Falax speisies rerum! (лат. Внешность обманчива)
Это история одного дня счастья.
В душной прокуренной гостиной старого особняка тускло горел свет. Смех, кумар, запах вина и перца говорил об одном – здесь празднует что-то молодежь. Пестрая компания пьяных и от того беззаботно веселых людей расположилась в круг у старого и изрядно вытертого дивана. Электричество отключили предприимчивые дачники еще в полночь, но разве полночь это конец празднества? Разгоряченные алкоголем молодые люди конечно не думали об опасности, которой так и веяло от затеи зажечь в старом деревянном доме сотню свечей. Но как можно думать об опасности, когда вино открыто, компания в сборе и вечер еще только начинался? Свечи добавили романтики в горячие молодые души, и уж если быть до конца откровенными, то еще они добавили тепла в и без того душную комнату.
Девчонки, устроившись на диване, рассказывали друг другу слезливые истории о любви, а стайка хорохорившихся мальчишек звякала стаканами напротив.
- Дюк, не спи, замерзнешь! – крикнул один из ребят, и все дружно разразились хохотом.
Дюк – лидер и душа компании, а еще и счастливый обладатель старой постройки, где и проходило знаменательное празднество. Что можно о нем сказать? Это был высокий молодой человек с бледным лицом, обрамленным достаточно длинными жемчужно-белыми волосами. Манеры его напоминали чем-то манерность старых дам при дворе: он двигался медленно и уверенно, говорил мало и с его лица почти не сходила язвительная усмешка. Угольные же глаза его всегда были безразличны.
Он застрял на пороге комнаты, сжимая в руках бутылки вина, и, с озлобленно холодным выражением лица, смотрел в глубь гостиной. Крик ребят вывел его из оцепенения и, вернув своему лицу, выражение пацифиста он двинулся к друзьям.
- за пол стакана! – взревели ребята, давясь смехом и упиваясь молодостью и мутностью пьяного рассудка. Еще бутылка еще пол часа. Уставшие и забывшие все свои комплексы, и страхи они расселись у журнального столика. Парочка в глубине гостиной отвлеклась друг от друга и тоже присоединилась ко всем. Это была девушка с длинными медными волосами и кудрявый темноволосый парень. Началось философствование…
- я абсолютно счастлив, когда несусь по горе, за мной полог снега и только я снег и адреналин!!- с восторгом говорил кудрявый. По лицу его спутницы скользнуло разочарование, и она вышла, что бы скрыть обиду.
- Сид, а меня кататься научишь? – спросила невысокая блондиночка, проводя полненькой рукой по своим волосам.
-а? – среагировал Сид, отрывая взгляд от двери за которой скрылась рыжеволосая. И Дюк с изумлением заметил его расстройство и её замешательство.
- о, мне кажется твои просьбы провокационны, Сабина. Видишь ли, наш Сноу-гений, только что обидел свою девушку, и явно не способен здраво мыслить, я уж не говорю о неспособности следить за своей речью,- с сарказмом бросил Дюк. После чего все стали с оживлением мусолить эту тему, и у Дюка был шанс улизнуть прочь.
Он вышел на веранду и опершись на перила вдохнул тяжелый от запахов трав, он от этого не менее свежий воздух. Голову повело от долгого пребывания в прокуренной комнате и от одной мысли, что придется туда вернуться, у него спазмами свело горло и желудок. Он поморщился и потер руками лицо. Луна освещала небольшой аккуратный сад перед верандой - гордость и заслугу его матери. Дюк рассеяно улыбнулся своим мыслям о прошедшем лете, о свободе и смехе. Порыв ветра сорвал с вишни желто коричневый листок и швырнул к его ногам. Он машинально нагнулся и подняв листок сел на ступеньки. Из открытой форточки тянуло дымом, и слышался смех. И тоска тугим корсетом обхватила его грудь, Дюку стало трудно дышать. Он откинулся на спину и, прикрыв глаза, стал думать.
*опять думать! Это отвратительная привычка, а может и болезнь.. – он зло хмыкнул. - Чего-то не хватает… чего?*
у него было все о чем мечтает подросток в его возрасте. Девочки, разные , много, висли у него на шее, он был хорош собой и прекрасно умел этим пользоваться, он был беззаговорочным лидером, сумасшедшим, вечно молодым и вечно пьяным, своя компания, свои законы и убеждения. Ему многие завидовали, но никто не решался бросить вызов. Королек в своем мирке. Но последнее время он уходил с дружеских попоек, устал дурачиться и издеваться над дурнями. Чего-то не хватало. Как там она сказала? ..только любовь вправе побуждать? Кажется так. У него не было любви. Любить – значит быть любимым? Нет, наверное. Все пишут о страданьях, о безответности, о страхе, где тут счастье?… плевать, он готов, он сможет посмотреть в глаза и сказать люблю, это будет счастье!
По коже пробежал нервный холодок, и, резко открыв глаза, он порывисто встал.
- что ты тут делаешь? – он злобно сверкнул глазами и тяжело дышал.
*испугался?*- подумала она.
*еще чего!* - подумал он.
- это я у тебя хотела спросить, – она нагло улыбнулась, хотя выражение лица противоречило звенящей бодрости голоса.
*ты что меня боишься?* - язвительная ухмылка скользнула по его лицу.
*еще чего!* - сдвинула брови она.
- Зоя , милая, не порть вечер – он устало отвернулся, поправляя растрепанные волосы, - короче пошла вон! – он злобно хмыкнул.
*черт, почему так бьется сердце, и горят щеки?! Чееерт, ты безразличен, ты безразличен, ты безразличен…*
*неужели меня задела его грубость? Привыкла же. Не плачь, не плачь, не плачь...*
- как будет угодно вашему величеству, я уберусь вон с его владений! – она независимо улыбнулась и сделала реверанс.
- сделай милость. – бросил он холодно.
*черт, не смог!*
Меняется непоправимо.
Утро было зябкое заснувшая на пороге в кресле Зоя проснулась от того, что капля росы с веток вишни приземлилась ей как раз на кончик носа, а вторая между тем уже скользила между лопаток. Холодно, смешно и светло. Так бы на душе.. вот было бы счастье.
На пороге появился Сид до глупости довольный и до противного бодрый. Она посмотрела на него и отвернулась.
- доброе утро, милая! – он смачно чмокнул её.
- доброе… – проворчала она и пошла умываться.
Как же я буду, счастлив, когда смогу набить ему морду!! Вот оно мое счастье! – Дюк весь, дрожа от ненависти, рывком толкнул от себя дверь, так что та чуть не съехала с петель. Сид бесил его необъяснимо сильно, и это чувство росло.
Он выдвинулся на веранду и направился к Сиду.
- может, погуляем? – надев на лицо маску безразличия, Дюк внутри полыхал.
- а? – протянул растерянно Сид – пошли…
Трава примялась и вымокла, он сидел посреди этого чертового поля, зажимая нос рукой, и тихо и витиевато ругался. Неприятности - это его конек! И злой какой был, жуть. За что собственно – непонятно. Страшно, больно, а теперь еще и до жгучей режущей боли за глазами обидно. Сид поднял глаза к небу и откинулся на спину, теперь уже не имело значения ничего, рубашка намокла и прилипла к телу от крови, а плечо ломило от сильного удара. Почему её нет рядом? Где она, где моя любовь, где мое счастье!?
- Ненавижу! Ненавижу! – она сидела на диване и сдавливала подлокотники.
- Ну че ты бесишься?? – неловкий длинный парень безобразно ковыряя прыщ на кончике носа смотрел на неё несчастными глазами.
- Пусть он только попробует его тронуть!! Я его убью, нет Рэм, клянусь, убью! – она тряслась от злости, и рыжие волосы разметались на покрасневшем лице.
This was her favoured fairy realm?
And here she erected her aerial palaces.
(«Ламмермурская невеста» англ. Это было её любимое
сказочное царство, в котором она воздвигала свои
воздушные замки.)
вечером они встретились.
Они шли босиком на то поле, трава хлестала по ногам, оставляя на коже неглубокие порезы, это доставляло ему удовольствие. Удовольствие в двойне, потому что так он себя наказывал за нарушение самообладания.
«я прилагаю все усилия к тому, что бы держаться сухо. Я хочу заставить молчать свое сердце, которому кажется, что ему есть что сказать.» так писал Стендаль? И еще большее удовольствие ему доставляло видеть, как она режет ноги, злится на траву, на себя, за то что слегка охает от боли и на него. *Какое счастье, что он не слышит. Какое счастье, что он просто рядом.. о, нет! Ты же его не наведешь.. но как же ты счастлива!!* - она улыбнулась своим мыслям. Он шел за ней по полю и глупо улыбался. О, он был счастлив, счастлив как никогда. Она сама себя привела к нему, ей не куда было бежать и, когда она решительно развернулась к нему лицом, сдвигая брови, что бы казаться серьезнее. Он просто улыбался глупо, не скрываясь, ветер раздувал её волосы, и они лезли ему в рот и глаза.
Больше терпеть он был не намерен. Попалась… поймал…
- я тебя люблю. – Хором сказали они.
