далекое 

слишком далекое плескание -пение моря касаток 

ребер торчащих как шпили башен 

под чувствующей влажный нос альбиноса 

кожей влажной багровой мякотью складок 

ножен источенных неизвестной породой сажи 

бъющей фонтаном из переполненных скважин- 

пор 

раскрывшихся сопел вкуса и цвета металла 

формы похожей на головной убор 

опрокинутый навзничь свалившийся под одеяло 

 из цветов-лоскутов разорвавшихся напрочь 

 

 

Он,

не добрав до конца слишком мало,

идет по руслу,

отвернувшись от солнца на посторонний свет,

вспахивая серый цвет,

оставшийся от бетонных плит, 

слишком смешной на вид

с накинутым на него покрывалом

так и не став океаном,

ручей, разделявший песок, пересох

раньше было налево,

теперь же- все время прямо,

теперь же и время измеряется частотой ударов

сердца, отбивающего срок в висок

с пяточки на мысок, с пяточки на мысок

Посторонний идет, западая на бок:

путь не близкий, но и конец не далек

пыль клубится, срежещет, попав в перекошенный рот,

поднимаясь над нетвердым шагом

или- наоборот

Посторонний, вовремя пропавший даром,

точно знает, что идет на восток

солнце сзади и, значит, скоро исчезнет,

то есть скоро ослепит, сожжет роговицу глаз,

видевших  (и не раз) белый песок на дне океана и

океан, превращенный в песок

Посторонний, кутается в покрывало,

надеясь, что уже не свернуть

время идет кардиограммно прямо

и это -

единственно верный путь...

дыханье- прерывистое, как у

потомственно голодной собаки,

кусающей на бегу,

выгрызая блох,

бока облезлые, еще помнящие о

вчерашней драке 

с ротвейлером ( чтоб он сдох!)

и ручки ребенка, говорившего 

"Агу"

 

агу.. атУ меня! атУ! язык шершав,

но помнит еще о вкусе

намедни выброшенного цыпленка-

конечно, подтухшего, и съеденного вместе

с целлофановой пленкой

вместе со сворой набежавших шалав:

на тебе на клыки, маруся!

 

полюбуйся-ка, полюбуйся!.. я, оказывается, еще тот,

да и она, оказывается, все еще та потаскуха!

был у нее как-то Артемон- пожурил и бросил.

жизнь идет..

мохнатые лапы на ее хребте все чаще..

такой гандон все-таки - этот Артемон!

потаскуха же- все пропащей..

 

Человек, проходящий мимо нее,

то есть меня

 поднял воротник пальто

несет рыбу (из сумки торчит хвост)

абыр, абыр.. и скрипку - музицирует, падлО!

холодает.. или это только я замерз..

шерсть дыбом..

 

слишком рано теперь темно

лишь успеть бы за этим прохожим

может, пустит погреться, даст зайчатины полкило

и сыграет свое аллегрО

или, как там- аллЕгро?..

- очень даже н е  с м е ш н о..

и все же..быть может?

 

у-ууу..голос чу..чую

слишком быстро закончился день

 говорит рыба, говорит, что

рыба тухнет быстрее, чем Брамс

неприятно бежать вслепую, не зная дорогу

Человек Пропащий спотыкается о свою ногу,

то есть уже чужую и 

голова разбивается о тень

глыбы

каменной (мальчик,

разрывающий пасть Самсону

цвета женского лона)

катится стеклянный глаз

это - последнее что я помню...

 

это все ммилые девочки и такие же ммальчики

это конфеточки и леденцы

это кролики- лапочки это белочки 

в сарафанчиках

угодившие по венцы

 

это туфельки это шов утонувший в ажурности

это культ околичностей

это слово холщевое вшитое в паруса

это патока это пир платонический

совокупность культурностей

то есть совокупление личностей

где один это как правило два

 

это общности частной  глупости

хрень то есть полная 

выжженная

как лед

это пальчики от неизбежности

это выпуклости так же как впуклости

эти нежности

через силу возвышенные

 и наоборот

 

 

писана сия хрень во время предрассветное когда часы по обыкновению перевести забыли в лето от сотворения мира 5772, то есть весной 2011..