Я взяла большой чешский бокал, налила в него достаточно Бейлиз - правда, Бейлиза осталось совсем немного, - и выпила.
Так я прощалась с потенциальной работой в самой продвинутой аудиторской фирме города в пользу работы старшей-чем-заставят-заниматься в мрачноватом, полуцеховом офисе очень динамичной и дерганой производственной компании, местное отделение которой расположено за линией.
Жаль, что слезы лились не сейчас, а когда не надо.
Продайте (это опечатка, но символичная - конечно, я хотела написать "продайте"), половина радужных фантазий - в пользу второй половины, не столь радужных, но более реалистичных.
Прощайте, почти шеф. У него такие странные глаза, к ним так особенно идет оранжевая рубашка, в которой я однажды видела его.
Шеф сказал мне - ясно, ясно, что будет долго мешать моей карьере, если я не возьмусь за свои нервы железной хваткой (он даже заметил, что у меня измученный вид - это и стало очередным поводом пустить слезу) - сказал:
- Самый тяжелый выбор - это моральный выбор.
А я так и не смогла сказать ему, что если бы я выбирала сердцем, а не каким-то жутким чувством безразличия, то я бы несомненно выбрала его чистенькую, уютную бумажную фирму и писала бы себе чистенькие курсы лекций.
Пока я сижу тут и пишу, на СИ в обсуждениях видно, что мой стих обсуждают. Всё тот же стих. Дурацкий стих, дурацкое обсуждение. С этого стиха всё и началось.
А через пять минут новости - и я не моуг их пропустить. И это следствие того же.
Завтра я пристану к новому шефу с вопросом о том, чем там мне полагается помогать ему в сфере финансов.
А также, если буду в состоянии, напишу завтра о двух новых начальниках.
