Суми-э и не только...


Живопись суми-э - искусство, которое возникло в Китае во времена династии Сун. В XIV веке оно проникает в Японию. Что это за искусство, можно понять из самого названия: слово суми-э представляет собой соединение двух японских слов, которые в переводе означают "тушь" (суми) и "живопись" (э). То есть суми-э - это тип монохромной живописи, похожей на акварель. Отличие живописи суми-э в том, что в ней присутствуют только черный цвет, а также широкая гамма серых цветов туши, растворенной в воде. Все это кажется лишь делом техники, однако очень важен при этом философский смысл.






После того как буддийские монахи завезли живопись суми-э в Японию, она стала быстро распространяться по странам Азии. Вобрав в себя мистический дух этой религии, суми-э в художественной форме воплотила ее основные мотивы.Простые черные линии, нанесенные на белую бумагу, могут представлять собой сложную модель, подобно тому, как в Дзен несколько произнесенных слов могут быть результатом многих часов медитации.
В задачу художника не входит фотографически точное воспроизведение действительности, он отбрасывает все то, что его не интересует. Он изображает природу такой, какой она рисуется в его воображении, воплощает самую ее суть.









Весенне утро.
Над каждым холмом безымянным
Прозрачная дымка.

Японская традиционная культура очень сдержана. Не криклива, не кичлива. Созерцательна. Касается самой сути - но очень осторожно касается, опасаясь грязным пальцем ненароком загубить хрупкое и прекрасное.





другие техники японской живописи-фуога,укие-э

Слово укиё, дословно переводящееся как «плывущий мир».
Гравюры в стиле укиё-э — основной вид ксилографии в Японии. Эта форма искусства стала популярной в городской культуре Эдо (современный Токио) во второй половине XVII века.Изначально гравюры были чёрно-белыми — использовалась лишь тушь, с начала XVIII века некоторые работы затем раскрашивались вручную с помощью кисти.
Для укиё-э характерны картины обыденной жизни, созвучные городской литературе этого периода. На гравюрах изображались прекрасные гейши (бидзин-га), массивные борцы сумо и популярные актёры театра кабуки (якуся-э). Позднее стала популярной пейзажная гравюра.



Песни Ямато! Вы вырастаете из одного семени - сердца, и разрастаетесь в мириады лепестков речи - в мириады слов.



Люди, что живут в этом мире, опутаны густой зарослью мирских дел; и все, что лежит у них на сердце, - все это высказывают они в связи с тем, что они слышат и что они видят.



И вот когда слышится голос соловья, поющего среди цветов свои песни, когда слышится голос лягушки, живущей в воде, кажется: что ж из всего живого, из всего живущего не поёт своей собственой песни?.



Без всяких усилий движет она небом и землею; пленяет даже богов и демонов, незримых нашему глазу; утончает союз мужчин и женщин; смягчает сердце суровых воинов... Такова песня.



Как быстро летит луна!
На неподвижных ветках
Повисли капли дождя..



Лишь вершину Фудзи
Под собой не погребли
Молодые листья.





Вечерним вьюнком
Я в плен захвачен... Недвижно
Стою в забытьи.

Японская живопись Суми-е

 

"Рисуй бамбук десять лет, стань бамбуком,
затем забудь все о бамбуках, когда ты рисуешь".
Жорж Дютюи

 

Сумие

не представляет собою живописи в строгом смысле слова: это своего рода черно-белый эскиз. Чернила делаются из сажи и клея, а кисть из шерсти овцы или барсука, причем она способна вместить большое количество этой жидкости. Используемая для рисунка бумага (зачастую рисовая) довольно тонка и поглощает большое количество чернил, резко отличаясь от полотна, используемого художниками по маслу, и этот контраст имеет большое значение для художника жанра сумие. Причина, по которой для передачи вдохновения художника выбран такой материал, заключается в том, что это вдохновение должно быть передано по возможности в кратчайшее время. Если кисть задержится слишком долго, бумага порвется. Линии должны наноситься как можно быстрее, и количество их должно быть минимальным, наносятся только самые необходимые линии. Недопустимы никакая медлительность, никакое стирание, никакое повторение, ретуширование, никакая переделка, никакое "лечение", никакой монтаж. Однажды нанесенные мазки не могут быть смыты, нанесены заново и не подлежат дальнейшим поправкам или доделкам. Любой мазок, нанесенный после, резко и болезненно выделяется вследствие специфических свойств бумаги. Художник должен постоянно, всецело и непроизвольно следовать за своим вдохновением. Он просто позволяет ему управлять его руками, пальцами и кистью, будто они вместе со всем его существом являются всего лишь инструментом в руках кого-то другого, кто временно вселился в него. Можно сказать, что кисть выполняет работу сама, независимо от художника, который просто позволяет ей двигаться, не прилагая никаких сознательных усилий. Если между кистью и бумагой появится какая-либо логическая связь или размышление, весь эффект пропадает. Так рождается сумие. Нетрудно догадаться, что линии в сумие должны проявлять бесконечное разнообразие. Здесь нет никакого распределения светотени и никакой перспективы. Они фактически не нужны в сумие: здесь нет никакой претензии на реализм. 

Этот жанр представляет собой попытку заставить дух объекта двигаться по бумаге. Таким образом, каждый мазок кисти должен пульсировать в такт с сердцем живого существа. Он также должен нести в себе жизнь.

Один стебель цветущей лилии, нарисованный как бы небрежно на листе грубой бумаги, – однако здесь раскрывается нежный, непорочный дух девушки, укрывшейся от бури мирской жизни.

 

Если сумие пытается копировать субъективную реальность, оно обречено на полный провал: оно скорее является творением.

 

 

Все видоизменяется, ничто в природе не стоит на месте, когда вы думаете, что надежно ухватились за него, оно ускользает из ваших рук, так как в тот самый момент, когда вы до него дотрагиваетесь, оно лишается жизни, становится мертвым. Но сумие пытается поймать вещи живыми, что кажется невозможным. Да, это поистине было бы невозможным, если бы художник пытался воспроизвести живые предметы на бумаге, но он может в какой-то степени добиться успеха, если каждый мазок его кисти будет непосредственно связан с его сокровенным духом, свободным от таких внешних оков, как понятия и т.д. В этом случае его кисть станет продолжением его собственной руки, более того, она станет его духом, и в каждом движении ее, оставляющем следы на бумаге, этот дух будет чувствоваться. Когда это достигается, картина сумие – сама реальность, совершенная сама но себе, а не копия чего-нибудь.

На Востоке считают, что сумие и каллиграфия принадлежат одному и тому же виду искусства.

Появление мягкой кисти – это целая история. Несомненно, она имела тесную связь с китайской иероглифической письменностью. То, что мягкий, гибкий, податливый инструмент попал в руки художника, было счастливым событием. Линии и штрихи, наносимые ею, обладают какой-то свежестью, нежностью и грандиозностью, которые присущи одушевленным предметам природы и, в особенности, человеческому телу. Если бы используемый с этой целью инструмент представлял собой кусок стали, жесткий и непластичный, результат был бы совершенно противоположным, и никакие сумие Лян-кайя, Му-ци и других мастеров никогда не дошли бы до нас. То, что бумага настолько тонка, что не позволяет кисти слишком долго задерживаться на ней, также является большим преимуществом для художника в отношении самовыражения. Если бы бумага была слишком толстой и плотной, появилась бы возможность работать по заранее намеченному плану и вносить поправки, что, однако, пагубно для духа сумие. Кисть должна скользить по бумаге быстро, смело, свободно и точно, уподобляясь творческому акту создания Вселенной. 

Как только слово слетает с уст Творца, оно должно подвергаться воплощению. Промедление может означать изменение, что представляет собою крушение: воля встречает преграду в своем поступательном движении; она останавливается, медлит, рассуждает и, в конце концов, меняет свой курс – такая заминка и такое колебание мешают свободному проявлению художественного начала. Хотя искусственность далеко не всегда означает правильность формы или симметрию, а свобода – нарушение симметрии, в сумие всегда присутствует элемент неожиданности и внезапности. Там, где вы ожидаете увидеть линию или массу линий, они отсутствуют, и такое отсутствие вместо того, чтобы разочаровать, наводит на мысль о чем-то потустороннем, что приносит совершенное удовлетворение. Небольшой лист бумаги, обычно продолговатой формы, менее двух с половиной футов на шесть футов, теперь включает в себя Вселенную. Горизонтальный штрих символизирует безграничность пространства, а круг – вечность времени. Они не только безграничны, но и наполнены жизнью и движением. Странно, что отсутствие всякой точки там, где ее обычно ожидают увидеть, вызывает такой таинственный эффект, но художник жанра сумие исполняет этот трюк с непревзойденным мастерством. Он делает это так умело, что в его работе нельзя заметить никаких следов искусственности или определенной цели.