Разговор Рене с Белл.
— Есть

что-то… странное между вами, — проговорила она, на лбу, над взволнованными глазами, пролегли морщины. – Он смотрит на тебя так… словно оберегает. Будто собирается закрыть тебя своим телом от пули или ещё от какой-нибудь опасности…
… — То, как ты двигаешься – ты даже не задумываешься об этом. Когда он пошевелится, даже совсем чуть-чуть, ты тут же меняешь свою позицию. Как магнит…или сила притяжения. Ты как … спутник, или что-то вроде этого. Я никогда не видела такого.

 

С глупым нетерпением, я распахнула дверь, и увидела его – мое личное чудо.

 

Уже поздно, — повторил Эдвард тихим, убаюкивающим голосом, мягким, как шелк. – Спи моя хорошая. Пусть тебе снятся счастливые сны. Ты единственная, кто запал мне в сердце. И оно всегда будет принадлежать только тебе. Спи, моя единственная.

 

— Но я — оборотень, — сказал он неохотно, и с очевидным отвращением добавил: — А он – вампир.
— А я – «Дева» по гороскопу! — раздраженно крикнула я.

 

Игра в шахматы между Эдвардом и Элис была самой забавной вещью, которую я когда-либо видела. Они сидели почти неподвижно, уставившись на доску, пока Элис предвидела ходы, которые сделает Эдвард. А он, читая ее мысли, выбирал ходы, которые она сделает в ответ. Они играли в шахматы большей частью в своих умах; я думаю, каждый передвинул по две пешки, когда Элис неожиданно положила своего короля и сдалась.

 

Это совсем не похоже на любовь с первого взгляда. Это скорее… как притяжение. Когда ты видишь ее, силы земли перестают держать тебя. Только она тебя держит. И все, кроме нее, теряет свое значение.

 

— Он словно наркотик для тебя, Белла. Я понимаю теперь, что ты не можешь жить без него. Уже слишком поздно. Но я был бы здоровее для тебя. Не наркотик. Я стал бы твоим воздухом, твоим солнцем.
— Знаешь, я именно так о тебе и думала. Как о солнце. Моем собственном солнце. Ты разогнал все тучи надо мной.
— С тучами я справлюсь. Но сражаться с затмением не могу.