Помогите нам

* * * НЕЖНОСТЬ * * *

Легкий ветерок колышет короткие пряди её каштановых волос.
Усталость сменилась счастливой радостью покорения очередного рубежа – она на вершине.
Серые глаза сияют очаровательным блеском.
Виктор не может оторвать своего взгляда от этой изумительной улыбки исходящей из глубины её готового вырваться и улететь к облакам сердца.

Извилистая тропа, огороженная перилами, и изобилующая площадками для отдыха, с лавочками и столиками, постоянно возвращающимся зигзагом, ведет к древнему замку на вершине горы, время от времени скрывающемуся в белоснежных облаках.
- А давай пойдем напрямую – предлагает Виктор, указывая на узкую тропинку, теряющуюся между деревьев.
- Давай, только я хочу пить.
Виктор подает Аленке бутылку с водой.
- Только глоток. Если хочешь подняться, нельзя много пить.
Аленка прикладывается к бутылке и, не отрываясь, пьет.
- Я же сказал глоток! – говорит Виктор, грубо вырывая из рук бутылку. - Больше не получишь,. – и, взяв Аленку за руку, ведет ее по тропе.
Тропа резко уходит вверх. Цепляясь одной рукой за ветки деревьев, другой постоянно помогая Аленке, Виктор карабкается к вершине.
- Давай передохнем, я устала и снова хочу пить.
- Давай. Но воды я тебе не дам, ты не хочешь меня слушать – говорит Виктор, расстегивая сумку и протягивая бутылку.
– Если хочешь пить, сделай всего глоток.
- Почему? – обижается Аленка, - Тебе, что воды жалко?
- Не жалко. Просто нельзя много пить.
На пол пути Аленка почти выдохлась, тропа явно была проложена не туристами. Тропа то обрываясь, то упираясь в скалистую стену, которую приходилось обходить, в конце концов, пропала совсем.
Виктор уже жалел о необдуманном предложении. Он и сам изрядно вымотался и хотел пить, но воды осталось совсем мало, Виктор берег ее для Аленки. Одно дело идти одному, совсем другое тащить в гору новичка не знающего еще, что такое подъем по горной тропе. Хотя Аленка была отнюдь не неженкой, но для гор она была новичком, которому явно не хватало выносливости. Виктор изо всех сил пытался облегчить Аленке подъем, порой резкостью пытаясь отвлечь ее сознание от возникающих вдруг трудностей.
Аленка не ныла, шла за ним, но на ее лице были написаны все ее мысли. Резкость Виктора раздражала, но больше всего раздражала собственная слабость и дурацкая беспомощность, а еще то, что Виктор не такой уж сильный, каким пытался казаться. Она видела, как он устал, но отступать было уже поздно. Спускаться вниз по тропе без специального снаряжения было опасно и сложно. Аленка, не понимая, просто чувствовала это, каким-то своим чутьем. Она шла, всецело положившись на него, уже не обижаясь на скупые глотки воды, на неоправданную грубость Виктора, и не обращая внимания на жару и усталость…

Со смотровой площадки на крыше древнего замка был виден весь город, разделенный узенькой голубой ленточкой реки в кольце гор сверкающих снежными вершинами в лучах послеобеденного солнца.
Аленка, скрестив ноги, сидела на парапете. Виктор, любуясь ею, стоял рядом, не выпуская из своей руки ее руку. С парапета до земли было метров пятьсот, а ширина парапета не более полуметра.
Внезапно налетевший ветер окунул их в молоко облака, сквозь которое что-то вспыхнуло и тут же оглушило их резким раскатом грома. Внезапно начавшаяся гроза полыхала повсюду. Вместе с грозой начался ливень. Они убегали со смотровой площадки от молний, и внезапного ливня. А потом укрывшись в уютном ресторане замка, пили чай, пытаясь согреться.
Виктор любил грозу. Она уже не раз заставала его в горах, но эта гроза была самой яркой и самой трогательной в его жизни, она пугала Аленку, а ее огромные серые глаза, выдававшие страх и закипающий в крови адреналин, делали ее необычайно красивой.
Когда, вылившись коротким летним ливнем, облако рассеялось, Они увидели, как селевые потоки несутся с грохотом вниз, к подножью горы, сметая все на своем пути.
Снова сияло солнце, умытое и обновленное, в его лучах вспыхнула двойная радуга, нависшим над городом мостом, соединяя снежные вершины гор. И снова Виктор любовался, сверкающими в улыбке глазами Аленки бережно взяв протянутую, руку…

* * * РАДУГА * * *

Яркие вспышки молний, сопровождаемые оглушительными взрывами грома, и короткий летний ливень настигают нас у самого въезда в десятикилометровый тоннель. Десять минут в неоновом свете катофотов и мы по другую сторону Альп. Впереди огромный убегающий мост радуги, перекинувшийся через ущелье. Мы пытаемся его догнать на скорости сто пятьдесят миль, а он манит, завораживает и убегает…

Радуга - каждый раз разная, но всегда завораживающая, ошеломляющая и очаровывающая не только взор, но и душу. Увидевший ее однажды, уже никогда не сможет забыть нежной прелести мимолетного фантома. Она возникает настолько неожиданно, и так же неожиданно растворяется, что кажется, это созданное тобой, в недрах души видение - частица прекрасных душ слившихся воедино.

Радуга растворяется, а ты остаешься наедине со своими чувствами, мыслями, впечатлениями. Остаешься один на один со своей душой, своей грустью, и своими мыслями…

Мост из радуги растворился в воздухе, а впереди, разлившись по всему небу, вспыхнул ярко-красный закат. Солнце, как в колыбели, качалось на морских волнах…

Может быть, завтра ты вновь увидишь радугу, омытую дождем, яркую и прекрасную, а может случиться и так, что уже никогда в жизни тебе ее не встретить. Когда растворяется в воздухе последний ее отблеск, в наши души забирается грусть и разочарование. Когда разгорается закат, возникает ощущение быстротечности нашего короткого века…

Любовь – подобно радуге рождается из ничего и исчезает бесследно, оставляя в наших душах нежность с грустью, очарование с тоской, надежду с печалью.

Завтра, с рассветом, кто-то вновь встретит свою новую любовь, которая вспыхнет радугой в его жизни, а кто-то уже никогда не встретит, он будет жить ее последним мгновением, последним отблеском растворившегося видения, видения которое унес закат…