Наконец-то я нашел саундтрек к Ghosts in the shell. Лучше киберпанка не было и нет.

Сейчас закачаю в плеер и поеду кататься.

До чернобыля и обратно. На два счетчика. На танке

Что-то как-то ничего не задалось этой зимой. Даже погоды приличной. Это всегда так забавно, в России, если что не получается, то все и сразу.

Вообще-то на этом месте предполагалось двухстраничное предсессионное, концептуальное такое нытье. Нет нет, вы не подумайте, я люблю свою профессию. Но после недели с 15-часовым рабочим граффиком очень уж захотелось написать о двенадцати зачетах, о программах рассчета освещения, периодических позывах забрать документы к чертовой матери, о тоннах набросков и километрах кальки. О том, как нелегка жизнь одинадцатиклассницы студента. О том, что мне этой летней зимой даже и поныть толком некому.

Знаете, была у меня одна знакомая. В одном детском садике учились, потом в одну школу пошли и на художественные курсы в ДХШ н3. Сидели за одной партой, в школьном театре играли. вместе стенгазеты делали. Строили наполеоновские планы на будущее.

А вот теперь весь смысл ее жизни - на кончике иглы  шприца с амфетамином.

Нет, нет, мне ее не жаль. Заходя время от времени на ее спеццифичный блок, я не испытываю ничего, кроме брезгливого любопытства. Да и не в жалости, в общем-то, дело. Друг, психолог, услышав историю о ней (все банально до тошноты) пожал плечами. "это ее процесс. Пусть в этом побудет". Очень, конечно, смешно. Зато правда. И старая тема с соринкой, бревном и органами зрения здесь не актуальна. 

Вспомнил вдруг о ней, мешая сегодня сапогами говно на улице. Как же все-таки зашоривает учебный процесс. Под подошвой лопнул пустой шприц, и только тогда вдруг подумалось, что, наверно, есть в этом мире что-то посерьезней гневных выговоров в деканате по поводу отсутствия промежуточного зачета по физкультуре и кошмаров по ночам.

А когда-то, я был маленьким и глупым, и верил во все, что мне говорили.

Давно это было. А жаль.

Расскажите мне сказку. эротическую

бла-бла

Нет, ну а правда, давайте все всех поучат жить? Так вот, просто, без литературных изысков? Популярно.

Правда, ну это же так замечательно получится:

Преподаватели в университете популярно объяснят мне, что я никогда ничего не пойму в высокой духовности ядерной физики.

Прохожие популярно объяснят мне, что мой внешний вид глубоко оскорбитетелен всему цивилизованному обществу.

Работодатели популярно объяснят мне, что если зарплату дают в субботу, значит, выплачивают ее в среду. В следующем месяце.

А ты популярно объяснишь мне, что это так здорово, шлифовать друг на друге критичность мысли и язвительность суждений.

А я, в виде исключения, со всем этим соглашусь.

Потому что, когда меня одновременно предадут партия, друзья, враги и мобильный телефон, я-таки задумаюсь, что, вероятно, свернул куда-то не в ту сторону.

Очередной эмопост, детка, можете пофлудить в комментах.

Утро, 2062 год. 7 часов 00 минут.

Серостальное невысокое небо тускло подсвечивало утопающую в смоге столицу Победившего Коммунизма. Там, под влажным серым покрывалом облаков, матово переливались граненые бока гигантских цеппелинов, высвечивающих неоновыми буквами: "Слава Труду!", да деловито стрекотали патрульные вертолеты, хищно выхватывавшие лучами прожекторов фрагменты циклопических зданий и полупустых проспектов.

Семен Поликарпович неторопливо, как и положено человеку его статуса, вышел из сверкающего хромом и стеклом подъезда кооперативного небоскреба. Во дворе уже дожидался хищный профиль служебной "Победы-045". С некоторым усилием он вместил массивное тело в мягкое пассажирское кресло роскошного салона, пахнущего одеколоном "Звезда" и органической обшивкой, негромко буркнул водителю-дроиду "в Министерство". Транспорт бесшумно взмыл над асфальтом.

Из громкоговорителя, укрепленного на карнизе огромного, дряхлого - под снос - жилого дома сталинской застройки, хрипел неизменный (за исключением имен ГенСеков) на протяжении полтораста лет "Союз нерушимый". День начинался.

Семен Поликарпович был сильно недоволен. Телефонный звонок вырвал его из лап тяжелого, богатырского сна. Срочный вызов из министерства, не могут справится, Семен Поликарпович, четвертый отдел опять завалился, Семен поликарпович, ну мы же знаем, вам не трудно пораньше прийти, Ах, Семен поликарпович, ну войдите в наше положение. Он понимал, что в Министерстве важнее человека нет и не будет, но все-таки можно было иметь некоторое уважение к ветрану труда. Проклятые бюрократы, вечно разведут такой бардак, что потом сами разобраться не могут, что, где и как. Мало их настрелял его прапрапрапрадед в семнадцатом, рафинированных интеллигентов. Нет, новые наплодились, прикрылись партбилетами, и на тебе опять.

Нелегко за всеми уследить, когда на тебе висит целое Министерство. Сердитые мысли лезли одна на другую, и суровые, как и положено ответственному партийцу, глаза скользили по  едвы видным из под облаков ногам вождя на верхушке Дворца Советов, по чудовищной шестеренке здания НарКомТяжПрома, воссозданного по старым чертежам на месте аляповатого ГУМа.

С другой стороны Семен Поликарпович прекрасно понимал, что без него уж никак сейчас не обойтись. За свой долгий трудовой путь от простого комсомольца до зампреда партъячейки Цетруправкома он не раз показывал себя, как человека подчас незаменимого. Еще бы, приехать в Москву из Райцентра, названия которого он и сам сейчас вспоминал с трудом, блестяще закончить образование, пробиться из самых низов на такую должность. дело свое всегда знал отлично, и привык разруливать самые, казалось бы, безвыходные ситуации. Правда, сегодня в его душу закралось сомнение относительно масштабности проблем - времена вроде тихие, стабильные, никаких особенных ночных авралов. Но раз уж замминистра лично...
"Победа" мягко опустилась на транспплощадку перед мрачноватым, взмывающим вверх на подобии стариннной баллистичской ракеты зданием Министерства. Часовые вытянулись по стойке смирно.

Когда в холле, напоминающем своей гулкой утробой готический собор, раздались тяжелые шаги, показалось, что вся сущность министерства замерла в испуганном благоговении. "Поликарпыч пришел, наконец-то". "Семен поликарпыч сильно недоволен наверно, ох и влетит четвертому отделу". "ничего, поликарпыч сейчас все поправит" почтительный шепоток прошел по залу.

Ни на кого не глядя, Семен Поликарпович вошел в сверкающию стеклянную каплю лифта и взмыл на нужный этаж. в коридоре уже поджидал замминиста.
- Семен Поликарпович, ну вы уж поймите... начал было он.
- Да ладно уж. Будет. - примирительно буркнул тот, где?
- вон там, Семен поликарпович, в триста шестнадцатой! 

Ветеран труда покачал головой, оглядев помещение. Взъерошенные, небритые операторы уныло пялились в мониторы, а неспавшие в ночную смену секретарши неловко лавировали вокруг столов. все вокруг было завалено обрывками бумаг, обложками старых подшивок, скрепками, кнопками и прочим канцелярским мусором.
-С-свиньи, - негромко выругался Семен Поликарпович и направился в свой кабинет в конце коридора.

Спустя минуту этаж вздохнул с облегчением - раздался звук включенного пылесоса, Кавалер Ордена Красного Знамени приступил к делу, а значит, скоро все снова засияет чистотой. Когда он возвращался в подсобку за ведром и шваброй, по старой привычке вытер носовым платком и без того ослепительно сверкавшую бронзовую табличку рядом с дверью: "Подсобное помещение. Ответственный уборщик - Владиленов Семен Поликарпович".

Серостальное невысокое небо тускло подсвечивало утопающую в смоге столицу Победившего Коммунизма. Там, под влажным серым покрывалом облаков, матово переливались граненые бока гигантских цеппелинов, высвечивающих неоновыми буквами: "Мы дали всю власть пролетариату. А что сделал ты для своего народа?"

Докатился. Теперь я еще и выставлен на голосование в номинации "открытие года".

нет, нет, и не вздумайте за меня голосовать))

Декабрь в своем духе.

Сезонные перебои с горячей водой, светом и наступлением зимы. Как это по-нашему. Месяц патриот.

Декабрь в своем духе.

На улице не осталось погоды. Вообще. Голые деревья, голые газоны, голые мысли. Небо затянули пыльным серым чехлом, через который едва пробивается тусклый, жалкий, как от лампочки в подворотне, свет. Месяц-ростовщик.

Декабрь в своем духе.

Под конец года разложит и классифицирует все мыли и чувства. Запрячет еще теплые эмоции во стальным ящикам, а взамен выдаст каталоги воспоминаний. Версия для печати, исправленная и дополненная. Что бы можно было без лишних зазрений совести пролистнуть сухие выжимки, смачно затянуться, отхлебнуть еще пивка и начать что-то в духе "а помнишь в июне..." Месяц-архивариус.

Декабрь в своем духе. Переходим на карточный режим.

Вечный парадокс тусовок на мажорских дачах:

Домой возвращаешься с  промытой тремя шампунями и ополаскивателем головой и заляпаных говном и грязью по самые голенища сапогах.