних случаях останавливала очень высокая стоимость спайки; в других - и это, пожалуй, главное - то, что, даже припаяв отколотый 11,5-тонный кусок, невозможно восстановить нормальное звучание Царь-колокола. Поэтому уникальныйколоколсохраняется в том виде, в каком он был извлечен из ямы. Этот памятник имеет большое историческое значение, и какие-либо эксперименты над ним недопустимы. Колокол замечателен красотой своейформыи скульптурных украшений. Его верхняя и нижняя части с большим искусством украшены фризом - узором из пальмовых ветвей. К сожалению, во время заполнения металлом формы в некоторых местах произошли смывы. Особенно это видно на изображениях отдельных фигур. Такие места нельзя считать недочеканенным изображением, как это иногда приходится слышать.

В 1979 г. было начато исследование состояния Царь-колокола и выполнена его реставрация.

В процессе этих работ была сделана дефектоскопия колокола и составлена специальная карта, фиксирующая положение, размеры и количество имеющихся в нем трещин. С внутренней стороны колокола у концов трещин были нанесены отметки для исследования поведения этих дефектов.

Тогда же была произведена расчистка поверхности колокола от многочисленных лакокрасочных покрытий, исказивших внешний вид этого уникального произведения русского литейного искусства. Одновременно был проведен косметический ремонт постамента и поднят на поверхность земли осколок колокола, заглубленный культурным слоем примерно на сорок сантиметров. Ведется подготовка к реставрации постамента, который растрескался и раскрошился за полтора столетия.

Работы выполнялись учеными и специалистами Военной академии имени Ф. Э. Дзержинского при постоянной консультации со стороны Всесоюзного научно-исследовательского института реставрации. Труд ученых по изучению и реставрации колокола был подлинным научным поиском. Подобная работа по созданию методики и технологии восстановления монументального памятника из металла была произведена впервые.

Теперь колокол вновь стал серебристо-серым с зеленоватой патиной. Бронзе возвращены ее естественный цвет и специфическое мерцание. На кресте, в оглавье, выявилась позолота, которая восстановлена сусальным золотом. Ясно видны теперь и удивительно искусные изображения на колоколе, изящный орнамент. Оценить эту красоту могут тысячи людей, которые приходят в Кремль ежедневно.

Около двух с половиной веков минуло со времени создания Царь-колокола. Известность его с каждым годом становится все шире. Расположенный рядом с Царь-пушкой - другим уникальным образцом русского литейного искусства, удачно вписанный в архитектурный ансамбль Московского Кремля, Царь-колокол неотделим от его всемирно прославленного художественного облика.

Н. Захаров. 1980