НА ГЛАДИ ОБЛЕДЕНЕЛОГО ПРУДА

Люблю тебя,
Зима воинственных крупиц.
Твой лик теперь сияет там,
Где ее сердце опустилось.

(с)

Не будет звезд в зените,
а ветер будет лют,
и скажет ночь: входите,
вот вам и ваш приют.
И мы поймем, что это
в действительности так,
когда остаток света
совсем поглотит мрак.
Мигнет и станет слепо
фонарное стекло....
Ах, боже мой, у неба
лицо белым-бело!
Земля тепла, и милость
нам явлена в корнях,
в которых отразилась
любовь моя и крах.

Рене Шар

Ты – мое головокруженье
столько лет у судьбы на сгибе,
что любви нашей не остудит,
не погубит и наша гибель.
Не смогло нанести урона
даже то нам, что лезло в щели,
ядом медленным приручая
к исчезаньям и возвращеньям.
Как за ставнями из самшита,
монолитом горного кряжа
наше краткое совершенство,
чрезвычайное счастье наше.
Счастье – ты, на меня однажды
осужденная на столетья.
Наши тайны поймут друг друга,
только их не постигнет третий.
И любой отголосок боли –
изнутри ли, извне ли, свыше ль –
в теле нашего единенья
постепенно обрящет нишу.
И любая полоска света
в нашем облаке сыщет сердце,
разорвет его и вернет нам,
ставши нашим единоверцем.
Говорю, как чувствую: счастье.
Эти горы и эти ставни
я терпеньем преодолею,
когда завтра уже не станет.

Рене Шар