...Предсмертная записка Курта Кобейна...
Говорю языком опытного простака, который скорее предпочел бы быть лишенным мужества, инфантильным жалобщиком. Эту записку, наверное, будет довольно легко понять. Все предупреждения взяты из курса Punk Rock 101 за все эти годы, с тех пор как мое первое введение в своего рода этику, предполагающую независимость и принятие общности с вами, подтвердило свою правоту. Уже много лет я не испытывал волнения ни от прослушивания, ни от создания музыки, равно как от чтения и писания стихов. Трудно передать словами, как мне стыдно за это. Так, например, когда мы стоим за кулисами, и зажигаются огни, и слышен неистовый гул толпы, это не трогает меня так, как это трогало фредди Меркюри, которому, видимо, нравилось наслаждаться любовью и обожанием толпы, чем я восхищаюсь и чему завидую. Дело в том, что я не могу вас обманывать. Никого из вас. Это было бы просто несправедливо по отношению к вам или ко мне. Самым страшным преступлением мне кажется дурачить людей, притворяясь, что мне весело на все 100 %. Иногда мне кажется, что я хотел бы разбить часы перед выходом на сцену. Я прилагал все усилия, чтобы ценить наши отношения, и я делаю это, видит Бог, я делаю это, но этого недостаточно. Я ценю то, что я и мы затронули чувства многих людей. Наверное, я - один из тех нарциссистов, которые ценят что-либо только тогда, когда оно уходит... Я слишком чувствителен. Мне необходимо быть слегка бесчувственным, чтобы вновь обрести энтузиазм, которым я обладал, будучи ребенком. Во время трех наших последних туров я стал гораздо больше ценить всех тех, кого я знаю лично, а также поклонников нашей музыки, но я все еще не могу отделаться от разочарования, вины и сочувствия, которые я ко всем испытываю. Во всех нас есть что-то хорошее, и, мне кажется, я просто очень люблю людей. Люблю столь сильно, что это вызывает во мне чертову грусть, превращая меня в грустного, чувствительного, не ценящего хорошего человечка, рыбку, Иисусика! Почему ты просто не радуешься этому? Я не знаю. У меня жена-богиня, дышащая честолюбием и сочувствием, и дочь, которая напоминает мне меня, каким я когда-то был. Исполненная любви и радости, она целует всех, кто ей встречается, потому что все хорошие, и никто не причинит ей зла. И это пугает меня в такой степени, что я практически ничего не могу делать. Я не могу смириться с мыслью, что Фрэнсис станет таким же несчастным, саморазрушающимся смертникомрокером, как я. Меня окружает много хорошего, очень хорошего, и я признателен за это, но с семи лет я стал ненавидеть всех людей в целом. Только потому, что им кажется столь простым быть вместе и сочувствовать друг другу. Сочувствовать! Только потому, что я очень люблю людей и сострадаю им, так мне кажется. Благодарю вас всех из глубины своего пылающего, выворачивающегося наизнанку желудка за ваши письма и вашу заботу, которую я ощущал все последние годы. Во мне слишком много от сумасбродного, капризного ребенка! Во мне больше нет страсти, поэтому помните: лучше быстро сгореть, чем медленно угасать.
Мир, Любовь, Сочувствие
Курт Кобейн
Фрэнсис и Кортни, я буду у вашего алтаря.
Пожалуйста, продолжай, Кортни, ради Фрэнсис.
Ради ее жизни, которая будет намного более счастливой без меня.
Я ЛЮБЛЮ ВАС, Я ЛЮБЛЮ ВАС!
______________
память внутри меня...
память вечна, я могу писать об этом много...
photo-graf
