Появился на свет маленький человечек. Сначала новый мир испугал его, и он заплакал. Это были слезы страха. Потом он узнал родной голос мамы и успокоился. Шли дни, и он уже улыбкой отвечал на ее улыбку.

Как-то ранним утром он стал разглядывать росинки на цветах, на травинках. Они светились, отражая солнечные лучи. Каждая росинка сама как бы превращалась в маленькое солнце. Это созерцание было так поразительно, что у него самого из восторженных глаз выкатились крохотные росинки-слезинки. Только роса в саду скоро испарилась, не оставив и следа, а его слезки превратились в маленькие бриллиантики. Они изумительно переливались всеми цветами радуги, будто солнце изнутри озаряло их.

В другой раз он увидел в окно, как из гнезда выпал беспомощный птенец. Птенчик жалобно пищал, пытался взлететь, крылышки у него еще не выросли. Мальчуган, еле-еле сам умея ходить, вышел из дома, чтобы помочь упавшему, но когда спустился с крыльца, то увидел облизывающегося черного кота, а рядом трепещущие пушинки. И опять несколько слезинок-бриллиантиков скатились из его глаз.

Родители бережно хранили эти сокровища. Иногда они устраивали для себя праздник: доставали бриллианты и любовались ими. Они никому их не показывали, никому не говорили, что их сынок порой плачет обыкновенными слезами — слезами обиды, каприза, а порой — драгоценными. Это была их тайна.

Они боялись, что злые люди похитят их сына и потому ни с кем не давали ему играть, боясь, что тайна будет открыта. И мама, и папа окружили свое дитя заботой, буквально носили его на руках.

Мальчик вскоре привык к такому царственному почитанию. Ему ста ло казаться, что весь мир создан для него, и все — его подданные. Он привык повелевать, становясь все надменнее и холоднее. Родители видели, как меняется сын, но уже ничего не могли поделать. Им казалось, что он навсегда разучился плакать даже обыкновенными слезами. Это глубоко огорчало их. Ведь когда-то это был такой чуткий малыш.

Шли годы. Силы родителей иссякали, они старились. Их надежды, что сын будет им помощником и защитой в старости и болезнях, давно растаяли, как утренняя роса. Сын был черств и равнодушен ко всем, кроме себя. Он на всех поглядывал свысока, как на рабов, никого не любя, никому не сочувствуя. Сердце его окаменело.

Ни одной слезинки не проронил он, стоя у гроба своего отца. Только задумался о чем-то.
Когда умирающая мать попросила сына дать ей воды, тот поморщился, но принес. Подавая, он невольно обратил внимание, как ее трясущиеся руки никак не могли удержать стакан. Вода из него расплескивалась, а сам стакан звонко ударялся об ее зубы. Он впервые внимательно посмотрел на бугры, которые появились на когда-то нежных руках. Сколько же они переделали работы, заботясь о нем?

И вот теперь эти руки не могут сами даже удержать стакан.
Сын взял его и бережно поднес к ней.
Она удивленно и благодарно взглянула на него. Глаза ее увлажнились.
Ему пришла мысль, что скоро он останется один на всем свете, и никто в мире больше не будет любить его так, как любила мать. Он пожалел, что никогда в жизни ничем ни разу не порадовал ее, не согрел добрым словом или заботой. Она жила для него, а для кого жил он? Она была для него матерью, а был ли он для нее сыном? Вдруг глаза его затуманились, и что-то упало в стакан. Это был маленький бриллиант.

Шел сильный осенний дождь. Большие тяжелые капли падали на мокрую мостовую, барабанили по огромным серым лужам, ударяли по уже начавшим опадать пожелтевшим листьям деревьев.
Даже эти, привыкшие к непогоде, большие клены, казалось, мелко дрожали, с завистью заглядывая в уютно светящиеся окна стоящих рядом домов. И их можно было понять. На улице было пустынно. Только возле одного дома из вольера уныло выглядывал весь промокший очень большой сенбернар. Собака смотрела на дорогу, ожидая с работы своих хозяев. Она знала, что тогда ее пустят в теплый дом и накормят вкусной едой.
Наконец собака увидела подъезжающую к дому машину и, радостно завиляв хвостом, громко залаяла. Из машины вышел молодой мужчина, выпустил пса из вольера, и они быстро побежали по направлению к дому. Дверь за ними закрылась...
Четырнадцатилетний мальчик Кевин Келли с тоской посмотрел им вслед. Онемевшими от холода руками Кевин поднял тяжелую сумку и пошел дальше по мокрой унылой улице.
Уже долгие месяцы мальчик каждый день ходил от дома к дому, от двери к двери, предлагая различные товары, чтобы как-то оплатить свое обучение в школе. Вот и в этот день, несмотря на непогоду, он, вернувшись из школы, взял огромную сумку и начал свой нелегкий труд.
Сегодня он уже обошел несколько улиц, устал и сильно промок. К тому же, ужасно хотелось есть. Но домой он идти не мог. Из-за плохой погоды люди не хотели ничего покупать и почти сразу закрывали перед ним дверь, не желая стоять на холодном пороге. Поэтому он почти ничего не продал в этот день.
Кевин решил обойти еще несколько последних на этой улице домов. Он старался не думать о голоде, но это у него не очень получалось. "А если я постучу в какой-нибудь дом и попрошу поесть?" - подумал он. Ничего другого Кевину по-видимому не оставалось - его силы были уже на исходе.
Он долго не мог отважиться сделать это - ему было стыдно просить, ведь он привык зарабатывать себе на жизнь сам. Наконец он решился, быстро подошел к одному из ближайших домов и постучал в дверь. Через несколько секунд дверь открылась, и на пороге появилась красивая молодая девушка. От неожиданности Кевин сильно смутился и покраснел. Ему было стыдно говорить о своей просьбе такой девушке, как эта. После неловкого молчания Кевин произнес:
- У вас не найдется стакана воды для меня?
- Конечно, - ответила девушка и скрылась за большой дубовой дверью.
Через минуту она появилась на пороге с большим стаканом теплого молока.
Кевин пил его медленно, наслаждаясь каждым глотком. Он старался не показывать свой голод. Когда стакан стал пустым, он постарался сделать достойный вид и спросил:
- Сколько я Вам должен?
- Ничего не должны, - ответила девушка, - мама научила нас не брать денег за доброту.
- Тогда я благодарен Вам от всего моего сердца, - сказал ей Кевин на прощание.
Когда Кевин покинул дом, он почувствовал себя намного лучше. Он шел по улице, уже не замечая ни сильного дождя, ни огромных серых луж, и благодарил любящего Господа, так чудесно ответившего на его нужду. В тот день Кевин еще долго молился за ту девушку и за ее доброе сердце…
Прошли годы. Девушка, а теперь уже молодая женщина серьезно заболела. Местные врачи не могли ни поставить ей диагноз, ни, тем более, назначить какое-то лечение. Ее состояние было критическим. Отчаявшись что-либо сделать, они отправили ее в большой город и связались со специалистами, чтобы те изучили ее редкую болезнь.
Доктор Кевин Келли был в числе приглашенных врачей, которые собрались со всего города на этот консилиум. Когда он услышал из какого города привезли больную, странный свет наполнил его глаза. Освободившись от своих дел как можно скорее, он пошел в палату, в которой лежала молодая женщина.
Он узнал ее сразу. Вернувшись в свой кабинет, он решил сделать все, чтобы спасти ее жизнь.
Так началась эта битва, продолжавшаяся дни и ночи. Доктор Келли практически не бывал дома, проводя все свое время в клинике. Были такие моменты, когда, казалось, битва была проиграна, но доктор Келли не сдавался. Новейшие исследования и новейшие препараты, привезенные из других клиник и исследовательских институтов, а также каждодневная молитва доктора за свою пациентку сделали свое дело. Смерть была побеждена. Диагноз "неизлечимо больна" был заменен на "полностью здорова". Молодая женщина выздоровела и была готова к выписке.
Доктор Келли сидел в своем кабинете и смотрел из окна на небольшой дворик своей больницы. Была весна, и дворик цвел. Кудрявые яблоньки уже зацвели, а аккуратно подстриженные кусты только что зазеленели той свежей зеленью, которая бывает только в апреле. Настроение у доктора было прекрасным.
Победа над болезнью этой молодой женщины была уже не первой его победой, но именно она доставила ему больше радости, чем все предыдущие. Доктор Келли чувствовал себя настоящим победителем. Казалось, не было человека, который бы любил свою работу больше, чем он.
Доктор Кевин Келли поднял трубку телефона и набрал номер своего менеджера.
- Мистер Браун, я прошу принести мне на подпись счет моей пациентки из четвертой палаты. Она сегодня выписывается.
Через пару минут в кабинет принесли счет. Доктор Келли посмотрел на него и написал что-то на его уголке, потом подписался и велел отправить счет в палату.
Молодая женщина сидела на своей кровати. Ее вещи уже были собраны и стояли у двери. Сама она была одета и готова к тому, чтобы ехать домой, в свой родной город. Она заметно нервничала, когда ей вручили запечатанный конверт. Было понятно, что ее страховка уже давно закончилась, а сумму, которую она будет должна этой клинике, ей придется выплачивать половину ее жизни.
Молодая женщина долго сидела, глядя на конверт и не решаясь его открыть. Наконец, собрав все свое мужество, она распечатала его.
Увидев ту сумму, которая была указана в счете, молодая женщина заплакала. Эта сумма была намного больше той, которую она ожидала увидеть. Слезы застилали ее глаза настолько, что она даже не могла прочитать имени лечившего ее доктора.
Кое-как взяв себя в руки и немного успокоившись, молодая женщина еще раз взглянула на счет. Только сейчас она увидела какую-то надпись наискосок, на уголке счета. Она вытерла слезы и прочитала: "Полностью оплачено стаканом молока. Одна девушка научила меня не брать денег за доброту".
Слезы градом хлынули из ее глаз. Но это уже были слезы счастья. Она вспомнила промокшего мальчика, стоявшего на пороге ее дома.
Подняв глаза к небу, она еще долго благодарила любящего Господа, сверхъестественным образом ответившего на ее нужду и молилась за своего доктора и за его доброе сердце. Она славила Всемогущего Бога за то, что Его великая любовь так сильно распространяется через человеческие руки и человеческие сердца. Это был самый счастливый день в ее жизни!

Он направлялся домой по проселочной дороге. Дела в этом маленьком городке Среднего Запада продвигались также неторопливо, как и его потрёпанный Форд. Однако он не собирался покидать эту местность. С тех пор, как закрылся завод, он оставался безработным.
Он одиноко ехал по пустынной дороге. Большинство его друзей переехали в другие города. Им надо было кормить свои семьи, достигать намеченные цели. Но он остался. В конце концов, это было место, где он похоронил свою мать и отца. Здесь он родился и хорошо знал этот город.
Он мог вслепую спуститься по этой дороге, и рассказать о всех постройках с обеих сторон дороги даже с выключенными фарами. Темнело, с неба посыпались светлые снежные хлопья.
Вдруг он заметил пожилую даму, сидящую на противоположной стороне дороги. Даже в темноте надвигающихся сумерек он сразу заметил, что ей требовалась посторонняя помощь. Он остановился напротив ее Мерседеса и, выйдя из машины, направился к женщине.
Несмотря на улыбку, она выглядела обеспокоенной. Почему остановился именно он, ведь за последний час никто не остановился, чтобы предложить ей свою помощь. Что если он причинит ей вред? Его внешний вид не заслуживал доверия, он выглядел бедным и уставшим. Дама испугалась.
— …я просто хотел вам помочь. Почему вы не ждете в машине? Там вам было бы намного теплее? Меня зовут Майкл.
Как выяснилось, у машины спустило колесо, но для пожилой женщины этого было достаточно. Ища подножку для домкрата, Майкл поранил руку. Испачканный и с кровоточащей рукой он с трудом заменил колесо ее машины. Майкл закончил починку, и женщина завела разговор. Она рассказала, что живет в другом городе, и здесь была проездом. Она была невероятно благодарна за то, что Майкл пришел ей на помощь. В ответ на ее слова парень улыбнулся и закрыл багажник Мерседеса.
Женщина спросила, сколько она должна была ему заплатить. Представляя весь ужас придорожного ночлега на жестком сидении машины, женщина была готова щедро отблагодарить Майкла за его доброту. Майклу никогда не приходилось думать о деньгах дважды. Его поступок не был для него работой. Как христианин, он просто оказал помощь нуждающемуся человеку. Как много людей в его собственной жизни в прошлом подавали ему руку помощи, проявляя к нему свою любовь. Майкл понимал, что блаженнее давать, нежели принимать.
─ Знаете, если вы действительно хотите отблагодарить меня за мой поступок, проявите милосердие, когда перед вами предстанет человек, нуждающийся в вашей помощи.
Женщина согласно кивнула.
Майкл подождал, пока дама села в машину и уехала. Несмотря на тяжесть прошедшего дня, возвращаясь домой, Майкл почувствовал в своем сердце глубокое удовлетворение.
Проехав несколько миль, женщина увидела маленькое кафе, в котором она остановилась перекусить и обогреться перед тем, как проехать последний отрезок пути до дома. Заведение выглядело мрачновато.
Подошедшая официантка протянула даме чистое полотенце, чтобы та могла вытереть мокрые от растаявшего снега волосы. Дама заметила, что официантка была беременна, но несмотря на это, продолжала работать в столь поздний час. Было понято, что жизненные условия вынуждали ее идти на такие жертвы. Внезапно женщина вспомнила о словах Майкла...
После того, как дама поела, и официантка отправилась к кассе за сдачей на крупную купюру дамы, посетительница незаметно вышла. Официантка вернулась к столу, и, недоумевая, заметила, оставленную на салфетке надпись.
— Вы ничего мне не должны. Однажды я была в подобном положении, и один хороший человек очень помог мне. Теперь моя очередь помочь вам. Если же вы хотите отплатить мне, сделайте вот что: не дайте оборваться цепочке любви.
На глазах уставшей девушки появились капельки слез.
Вернувшись домой, девушка еще долго не могла заснуть. Она размышляла о деньгах и о том, что написала ей эта женщина. Откуда эта женщина знала, насколько сильно нуждалась в деньгах их молодая семья? Со скорым рождением ребенка ситуация должна была лишь усложниться. Она знала, как переживал об этом ее муж. Он спал рядом. Она нежно поцеловала его и ласково прошептала:
— Бог позаботиться о нас, я люблю тебя, Майкл.

Маргарет не плакала, хотя ей очень хотелось заплакать из-за папы, мамы и сестры, стоявших на берегу. Она не могла плакать, ведь ей нужно быть мужественной, ей нужно быть твердой до конца. Господь Иисус доказал Свою любовь к ней. Настал ее черед, черед Маргарет, доказать свою любовь. Это огненное испытание, которое ей предстоит, проверит ее слова и чувства на истинность.
Маргарет смотрела на узкий проем в стене, в котором виднелся маленький лоскуток голубого весеннего неба, перечеркнутый толстыми железными прутьями. И, хотя солнца не было видно, яркий свет его проникал в сию юдоль печали. Этот тонкий лучик со множеством пылинок, выхваченных им из мрака темничной камеры, будто ласковое прикосновение чьих-то Любящих Рук, утешал и ободрял огорченное девичье сердце.
Маргарет вспомнила уютную мансарду их дома в Гленверноке, там находилась спальня, которую они делили вместе с сестрой. В маленькое окошко, выходившее на восточный скат крыши, солнце вот так же заглядывало, едва-едва проснувшись. Оно будило девочек, и они с радостью приветствовали каждый новый день, полный забот и хлопот по хозяйству. Их тихая жизнь была прекрасна, потому что сердца обитателей уютного дома наполняла любовь Господа.
От отца Маргарет слышала о роялистах и «круглоголовых»; она мало в этом разбиралась, для нее была непонятна ни пресвитерианская, ни епископальная система управления. Одно девочка знала точно: любить Господа больше всего, даже больше жизни, – это единственно важное.
Однажды вечером, когда семья уже поужинала, папа взял ее на колени и спросил:
– Маргарет, доченька, ты любишь Бога?
– Да, – ответила девочка без всякого колебания.
– Как сильно ты любишь Его?
Маргарет тогда было где-то десять лет, но вопрос ей показался сложным, и она задумалась. Как же сильно она любит Его? Так же, как папу? Или как маму? Или как папу и маму? Да, наверное, так же.
– Папочка, я люблю Его, как тебя.
Папа задумчиво посмотрел на Маргарет, погладил ее светлую кудрявую головку с длинными косами и произнес:
– Это хорошо, Маргарет, что ты любишь Его, как отца. Но этого мало. Бога, доченька, ты должна любить сильнее. Он имеет на твою любовь гораздо больше прав, чем я.
А потом, потом папа рассказал девочке об Иисусе, распятом на кресте за ее грехи. Маргарет и раньше слышала эту историю, но она не знала, что смерть Божьего Сына была глубочайшим проявлением любви к ней, к дочери Гилберта Уилсона. Эта искренняя любовь, исполненная благородства, так тронула ее детское сердце, что оно вдруг вспыхнуло чувством благодарности, которая, все более разгораясь, перерастала в ответное чувство любви – глубокой, проникновенной, жертвенной любви.
События, произошедшие в то февральское утро, в которое Маргарет, оставив укрытие, отправилась домой, чтобы принести пищу пресвитерианам, были еще так свежи. Ее семья скрывала этих бедных, гонимых за свою веру людей от английских солдат. Но лихие парни, рыскающие в округе в поисках новых жертв, только и ждали удобного случая. Они устроили засаду, правильно предположив, что кто-нибудь из семейства фермера, наверняка, вернется к дому за продуктами.
Потом была тюрьма, прозванная в народе «воровской лачугой». Потом еще одна... Унижения и бесконечные уговоры произнести клятву верности католическому королю. Маргарет твердо держалась своих убеждений. Когда же наступали минуты, в которые силы оставляли ее, девушка вспоминала, как страдал Спаситель, ее возлюбленный Христос. Она могла быть верной только Ему, своему Господу. Она не может осквернить уста клятвой земному владыке. Маргарет сделала выбор вполне осознанно, без всякого давления извне. Девушка искренне не понимала, почему люди требуют от нее эту клятву. Разве не подчинялась она законам Шотландии, разве нарушала какие-то моральные принципы своей страны?!
Судьи придумали для Маргарет весьма изощренную казнь. Они все еще надеялись склонить девушку, сломить ее упорство. Поэтому смерть не должна была наступить мгновенно, казнь предполагалось превратить в пытку. И искушенные умы господ, призванных блюсти честь и совесть нации, преуспели в изобретательности.
Недалеко от Вигтауна протекала речушка Бледнок, которая брала воду прямо из океана. Во время отлива она почти вовсе исчезала, но стоило луне ознаменовать своим положением прилив, как вода в Бледноке поднималась на несколько футов. Это место палачи и выбрали для казни Маргарет.
Птицы пели, потому что наступила весна. Пора надежд и прекрасных порывов. Пора расцвета. Будто жизнь самой Маргарет, которая в свои семнадцать лет только распускала бутон юности, обещавший стать прекрасным цветком. Руки палача, не знавшие, что такое жалость, привязывая стройный девичий стан к столбу, чувствовали себя как-то неуверенно и как будто немного подрагивали, затягивая петли и узлы. Выполняя привычную работу, суровый мужчина с ожесточенным сердцем понимал, что вода навсегда скроет в своих пучинах это милое личико с грустным, вопрошающим взглядом. Люди, пренебрегали доверием Господа, совершенно не осознавая, что Он дал им этот прекрасный цветок не для того, чтобы его безжалостно сорвали грубой рукой.
Маргарет не плакала, хотя ей очень хотелось заплакать из-за папы, мамы и сестры, стоявших на берегу. Она не могла плакать, ведь ей нужно быть мужественной, ей нужно быть твердой до конца. Господь Иисус доказал Свою любовь к ней. Настал ее черед, черед Маргарет, доказать свою любовь. Это огненное испытание, которое ей предстоит, проверит ее слова и чувства на истинность.
Настало время прилива. Вода поднималась очень быстро. Маргарет молилась. Она помнила многие места из Священного Писания, которые служили ей утешением в тюрьме. Теперь она могла перед множеством людей, собравшихся на берегу реки, засвидетельствовать о своем уповании. Кто-то, чьи-то заботливые руки, протянули девушке Библию. Она открыла восьмую главу к Римлянам. Ее голос звучал звонко и убедительно. И все те, кто слушали, даже ее палачи, не могли остановить происходящее, будто Маргарет получила в это короткое время власть над их сердцами. Они знали эти строки. Как же могли они, зная о любви Божьей, лишать жизни того, кто дышал этой любовью, кто излучал эту любовь и кто сейчас, перед лицом смерти, исповедовал эту любовь?! Сердца палачей будто бы смягчились.
– Маргарет, – обратился один из них, – ты совсем молода, у тебя все впереди! Поклянись! Поклянись, и мы отпустим тебя.
– Нет! Нет! Я не произнесу ни одной греховной клятвы!
Эти слова возбудили ненависть. Один из толпы, не побоявшись замочить свой костюм, прыгнул в реку и, подплыв к Маргарет, опустил ее голову в воду. Когда он, наконец, решил, что довольно помучил беззащитную жертву, то ослабил усилие и вытащил на поверхность милое бледное личико. Девушка задыхалась.
– Ты поклянешься?
– Нет!
И Маргарет стала молиться, как молился Господь Иисус о Своих врагах в предсмертный час. Эта юная девушка, такая прекрасная в своем искреннем порыве, молила Бога о тех, кто убивал ее тело. Но жестокие сердца не могли оценить эту красоту, она раздражала их.
– Нам не нужны твои молитвы!
О! Как знакомо это было Маргарет! Она вспомнила, что евреи, распинавшие Христа, тоже взяли на себя всю вину за казнь Божьего Сына: «Кровь Его на нас и на детях наших!»
Солдаты, приводившие приговор в исполнение, испытывали к девушке жалость. Они находились в лодке, рядом со столбом, на котором висела молодая «преступница». Ее худенькое личико пылало румянцем, глаза сверкали, но то был не лихорадочный блеск фанатизма, а яркое горение веры. Светлые косы, подобранные и уложенные венцом на затылке, будто корона, придавали величие девичьему лицу. Это умирала не жертва, это невеста уходила к своему Возлюбленному в Его брачный чертог.
Солнце шло к закату. Люди молча смотрели на столб, который вода скрыла под собой. Внезапно с их глаз будто упала пелена, открыв все происходящее в новом свете. Нет, это не просто игра и состязание в том, кто прав, а кто нет. Маргарет вдруг не стало. В это верилось с трудом. Осознать, что не только выносившие приговор являлись участниками преступления, но также молчаливо наблюдавшие за происходящим, было не под силу. Они не торжествовали победу. Сердца палачей не исполнились ликованием. Все вдруг поняли, что они – проигравшие. А там, в пучине вод Бледнока, покоится победительница.

Христианский журнал "Криниця життя"

Прямо посреди собрания в 1973 году Кэтрин Кульман прекратила проповедовать, и в аудитории воцарилось молчание.

Склонив голову, она заплакала. В течение нескольких минут единственным звуком в этом зале были ее всхлипывания. (Годы спустя ее сотрудники говорили мне, что, подобного не случалось на ее собраниях ни до, ни после этого.) Она плакала, а я, не отрываясь, смотрел на ее движения, и мои руки крепко сжимали спинку сиденья передо мной.

Когда она подняла голову, я увидел огонь в ее глазах. «Пожалуйста, не огорчайте Святого Духа, — умоляла она, и ее голос дрожал от чувств. — Не раньте Того, Кого я люблю. Он более реален, чем что-либо в этом мире. Он для меня более реален, чем вы».


Бенни Хинн. ПРИДИ, ДУХ СВЯТОЙ

Жизнь победила

Я воспитывалась в неверующей семье. Мои родители развелись, когда мне было 3 года. Мама вышла замуж второй раз. Когда мне было 14 лет, отчим ушёл от нас. Для того чтобы прокормить меня и моего младшего брата, мама устроилась на вторую работу. Её часто не было дома, и я была предоставлена самой себе. За 2 года я превратилась в испорченную молодую особу. Вредные привычки, блуд и нечистота стали чем-то обыденным для меня. Я задумывалась о Боге, но мне казалось, что у Него не может быть ничего общего с такими, как я.

В 16 лет я впервые посетила евангельскую церковь. После покаяния Господь стал избавлять меня от последствий моего прошлого. Бог послал мне хорошего человека, тоже с искалеченной судьбой. Из двух разбитых судеб Господь слепил одну и вдохнул в неё новую жизнь: мы поженились. После обследования у врача я узнала, что обычная эрозия шейки матки переросла в серьёзное заболевание. Периодически я лечилась, но это не давало существенных результатов. Врачи не рекомендовали мне беременеть, но, Слава Иисусу, я благополучно родила двух здоровых сыновей: Самуила и Захара. Когда Захару исполнился год, я в очередной раз сдала анализы, они были ужасными: шейка матки была в предраковом состоянии. Мне назначили операцию по удалению верхнего слоя шейки. После операции врач сказала, что ситуация оказалась серьезнее, чем они предполагали, и им пришлось полностью удалить шейку матки. Мне тяжело было это слышать, потому что я так хотела дочку, а теперь не смогу ее родить…

Через 4 дня меня выписали домой. Но лучше мне не стало: внутри всё болело, помогали только львиные дозы обезболивающего. Через две недели после операции у меня началось кровотечение. Я не знала, что мне делать, телефона нет, позвать врача некому. Я лежала и чувствовала, как теряю сознание, реально ощущала, что могу умереть. Когда мне стало тяжело дышать, Дух Святой дал мне милость приподняться и встать на колени. Я только сказала: " Бог, я не хочу умирать, я хочу жить!" И вдруг в один миг кровотечение остановилось. Слава Иисусу! Постепенно я почувствовала себя лучше, силы стали возвращаться ко мне. Через пару дней я пошла к врачу узнать, что это со мной было, мне предложили сделать УЗИ. Оказалось, что у меня беременность сроком 8 недель! Я долго, очень долго не могла понять, что происходит… Все врачи дружно уговаривали меня сделать аборт, утверждали, что я не выношу ребёнка без шейки матки да ещё и со свежим швом. Говорили, что моя жизнь в опасности: плод начнёт расти, мне угрожает разрыв матки. К тому же если вспомнить, сколько я приняла лекарств, ребенок точно родится инвалидом! Я отказалась делать аборт, сказала, что верю в Бога, что я христианка, что не буду убивать своего ребёнка, даже если он будет инвалидом. Слава моему Господу за ту веру, которую Он давал мне тогда! Всю беременность меня наблюдали с повышенным вниманием, а я чувствовала себя прекрасно. На 5-ом месяце на УЗИ мне сказали, что у меня девочка. Ровно в 37 недель с помощью кесарева сечения я родила абсолютно здоровую дочку Катерину!

Потрясение, но не сотрясение
А вот еще одно чудо Божье. В один из дней мои дети проснулись и, как всегда, стали играть. Вдруг слышу грохот, оказалась, что моя Катюша (ей сейчас 2,5 года) упала с двухъярусной кровати на пол. Я подняла её, положила на диван, стала молиться, успокаивать её. Смотрю, она стала вся белая, губы посинели, глаза не открываются. Я скорее повезла ее в больницу. У Кати началась рвота и тошнота. Врачи поставили диагноз - сотрясение. Кроме того, хирург сказал, что она повредила позвоночник.

Понесли Катюшку на рентген, сделали 6 снимков головы и позвоночника, но ничего не нашли и решили везти в областную больницу. Но сначала положили в реанимацию, поставили капельницу, потому что состояние Кати было критическим. До меня вдруг дошло, что надо позвонить в церковь. Я позвонила сестре из нашей церкви и попросила её, чтобы молитвенная группа стала молиться за мою дочку. Когда я зашла в бокс, где лежала моя Катюша, и увидела, что она лежит без движения, я поняла, что всё это не сон, а реальность. У Кати упала температура до 35 градусов. Мне стало страшно, я стала плакать. Приходили разные мысли: почему, за что, а вдруг она умрет… Но я знала одно: мой Бог плачет вместе со мной, Он сейчас здесь со мной и с Катей, Он нас любит! Я только говорила: "Господи, согрей Катю, ей холодно".

В это время за жизнь моей дочки в духовном мире шло настоящее сражение. Одновременно в нескольких городах и посёлках верующие ревностно молились за Катю. И сила Божья сошла на Катюшку. Сначала я просто почувствовала, что она стала тёплая, потом увидела, что её щёки покрылись румянцем. Она открыла глаза. Пришёл врач, и нас повезли на обследование в областную больницу. Сделали УЗИ всех органов, провели лазерное обследование - всё хорошо, Катя ходит, прекрасно на всё реагирует. Врачи выписали Кате кучу лекарств и назначили строгий постельный режим. Мы вернулись в свою больницу. На следующий день у дочки было столько энергии, она играла, смеялась, пела, танцевала! В воскресенье утром Катя взяла свой горшок под мышку и сказала: "Мама, пойдём домой!". После этой истории с Катюшей я поняла, что все материальные вещи не имеют такой значимости, как человеческая жизнь, Господи, я так благодарна Тебе за то, что мои дети живы.

Юлия Статкевич (г.Логойск, Беларусь).

здравствуй сынок!
давно хотел написать тебе,...да вот... не решался..
ты давно уже взрослый...
но я всегда думаю о тебе...
твои детские игрушки и рисунки, все так же лежат в моём стареньком шкафу,
и я каждый день смотрю на них, вспоминая тебя...
прости, что я напоминаю о себе... ты наверно очень занят, жизнь вещь сложная...
я понимаю...
я знаю, что твоя мама недавно звонила тебе, ты вновь слышал её голос...
но почему-то потом раздраженно бросил телефон, не объяснив ей причину....
онa говорит мне, что очень любит тебя, и просит хотя бы раз в месяц поговорить с ней...
не встретиться, а просто пообщаться по-телефону...
может это из-за того, что по моей просьбе, к тебе приезжал твой старший брат?
он хотел передать от меня немного денег, и заручиться тебе в том, что мы всегда рады помочь тебе.
но ты оскорбил его, и даже ударил...
он был очень печален, когда вернулся от тебя...
твоя жена убеждает тебя, что бы ты не общался с нами,... мы не осуждаем её,
это твой мир, твоя жизнь...твой выбор.
но, прошу тебя! помни только одно - мы все очень сильно любим тебя...
.................................................................................
с уважением к тебе, с любовью вечною и нежной, милосердной, твои родители -
Бог Отец безначальный, твой старший Брат Христос вседержитель и твоя мама,
чистая голубица вечности - Святая Душа-Дух...
=====================
...поговори с Ней, когда Она вновь постучится в твоё сердце...


Максимилиан Агнэлий

Несколько лет назад сын поссорился с отцом и ушел из дому. «Ты никогда не увидишь меня!» — сказал он напоследок.

Прошли три тяжелых года. Сын хотел вернуться, но боялся. Примет ли его отец? Он написал матери письмо, в котором сообщил, что в назначенное время будет проезжать на поезде мимо их дома, и просил повесить во дворе что-нибудь белое в знак того, что отец не против его возвращения.

В поезде парень чувствовал себя неспокойно, и то и дело пересаживался с места на место. Заметив это, проводник поинтересовался, в чем дело. Он рассказал. Дальше они ехали, сидя вместе, и парень с нетерпением поглядывал в окно.

Внезапно он вскочил и быстро заговорил: «Послушайте, сэр, мой дом сразу за поворотом, вон за тем холмом. Посмотрите, ничего там не белеет? Я не могу смотреть! Взгляните, не белеет ли там что-нибудь?»

Вот и поворот. Поезд немного накренился, и проводник стал пристально смотреть в сторону холма. «Взгляни, сынок! — внезапно закричал он, совсем позабыв, что находится на работе. — Взгляни туда!»

Под деревьями небольшой деревенский дом. Но вы напрасно ищете какую-нибудь белую тряпку: кажется, что бедные родители повытаскивали все белые простыни, все покрывала, все скатерти, даже платки — все белое в доме — и развесили на бельевых веревках и деревьях!

Парень побледнел. Его губы задрожали. Он не мог говорить. Он выпрыгнул из поезда на ходу, и последнее, что видел его новый друг, — одинокую фигурку человека, изо всех сил бегущего вверх по холму, к трепещущим на ветру простыням — домой!

Вот так сделал и Бог. В ослепительной бездне Он рассеял по небу все Свои звезды!


Джордж Вандема

… нет ничего легче, чем потерять Господа, потерять Его так, как потеряли родители. Мы Его теряем в суете, мы теряем Его, когда становимся беспечными, когда мы заняты всевозможными делами, и конечно, теряем в грехах, когда они заполняют нас, и Господь нас покидает, уходит. Страшно потерять Христа в сердце своем. Подумайте о родителях, которые бегали по городу три дня, — как им было страшно и горько! И если вы чувствуете, что ваше сердце потеряло Его, больше не ощущает Его рядом, то не будьте равнодушны, беспечны, ищите тоже, всем сердцем взывая: «Господи, где Ты? Я Тебя утратил, я не чувствую больше Твоего прикосновения, присутствия!»


Александр Мень

Дьявол очень ненавидит, когда огонь появляется в твоём сердце, потому что он боится его и поэтому пытается всеми силами потушить его через разные вещи: отвлечение, проблемы. Поэтому и тебе всеми силами необходимо хранить и удерживать этот огонь внутри своего сердца. Я изливаю Мои потоки только на жаждущее сердце, поэтому дьявол так не хочет, чтобы огонь жажды и страсти были внутри тебя. Не позволяй ему украсть этот огонь.

Этот огонь – частичка Моей любви и страсти к тебе, Моей жажды общения с тобой. Этот огонь помогает тебе приближаться ко Мне каждый день, хранить в сердце правильные приоритеты; также он открывает небеса над тобой.

И Я никогда не смогу пройти мимо человека, который имеет огонь страсти по отношению ко Мне. Не имея его в сердце – ты многое теряешь из того, что Я хочу дать тебе, потому что искать Моего лица тебе становится очень трудно. Храни этот огонь внутри своего сердца.

Как любой жених страстно любящий свою невесту, ожидает от неё ответной страстной любви, также и Я ревную тебя ко всему, что может охладить твоё сердце по отношению ко Мне. Когда ты просишь Меня об огне страстной любви и жажды, Я беру частичку Своего огня по отношению к тебе и вкладываю её в твоё сердце, потому что ты Моя возлюбленная невеста и к тебе направлено всё Моё желание.


Даша Назарова