Драгоценные камни сами по себе не дают света, но случайно упавший на них луч солнца заставляет их играть всеми цветами радуги. Есть в драгоценных камнях какая-то своя тайна, какие-то свои скрытые лучи. Булыжник не засияет, хотя бы на него пролился целый  солнечный   поток.

Драгоценным камнем, имеющим свои тайну и свои лучи, была леди Гамильтон. Она пришла из темноты, сверкала, пока сияло над ней солнце, и с его заходом опять погрузилась во мрак. Она не творила сама ни своего счастья, ни своих бедствий. Всю жизнь она шла за вожатым. Гревиль, Гамильтон, Нельсон... Когда не стало последнего, сошла со сцены  и  леди   Гамильтон.

Сведения о детстве леди Гамильтон очень не ясны и достоверны. Более или менее установлено, что она родилась в одном из отдаленных графств Англии, в маленькой деревушке.

Отец ее был дворянин Генри Лайон. Нежных чувств к своей дочери Генри Лайон не питал и вскоре после ее рождения бросил ее вместе с матерью. Он даже не признавал Эмму (будущую леди Гамильтон) за свою дочь, отчего та никогда не  носила  его  фамилии.

Мать и дочь соединяла самая нежная любовь, и в течение всей своей жизни Эмма почти никогда, кроме случаев крайней  необходимости,  не   разлучалась  с  матерью.

Брошенная отцом Эмма осталась на руках у матери, простой крестьянки по рождению, однако же дельной и твердой, чей ясный ум никогда не был омрачен неудачами, не  ослеплен   блестящей  карьерой  дочери.

Оказавшись одна с ребенком, Мери Лайон поселилась около своих родителей в Говардене и стала жить поденной работой. Когда Эмме минуло шесть лет, она и ее стала приучать к труду. Сначала Эмма развозила на ослике по улицам Говардена маленькие кулечки угля и пасла овец, а 10-лет  поступила  в  няньки. Читать далее

Я чувствую себя частью великой театральной традиции. (1937)

Я думаю, любая классическая подготовка в театре имеет огромное значение.

Классические пьесы требуют большей фантазии и в тоже время более конкретных навыков. Вот почему я люблю играть Шекспира больше всего.

Играть в комедии гораздо труднее, чем в трагедии и это требует большей подготовки, я думаю. Гораздо легче заставить людей плакать, чем смеяться.

Каждый вечер я волнуюсь. Вы никогда не знаете какой будет реакция зрителей.

Я не знаю что такое Метод. Действие - это моя жизнь, так и должно быть.

Каждый только интерпретирует то, что думает драматург. Поэтому, чем лучше драматург, тем больше удовлетворения от игры в его пьесах.

Спектакль похож на поезд. Каждый только говорит слова и сидит на месте. Но Шекспир похож на купание в море - каждый плавает где хочет.

Когда я вечером прихожу в театр, я получаю ощущение безопасности... Я прихожу рано - за полтора часа до поднятия занавеса. Я повторяю мою роль непосредственно каждый вечер, не громко, про себя, хотя хорошо я знаю ее... Иногда я боюсь правды сказанного. Но страх никогда не должен быть виден. Это - замечательная дисциплина театра. Я люблю театр за эту дисциплину, потому что сама я совсем не дисциплинированная.­ Я импульсивна...

Вы не можете играть на пустой желудок, вы будете дышать неправильно.

Я люблю аудиторию. Я люблю людей, и я играю, потому что я люблю дарить удовольствие людям.

Трамвай Желание - самая прекрасная, прекрасная пьеса.

Я думаю, всё это разговоры об актерской игре - а вы просто должны играть, вы должны делать дело, вы должны практиковаться в искусстве, как художник практикуется в рисовании и как пишет писатель.