Эту любовь лучше выжечь в самом начале,
В пепел втоптать тонким вычурным каблучком,
С треском сорвать раскаленную сталь оков,
Жар задушить до того, как меня оставишь.
Пыл научиться разумом усмирять
И поступать размеренно, равнодушно.
Чувства на сердце сознаньем давить послушно,
Холодно, смело. Совсем ничего не ждать.

Мне кажется, всё устаканится, только когда моя жизнь разрушится до основания. Когда я потеряю всё - всю привычную жизнь, всё достигнутое и всю себя. И к сожалению, я выживу. Всегда. Как ни прискорбно, я выживу в любом случае. Хотя местами это было бы весьма и весьма противно. А в целом, даже правильнее сказать - не выживу, а высуществую. Потому что такая жизнь слишком похожа на существование. Жизнь не "для чего-то", а "вопреки"... Больное, холодное и одинокое существование. Но когда-нибудь, кажется, станет легче, незалеченные раны зарубцуются в глубине души, забудутся до поры до времени, придет сила, и почувствуешь - всё было не зря. Бывает, так крепко манит светлое и яркое будущее, в котором сбудутся все мечты. И торопишься, спешишь, бежишь к нему, забывая обо всем. А зачем? Зачем?... Незачем... Так упускается жизнь. Но случается и обратное, когда ностальгия душит всё сильнее и грызет изнутри. Тоска по прошлому словно вскрывает вены, небо падает на плечи, а сердце бьется в конвульсиях. К тому же, я живу этим прошлым. Воспоминаниями. Я дышу им, не в силах понять, что всё прошедшее разбилось на мелкие осколки, а я хожу по ним босиком. При этом чем чаще я на них наступаю, тем сильнее они врезаются в кожу и причиняют боль. Бесконечную боль. И может случиться так, что какой-то мелкий, но особо острый осколок проникнет в кровь и доберется до сердца. И насквозь... И жизнь насквозь... Но нужно жить настоящим - это единственный момент, который существует. А всё остальное - это лишь свойства памяти и воображения.

Читаем чужие мысли и тихо, неслышно находим себя по точкам, по болевым точкам. И все эти строчки рождаются только от одиночества. Знаешь, мне кажется если не будем терять себя по кусочкам - мы никогда не сольемся в единое целое. Это неверно, может быть, в корне не верно. То, что потеряно - больше не восстановить. Не соизмерить. Хочется верить - в лучшее, в чудо, в высшие силы... Но я не просила - ни боли, ни одиночества. Не просила... Зачем всё было - страдания, слезы? Очистить душу... А может быть, было б лучше совсем ничего не переживать? Хотя бы в дальнейшем. Или испытывать счастье. Столько, чтобы хватило за каждую боль. А может быть, даже больше. Но знаешь, наше безумие безучастно. И болевые точки съедает рыхлая ночь.

Знаешь, а я ведь в своём стиле. Рисую целые лабиринты оттого, что не вышло пары - правильной такой, нежной бесконечности, и вытекающей из неё троицы - семьи - фигуры из двух обручальных колец, пересекающих друг друга. И я вынуждена заковывать себя в любовные лабиринты, чтобы не заблудиться, не разорваться в вычурном, плохо скрываемом одиночестве. Любить одного, гулять с другим, скучать по третьему, и заигрывать со всеми остальными. И знать, что если он - тот, единственный - вдруг вспыхнет нежными чувствами и позовет за собой, то все лабиринты рассыпятся в прах и сорвутся в пропасть. И чужое внимание льстит, но уже не радует. Так бывает - когда не нужны они, и нужен один... Ты...

...но понимаешь, что этому быть уже не суждено, и строишь слоеные лабиринты, в которых чем больше уровней, тем больше и шансов найти/потерять себя...

Город... На самом деле это не просто место. Место жительства, место работы или место развлечений. Город - это место воспоминаний. Каждая его улица, каждый сквер будоражит память. Воспоминания врываются в мысли из-за вывески кафе, в котором когда-то так нежно начиналось наше "вместе", выскальзывают из марева равнодушных огней на взъерошенных фонарных столбах - под ними не заканчивались наши поцелуи, выпадают из реальности унылых парковых аллей - а ведь всего лишь осенью, этой яркой багряной осенью мы еще были связаны верными чувствами, сладкими фразами, бесстыжими поцелуями и миллионами минут и сообщений. Любовь ли, не любовь ли - неважно. Важно, что мы были счастливы просто вместе. А сейчас нам остается лишь рассекать одиночеством этот промерзший город. Искать счастье, смыслы, радость, любовь, гармонию в себе и вокруг. Учиться жить заново, упиваться (или убиваться) свободой, заменять звонки и сообщения на общение с друзьями, заполнять свои жизни другими людьми, пока еще слегка чужими, и забывать то своё, родное, нежное и любимое, которое не сотрется из памяти и останется в сердце осадком на дне бокала. Как останется в сердце и город, прогнивший изнутри воспоминаниями. Твоими нежностями. Моими смыслами. Нашими чувствами. Город, в котором мы были просто вместе.

А ты как прежде каждое утро выходишь на улицу покурить. Слегка поежившись от зимнего холода, глотаешь размытый, рыхлый горько-серый дым, и не вспоминаешь обо мне. А может, и вспоминаешь, но скорее нет. Вспоминаю здесь только я. Когда засыпаю, обнимая сложенное вдвое одеяло, и когда просыпаюсь - с твоим именем на губах. Нет смысла считать те мгновения, в которые я вспоминаю тебя среди дня - я не забываю о тебе. Ни во сне, ни наяву. А когда-то ты мечтал каждое утро начинать с моих поцелуев. И я мечтала. Но не сложилось. Свой выбор мы сделали сами - мечты остались мечтами. И знаешь - ты своё утро встречаешь также как раньше. Также, как до меня. Так же, как во время меня. Так же, как и после меня. А я - а я встречаю его так, словно ты всё еще рядом со мной. И пусть не вместе. Ты там, на сантиметров двадцать ниже губ.

Снова куда-то спешить и что-то искать,
боль запивать крепким кофе из фарфоровых кружек.
И пусть не хочется жить, её не стоит терять,
вновь растворяться в работе и в разговорах подружек,
водить слезой по щекам, ломать избитый сюжет,
терпеть от края до края свои усталые будни,
не доверять чудесам - иного времени нет,
того что было, увы, мы никогда не забудем
и никогда не вернем. Жизнь снова по тормозам,
я задыхаюсь от скуки. Оковы - серые стены.
Мы потеряли огонь, и прикоснуться нельзя -
ведь то, что было так близко, теперь - внутривенно.