Человек, которого нет
Человек, который хочет стать писателем, который хочет быть поэтом, который хочет всем счастья, которого нет. Это Я. Ваш покорный слуга и величественный господин. Никто и Всё. Ноль и Бесконечность. Человек, пишущий двумя руками, которые властно расположились над клавиатурой. Человек, который яростно ненавидит писать так, как писали ранее - карандашами и ручками, стильно и мудро. Человек, ненавидящий свой почерк, и заменивший его машинными шрифтами – Times New Roman, Comic Sans MS, Monotype Corsiva, Century Gothic – бери любой и пользуйся!
И пиши… И пиши все что приходит и не приходит. Всё когда-то приходит, всё когда-то уходит. А ты пиши… Ты пиши, потому что ты давно уже канул в лету, твое время ушло, твои слова высохли, как иссякли ручьи Междуречья. Давно пал Вавилон, Мемфиса тоже нет и Атлантида исчезла под водой. «Всё проходит! Пройдет и это!». Ты же стучи по клавишам… Стучи по клавишам, пока еще можешь – выстукивай истории твоего сердца, окунись в воды воспоминаний, открой шлюзы памяти и затопи живою водою раны. Есть в тебе что-то, чего уже нет в человеке, которого нет.
Опиши падение нравов, опиши крах великих цивилизаций, Великого Старого Света и Великой Демократии Америки. Раскрой карты, вскрой вены, распахни душу, и кричи… Кричи, словно тебя слышно, словно ты стал тем, был этим, дал что-то и будто бы ты есть. А мы, как последние болваны, внемлем твоим крикам, поверим твоим словам, последуем твоими путями. Проигрывая жизни, словно Save-Load, влюбляясь с затуманенными взорами в самую суть естества, мы будем искать тебя, о, человек, которого нет. В каждом камушке, в каждой травинке, в каждом цветочке, в каждой птичке, в
1
Утро, не предвещавшее ничего хорошего, начало сквозь сон надвигаться на его туманное сознание, и словно буря, оно вырывало последние крохи красочного сновидения (а это все, что было у него) и оставляло за собою мертвую покрытую красными пятнами пустыню. Несколько мгновений назад он был кем-то, он был полководцем, ведущим свои войска в сражение. Восседая на седле, он выкрикивал команды своим офицерам и они, герои тех времен, вели своих всадников на врага. На его лице была улыбка, из тех улыбок, что всплывают в памяти, когда ты был на вершине, когда ты был счастлив одними теми мгновениями, в которых ты жил.
Утро ничего не оставило от поля боя, разом уничтожив и вражескую конницу и его армию, и его самого. Открыв глаза, он выждал положенную минуту, после которой будильник прекратил истошно мучить его сигналами прихода утра. Пелена утреннего света все еще удивляла его, только что бывшего полковником, и подумав, что он проснулся для того, чтобы вновь повести солдат в битву, он вскочил с постели… но сразу же понял свою ошибку, взглянув за окно. За окном шла стройка нового высотного здания. И эта действительность, шокировав его, предстала для него новым сном.
2
- Держите воровку, - истошно кричала торговка, - держите ее! Бегите за ней, проучите ее. – давала она указания прибежавшим на ее зов сыновьям.
Два высоких жлоба рванули за той, на кого указала их матушка. На бегу они выкрикивали: «Стой!», «Держите воровку!». И какой-то паренек, услышав крики, сделал подножку бежавшей девушке. Подбежавшие жлобы начали рыскать в поисках кражи. Кражей оказались несколько помидоров и некоторые уже были раздавлены при падении.
Сыновья торговки начали было избивать ногами продолжавшую лежать девушку, но быстро исчезли, как только увидели идущих полицейских.
- Что здесь происходит? – хмуро спросил один из них у поднимающейся девушки.
- Молодой человек, молодой человек, - обратилась к нему, стоявшая неподалеку женщина, - два парня пробежали мимо нее и толкнули на землю, а затем начали было избивать ее ногами, но убежали едва завидев вас.
- Но в какую сторону они убежали?
- Да вон туда и побежали! – женщина указала пальцем по направлению, ведущему во дворы, а не туда, куда в действительности побежали жлобы.
- Эх, их уже не сыскать, убежали да и ладно. Девушка, - обратился другой к пострадавшей (и воровке), - вы недалеко живете? Может Вас провести?
- Нет, прошу Вас, не надо. Я сама дойду. Спасибо. – послышался ее ответ. Ответ и полицейским, и женщине, которая ее спасла.
3
Ее образ изредка проступал в его снах. Он изучил все линии ее лица, ее лоб и брови, ее глаза и ресницы, ее слегка вздернутый носик. А ее маленький ротик, слегка печальный, он бы ни за что не спутал. Часто его друзья, пытаясь развеять этот образ, издевались именно над ним. Они, видите ли, никогда не видели подобного ротика. И тогда он нарисовал ее портрет и показал его своим друзьям, и с того самого дня они уже не смели издеваться, и не пытались более развеять этот его образ. Один из них упомянул было, что портрет этот схож на картину Мона Лизы, но кроме него никто не знал, что это за картина, кто ее нарисовал и тем более, кто такая Мона Лиза.
Этот портрет он поставил прямо над зеркалом, и часто, ложась спать он долго вглядывался в ее глаза. Странная улыбка, исходящая из ее глаз и покрывавшая ее губы, нехотя заставляла улыбаться и его; и говорив на прощание «Спокойной ночи, детка!», он выключал свет и закрывал глаза, погружаясь в то, что еще оставалось у него.
4
Среди посетителей клуба были ее постоянные клиенты. Временами они всовывали десятку ей в лифчик, а бывало что она находила и сотню в своих трусиках. Работая официанткой в не столь известном ночном клубе, она за неделю зарабатывала столько денег, что их хватало на несколько месяцев ничегонеделания. И если бы не мать, то так бы и проходила ее жизнь. Мать же отбирала львиную долю ее заработка и не проходило и месяца, как нужно было снова искать подобную работу снова.
Ее, еще очень молодую девушку, не сильно разочаровывало подобное и она, словно бросаясь в новые приключения, снова работала в подобных злачных местах. Благо она была очень привлекательна собой.
Но пока она подыскивала подходящую работенку, ей приходилось голодовать и часто она промышляла тем, что приворовывала по мелкому – ровно настолько, чтобы прокормить себя.
