Продолжение. Начало - 1,    2  ,  3  , 4

Обещанный уникум не спешил. Прошла неделя, как Вентер начал погружение в сенсианский гадюшник. На 80% атмосфера города состояла из амбиций, зависти и самопиара, в которые затесалось 20% кислорода. Но силой воображения впереди планеты всей.

Свои дела не шли.Он сторонился предложений, исходившими от вкуснейшей половины человечества, а диссонанс его лица и профессии рождал подозрительность у невкусной. Глядя на это, Барсалога крякнул и сказал:

-Ты не можешь вечно от них бегать. Мрут? Ну, мрут. Их проблемы. Ты леопард, Вентер, а он на травке не выживет. Начни с Марселины. Её проклятие не тронет.

-Почему?

-Это не женщина, а ломбард с когтями.

Ему было, что возразить, но не стал рассказывать, что «ломбард» заходит к нему через день, каждый раз прибавляя Джазекуле лимит пребывания. Марселина просто не придумала другого предлога. И даже решилась на лобовую:

-Где твоя жена, девушка, Вентер Вил? Кем греешь постель?

-Ох уж эти португальские островки! Я с Колхоурлензаветты (не путать с Колмамадоккой). Сбежал и молюсь, чтобы не нашли. Постель греть? Да она ещё дымится.

Серпентина и вовсе хотела бы быть его ковриком, его тортиком, прижаться к бедру его кортиком.

Он купил серо-голубую машину, «Huppmobile”. За смешные деньги - производитель лет пять, как обанкротился. Но с секретаршей тянул. Хотелось лучший кофейный аппарат. Демеморизация не лечит от кофемании. Барсалога познакомил его с друзьями из офиса рядом, но кофе у них был ужасный. Контора этих ребят с редкой для Сен-Сиа скромностью звалась «Квинтэссенция»...

...

Сегодня в «Квинтэссенции» в наличие оставалось лишь два бойца — молодой сценарный редактор японского происхождения, и смуглая, но не до состояния латто, кастинг-менеджер Эллисиф. Не то персиянка, не то перси янки.

Вентер зашёл туда с Барсалогой.

-Обедать к своим пойдёшь, Цукахара? - спросил детектив.

-Не портить же себе желудок. Господин Вентер не проконсультирует меня насчёт португальских ругательств? Вы ведь с...

-Он прилагает титанические усилия, чтобы забыть, откуда, - укорил его детектив.

-Там что ни остров — другая кожа, тараканы и мат. Одинаково хорош только кофе, - предупредил Вентер.

-А здесь хуже? - подняла голову Эллисиф. -Мы считаемся сладкоежками. Гедонцами.

-Гедонистами, - поправил Барсалога. -Сен-Сиа - единственный город, где существует их партия.

-Поэтому я сюда и рванул. Ваш разврат и нега...

-Почему сразу «разврат и нега»? - вспыхнул Цукахара. - Человек создан для эксплуатации, как птица для полёта.

Вентер едва не поперхнулся.

-Постойте… Счастье в труде — это ж... эти... как их...

-Карксисты, - угрюмо сказал Барсалога. - Революции — локомотивы истории, и всё такое. Ларк Каркс —клякса на теле моей нации.

-А Мальтус что, лучше? - вступилась Эллисиф. -Всю историю человечества его ресурсы только росли.

-Мальтус идиот. Ресурсы бесконечны! - воскликнул японец. - Борьба за них — подлый обман паразитических мегаструктур. С восторгом исповедуемый макаками.

-Цукахара, не громыхай. Человек только-только с Калмамадокки - призвал детектив.

-Колхоурлензаветты, — машинально поправил Вентер. — А не кажется, что прогресс делает людей лишними?

-Человек нужен. Но какой? Битва за металл сменилась битвой за востребованность. Обрести своего эксплуататора - вот в чем счастье.

Лжецмен ухмыльнулся:

-А гедонизм, конечно, — это не про кайф, а долгие и тяжкие поиски того, что по-настоящему доставляет?

— Ага. Что человеку истинно надо. А не статусом навязано, или бабушкой в детстве нашептано, — Цукахара откинулся на спинку стула, почти гордый собой.

-А если по честном - макао, девочки и алкоголь. А мегаструктуры визжат, что вы растлители и торчки?

-Есть гедонисты и за воздержание... — насупился Цукахара,

-Конечно-конечно. Кто хочет — воздерживается. Кто хочет — развратничает.

Издеваться Вентер умел.

-Как будто автократия лучше, - подняла свои красивые брови Эллисиф. - Власть — это злогрессия. Рак. Живёшь под дамокловым мечом, что однажды придёт идиот, который всех прогнёт под себя. А потом боги голову ломают, чем лечить дураков. Потопом, или Хиросимой.

-Когда народ желает чего-то, вредного для народа, должен ли демократ протестовать? - ухмыльнулся Вентер.

-Законность правительства не освобождает народ от ответственности, - парировал Барсалога.

В этот момент дверь приоткрылась, и просунулась взмыленная голова Серпентины:

-Вентер? Клиент!