Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

«И роптаху книжницы на Него и фарисее, ко учеником Его, глаголюще: почто с мытари и грешники ясте и пиете; и отвещав Исус рече к ним: не требуют здравии врача, но болящие. Не приидох призвать праведных, но грешныя в покаяние» (Лк. 5, 30-32)

Доселе звучит сие вопрошание от книжников и фарисеев ко ученикам Спасовым: «почто с грешники ясте и пиете»… И доселе же, мы ответствуем таковым совопросникам словами Спасителя нашего: «не приидох призвать праведных, но грешныя в покаяние»… Есть некая великая истина в том, что человек, способен опознать во Христе своего Господа и Спасителя только усомнившись в собственном «здравии», в собственной «праведности», в собственном духовном «благополучии»… Ибо, поистине, величайшая прелесть – почитать себя свободным от «прелести»; величайшее нездравие – почитать себя «здоровым»; величайшее безумие – почитать себя мудрым в веке сем… Действительно, само слово «Спаситель» подразумевает, что есть некие «погибающие», кои нуждаются во спасении. Коих оный Спаситель «спасает»… И доколе человек полагает, что он сам способен управлять собой и своей жизнью, ему не нужен Спаситель. Доколе человек не осознает себя погибающим, доколе не воззовёт вседушно: «спаси мя, Господи, погибаю!», дотоле, можно быть уверенным, Христос не откроется ему… И мы видим, что чаще всего Бог открывается людям, в каких-то горестных, в каких-то бедственных, в каких-то экстремальных обстоятельствах их жития… И сие не есть «наказание Божие», но, скорее, милость Его к таковым, потому что они тем самым чрез свои погибельные обстоятельства оказываются способны увидеть Спасителя. А те, которые «благополучны», они лишены сего. И, скорее, их «благополучие» должно почитать за признак их оставленности Богом. Раб Божий Вячеслав, коего мы молитвенно поминаем ныне, был одарён означенными «экстремальными обстоятельствами» в жизни своей преизрядно. Но есть два момента, на кои хотелось бы обратить особое внимание. Первое: Вячеслав Кириллович Иваньков, зовомый также «Япончик», был поистине «вором в законе», т.е. некий воровской «закон», воровской «кодекс чести», воровские «понятия» не были для него «пустым звуком», как для великого множества представителей позднесоветской и постсоветской уголовной среды… Здесь, несомненно, присутствует некий идеалистический момент… И второе: Вячеслав был человеком по-своему верующим, и «вера» его, поистине, прошла чрез некое «горнило испытаний», что гарантирует её «подлинность». Более того, в советской зоне он встречался с некоторыми исповедниками Катакомбной Церкви, и вынес оттуда неподдельное уважение к ИПХ . Другое дело, что сие «уважение» не вышло за границы неких «благопожеланий»… Ну что ж, у Бога – «весы» точные, и «крыло мухи» имеет вес, а тем паче благие намерения… И у Бога нашего точен также и «хронометр»: ибо всё имеет своё время и свои сроки, так что ежели новопреставленному р.Б. Вячеславу и не удалось послужить Богу и Его Святой Церкви, то сие отнюдь не невозможно для кого-либо из его друзей и преемников… Для нас же, ИПХ, довлеет его неизменно уважительное отношение к Катакомбной Церкви, и его отрицание МП, «церкви вертухаев», для того, чтобы помянуть его в своих заупокойных молитвах. Верим и надеемся, что Тот, Кто пришёл «не призвати праведныя, но грешныя», простит новопреставленному Вячеславу грехи его, и, по глаголу евангельского «благоразумного разбойника», помянет его, егда придет во Царствии Своем. Аминь.