Великий князь Александр Михайлович, адмирал, один из родоначальников русской авиации, внук Николая I и зять Александра III, оставил после себя «Книгу воспоминаний». В ней он приводит один небезынтересный эпизод своей личной жизни, а также связанный с ним забавный случай, о которых мне хотелось бы рассказать.
В 1866 году великий князь, будучи в чине мичмана, отправился в кругосветное плавание на корвете «Рында». Одна из остановок была сделана в порту г. Нагасаки в Японии.
Недалеко от Нагасаки, в деревне Инасса, одна вдова – японка по имени Омати – содержала ресторан, в котором создала атмосферу типичного русского ресторана окраин Москвы. Хозяйка держала русских поваров, говорила по-русски, играла на пианино и гитаре русские песни, угощала моряков крутыми яйцами с зеленым луком и свежей икрой… В общем, русские моряки смотрели на нее как на приемную мать русского военного флота, не только за кулинарию и развлечения в русском духе, но и за то, что она знакомила русских офицеров с их будущими японскими «женами». Такие браки в наше время назвали бы гражданскими: моряки жили совместно со своими женами в их крохотных домиках. Говорили, что морской министр даже неофициально разрешил такие браки, так как понимал трудное положение моряков, которые на два года были разлучены со своим домом.
Обычно «брачный контракт» заключался с японками на срок от одного до трех лет, в зависимости от того, сколько времени находилось военное судно в водах. Японии. К моменту истечения срока подобного контракта, появлялся новый офицер, или же, если предыдущей «муж» был в достаточной мере щедр и его «жена» могла сэкономить достаточную сумму денег, то она возвращалась обратно в свою семью.
Что интересно, такое сожительство не считалось чем-то предосудительным. Их образ жизни считался одной их форм общественной деятельности, открытой для женского пола. Впоследствии эти девушки намеревались выйти замуж за японцев, иметь детей и вести самый буржуазный образ жизни. Пока же он были готовы разделить общество веселых иностранных офицеров, конечно, только при условии, чтобы с ними хорошо и с должным уважением обходились.
Следуя примеру своих товарищей решил «жениться» и Александр Михайлович. Тут же были объявлены «смотрины» девицам и дамам, после которых должен был состояться торжественный свадебный обед всем офицерам с шести военных кораблей, стоявших в Нагасаки.
Выбор будущей «жены» представлял большие трудности. Все они оказались одинаковыми. Все они были улыбающиеся, обмахивающиеся веерами куклы, которые с непередаваемой грацией держали чашечки с чаем. В конце концов, предпочтение великого князя к синему цвету разрешило его сомнения; он остановил свой выбор на девушке, одетой в кимоно сапфирового цвета, вышитое белыми цветами.
Веселость характера этой японочки была поразительна. Она никогда не хмурилась, не сердилась и всем была довольна. Русские офицеры называли ее в шутку «нашей великой княгиней» — причем туземцы принимали этот титул всерьез. Почтенные японцы останавливали великого князя на улице и интересовались, нет ли у него каких-либо претензий в отношении «жены». Казалось, вся деревня смотрела на этот «брак», как на известного рода политический успех.
Так как Александру Михайловичу предстояло остаться в Нагасаки около двух лет, он решил изучить японский язык. «Жена» предложила великому князю быть его преподавательницей, и через некоторое время, несмотря на трудности японской грамматики, он научился стольким фразам, что мог поддерживать разговор на простые темы.
В один прекрасный день была получена телеграмма от Государя Императора с приказанием сделать официальный визит Микадо.
Российский посланник при японском дворе выработал сложную программу визита, и объяснил при этом, что в своих беседах с Микадо великий князь должен будет пользоваться услугами переводчика, так как император ни на каком другом языке, кроме японского, не говорит. Александр Михайлович мысленно усмехнулся на это замечание.
Наконец, приблизился вечер торжественного банкета в императорском дворце. Великий князь сидел по правую руку от Императрицы. Выждав немного, набрался храбрости, улыбнулся очень любезно и заговорил с ней по-японски. Сперва она, выглядела чрезвычайно удивленной. Он повторил мою фразу. Она вдруг рассмеялась.
Тогда Александр Михайлович счел наиболее уместным выразить ей по-японски свое восхищение по поводу достигнутых Японией успехов.
Императрица перестала есть и закусила нижнюю губу. Ее плечи затряслись, и она начала истерически смяться. Японский принц, сидевший слева от нее и слышавший разговор, опустил в смущении голову. Крупные слезы катились по его щекам. В следующий момент весь стол кричал и смеялся. Великий князь очень удивился этой веселости, так как в том, что он сказал, не было и тени шутки. Когда смех немного улегся, императрица подала знак принцу, и он обратился к Александру Михайловичу по-английски:
«— Позвольте узнать, где Ваше Императорское Высочество изволили научиться японскому языку? — вежливо спросил он с глазами, полными слез.
— А что? Разве я говорю плохо?
— Совсем нет! Вы замечательно говорите, но видите ли вы употребляете особый местный диалект, который... Как бы вам это объяснить?.. Можно узнать, как долго вы уже находитесь в Нагасаки и не проживали ли вы округе Инассы?
***
— Я бы очень хотел знать, как ее зовут? — сказал премьер-министр, провожая Александра Михайловича до экипажа. — Я бы выразил ей от имени Его Величества высочайшую благодарность за ее блестящей метод в преподавании инасского наречия. Сколько же вы, Ваше Высочество всего взяли уроков японского языка?..»
В 1889 году Александр Михайлович вернулся домой, в Россию, а по прошествии нескольких лет, в 1894 году, он женился на дочери императора Александра III Ксении Александровне. Однако он сохранил на всю жизнь нежные воспоминания о своей первой «жене».
______________
Источник: Великий князь Александр Михайлович "Книга воспоминаний"
Серия сообщений "Великий князь Александр Михайлович":
Часть 1 - Японская жена для великого князя
Часть 2 - Первая брачная ночь
Великий князь Александр Михайлович, адмирал, один из родоначальников русской авиации, внук Николая I и зять Александра III, оставил после себя «Книгу воспоминаний». В ней он приводит один небезынтересный эпизод своей личной жизни, а также связанный с ним забавный случай, о которых мне хотелось бы рассказать.
В 1866 году великий князь, будучи в чине мичмана, отправился в кругосветное плавание на корвете «Рында». Одна из остановок была сделана в порту г. Нагасаки в Японии.
Недалеко от Нагасаки, в деревне Инасса, одна вдова – японка по имени Омати – содержала ресторан, в котором создала атмосферу типичного русского ресторана окраин Москвы. Хозяйка держала русских поваров, говорила по-русски, играла на пианино и гитаре русские песни, угощала моряков крутыми яйцами с зеленым луком и свежей икрой… В общем, русские моряки смотрели на нее как на приемную мать русского военного флота, не только за кулинарию и развлечения в русском духе, но и за то, что она знакомила русских офицеров с их будущими японскими «женами». Такие браки в наше время назвали бы гражданскими: моряки жили совместно со своими женами в их крохотных домиках. Говорили, что морской министр даже неофициально разрешил такие браки, так как понимал трудное положение моряков, которые на два года были разлучены со своим домом.
Обычно «брачный контракт» заключался с японками на срок от одного до трех лет, в зависимости от того, сколько времени находилось военное судно в водах. Японии. К моменту истечения срока подобного контракта, появлялся новый офицер, или же, если предыдущей «муж» был в достаточной мере щедр и его «жена» могла сэкономить достаточную сумму денег, то она возвращалась обратно в свою семью.
Что интересно, такое сожительство не считалось чем-то предосудительным. Их образ жизни считался одной их форм общественной деятельности, открытой для женского пола. Впоследствии эти девушки намеревались выйти замуж за японцев, иметь детей и вести самый буржуазный образ жизни. Пока же он были готовы разделить общество веселых иностранных офицеров, конечно, только при условии, чтобы с ними хорошо и с должным уважением обходились.
Следуя примеру своих товарищей решил «жениться» и Александр Михайлович. Тут же были объявлены «смотрины» девицам и дамам, после которых должен был состояться торжественный свадебный обед всем офицерам с шести военных кораблей, стоявших в Нагасаки.
Выбор будущей «жены» представлял большие трудности. Все они оказались одинаковыми. Все они были улыбающиеся, обмахивающиеся веерами куклы, которые с непередаваемой грацией держали чашечки с чаем. В конце концов, предпочтение великого князя к синему цвету разрешило его сомнения; он остановил свой выбор на девушке, одетой в кимоно сапфирового цвета, вышитое белыми цветами.
Веселость характера этой японочки была поразительна. Она никогда не хмурилась, не сердилась и всем была довольна. Русские офицеры называли ее в шутку «нашей великой княгиней» — причем туземцы принимали этот титул всерьез. Почтенные японцы останавливали великого князя на улице и интересовались, нет ли у него каких-либо претензий в отношении «жены». Казалось, вся деревня смотрела на этот «брак», как на известного рода политический успех.
Так как Александру Михайловичу предстояло остаться в Нагасаки около двух лет, он решил изучить японский язык. «Жена» предложила великому князю быть его преподавательницей, и через некоторое время, несмотря на трудности японской грамматики, он научился стольким фразам, что мог поддерживать разговор на простые темы.
В один прекрасный день была получена телеграмма от Государя Императора с приказанием сделать официальный визит Микадо.
Российский посланник при японском дворе выработал сложную программу визита, и объяснил при этом, что в своих беседах с Микадо великий князь должен будет пользоваться услугами переводчика, так как император ни на каком другом языке, кроме японского, не говорит. Александр Михайлович мысленно усмехнулся на это замечание.
Наконец, приблизился вечер торжественного банкета в императорском дворце. Великий князь сидел по правую руку от Императрицы. Выждав немного, набрался храбрости, улыбнулся очень любезно и заговорил с ней по-японски. Сперва она, выглядела чрезвычайно удивленной. Он повторил мою фразу. Она вдруг рассмеялась.
Тогда Александр Михайлович счел наиболее уместным выразить ей по-японски свое восхищение по поводу достигнутых Японией успехов.
Императрица перестала есть и закусила нижнюю губу. Ее плечи затряслись, и она начала истерически смяться. Японский принц, сидевший слева от нее и слышавший разговор, опустил в смущении голову. Крупные слезы катились по его щекам. В следующий момент весь стол кричал и смеялся. Великий князь очень удивился этой веселости, так как в том, что он сказал, не было и тени шутки. Когда смех немного улегся, императрица подала знак принцу, и он обратился к Александру Михайловичу по-английски:
«— Позвольте узнать, где Ваше Императорское Высочество изволили научиться японскому языку? — вежливо спросил он с глазами, полными слез.
— А что? Разве я говорю плохо?
— Совсем нет! Вы замечательно говорите, но видите ли вы употребляете особый местный диалект, который... Как бы вам это объяснить?.. Можно узнать, как долго вы уже находитесь в Нагасаки и не проживали ли вы округе Инассы?
***
— Я бы очень хотел знать, как ее зовут? — сказал премьер-министр, провожая Александра Михайловича до экипажа. — Я бы выразил ей от имени Его Величества высочайшую благодарность за ее блестящей метод в преподавании инасского наречия. Сколько же вы, Ваше Высочество всего взяли уроков японского языка?..»
В 1889 году Александр Михайлович вернулся домой, в Россию, а по прошествии нескольких лет, в 1894 году, он женился на дочери императора Александра III Ксении Александровне. Однако он сохранил на всю жизнь нежные воспоминания о своей первой «жене».
______________
Источник: Великий князь Александр Михайлович "Книга воспоминаний"
