Когда речь заходит о всевозможных табу и, в частности, о порнографии, общество разделяется на два лагеря, каждый из которых категоричен в своей идеологии и мыслит исключительно крайностями. С одной стороны находятся те, у кого аллергия уже на само слово «порнография». Они утверждают, что порно – это плохо, его нужно непременно запретить. Именно такие люди являются инициаторами общественного молчания на ту или иную тему. Именно они устанавливают и поддерживают табу. Поскольку термин «порнография» абстрактен и не имеет единого определения на всей территории земного шара, то под невозмутимую косу «борцов за чистоту и мораль» порой попадают предметы искусства, высокохудожественные и эстетские артефакты от культуры.С другой стороны баррикад кишат различные интеллектуалы и радикалы, которые отрицают любые табу, само слово «порнография» и призывают установить запреты на запреты. У студенческой революции 68-го был даже такой лозунг: «Запрещено запрещать!». Поскольку сторона «творческих товарищей» вступает в прямой конфликт со стороной «борцов за общественную чистоту и мораль», то их методы радикальны уж до глупости. В результате конфликта за свободу творчества, адепты высокохудожественного и эстетского искусства скатываются к банальному подвальному пореву, то есть, собственно, к традиционной порнографии (это которая с дешевой музычкой, обвисшими сиськами и вялым сюжетом).Обе стороны зачастую одинаково слабоумны. Всё потому, что фанатично убеждены в собственной истинности, а посему не приемлют диалога. В таком контексте проблема с порнографией обрастает мхом, загнивает и начинает жутко вонять. Решением тут и не пахнет.Ежедневная грызня сторон – это утомительно и бесполезно. Острота темы, её неоднозначность и конфликтность говорят о том, что именно диалог-то и нужен. А диалог начинается тогда, когда стороны осознают, что в отдельных вопросах они могут ошибаться и всесильными не являются.
Рассмотрим несколько тезисов:
1. Установка табу всегда была индикатором слабости общества в том или ином вопросе. Если общество не может осмыслить какую-то тему, оно полагает её враждебной, вредоносной и опасной. Страх порождает злобу. Злоба порождает насилие или молчание. Молчание о табу – источник аромата запретного плода, который, как известно, сладок. Любой запрет и молчание – неэффективны. Их единственный результат – порождение извращений. Естественный человеческий интерес нельзя подавить. Попытки сделать это оборачиваются патологиями. Попытка уберечь общество от зла посредством табу зачастую дает обратный эффект. Табуированное общество возлелеивает зло.
2. Неосмысленность проблемы, поспешно спрятанной за табу, нянчит паранойю, стремящуюся к абсолюту. Примером такого процесса является современное американское законодательство, касательно детской порнографии. Определение детской порнографии в американском законе столь абстрактно, что под запрет не редко попадают фотографии кормления младенца грудью и голенькие новорожденные. Фактически, порнографией объявлено любое несовершеннолетнее тело, которое можно увидеть где-либо (например, на пляже или соседском саду). Взросление, пробуждение в человеке сексуальности, подростковые зреющие чувства – все эти естественные процессы ныне табуированы. В стремлении ликвидировать детскую порнографию «борцы за мораль» объявили несовершеннолетнее существо постыдным созданием, которое нужно прятать в погребе и мыть с закрытыми глазами.
3. В результате борьбы за чистоту и мораль у борцов извратилось сознание. Они запрещают всё, потому что видят сексуальность во всем. В своём ответе на пуританскую критику очередного журналиста, американский фотограф Салли Манн писала: «Я запечатлела невинные детские позы. Если вы видите в них эротизм, то это проблема вашего восприятия, неверных взрослых интерпретаций».
4. Цензура во имя добра не редко причиняет зло искусству. Во время постоянно вспыхивающих войн за чистоту общественной морали некогда атаковались такие признанные литературные классики как Миллер, Джойс, Бодлер, Флобер, Боккаччо, Руссо, Вольтер, Толстой, Дефо, Апдайк, Набоков, Фолкнер, Драйзер, Овидий, а также книги «Камасутра» и «Тысяча и одна ночь».
5. Искусство против цензуры не редко лишает себя высокохудожественных ценностей. Примером тому можно назвать работу Андреса Серрано «Писающий Христос» - любительскую и ничем ни примечательную фотографию распятия, опущенного в стакан с мочой.
***
Даже самая болезненная для общества проблема должна решаться посредством диалога, а не запретов, молчания, и подавления. Наша свобода заключена не в праве заткнуть рот или свершить провокацию, а в реальной возможности быть понятыми.
