Ты знаешь, завтра началась война.
А послезавтра - кончится, наверно.
И мы напьемся. Вместе. Допьяна.
И мы забудем на ночь непременно
Как умирали те, кто должен жить,
Как кровь стекала по ладоням в землю.
Мы не увидим в зеркалах их лиц,
Они нам не приснятся. Непременно.
Наверно, просто надо жить за них:
Шутить, любить, смеяться, улыбаться,
Надеяться, что там, среди святых
Они счастливее, чем были. Это, правда,
Не им нужнее. Это надо нам.
Чтоб не сойти с ума, когда ночами,
Они приходят. Когда в наших снах
Мы раз за разом убиваем, умираем.
Мы видим лица, руки, боль и кровь,
И все надеемся, надеемся на чудо,
Что вот на этот раз - она пройдет
Чуть выше. Ну, она - шальная пуля.
И не заденет. Или не убьет.
Пусть больно, но, пожалуйста, не насмерть!
Пусть не его. Меня, но не его.
Пусть смерть, пусть боль. Потом же будет счастье?
Потом минуты сложатся в часы,
И жизнь пойдет по-прежнему по кругу.
Пускай умру - но я умру один.
А он... он выживет. И будет помнить. Руки.
Лицо. И боль, и кровь из ран.
И так же умолять, чтобы я выжил.
Ты помнишь? Завтра началась война,
Вот только мы уже на ней погибли.
Заранее убили небеса
Всех тех, кто мог вернуть надежду людям.
Нам вроде бы осталось полчаса,
Но в этот раз мы умирать не будем,
Мы выживем. Во благо иль назло,
Мы улыбнемся тем, кто нас проклянет,
Войны полупрозрачное стекло
Мы разобьем вот этими руками.
Пусть будут ненавидеть только нас,
А нам пусть снятся только наши руки.
Нет. Завтра - все. Война не началась.
И мы переживем ее на сутки.
