Роза медленно раскрывается, её шипы касаются меня, одевая моё тело в кокон перламутровой концептуальности. Казуальное мероприятие влечения за самим собой, оттягиваю и растягиваю своё сценическое произведение в надежде найти своё исцарапанное отличие. Отдохну вместе со своим сердцем и побегу дальше срывать цветы, даря их маленьким влюблённым. Это ориентальная мелодия легла мне в душу из-за мистерии существа седьмого анти-измерения. Лучшая таблетка от бездействия.
Пока я лежал на траве две тысячи мотыльков сговорились унести прочь мою дисгармоничную ягоду. Павильон, в котором дикие растения играют в флору и фауну, заигрывая с принципами жалости и коренного развития. Корни важны, но так-же и стебель, столь малозначительная функциональность одного отражает беспомощность разделения, долой пустынную величавость, пора открыть зрачки на происходящее.
Твои мёртвые руки провели по его губам локомотивный состав, но гроб заперт изнутри, а не снаружи, всё? Чего ещё ожидать от кратера агрессивности и пенной истерии? Что ещё упадёт мне в руки с дерева, яблоко или червь? Сочетание не сочетаемого образует противопоставления международного лексикона языка эсперанто. Мой друг, ты тут не для того, чтобы разбрасывать себя по этим изваяниям, а для того, чтобы соскребать со статуй ржавые временны отметки, модуль равен нулю.
Пусти меня и окружи танцем безвременного. Мы были здесь, мы будем тут. Всё, что было рассказало о том, что всё, что будет это её брат близнец, медсестра отвезла меня в палату воздушного потока. Моё моего схватило меня за руки и мы полетели получать справку у Зевса. Он даже не смотрел на меня, просто перенёс нас к ней, а я смутился, я просто взял и ушёл, но я всегда возвращаюсь туда, где я был, круг это я.
Луч света гладит мои щёки, пока мир исчезает и появляется. Розовая ниша моей дочери.