Вот твой билет, вот твой вагон.
Всё в лучшем виде — одному тебе дано
В цветном раю увидеть сон —
Трёхвековое непрерывное кино…
…Уходит поезд в небеса — счастливый путь!
Ах! Как нам хочется, как всем нам хочется
Не умереть, а именно уснуть.
(«Баллада об уходе в Рай» В.Высоцкий)
 

-Я не знаю, зачем я вообще пришел... но тем не менее...
Тишина заполнила комнату.
-Не бойтесь. Нет ничего страшного в том, чтобы быть откровенным. Хотя бы здесь в этом кабинете. То, что будет сказано здесь, тут и останется.
-Да, я прекрасно понимаю это...
-Давайте вернемся к вашему вопросу. Что Вас тяготит?
-Да... Меня тяготит... Страх... Мне страшно...
Комнату вновь накрыло тонкой пленкой тишины.
-И чего же вы боитесь?
-Не знаю... Возможно себя... - лицо старика изменилось: он улыбнулся. Понимаете,- продолжил он, - мне страшно... Мне было страшно и раньше, но не так как в последнее время...
-И как долго Вас беспокоит этот страх?
-Не знаю... Может год, два... Я... Я боюсь даже спать. Каждый Божий день я просыпаюсь со страхом, с ним же и ложусь в постель. Сон не дарит мне отдыха, лишь отбирает силы. Я боюсь засыпать... Мне снятся кошмары... При этом я просыпаюсь в надежде, что всё ужасное позади... Но нет, - тут он снова улыбнулся, но к глазам подкатили слезы, - Нет... всё только начинается... Кошмар продолжает свой марш по просторам моего разума, топча, разрывая всё на куски. Надежда превращается в отчаяние...
Старик выждал паузу и снова продолжил - Я уже давно разучился различать, где сон, а где явь. Я просыпаюсь в новом кошмаре, а осознаю, что он тоже сон лишь тогда, когда просыпаюсь в другом... Странно, ведь это забавно звучит: всего лишь сон, вроде даже безобидно, - тут он снова попытался изобразить некое подобие улыбки, но физиономия его была так перекошена, что вызывала лишь жалость и чуточку отвращения, - а когда я просыпаюсь, - продолжал он, это вовсе не означает, что я уже не сплю... Даже проснувшись под звон будильника, закрывая на секунду глаза, и вижу, я слышу то, что было до пробуждения...
- И что Вам снится?
-Разное, - теперь казалось он вернулся к жизни, успокоился, - я вижу свою смерть, смерти близких. Я вижу, как я предаю, как я убиваю, и при этом мне по-настоящему больно, больно вот здесь, - старик указал ладонью на сердце, - сегодняшний сон был о том, как я обрек на смерть друга, предав его, и с сожалением и разрывающей грудь на куски болью смотрел как он уходит... Молча, стоял и смотрел, как его лишают жизни. Храбрость и разум вернулись ко мне, когда всё закончилось. Но было уже поздно... Возможно, боги наказывают меня.
-Вы верите в Бога?
-Я верю в них всех. Анубис, Юпитер, Марс, Зевс, Тор, Вишну...
- Очень интересно. И как же так может быть? Разве это не противоречит тем идеям, что говорили они, и те, кто в них верит? Как же они распределяют свои функции?
-Нисколько. Не верить ни в кого в разы ужаснее, чем верить во всех. Именно неверие нанесло больше вреда всему живому. У каждого из богов есть свой ареал деятельности... И они все далеки отсюда. Верим мы или нет, но они есть. Это невозможно описать, можно лишь ощутить.
-Да... Давайте вернемся к Вашим снам. Есть ли в Вашей жизни те моменты, о которых Вы жалеете, которые Вы хотели бы изменить, будь у Вас возможность?
Лицо старика вновь озарилось улыбкой, на этот раз больше напоминающей усмешку.
-Несомненно, такие моменты имели место... О некоторых я, возможно, жалею и сейчас... Но менять что-либо... Нет, я не вижу в этом смысла.
-Даже если бы это могло облегчить Вашу дальнейшую жизнь?
Серьезность появилась на лице пациента.
-Это бы не помогло. Исправь я одну ошибку, следом за ней появится другая. А корректировать, стоя на месте, можно до седых волос.
Взгляд собеседника обратился на седеющую голову старика.
-И, будь у Вас возможность вернуться назад, Вы разве не стали бы спасать своего друга?
-Нет. Я очень боюсь еще раз потерять его, еще раз пережить свою беспомощность...
-Какие отношения у Вас с ним? Когда вы видели его в последний раз?
-Видел я его давно. Очень... Я готов землю есть, если потребуется, горло перегрызть его врагам, всё что нужно будет ради его блага. То же самое он сделает ради меня. И оттого мне больнее, что я не смог, я не стал его спасать.
- Это был лишь сон.
-Нет!.. НЕТ!!! ЭТО БЫЛ… не сон…- уже нервно закричал, он, но тут же мгновенно успокоился.
Снова тишина… Лишь мерное тиканье часов нарушала покой. Пауза продлилась недолго.
-Да... Это всего лишь сон. Простите, я просто очень устал. Очень...
-Ничего страшного. Мы все устаём... Давайте закончим на этом нашу сегодняшнюю беседу. Я запишу Вас на завтра. Приходите, если что, я буду рад видеть Вас каждый день, мои двери всегда открыты для Вас.
-Спасибо... Я еще раз извиняюсь, но мне отчего-то стало легче... Мне кажется, что я уже не боюсь… - он снова улыбнулся, - Спасибо...
-Не за что. Все нормально. Я Вам выпишу снотворное. В аптеке за углом оно есть.
-Еще раз спасибо... Всего доброго!
-Жду Вас завтра. До встречи!
Старик ушел, а его собеседник остался в кабинете, делая заметки в журнале очередного пациента.
Ни на другой день, ни на следующий, старик не появлялся в том самом кабинете. Двое парней, отправленные по его домашнему адресу, вернулись с печальным известием: данного пациента больше не стало, он ушел из жизни во сне, в своей ночной рубахе, под толстым теплым одеялом. Соответствующая запись была сделана в журнале, который был убран в архив. Шестнадцать цифр на скромном мраморном памятнике и несколько страниц скупых диагнозов в личном деле больного - вот то немногое, что могло охарактеризовать этого старика для окружающего мира. Его не стало. В в тот холодный вечер его труды, записи и заметки ушли через каминную трубу вслед за ним. И, чёрт его знает, куда последовала его душа...