Свободное пространство и естественная простота — суть японского интерьера. В современном пресыщенном мегаполисе — это как глоток свежего воздуха. Оттого стиль жилищ Страны восходящего солнца сегодня так манит горожан.

Живая связь

Конструкция традиционного японского дома обходится без привычных для нас вещей. Здесь нет чердака, погреба, камина, дверей и окон в нашем представлении о них, и даже привычной для нас мебели. Свой дом японцы называют минка — это своего рода каркас — соединенные между собой деревянные, а иногда и бамбуковые столбы и перекладины. К пространству здесь отношение трепетное, оттого входные двери сдвижные. Впрочем, дверь — не единственная возможность выйти из дома, это можно сделать через стену, они также раздвигаются. Это не эпатаж, а вполне практичная традиция, летом в Японии очень жарко и влажно, стены раздвигаются, чтобы дом проветривался. Внутри минка представляет собой открытое пространство, условно разделенное на гостиную, открытую кухню, чайный подиум, столовую и рабочее место.

Воссоздать точную копию минки для полноценной жизни у нас вряд ли удастся — климат неподходящий да и образ жизни далек от восточного. Но чтобы сделать грамотную имитацию стиля в своем доме, стоит постичь философию пространства японского жилища. Иначе никакой гармонии не получится и придется обходиться банальным минимализмом, который, кстати, часто путают с японским стилем. А это, как говорят в Одессе, две большие разницы.

В минимализме нет ничего личного, а у японцев нет ничего лишнего. Здесь царствуют наполненное смыслом пространство, воздух и свет. Главный геометрический принцип японского интерьера — прямые углы и прямые линии, создающие спокойный простор, и подчеркивающие внутреннюю свободу. Японцы хоть и являются основными виновниками технического прогресса, но связь с природой не теряют. Все живое находится в постоянном движении, поэтому и японский дом тоже легко трансформируется. В нем нет толстых стен, жестко отделяющих одну комнату от другой. Вместо них внутренние раздвижные стены — фусума, которые представляют собой деревянные рамы, оклеенные с двух сторон плотным картоном. Вместо ручек у них металлические углубления. Такие перегородки направляются специальными желобками в полу и балках потолка.

Внутренние двери, естественно, тоже раздвижные, японцы называют их сёдзи — это панели из рисовой бумаги, разделенные деревянными планками-решетками. Рисовая бумага хороша тем, что пропускает свет и впитывает влагу.

Последнее свойство нашим домам ни к чему, поэтому часто бумагу заменяют матовым стеклом. Благодаря визуальной и функциональной легкости фусума и сёдзи внутренние границы японского дома весьма условны и всегда подвижны. А пространство легко видоизменяется.

Еще одна условная граница в японском интерьере — ширма, она состоит из нескольких створок, которых может быть две, три или даже двенадцать. Правда, ширмы-гиганты большая редкость, да и не в каждый дом войдут — восемь метров в длину в развернутом виде. Каждая створка ширмы — это бамбуковая или деревянная рама, затянутая с обеих сторон шелком, бумагой или парчой, расписанными тушью и украшенными пейзажами, каллиграфией, стихотворными надписями на фоне узора с птицами и цветами. Это не просто функциональная вещь, а произведение искусства, где сливаются живопись и графика. Один из немногих аксессуаров японского жилища, в звенящей пустоте японского дома она звучит еще сильнее, создавая интимную атмосферу.

 

Ниша красоты

В японском интерьере ничто не перегружает внимание, пространство спокойно и внятно структурировано. Японцы не любят загромождать свой дом ненужными и даже нужными вещами. Такой подход позволяет подчеркнуть красоту и изящество того немногого, что есть в доме. Каждая вещь в доме — произведение искусства. Для красоты в минке имеется особое место — токонома — ниша в парадном углу в одной из стен. Безделушку туда не поставишь. Это место для хорошей и единственной вазы, картины, веера или свитка с каким-нибудь мудрым изречением. Важно, чтобы вещь была дорога сердцу, наполнена личным смыслом и мастерски выполнена.

Поскольку к природе и ее творениям у японцев особое отношение, токонома часто украшена икебаной: “В каждом листике виден лес, в каждом цветке — сад”, — говорят японцы. “Икебана” переводится с японского как “жизнь цветов”, она имеет свой символизм и глубокий смысл, впрочем, как и все в доме. Это своего рода иероглиф из цветов и веток, который обязательно о чем-то говорит хозяину дома и его гостям. Например, полностью распустившиеся цветы, стручки, засохшие листья выражают прошлое. Наполовину распустившиеся цветы или зеленые листья — настоящее, бутоны, набухшие почки — будущее. Энергичные изгибы веток обозначают весну. Лето — распустившиеся лепестки, листья и стебли. Осень — редко поставленные тонкие ветки, зиму — оголенные ветки. У цветов свой смысл. Роза, поставленная вместе с сосной, говорит о вечной молодости, если розу заменить пионом — это уже процветание, а хризантемой — радость. Важно и расположение цветов и веток: то, что вверху, символизирует небо, середина относится к человеку, а нижняя часть — к земле. Вся композиция рассказывает об их единении. Искусство составления икебаны сродни каллиграфии — ему долго учатся у мастеров различных школ. Если нет желания овладеть этим искусством или обратиться к мастеру икебаны, можно обойтись одним цветком в вазе. Это вполне по-японски: “Один цветок лучше, чем сто, передает великолепие цветка”, — говорил японский писатель Ясунари Кавабата.

Икебану в токономе иногда заменяет бонсай, его название произошло от японского произношения китайских иероглифов “пэньцзай” — “выращивание в горшке”. Не секрет, что японцы подглядели бонсай у китайцев и, естественно, сделали его на свой манер. Японский бонсай отличается виртуозной естественностью и тонко выверенной гармонией. Какая бы причудливая форма ни была придана деревцу, оно всегда похоже на реальное большое дерево, а отточенная выразительность художественного образа вызывает в воображении тот или иной пейзаж, окружающий его. Бонсай нуждается в тщательном уходе и бережном, трепетном отношении: “Беспредельная нежность требуется при выращивании карликовых деревьев”, — говорят японцы.

Токонома — не единственная ниша в традиционном японском доме. Цукэ-сeин — это специальная ниша с окном и подоконником для чтения и письма. Тигайдана, где асимметрично расположены полки для книг, часто используется как встроенный шкаф, здесь хранят свой гардероб, предметы первой необходимости и... кровать.

 

Ничего лишнего

Японскую кровать действительно легко убрать в шкаф, потому что это мягкий матрац под названием футон, который делают вручную из отборных сортов хлопка. Традиционная японская мебель русскому человеку может показаться несколько аскетичной, может даже сложиться впечатление, что ее вообще нет. Стоит какой-то низенький столик, а вокруг — ничего. Японцы привыкли сидеть на полу, застланном татами — толстыми матами из рисовой соломы, или на плоских подушках — дзабутон. Некоторые дизайнеры предлагают ставить рядом со столиком подставки для каллиграфии, смотрятся они очень изящно, но сидеть на них неудобно — создавались-то они для того, чтобы локти на них ставить... Имитация стиля допускает специальные стулья, у которых нет ножек, а только спинка и сидение. Можно и стандартный стол со стульями поставить. Если уж этим грешат некоторые современные японцы, то чего о нас говорить. Но тогда стройная гармония будет нарушена.

Помимо столика из мебели в комнате обычно присутствует небольшой комод или ступенчатый шкаф танзу — его отделения для хранения вещей сбоку напоминают настоящую лестницу. Поверхность японской мебели гладкая, а идеальная лакировка свидетельствует об истинной ценности вещи. Цвета в светлой гамме, оттенки бежевого, белый, кремовый, молочный. Материалы природные, и круг их ограничен — это дерево, бамбук и, как изящный штрих, немного матового или покрытого патиной металла. Пол и потолок тоже натуральные, из бамбука или дерева, только не лакированные, а, наоборот, фактурные.

Сдержанная красота японского дома оживает только при грамотном освещении. Свет — язык японского интерьера, а искусство светотени — то, чем всегда в совершенстве владели восточные архитекторы. В зависимости от освещения, рассеянного и зыбкого, одни предметы словно появляются, другие исчезают в искусственно создаваемом полумраке. Вместе с раздвижными стенами свет привносит в дом постоянное движение — настоящая природная динамика. Свет здесь естественный и спонтанный. Обычные лампочки в бумажных абажурах простых форм — сфера, призма, прямоугольник — сделают его мягким и рассеянным. Как нельзя лучше подойдут фонарики из рисовой бумаги и простые белые свечи.