Ретро-детектив.

Америка середины 50-ых годов. Двое федеральных маршалов (по-нашему — судебных приставов) прибывают на зловещего вида остров, единственное поселение которого — психиатрическая клиника для особо опасных больных. Здесь, за двойным забором из непреодолимых скал и колючей проволоки, содержатся маньяки-убийцы и прочие отвергнутые обществом асоциальные элементы.

Во внешнем мире  Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности и сенатор Джозеф Маккарти все еще охотятся на «красных коммунистических ведьм», только появляется телевидение, а русские конструируют и испытывают первую водородную бомбу. Но для подневольной части обитателей острова все это лишь фантастические и абсолютно бессмысленные слухи, пришедшие, будто из другого измерения. Каждый из них существует в собственной вымышленной реальности, должно быть, ничуть не менее мрачной, чем их пожизненный приют среди суровых скал и вооруженных до зубов тюремных охранников.

Задача маршалов — найти мистически исчезнувшую пациентку женского отделения, попавшую на остров за тройное убийство своих детей. Но персонал клиники по какой-то странной причине не очень-то настроен помогать следствию. А пока вокруг бушует буря, разыгравшаяся сразу после приезда федералов, остров полностью изолирован от материка…

Будучи весьма консервативным в выборе актеров, Скорсезе определенно любит экспериментировать с жанрами. На его режиссерском счету есть и криминальные саги («Казино», «Хорошие парни»), и социально-протестные драмы («Таксист», «Воскрешая мертвецов»), и биографические ленты («Авиатор», «Кундун»), есть одна философско-религиозная притча («Последнее искушение Христа»), и атмосферный триллер, выдержанный в хичкоковских тонах («Мыс страха). Собственно говоря, к последней категории можно отнести и «Остров проклятых».

Если бы Альфред Хичкок жил бы в наше время и посмотрел бы «Паука» Кроненберга или «Шестое чувство» Шьямалана, он бы наверняка взял на вооружение прием водить зрителя за нос до самого финала и рано или поздно сотворил бы нечто подобное. Однако даже он, дедушка-основатель пугающего атмосферного кино, вряд ли бы смог переплюнуть Скорсезе, снявшего, возможно, один из лучших своих фильмов.

«Остров проклятых» поставлен по произведению Денниса Лихейна, чьи романы, кстати сказать, в свое время легли в основу картин «Таинственная река» Клинта Иствуда и «Прощай, детка, прощай» Бена Аффлека. Однако фильм Скорсезе стилистически слишком далек от двух других экранизаций Лихейна. У Иствуда получилась типичная оскароносная драма, безупречно снятая по всем канонам голливудского кино, у Аффлека — этакий экспериментальный псевдо-нуар, все с той же канонически серьезной развязкой, откровенно претендующей на статуэтку академиков. Мастерство же Скорсезе лежит совсем в иной плоскости. Он не пытается формулировать путаных моралей, казалось бы, столь важных для солидного кино. Вместо этого он старательно вымеряет каждый кадр, каждый диалог, скрупулезно создает атмосферу страха и сумасшествия, погружая в нее сначала актеров, а затем, само собой, и зрителя.

Для наложения в некоторых эпизодах готически мрачного фона — бушующее море, безмолвные скалы — Скорсезе, не прибегая к помощи компьютерных спецэффектов, намеренно пользуется старомодными способами, не дающими реалистичный результат, но определенно напоминающими многочисленные хорроры Роджера Кормана (преимущественно экранизации рассказов Эдгара По). В сценах галлюцинаций главного героя он использует не цифровых монстров, а обыкновенных актеров. Ретро-детективный стиль Скорсезе лежит, должно быть, между 70-ми и 50-ми, где-то между кубриковским «Сиянием» и хичкоковским «Головокружением».

При этом нельзя сказать, что режиссер уж слишком увлекается цитатами. При всей своей предсказуемости, «Остров проклятых» — картина, безусловно, оригинальная, местами пугающая, местами завораживающая. Чего стоит только игра Ди Каприо, из которого Скорсезе за четыре их совместных фильма вылепил совсем другого актера, которого в свое время не разглядели в нем ни Спилберг, ни Камерон, предлагавшие ему гораздо более простые и «прямолинейные» роли. Некогда смазливый герой «Титаника», у Скорсезе предстает в образе сложных персонажей с «двойным дном», причем степень неоднозначности его героев от фильма к фильму заметно возрастает. Лурмановский Ромео эволюционировал наконец-то почти до Гамлета — даже вопросом в финале задается практически идентичным, но, однако, в отличие от шекспировского принца, сам же на него и отвечает.