Женщина в почтенном возрасте стояла на палубе роскошного лайнера…

Женщина в почтенном возрасте стояла на палубе роскошного лайнера, в ожидании прекрасных ощущений от круиза. Ветер был такой силы, что даме пришлось удерживать свою шляпу двумя руками.

Один хорошо одетый и воспитанный мужчина, увидев эту картину, подошел к леди. То, что он произнёс, заставило обернуться остальных пассажиров. Уставившись на собеседников, люди открыли глаза от удивления и смеха… Вот его слова: «Простите, мадам. Я не хочу быть навязчивым, но знаете ли вы, что ваше платье поднимается от порывов сильного ветра? «Да, я знаю, — сказала леди, — но мне нужны обе руки, чтобы удержать эту шляпу». «Но, мадам, вы не носите нижнего белья, и ваши интимные части тела подвергаются всеобщему обозрению!» — сказал джентльмен.

Женщина посмотрела вниз, потом опять на мужчину и ответила: «Сэр, тому, что вы видите там, — уже 85 лет. А эту шляпку я только вчера купила!»

В США автор книги о семейнойс
 гармонии „ Как сохранить брак“ застрелил свою жену и выложил в Facebook фотографию трупа.            Дейл     Карнеги      умер в полном одиночестве,                   Бенджамина    Спока              его собственные сыновья хотели сдать в дом престарелых,.           М . Монтессори отдала своего сына в приёмную семью, чувствуя, что ее предназначение на этой земле - посвятить себя чужим детям, а корейская писательница, автор бестселлеров „Как быть счастливым“ повесилась от депрессии. Это всё, что надо знать про разного рода тренинги личностного роста, эзотерических гуру, коучей, по бизнес-тренеров и пр.                             
                   Крупный промышленник Савва Морозов содержал на свои средства партию большевиков. Придя к власти, они отняли у его наследников все имущество, а самих наследников расстреляли.

 Лев Толстой ни разу не посетил ни одной толстовской коммуны, и относился к толстовцам с большим подозрением.

Основоположник сионизма Герцль в Палестине пробыл неделю, больше не выдержал.…

 Леви Страусс никогда не носил джинсов, полагая, что солидному человеку рабочие штаны не к лицу.

Создатель коньячной империи Шустов был старообрядцем, алкоголь не употреблял вообще.

 Пушкин всю жизнь любил замужних дам. Когда ему намекнули на возможность измены его жены, он вызвал обидчика на дуэль и погиб.

 Нэнси Берд, известная идеолог вегетарианства, не была вегетарианкой.

Вожди мирового пролетариата ни на каких заводах не работали.

Во время парижской коммуны Маркс не рвался на баррикады, а писал коммунарам письма из своей лондонской квартиры.

 Основатель христианства в церкви никогда не был. Он посещал еврейский Храм.

 Кэролл Симпсон , основательница Союза девственниц США, была дважды замужем и имела любовника.

 Вывод : Верить нельзя никому!!!

А Мендельсон?! Никогда не был женат ☝

Это только кажется, что любая местность на нашей планете исхожена вдоль и поперек: все острова открыты, все горы покорены. На самом деле, есть места, где до сих пор еще не ступала ничья нога.

Большинство из этих мест просто слишком опасны для исследования человечеством. Существуют глубоководные впадины, в которых слишком сильное давление, чтобы их можно было пережить, места, где постоянно извергаются вулканы, и даже некоторые места, где погода слишком сурова, чтобы их можно было вынести — это просто доказывает, что Мать-Природа все еще правит на Земле.
 

Звездные горы Папуа-Новой Гвинеи

В настоящее время считается, что этот горный массив в Папуа-Новой Гвинее - одно из самых влажных мест во всем мире: годовое количество осадков превышает 10 000 мм в год. Дождь настолько проливной, что в этом горном массиве нет ни одного места, где можно было бы разместить метеостанцию.
На самом деле в 1959 году этот район пытался исследовать и нанести на карту Ян Снип, голландский колониальный государственный служащий. Даже имея два вертолета, экспедиция все равно полагалась только на рабочую силу после того, как один из вертолетов разбился.

Где найти ссылки МР3 для вставки в плеер


1. Музыка ретро

Выбрать рубрику, затем выбрать мелодию.
Нажать на название мелодии л. к. мышки, в отрывшемся окне из адресной строки скопировать ссылку МР3 (клик правой кнопкой по ссылке - копировать).
Вставим её в плеер и послушаем

2. Сайт музыки советских времен.

Читать дальше...

Вставляем её в плеер и слушаем

bloginja

Серия сообщений "музыка":

Часть 1 - Плейкаст "Два голубя"
Часть 2 - Плееры на картинке
Часть 3 - Душевная музыка. Светлана Копылова.
Часть 4 - Создание музыки ОНЛАЙН
Часть 5 - Где найти ссылки МР3
Часть 6 - Музыкальный альбом "Гуляночка"
Часть 7 - Музыка любви
...
Часть 9 - Счастье подобно бабочке }i{ - плейкаст
Часть 10 - Одиночества остров
Часть 11 - Новогодние клипы

Серия сообщений "Памятка для Лиру":

Часть 1 - Как узнать цветовой HTML код
Часть 2 - Бегущая строка из картинок или текста
...
Часть 8 - Фон для поста
Часть 9 - Учимся делать рамки
Часть 10 - Где найти ссылки МР3
Часть 11 - Где найти ссылки МР3 (2)
Часть 12 - Учимся делать рамки. Урок 2.
...
Часть 17 - Плееры для Лиру
Часть 18 - Развернуть картинку прямо на странице поста
Часть 19 - Вставить чужую рамку себе в пост

         Интересно , когда-нибудь до людей дойдет что не пуканье коров меняет климат на земле а совсем другие явления.

Прецессия Земли и как с ней жить.

ОБ ЭТОМ ПОЛЕЗНО ЗНАТЬ КАЖДОМУ!!!  

 Более двух тысяч лет назад астрономы древнего Египта открыли явление прецессии (ось Земли относительно наклона к Солнцу движется по кругу). Известная многим с детских лет игрушка «волчок» (юла) перед тем как остановиться начинает раскачиваться. Это же самое явление происходит и с Землей и называется — прецессия.

 Земля во вращении вокруг своей оси замедляет движение (примерно за тысячу лет на одну секунду). И при затухающем вращении раскачивается, как юла, подставляя к Солнцу, то одно, то другое место. Ровно так же как человек, сидя у костра, поворачивается к огню, то одним, то другим боком. Какое значение имеют лучи Солнца  для Земли, каждый знает.

В прецессии — один полный оборот оси Земли по кругу (360 градусов) происходит примерно за 25,765 лет. За 72 года движение на один градус. Угол наклона оси Земли (от условного центра) при раскачивании составляет 23 градуса и 27 минут.

Что такое 23 градуса широты на Земле? Это, как расстояние от Швеции до Кипра. Угол между максимальным и минимальным наклоном Земли к Солнцу в прецессии в два раза больше и составляет 46 градусов и 54 минуты. А это уже, примерно, как расстояние от Полярного круга до Африки. Один климат будет, когда Земля подставилась  к лучам Солнца побережьем Африки и совсем другой, когда повернется побережьем Скандинавии.

Таким образом, всецело и полностью климат на Земле (температура,

 

Сегодня в Питере опять не читают Крандиевскую. Ту, которая Наталья Васильевна. Ту, которая великий русский поэт. И – это уже отдельной строкой! – великий поэт самой страшной в человеческой истории военной блокады.
Современникам нужна поэзия. Поэзия попроще, построже, подеревянней. Чтоб не стыдно было и при начальстве огласить, и по ящику продекламировать, и школьнице на бантик повязать.
В этом смысле мы пока все – современники блокады, младшие современники того поколения ленинградцев, которое 900 дней вместо хлеба жрало мякинный суррогат агитпропа.
А тот хлеб, который мог спасти тысячи жизней – вот он, перед нами, в тоненьком томике ее стихов.
АЧ


Наталья КРАНДИЕВСКАЯ

В ОСАДЕ

Сыну моему Мите посвящаю

(1941–1943)


*       *       *

А беженцы на самолётах
Взлетают в небо, как грачи.
Актеры в тысячных енотах,
Лауреаты и врачи.

Директор фабрики ударной,
Зав-треста, мудрый плановик,
Орденоносец легендарный
И просто мелкий большевик.

Все, как один, стремятся в небо,
В уют заоблачных кают.
Из Вологды писали: — Хлеба,
Представьте, куры не клюют! —

Писатель чемодан каракуль
В багаж заботливо сдает.
А на жене такой каракуль,
Что прокормить их может с год.

Летят. Куда? В какие дали?
И остановятся на чём?
Из Куйбышева нам писали —
Жизнь бьет по-прежнему ключом.

Ну, что ж, товарищи, летите!
А град Петра и в этот раз,
Хотите ль вы, иль не хотите,
Он обойдется и без вас!

Лишь промотавшиеся тресты
В забитых наглухо домах
Грустят о завах, как невесты
О вероломных женихах.

1941

Читать далее

 

Сегодня в Питере опять не читают Крандиевскую. Ту, которая Наталья Васильевна. Ту, которая великий русский поэт. И – это уже отдельной строкой! – великий поэт самой страшной в человеческой истории военной блокады.
Современникам нужна поэзия. Поэзия попроще, построже, подеревянней. Чтоб не стыдно было и при начальстве огласить, и по ящику продекламировать, и школьнице на бантик повязать.
В этом смысле мы пока все – современники блокады, младшие современники того поколения ленинградцев, которое 900 дней вместо хлеба жрало мякинный суррогат агитпропа.
А тот хлеб, который мог спасти тысячи жизней – вот он, перед нами, в тоненьком томике ее стихов.

Наталья КРАНДИЕВСКАЯ

В ОСАДЕ Сыну моему Мите посвящаю (1941–1943) * * * А беженцы на самолётах Взлетают в небо, как грачи. Актеры в тысячных енотах, Лауреаты и врачи. Директор фабрики ударной, Зав-треста, мудрый плановик, Орденоносец легендарный И просто мелкий большевик. Все, как один, стремятся в небо, В уют заоблачных кают. Из Вологды писали: — Хлеба, Представьте, куры не клюют! — Писатель чемодан каракуль В багаж заботливо сдает. А на жене такой каракуль, Что прокормить их может с год. Летят. Куда? В какие дали? И остановятся на чём? Из Куйбышева нам писали — Жизнь бьет по-прежнему ключом. Ну, что ж, товарищи, летите! А град Петра и в этот раз, Хотите ль вы, иль не хотите, Он обойдется и без вас! Лишь промотавшиеся тресты В забитых наглухо домах Грустят о завах, как невесты О вероломных женихах. <1941> * * * В кухне крыса пляшет с голоду, В темноте гремит кастрюлями. Не спугнуть её ни холодом, Ни холерою, ни пулями. Что беснуешься ты, старая? Здесь и корки не доищешься, Здесь давно уж злою карою, Сновиденьем стала пища вся. Иль со мною подружилась ты И в промерзшем этом здании Ждёшь спасения, как милости, Там, где теплится дыхание? Поздно, друг мой, догадалась я! И верна и невиновна ты. Только двое нас осталося — Сторожить пустые комнаты. <1941> * * * Шаркнул выстрел. И дрожь по коже, Точно кнут обжёг. И смеётся в лицо прохожий: «Получай паек!» За девицей с тугим портфелем Старичок по панели Еле-еле бредет. «Мы на прошлой неделе Мурку съели, А теперь — этот вот...» Шевелится в портфеле И зловеще мяукает кот. Под ногами хрустят На снегу оконные стекла. Бабы мрачно, в ряд У пустого ларька стоят. «Что дают?» — «Говорят, Иждивенцам и детям — свекла». <Зима 1941–1942> * * * Как привиденья беззаконные, Дома зияют безоконные На снежных площадях. И, запевая смертной птичкою, Сирена с ветром перекличкою Братаются впотьмах. Вдали над крепостью Петровою Прожектор молнию лиловую То гасит, то зажжёт. А выше — звёздочка булавкою Над Зимней светится канавкою И город стережёт. <Зима 1941–1942> * * * За спиной свистит шрапнель. Каждый кончик нерва взвинчен. Бабий голос сквозь метель: «А у Льва Толстого нынче Выдавали мервишель!» Мервишель? У Льва Толстого? Снится, что ли, этот бред? Заметает вьюга след. Ни фонарика живого, Ни звезды на небе нет. <Зима 1941–1942> * * * Идут по улице дружинницы В противогазах, и у хобота У каждой, как у именинницы, Сирени веточка приколота. Весна. Война. Всё согласовано. И нет ни в чём противоречия. А я стою, гляжу взволнованно На облики нечеловечии. <1942> * * * Вдоль проспекта — по сухой канавке Ни к селу, ни к городу цветы. Рядом с богородицыной травкой Огоньки куриной слепоты. Понимаю, что июль в разгаре И что полдень жатвы недалёк, Если даже здесь, на тротуаре, Каблуком раздавлен василёк. Понимаю, что в блокаде лето, И как чудо здесь, на мостовой, Каменноостровского букета Я вдыхаю запах полевой. <Лето 1942> * * * На крыше пост. Гашу фонарь. О, эти розовые ночи! Я белые любила встарь, — Страшнее эти и короче. В кольце пожаров расцвела Их угрожающая алость. В ней всё сгорит, сгорит дотла Всё, что от прошлого осталось. Но ты, бессонница моя, Без содрогания и риска Глядишь в огонь небытия, Подстерегающий так близко, Заворожённая глядишь, На запад, в зарево Кронштадта, На тени куполов и крыш… Какая глушь! Какая тишь! Да был ли город здесь когда-то? * * * Майский жук прямо в книгу с разлёта упал На страницу раскрытую — «Домби и

 

Сегодня в Питере опять не читают Крандиевскую. Ту, которая Наталья Васильевна. Ту, которая великий русский поэт. И – это уже отдельной строкой! – великий поэт самой страшной в человеческой истории военной блокады.
Современникам нужна поэзия. Поэзия попроще, построже, подеревянней. Чтоб не стыдно было и при начальстве огласить, и по ящику продекламировать, и школьнице на бантик повязать.
В этом смысле мы пока все – современники блокады, младшие современники того поколения ленинградцев, которое 900 дней вместо хлеба жрало мякинный суррогат агитпропа.
А тот хлеб, который мог спасти тысячи жизней – вот он, перед нами, в тоненьком томике ее стихов.
АЧ


Наталья КРАНДИЕВСКАЯ

В ОСАДЕ Сыну моему Мите посвящаю (1941–1943) * * * А беженцы на самолётах Взлетают в небо, как грачи. Актеры в тысячных енотах, Лауреаты и врачи. Директор фабрики ударной, Зав-треста, мудрый плановик, Орденоносец легендарный И просто мелкий большевик. Все, как один, стремятся в небо, В уют заоблачных кают. Из Вологды писали: — Хлеба, Представьте, куры не клюют! — Писатель чемодан каракуль В багаж заботливо сдает. А на жене такой каракуль, Что прокормить их может с год. Летят. Куда? В какие дали? И остановятся на чём? Из Куйбышева нам писали — Жизнь бьет по-прежнему ключом. Ну, что ж, товарищи, летите! А град Петра и в этот раз, Хотите ль вы, иль не хотите, Он обойдется и без вас! Лишь промотавшиеся тресты В забитых наглухо домах Грустят о завах, как невесты О вероломных женихах. <1941> * * * В кухне крыса пляшет с голоду, В темноте гремит кастрюлями. Не спугнуть её ни холодом, Ни холерою, ни пулями. Что беснуешься ты, старая? Здесь и корки не доищешься, Здесь давно уж злою карою, Сновиденьем стала пища вся. Иль со мною подружилась ты И в промерзшем этом здании Ждёшь спасения, как милости, Там, где теплится дыхание? Поздно, друг мой, догадалась я! И верна и невиновна ты. Только двое нас осталося — Сторожить пустые комнаты. <1941> * * * Шаркнул выстрел. И дрожь по коже, Точно кнут обжёг. И смеётся в лицо прохожий: «Получай паек!» За девицей с тугим портфелем Старичок по панели Еле-еле бредет. «Мы на прошлой неделе Мурку съели, А теперь — этот вот...» Шевелится в портфеле И зловеще мяукает кот. Под ногами хрустят На снегу оконные стекла. Бабы мрачно, в ряд У пустого ларька стоят. «Что дают?» — «Говорят, Иждивенцам и детям — свекла». <Зима 1941–1942> * * * Как привиденья беззаконные, Дома зияют безоконные На снежных площадях. И, запевая смертной птичкою, Сирена с ветром перекличкою Братаются впотьмах. Вдали над крепостью Петровою Прожектор молнию лиловую То гасит, то зажжёт. А выше — звёздочка булавкою Над Зимней светится канавкою И город стережёт. <Зима 1941–1942> * * * За спиной свистит шрапнель. Каждый кончик нерва взвинчен. Бабий голос сквозь метель: «А у Льва Толстого нынче Выдавали мервишель!» Мервишель? У Льва Толстого? Снится, что ли, этот бред? Заметает вьюга след. Ни фонарика живого, Ни звезды на небе нет. <Зима 1941–1942> * * * Идут по улице дружинницы В противогазах, и у хобота У каждой, как у именинницы, Сирени веточка приколота. Весна. Война. Всё согласовано. И нет ни в чём противоречия. А я стою, гляжу взволнованно На облики нечеловечии. <1942> * * * Вдоль проспекта — по сухой канавке Ни к селу, ни к городу цветы. Рядом с богородицыной травкой Огоньки куриной слепоты. Понимаю, что июль в разгаре И что полдень жатвы недалёк, Если даже здесь, на тротуаре, Каблуком раздавлен василёк. Понимаю, что в блокаде лето, И как чудо здесь, на мостовой, Каменноостровского букета Я вдыхаю запах полевой. <Лето 1942> * * * На крыше пост. Гашу фонарь. О, эти розовые ночи! Я белые любила встарь, — Страшнее эти и короче. В кольце пожаров расцвела Их угрожающая алость. В ней всё сгорит, сгорит дотла Всё, что от прошлого осталось. Но ты, бессонница моя, Без содрогания и риска Глядишь в огонь небытия, Подстерегающий так близко, Заворожённая глядишь, На запад, в зарево

 

Сегодня в Питере опять не читают Крандиевскую. Ту, которая Наталья Васильевна. Ту, которая великий русский поэт. И – это уже отдельной строкой! – великий поэт самой страшной в человеческой истории военной блокады.
Современникам нужна поэзия. Поэзия попроще, построже, подеревянней. Чтоб не стыдно было и при начальстве огласить, и по ящику продекламировать, и школьнице на бантик повязать.
В этом смысле мы пока все – современники блокады, младшие современники того поколения ленинградцев, которое 900 дней вместо хлеба жрало мякинный суррогат агитпропа.
А тот хлеб, который мог спасти тысячи жизней – вот он, перед нами, в тоненьком томике ее стихов.
АЧ


Наталья КРАНДИЕВСКАЯ

В ОСАДЕ Сыну моему Мите посвящаю * * * А беженцы на самолётах Взлетают в небо, как грачи. Актеры в тысячных енотах, Лауреаты и врачи. Директор фабрики ударной, Зав-треста, мудрый плановик, Орденоносец легендарный И просто мелкий большевик. Все, как один, стремятся в небо, В уют заоблачных кают. Из Вологды писали: — Хлеба, Представьте, куры не клюют! — Писатель чемодан каракуль В багаж заботливо сдает. А на жене такой каракуль, Что прокормить их может с год. Летят. Куда? В какие дали? И остановятся на чём? Из Куйбышева нам писали — Жизнь бьет по-прежнему ключом. Ну, что ж, товарищи, летите! А град Петра и в этот раз, Хотите ль вы, иль не хотите, Он обойдется и без вас! Лишь промотавшиеся тресты В забитых наглухо домах Грустят о завах, как невесты О вероломных женихах. <1941> * * * В кухне крыса пляшет с голоду, В темноте гремит кастрюлями. Не спугнуть её ни холодом, Ни холерою, ни пулями. Что беснуешься ты, старая? Здесь и корки не доищешься, Здесь давно уж злою карою, Сновиденьем стала пища вся. Иль со мною подружилась ты И в промерзшем этом здании Ждёшь спасения, как милости, Там, где теплится дыхание? Поздно, друг мой, догадалась я! И верна и невиновна ты. Только двое нас осталося — Сторожить пустые комнаты. <1941> * * * Шаркнул выстрел. И дрожь по коже, Точно кнут обжёг. И смеётся в лицо прохожий: «Получай паек!» За девицей с тугим портфелем Старичок по панели Еле-еле бредет. «Мы на прошлой неделе Мурку съели, А теперь — этот вот...» Шевелится в портфеле И зловеще мяукает кот. Под ногами хрустят На снегу оконные стекла. Бабы мрачно, в ряд У пустого ларька стоят. «Что дают?» — «Говорят, Иждивенцам и детям — свекла». <Зима 1941–1942> * * * Как привиденья беззаконные, Дома зияют безоконные На снежных площадях. И, запевая смертной птичкою, Сирена с ветром перекличкою Братаются впотьмах. Вдали над крепостью Петровою Прожектор молнию лиловую То гасит, то зажжёт. А выше — звёздочка булавкою Над Зимней светится канавкою И город стережёт. <Зима 1941–1942> * * * За спиной свистит шрапнель. Каждый кончик нерва взвинчен. Бабий голос сквозь метель: «А у Льва Толстого нынче Выдавали мервишель!» Мервишель? У Льва Толстого? Снится, что ли, этот бред? Заметает вьюга след. Ни фонарика живого, Ни звезды на небе нет. <Зима 1941–1942> * * * Идут по улице дружинницы В противогазах, и у хобота У каждой, как у именинницы, Сирени веточка приколота. Весна. Война. Всё согласовано. И нет ни в чём противоречия. А я стою, гляжу взволнованно На облики нечеловечии. <1942> * * * Вдоль проспекта — по сухой канавке Ни к селу, ни к городу цветы. Рядом с богородицыной травкой Огоньки куриной слепоты. Понимаю, что июль в разгаре И что полдень жатвы недалёк, Если даже здесь, на тротуаре, Каблуком раздавлен василёк. Понимаю, что в блокаде лето, И как чудо здесь, на мостовой, Каменноостровского букета Я вдыхаю запах полевой. <Лето 1942> * * * На крыше пост. Гашу фонарь. О, эти розовые ночи! Я белые любила встарь, — Страшнее эти и короче. В кольце пожаров расцвела Их угрожающая алость. В ней всё сгорит, сгорит дотла Всё, что от прошлого осталось. Но ты, бессонница моя, Без содрогания и риска Глядишь в огонь небытия, Подстерегающий так близко, Заворожённая глядишь, На запад, в зарево Кронштадта, На тени куполов и крыш… Какая глушь! Какая тишь! Да был ли город здесь когда-то? * * * Майский жук прямо в книгу с разлёта упал На страницу

Советы 104-летнего старца Андрея Ворона
🌞Не сердитесь на людей, не судите людей. Каждый прощёный вами человек даст вам любви в душе.
🌞Помни: лучшее лекарство для души и тела - молитва, пост и физическая работа.
🌞Когда на душе плохо, надо много ходить, лучше полем, лесом, у воды. Вода развеет твою грусть и успокоит мысли.
🌞Не спорьте. У каждого своя правда и обида своя.
🌞Нервы отдыхают, когда трудятся руки. Тело набирается сил, когда работает голова.
🌞Не переживайте о том, кто что думает про вас и что говорит. Будьте сами себе судьёй в чистоте сердца.
🌞Бедный не тот, у кого мало, а кому мало.
🌞Не бойся начинать новое дело - сам обновишься.
🌞Больше  двигайся. Камень, который катится, мхом не обрастает. Хлопоты нас держат на земле, не уклоняйся от них, но и не позволяй им господствовать над собою.
🌞То, что тебе не надлежит иметь, и ждать не стоит. Пусть душа будет лёгкой.
🌞С людьми будь добр и внимателен. У каждого из них можно чему-нибудь научиться.
🌞Солнце всходит и заходит для тебя. Работа спорится с восходом солнца. Привыкнешь к этому - и будешь крепок телом и здоровый духом.
А мозг лучше отдыхает и светлеет в вечернем сне.
Так поступают монахи и воины и имеют силу служить.
🌞Пост - крупнейшая благодать. Ничто не укрепляет и не молодит так, как пост. Кости становятся лёгкими, как у птицы, сердце становится весёлым, и с каждым постом человек молодеет на несколько лет.
🌞Помните, что лучшей пищи, чем свекла, на земле нет.
🌞Питательны те овощи и фрукты, которые согреты и наполнены солнцем:
тыква, фасоль, ягоды, томаты, перец, шпинат, салат, яблоки, виноград, сливы.
🌞Пейте чистую воду, не дожидаясь жажды. Это первое лекарство!
🌞Имейте в душе чувство радости жизни и взращивайте его.
🌞Устраивайте раз в неделю орехово-яблочный день.
Утром приготовьте 8 яблок и 8 орехов. Примерно каждые 2 часа съедайте по одному яблоку и ореху, чтобы в течение дня желудок был бы занят работой.
🌞Если вы устали, появилась слабость, болезненность, просто дайте организму отдохнуть.
Пусть проще станет ваше питание. Для этого нужно есть какое-то одно блюдо. И так, хотя бы, неделю-другую.
🌞Лучшая заварка для чая - молодые веточки груши. Такой чай и ароматный, и лечебный. Он выводит соли, снимает боли в  воспалённых суставах. Слабое, мёрзнующее тело укрепляй настоями: горсть ягод, веток смородины, малины, земляники запаривай кипятком и пей целый день. Получишь большую пользу без таблеток.
А кофе, магазинный чай, сладкие напитки, пиво подтачивают сердце.
🌞Овощи лучше варить и есть целыми, чтобы не терялась в них земная сила.
🌞Пищу не запивайте ничем ни до еды, ни после.
🌞Не переедайте!!! Голодный зверь хитрее и проворнее сытого человека.
С горстью фиников римские легионеры бежали в полной амуниции 20 километров, врезались во вражеские ряды и сражались полдня без передышки... А от пресыщения и разврата патрициев Римская империя пала.
🌞Если чувствуете, что организм быстро устаёт и работа валится из рук, надо  принимать морковь 2 или 3 раза а день. Так восстановите силы.
🌞Не забывайте об орехах. Грецкий орех похож на мозг. В нём сила для мозга.
🌞Не будь хитрым, чтобы из всего извлекать только для себя пользу. Старайся сам быть полезным для других. Лоза, которая не родит, скоро усыхает.
🌞Не будь зубоскалом и пересмешником, но будь вёселым. Радуйся траве, деревьям, птицам, небу, солнышку, земле, животным. Всматривайся во всё добрыми глазами, и тебе откроются такие знания, которые в книгах не найдёшь.
🌞Душу и сердце держи в чистоте.
🌞И всегда благодари Бога за то, что имеешь!
Сохраните, запишите, используйте!😘🙏🙏🙏