Просветительская конференция под названием «Таинство Брака – Таинство Единения» прошла 2 января в храме Новомучеников и Исповедников Российских в Петербурге.

Организатором встречи выступил официальный журнал Санкт-Петербургской епархии «Вода живая. Санкт-Петербургский церковный вестник». Перед началом конференции духовенство и прихожане петербургских храмов совершили Божественную Литургию. Возглавил службу настоятель храма Новомучеников и собора Феодоровской иконы Божией Матери, председатель Издательского отдела епархии и ответственный редактор «Воды живой» протоиерей Александр Сорокин.

После Литургии во дворе храма приходом Феодоровской иконы была организована братская трапеза. Затем состоялось пленарное заседание. С докладами по теме семьи и брака в православии выступили профессор Санкт-Петербургских Духовных школ, член Синодальной Богословской комиссии архимандрит Ианнуарий (Ивлиев), референт Санкт-Петербургского филиала ОВЦС МП, клирик храма святой равноапостольной Марии Магдалины в Петербурге иерей Владимир Хулап и профессор Санкт-Петербургских Духовных школ, магистр богословия, настоятель храма святых апостолов Петра и Павла в Академии постдипломного педагогического образования протоиерей Георгий Митрофанов. По завершении пленарного заседания был организован круглый стол, ведущим которого был руководитель молодежного клуба «Агапа» клирик храма Богоявления на Гутуевском острове иерей Димитрий Симонов.



Иерей Владимир Хулап: «Следует христианизировать вопросы из чина венчания»

В рамках пленарного заседания референт петербургского филиала ОВЦС МП, клирик храма святой равноапостольной Марии Магдалины г. Павловска иерей Владимир Хулап представил доклад под названием «Церковное заключение брака: исторические реалии и современные проблемы».

Отец Владимир заострил внимание слушателей на чинопоследовании венчания. Говоря об истории этого Таинства, он подчеркнул, что обряд церковного заключения брака по форме отнюдь не является христианским изобретением. Напротив, его можно рассматривать как яркий пример «инкультурации» христианства. В самом деле, на протяжении веков христианский свадебный обряд вбирал в себя множество языческих и иудейских традиций, изменяя их смысл и постепенно особым образом «встраивая» их в собственный, христианский контекст. Примеров тому множество. Так, 127-й псалом, который поется в чине венчания, является христианской заменой традиционных языческих свадебных гимнов – гименеев, часто имевших непристойное содержание, которые греки и римляне исполняли во время свадебных процессий.

Так же и самый яркий символ церковного заключения брака – обручальное кольцо, выражающее в христианстве идею верности мужа и жены друг другу, – не является «изобретением» христиан, но связано с древней иудейской традицией: давать женщине «залог» на случай смерти либо исчезновения мужа, дабы она могла материально выжить в одиночестве. Первоначально залог выражался в конкретном имуществе, позже он стал символическим и превратился в кольцо. Соответственно, изначально кольцо при заключении брака было вообще одно; традиция «обмена» кольцами формируется лишь позже. Причем первоначально молодые самостоятельно обменивались кольцами, позже этот ритуал перепоручается свидетелям, и лишь с XVI века кольца вручает священник.

Также отец Владимир напомнил, что тот чин венчания, который принят ныне в Русской Православной Церкви, утвердился лишь в XVI-XVII веках, поэтому многие византийские элементы в нем постепенно утратили или изменили свое первоначальное значение.

Например, в древности раздельно совершались обряды обручения и венчания, и лишь в средние века в Восточной Церкви эти два чинопоследования начинают сливаться в одно (условное отделение одного чина от другого в нашей Церкви ныне проявляется лишь в том, что обручение совершается в притворе, а венчание – в самом храме). Так же и традиционные ныне вопросы священника к жениху и невесте (действительно ли они намерены заключить брак, не обещались ли другому жениху/невесте) – едва ли не самый поздний элемент в чине венчания, который и поныне не принят во многих поместных Православных Церквах (например, в Румынской и в Болгарской). В требники Русской Православной Церкви эти вопросы входят лишь в XVII веке в результате влияния католической традиции (связано это с тем, что в Католической Церкви совершителями Таинства Брака являются сами супруги, а не священник – соответственно, их ответ на вопросы и является «совершительными словами»).

По мнению отца Владимира, в современной Церкви эти вопросы практически утратили прежний смысл: «В особенности неадекватно воспринимается сегодня вопрос о том, не обещались ли молодые другому жениху или невесте. Молодой человек начинает судорожно вспоминать все обещания, которые он когда-либо давал девушкам, - хотя на самом деле это вопрос о том, не обручен ли он с другой невестой, и нет ли канонических препятствий к совершению венчания. Поскольку чина обручения у нас сегодня нет, то об этом мало кто знает. Также странно спрашивать у молодых, желают ли они заключить брак – они уже заключили его, так как без штампа ЗАГСа у нас никто не венчает».

В нынешней церковной ситуации было бы целесообразно, полагает отец Владимир, подкорректировать эту часть чинопоследования: «Спрашивать нужно, не хотят ли они заключить брак, – а хотят ли они заключить именно христианский брак, возлагающий на супругов очень серьезные обязанности». Замечательно, что в Требнике Петра Могилы вопросы – лишь прелюдия к брачным обетам, в которых молодые обещают друг другу верность и любовь до смерти. Восстановление этой традиции было бы очень желательным. «В этих обетах можно было бы выразить то, как Церковь видит сегодня христианский брак, и чего она ожидает от людей, его заключающих, – добавил отец Владимир, – В современных условиях, когда для многих венчание представляет собой лишь красивый свадебный элемент наряду с лимузином и белым платьем, это способствовало бы более ответственному взгляду на церковный брак наших соотечественников».
http://news.aquaviva.ru/news/date/2008-01-11/id/388/

Протоиерей Георгий Митрофанов: «Домострой» не являет нам образ жизни христианской семьи»

Одним из ярких событий конференции стали доклад профессора Санкт-Петербургских Духовных школ, настоятеля храма святых апостолов Петра и Павла при Академии постдипломного педагогического образования, протоиерея Георгия Митрофанова, и последовавшая за ним дискуссия. Тема выступления отца Георгия была заявлена как «Правда и мифы о семейной жизни в дореволюционной России».

По словам отца Георгия, господство прочной православной патриархальной семьи в дореволюционной России – не более, чем расхожий миф современного церковного сознания. Вопреки мнению многих современных проповедников и историков-патриотов, в России никогда не преобладало христианское представление о семье и браке. Среди сонма русских святых, подчеркнул отец Георгий, практически отсутствуют семейные люди. Даже среди святых женщин большая часть – либо монахини, либо разорвавшие со своей семьей или овдовевшие мирянки.

«Вполне конкретное ощущение профанности семьи и сакральности монашества переживалось на Руси всеми, в том числе даже семейными людьми. И так продолжалось веками», - полагает отец Георгий. «Услышав имена Евфросинии Полоцкой, Евфросинии Суздальской, мы сразу вспомним святых монахинь, - добавляет он, - В их житиях подчеркивается их нежелание вступать в брак, их отторжение от семьи. Что касается блаженной Ксении Петербургской, то ее святость, вроде бы отчасти связанная с браком, начинается только со смертью мужа. Кончина супруга стимулирует ее духовное служение. Складывается впечатление, что в семье она не могла проявить себя должным образом».

В качестве единственного исключения отец Георгий указал на пример святой Иулиании Лазаревской, большая часть жизни которой все-таки прошла в семье. Но и для нее характерно «внутреннее тяготение семьей, несмотря на наличие детей; радость, что ее муж, часто неся дворянскую службу на окраинах России, годами отсутствует дома. Складывается впечатление, что когда, наконец, она овдовела, перед ней как будто только и открылась подлинная возможность реализовать свои духовные таланты - не поступая в монастырь, но живя в миру как подлинная монахиня», - замечает отец Георгий.

На вопрос о легендарных святых Петре и Февронии как примере идеальной супружеской пары в русской агиографии, отец Георгий ответил с нотой сомнения: «Нам неизвестно доподлинно, существовали ли эти люди вообще».

На протяжении веков, отметил отец Георгий, представление о браке как о Таинстве было чуждо русскому народу. Так, до XV века Таинство Брака, венчание, как правило, вообще не совершалось в семьях русских крестьян и считалось «требой» для знатных и богатых. Лишь в Синодальный период, по мнению докладчика, в России начинает складываться феномен православной семьи. В основе это явление – «хотя и запоздалое, воспитание народа Церковью в плане выработки у него наряду с бытовым благочестием религиозного мировоззрения», а также то, что христианский брак приобретает в это время важный правовой статус. Однако и тогда семейные устои в России остаются очень слабыми.

В этой связи отец Георгий подверг резкой критике ныне широко популяризируемую книгу «Домострой». «Хотя у нас «Домострой» по-прежнему остается популярным во многих, в том числе и православных, кругах, с евангельской точки зрения он не являет нам образ жизни христианской семьи», - отметил он.

«То представление о семье, которое изложено в «Домострое» и которое сегодня подчас культивируется в Церкви, может вызвать у молодых людей недоверие, а то и вовсе отторжение от самой идеи семьи, - сказал отец Георгий, - В «Домострое» нам предлагается культ патриархальной многодетной семьи, больше напоминающей не христианскую, а мусульманскую. Женщина там поставлена в положение почти что неодушевленного «аппарата» по производству детей и обустройству быта».

По мнению отца Георгия, искать идеал христианской семьи в прошлом России – едва ли перспективный путь для современных молодоженов: «Сейчас мы столкнулись с таким положением вещей, которое делает проблему семьи трудноразрешимой. Пытаться строить семью по каким-то патриархальным, вычитанным из репринтных изданий представлениям - значит обрекать себя на заведомую неудачу. Невозможно возродить ту бытовую веру, которой веками жил русский народ и которая не оправдала себя уже на рубеже XIX-XX веков. Необходима семья, предполагающая нечто иное, а именно: осмысленное, продуманное, христианское и евангельское мировоззрение».

На вопрос о том, где в таком случае современным молодоженам искать позитивные примеры семейной жизни, протоиерей Георгий ответил: «Если мы хотим обрести для себя какие-то идеалы семьи, нам следует обратиться к пока еще мало известным семейным историям русских православных христиан эпохи гонений двадцатых-сороковых годов. Следует за примерами обратиться и к последующим десятилетиям, к ответственным православным семьям, как правило, из православной интеллигенции, в которых жизнь и воспитание детей были направлены на воспитание мыслящих, ответственных христиан, готовых созидать свои христианские семьи в условиях современного богоборческого общества».

Говоря о главных препятствиях на пути становления христианской семьи в России, отец Георгий указал на два обстоятельства – слабость гражданского сознания и расцерковленность общества. «Только решив эти две проблемы, мы сможем созидать современную православную семью в современной России», - резюмировал докладчик.

Публика восприняла выступление с энтузиазмом, однако главным «камнем преткновения» стал вопрос о семье царя-мученика Николая Второго. В зале было высказано суждение о том, что именно семья царственных страстотерпцев является тем идеалом, на котором надлежит строить семейную жизнь современным россиянам. Такой взгляд вызвал четкое неприятие у докладчика: «Ошибочно было бы воспринимать нашего последнего императора как пример во всем. Так можно дойти до абсурда. Что ж, если он курил – так и нам курить надо? Николай Второй – это пример того, как безвинно принимать смерть, а не того, как надо строить семейную жизнь. Рассматривать царскую семью как идеал православной семьи не приходится, - хотя это и была очень хорошая семья. Дело в том, что эта семья стала для Государя определенным искушением. Если бы он, имея такую семью, был бы не императором, а, как и мечтал, гвардейским полковником, цены бы этой семье не было. Но он стоял во главе государства, и оставил свою большую семью – Россию, ради малой семьи».
http://news.aquaviva.ru/news/date/2008-01-09/id/383/


Архимандрит Ианнуарий: «Чадородие – не средство спасения само по себе»

В рамках пленарной части с докладом на тему «Брак в Новом Завете» выступил известный петербургский библеист, профессор Санкт-Петербургских Духовных школ архимандрит Ианнуарий (Ивлиев).

Отец Ианнуарий подробно прокомментировал места новозаветных Писаний, в которых говорится об отношениях мужчины и женщины, и попытался развенчать ряд устойчивых мифов о браке и семье, распространенных сегодня в церковной среде.

Так, по словам отца Ианнуария, современными христианами нередко ошибочно трактуются высказывания из поздних апостольских Посланий, о том, что женщина должна повиноваться мужу и бояться его (особенно много об этом говорится, например, в Послании к Ефесянам). Расхожее мнение о том, что Библия освящает патриархальные устои в семье и ставит женщину в подчиненное положение по отношению к мужчине, по мнению архимандрита Ианнуария, едва ли согласуется с собственно библейским текстом. «Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви», - говорит Апостол (Еф 5, 22). Однако выражение о том, что «муж есть глава жены», по словам отца Ианнуария, - «не увещание, но сформулировано как само собой разумеющееся утверждение, которое просто отражает социальные реальности того времени». «Разумеется, мы должны учитывать временную обусловленность этих увещаний. А главное, мы не должны упустить существенную их цель. А цель эта – не в санкционировании или абсолютизации существующих социальных структур, - будь то рабство-господство, империя, патриархат, - но в призыве к любви и к тому единству, какое мы признаём в отношениях Христа и Его Церкви. При этом распределение ролей мужа и жены имеют второстепенное, преходящее, относительное значение», - подчеркнул отец Ианнуарий.

Также был подвержен критике миф о том, что безбрачие является по определению более высшей формой жизни и более подобающей для христианина, нежели брак. Здесь, по признанию отца Ианнуария, сказываются и недостатки Синодального перевода Библии, который порой «вводит читателя в некоторое заблуждение». В частности, в Первом Послании к фессалоникийцам, согласно Синодальному тексту, Апостол призывает христиан «соблюдать свой сосуд в святости и чести, а не в страсти похотения, как и язычники, не знающие Бога» ((1 Фесс 4,3-5). Поскольку в данном случае под «сосудом» часто понимается собственное тело человека, то и весь пассаж трактуется как призыв к половому воздержанию. Однако, заметил отец Ианнуарий, «Синодальный перевод вводит читателя в заблуждение: в оригинале не «соблюдать свой сосуд», а «приобретать свой сосуд», по церкосно-славянски – «свой сосуд стяжавати», что на библейском языке «жить с собственной женой». Иначе говоря, Апостол Павел призывает к «святому и честному» браку и напоминает о заповеди, запрещающей преступление в этом отношении (не преступати... в вещи), то есть прелюбодеяние».

По поводу известного высказывания Апостола о том, что «хорошо человеку не касаться женщины» (1 Кор 7, 1), архимандрит Ианнуарий заметил следующее: «К сожалению, Синодальный перевод представляет это утверждение как позицию самого Апостола Павла. В то время как Апостол Павел цитирует здесь ту позицию, которая была представлена в коринфской Церкви и в то же время вызывала там острое сопротивление». Иными словами, Апостол защищает здесь как раз не безбрачие, но брак, и выступает тем самым против чрезмерно аскетической тенденции в Церкви. Это подтверждает и последующий пассаж: «Во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа» (1 Кор 7, 2).«Рассуждения Апостола обусловлены конкретной ситуацией в церкви, которая состояла преимущественно из людей, вскормленных эллинистической культурой и нравственностью, - подчеркнул отец Ианнуарий, - Если в предыдущей, шестой главе (1 Кор 6, 12-20) Апостол был вынужден выступить против безграничного сексуального произвола, то в седьмой главе речь идет о строго аскетической, чуть ли не отрицающей брак вообще, позиции». «Не исключено, – добавил он, - что обе эти позиции представляла одна и та же группа в Коринфе. Это не такая уж редкость, когда «высокие» идеалы, враждебные жизни, идут рука об руку с грубым развратом».

Наконец, архимандрит Ианнуарий прокомментировал одно из наиболее дискуссионных ныне высказываний Апостола из Первого послания к Тимофею – о спасении женщины «через чадородие». «Эта фраза, - отметил отец Ианнуарий, - действительно, трудна для понимания и всегда вызывала удивление. «Не Адам прельщен; но жена, прельстившись, впала в преступление; впрочем, спасется через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием» (1 Тим 2,14-15)». Однако выражение «через чадородие» («dia tes teknogonias»), исходя из особенностей употребления греческих предлогов, скорее всего, должно пониматься так: «спасется, несмотря на деторождение, несмотря на то особенное наказание, которое возложено на неё за её особое преступление».

«Чадородие нужно понимать не как средство спасения само по себе, а как то событие, через которое проходит путь женщины к спасению, и которое, с другой стороны, не может воспрепятствовать её спасению, - подчеркнул отец Ианнуарий, - Пока женщина стоит в вере, путь к спасению для неё открыт точно так же, как и для мужчины».

http://news.aquaviva.ru/news/date/2008-01-08/id/375/

«Вода живая»,
09.01.2008.