Икона стиля Джина Лоллобриджида: прекрасная и опасная
Джина Лоллобриджида - женщина поистине талантливая, проявившая себя как художница, скульптор, певица, актриса и модель. Всю жизнь мечтавшая о театре и кино, она начинает свою карьеру в 1947 году с конкурса красоты на котором занимает 2-е место и получает множество предложений. 
  Из всех кинозвезд послевоенной Италии Джина Лоллобриджида была и остается самой очаровательной. Она – эталон средиземноморской красоты, горячая, дикая и страстная.

Настоящюю же популярность актриса получила после роли Аделины в фильме "Фанфан - Тюльпан", сыграв вместе с Жераром Филипом и не растворившись в его таланте. Далее последовало много удачных фильмов, а образ жгучей брюнетки навсегда утвердился на звездном небосклоне.

Еще одна из ее ролей, наверное самая популярная, это роль Эсмеральды. В виде страстной цыганки она свела с ума миллионы мужчин...

 

Ее внешность всегда привлекала внимание, крупные черты лица и великолепная фигура. Сама Джина говорит, что главный залог красоты - хороший сон, важно соблюдать режим и обязательно спать пару часиков днем. 
А вообще... "Любовь - самая лучшая косметика" утверждает актриса.

Джину, наряду с Одри Хепберн, Софи Лорен, Грейс Келли и некоторыми другими знаменитостями, называют олицетворением 50-х годов, когда миром правила романтика. Это отражалось и на моде того времени. Итак, что касается макияжа:

1. акцент делался либо на глаза и брови, либо на губы.

2. минимализм, т.е. например глаза выделялись либо с помощью тонкой стрелочки идущей по верхнему веку, либо же с помощью использования ярких теней и прорисовки "оленьего глаза".

3. изящная форма бровей, не слишком тонкие.

4. а вот помада использовалась яркая, красная, создавался эффект соблазняющих губ.
Вобщем, в фаворе была женственность в полном смысле этого слова.

Италянская красота на какое-то время оказалась в центре внимания, все с упоением любовались смуглой кожей и темными глазами. Потом в моду вошли блондинки и Джина какое-то время была светловолосой, но всегда говорила:
" Что с того, что теперь я блондинка? У меня по-прежнему темперамент брюнетки!".

За последние годы Джина пережила целый ряд драм. Началось с романа с американским актером. Влюбившись друг в друга на съемках, они уединились в соседнем замке и сорвали график фильма. Факт нельзя было скрыть, и он послужил поводом для развода с мужем, Милко Скофичем. Процесс, солидные суммы выплат за брачную свободу, взаимные упреки и претензии, надолго впечатлили журналистскую братию и выбили из колеи обычно ровную в обращении с друзьями, привыкшую к безусловному уважению кинопродюсеров и режиссеров актрису. Она только что возобновила привычный круг посещений и поездок, начала осваивать вождение "роллс-ройса". 

Всех поразило сообщение об автокатастрофе на "дороге Солнца", по пути из Рима во Флоренцию и Ареццо. Результатом явилась травма колена и длительный простой в съемках. И вот, не вполне оправившись, с гипсом на ноге, с палочкой в руках, актриса отважилась появиться перед публикой. 

На чаше весов была не только важная страница жизни Лоллобриджиды. Приходилось взвешивать и извечное соперничество двух ведущих звезд итальянского и мирового кинематографа - Джины и Софи Лорен.

Джина Лоллобриджида признана одной из самых красивых женщин ХХ века. Она является идеалом красоты многих поколений.

 

Есть сведения, что изгиб ее губ, с помощью пластического вмешательства, пыталась повторить (в начале своей карьеры) известная французская актриса Мишель Мерсье, настолько ее привлекала внешность Джины.

 

Что касается стиля, он полностью соответствует ее южному темпераменту - яркие платья, самые глубокие декольте и самые красивые ажурные чулки. Она и сейчас осталась верна своей манере одеваться. По-прежнему любит жизнь и верит, что впреди еще много интересного... А я верю, что эту великолепную итальянку никогда не забудут)

В отличие, скажем, от наших болельщиков Спартака и Динамо, итальянцы решительно делились на сторонников либо Лолло либо Лорен. Сами дивы не оставались в стороне от споров о первенстве, и при случае давали понять, что лишь одна из них достойна стоять на абсолютной вершине славы. Битва шла с переменным успехом. Лорен долго двигалась к вершинам известности, пока не закрепилась как бессменная дива в большой серии картин. 

За звание самой сексуальной женщины планеты черноглазой брюнетке Джине пришлось сражаться с более молодой итальянской секс-бомбой Софи Лорен и французским сексуальным котенком Брижит Бардо.

А Лолло, уже набрав вес и возраст, вдруг ради увлечения партнером, бросила на весы, все, что имела. Ее муж Скофич, богатый югослав, до этого в течение десятилетий уберегал ее от скандалов, романов, которыми полна киножизнь. Соблазнительная по своей матушке-природе, Лоллобриджида казалась тем не менее вершиной моральной стойкости. Она, видимо, мучилась верностью мужу все эти десятилетия, в то время как ее подруги позволяли себе крутить налево и направо. Может быть поэтому, когда ее крепость рухнула, развод оказался столь громким.

Журналист "Известий" Константин Вишневецкий, enfant terrible, уже после смещения Алексея Ивановича Аджубея, совпавшего со смещением его тестя - Никиты Сергеевича Хрущева, на летучке предлагал ввести рубрику о личной жизни и амурах западных актрис. Руководитель иностранного отдела Михаил Александрович Цейтлин симпатизировал неистощимому на выдумки Константину и пытался утихомирить его. 
Но под конец громовым голосом заявил - "Вот когда вы будете издавать свою собственную эсеро-меньшевистскую стенную газету, Костя, тогда и вводите такую рубрику".

Клаус Рюле, прорвав осаду актрисы, сообщил ей: 
"Вот тот советский корреспондент, который написал о вашей коленке". 
Джина обернулась к журналисту: 
"Так вы из "Правды"? Что вы, разве "Правда" могла бы написать о коленке актрисы?. Нет, в самом деле, почему вы написали обо мне?"
"А я не мог не написать. Ведь вы спасли мне жизнь". 
" Каким образом? Что вы имеете в виду?" 
"Дело в том, что я выехал в Ареццо вслед за вами, минут десять спустя. И на перевале, когда выскочил из туннеля, увидал ваш "Роллс-Ройс", рядом дорожную полицию. Понял, что произошло дорожное происшествие, и в самое время затормозил". И добавил - "Если бы не это, я тоже врезался бы в стенку".

 

"Правда, что никто не оповестил о том, что погода в горах меняется и может привести к обледенению? Правда, что никто не прислал заранее дорожную полицию?" И последний вопрос - "Вы могли бы выступить в суде свидетелем по моему иску?" 

И тут выяснилось, что общество, где Лоллобриджида застраховала машину и свое здоровье, не торопилось платить актрисе согласованную сумму за ее травму. Конечно, коленки и ноги актрисы были застрахованы на кругленькую сумму, и уплата крепко бы ударила по активам компании. Что же было использовано против Лоллобриджиды? 

"Это все мой муж. Он заявил корреспондентам, что я органически не способна водить машину. А ведь дело было в другом. Как вы думаете?" 

Похоже, что не очень помог актрисе и Дзефирелли, который мог бы дать нужные свидетельские показания, в частности, подтвердить, что она нормально вела машину, благодаря чему они благополучно проделали большую часть пути. Но Дзефирелли впал в нервическое состояние, обвинял Джину, и очень переживал за свое лицо. Он крепко врезался в лобовое стекло, и синяки и шишки изменили его привычный милый образ. Он был готов чуть ли не сам взыскать с актрисы страховку в свою пользу. Был еще Нейман, но фотограф спал во время этого эпизода на заднем сидении, а когда машина столкнулась с боковой стенкой, плавно упал на пол, ничего особого не почувствовав. Поскольку он проспал происшествие, ему нечего было сказать инспекторам и страховщикам.

 

Журналист, бравший у неё интервью отмечал, что: женщина эта от природы одарена не только трогательной, какой-то лесной, трепетной, оленьей красотой. Илья Глазунов, который в 1968 году приезжал в Рим писать ее портрет, прекрасно уловил не только физические, но и духовные ее черты. 

Итальянцы говорили мне, что в тех местах, откуда родом Джина, из под городка Субьяко, девушки вообще отличаются поразительной красотой. Там будто бы исторически жили греки и гречанки с классическими чертами, а родственницы Джины отличались не меньшей, чем она красотой. Художники нередко выезжали туда на этюды, находя каждый раз подходящую натуру. Завистницы сплетничали, что Джине "просто повезло", что она во время приглянулась режиссерам. Но то, чего потом Джина сама достигла, уже не в кино, а в фотографии и скульптуре, начиная с портрета Мирко, своего сына, а затем в фигурах, которые поразили своей отточенностью и гармонией на выставке в Москве в 2003 году, говорит больше чем об удаче - о даре божьем.

 

Самым удивительным было, когда через несколько лет, встречая в Москве знакомых из журнала "Эспрессо", (я потом сопровождал их в поездке по Грузии), я увидел ожидающую багажа женщину поразительной красоты. "Смотри, Ливио, не знаешь, кто эта красавица?" Ливио Дзанетти, один из директоров итальянского журнала, поглядел на меня, будучи уверенным, что я его разыгрываю. "Ты хочешь сказать, что не узнал нашу "национальную Джину"?" Это действительно была Джина во всем своем великолепии. 

Я подошел к ней. Она узнала меня, но вновь назвала корреспондентом "Правды", ну что тут поделаешь! И вновь я убеждал ее, что эта строгая партийная газета просто не могла по своим правилам напечатать сообщение о коленке звезды итальянского кино. Джина рассказала тогда, что инцидент со страховой компанией был улажен ее адвокатами, без судебного процесса. В ее, разумеется, пользу.