Интересные факты про парусники:

1. Когда еще не было морских карт, моряки выпускали в море птицу и плыли, следуя за ней. Она должна была прилететь к берегу.
2. Фигуры из дерева на носу корабля имели вид женщины, а женщинам нельзя было даже зайти на палубу. Появление женщины на корабле суеверные моряки считали плохим знаком
3. Термин "небоскреб" морского происхождения. Так назывались самые верхние треугольные паруса. 
4. Как во время качки обедать за столом, чтобы не пролить суп? Решение нашли простое, просто не стелить скатерти и лучшего сцепления тарелок со с толом столы обильно мочили перед обедом водой
5. Во время длительного плаванья у моряков появляется много свободного времени. Чтобы было не так скучно, капитан приказывал постоянно мыть палубу и чистить снаряжение. 

6. Виды парусных судов:
Бригантина - лёгкое и быстроходное судно с прямыми парусами на передней мачте и с косыми на задней. 
Галеон - большое многопалубное парусное судно XVI-XVIII веков с достаточно сильным артиллерийским вооружением для военных и торговых целей. 
Джонка - деревянное парусное грузовое судно речного и прибрежного морского плавания, распространённое в Юго-Восточной Азии.
Каравелла - 3-х или 4-х мачтовый однопалубный универсальный парусный деревянный корабль, способный к океанским плаваниям. Каравелла имела высокий нос и корму.
Фрегат - военный трёхмачтовый корабль с полным парусным комплектом и одной орудийной палубой.
Шхуна - тип парусного судна, имеющего не менее двух мачт с косыми парусами.

Структура души (оболочки).

1.      Кат - означает физическое тело.

Анкх - прана, или биоэнергетическая оболочка человека.

Ка - эмоции человека, его астральный план.

Аб - мысли

Ба - вечная жизнь, план Высшего разума, истина в неискаженном виде. Если проснется Ба, то можно путешествовать где угодно.

Акху - истина любви, Ка-сентименты должны быть преобразованы в божественную душу-крылья.

Атму (Саху) - воля..

Вероятно, в Египте не было единой религии. В каждом номе и городе был собственный особо почитаемый бог и пантеон богов (Фаюм, Сумену – Собек (крокодил), Мемфис, Она – Амон, бык Апис, Ишгун – Тот (ибис, пещера, в которой хоронили птиц со всей страны), Даманхур – «Город хора», Санхур – «Защита Хора» - Гор (сокол), Бубаст – Бастет (кошка), Имет – Уаджет (змея). Поклонялись не только богам и животным, но и растениям (сикомора, священные деревья).

Великий пантеон богов в разных формах почитали везде. Эннеада - изначальная девятка богов. Атум символизирует первоначальное и вечное единство всего сущего. Согласно гелиопольскому сказанию, Атум, создавший сам себя, возник из первобытного хаоса - Нуна вместе с первозданным холмом. Сам себя оплодотворив, родил, выплюнув изо рта богов-близнецов воздух Шу и влагу Тефнут. Появление детей у Атума влечет появление двойственности. Тефнут и Шу породили Геба - бога Земли и Нут - богиню неба, после чего Шу их разделил. Это особенность египетской мифологии, в других мифологических системах Земля имеет женское начало, а небо - мужское. Прежде чем Шу разъединил своих детей, у них родились Исида и Нефтида, Осирис и Сет. Каждый бог эннеады держит в правой руке символ жизни - анх, а в левой - символ власти уас. Причем мужские фигуры находятся в движении слева направо.

В Мемфисе Атума отождествляли с Птахом. Причем Птах, создавший богов, предварительно задумал свое творение в сердце и назвал их имена своим языком. Птах творил мыслью и словом. В Анну имелся храм, посвященный Атуму. Также существовал холм, с которого, как гласило предание, впервые поднялось Солнце. Солнце почитали в форме бога Ра. В дальнейшем, с возвышением пятой династии, происходившей из Анну, образ Атума и Ра начал совмещаться - Ра-Атум (Амон-Ра). Тесно связан с Солнцем и Хепри, которого изображали в образе навозного жука скарабея. В этом проявлялись аспекты воплощения Солнца Хепри - утреннее солнце, Ра - дневное и Атум как вечернее. Согласно одному из сказаний, днем Ра плывет по небесному Нилу в барке Манджет, вечером пересаживаясь в барку Месектет. Далее происходит ежесуточная битва между силами света и тьмы: между Ра и его злейшим врагом - огромным змеем Апопом, после чего Ра возвращается в проявленное состояние вновь.

Огромное значение в Египте имел загробный культ, теснейшим образом связанный с мифом об Осирисе. Умирала телесная оболочка человека, душа отправлялась на суд Осириса. Душа должна пройти через 3 этапа - через 3 небесных мира, которым соответствовали три пункта церемонии погребения фараона.

Первый этап - нисхождение в подземный мир, где живут демоны-разрушители. Следовало пройти через 9 дверей, каждую из которых охраняют гении, нужен ключ. Самое большое испытание - прохождение через девятую дверь, где происходила встреча со змеей, кольца которой означают привязанность к миру. Для того чтобы не утонуть в этих кольцах, волнах иллюзии, необходимо было открыть внутренние силы и внутреннее зрение. Церемония отверзания глаз фараону, соответствующая этому этапу проводилась в Анну.

Древние Египтяне верили, что мертвым могут понадобиться такие предметы, какими они пользовались при жизни, отчасти потому, что люди, по их представлениям, состояли из тела и души, поэтому продолжение жизни после смерти должно было касаться и тела. Это должно было означать, что тело следовало хорошо подготовить для оживления и что для него должны были быть приготовлены полезные и ценные вещи. Отсюда необходимость мумифицирования и снабжение могил всеми необходимыми вещами, способными сохранить тело в безопасности. Сохранение тела и обеспечение его предметами первой необходимости соответствовали, таким образом, религиозным верованиям в то, что жизнь не кончается. (Некоторые из древних могильных надписей убеждали умерших, что смерть в конце концов - всего лишь иллюзия: "Не умершим ты ушел; ты ушел живым".) 

 

Сначала тела сохранял сухой климат пустыни, но постепенно развивалась техника, которая обеспечивала поразительно сложную консервацию. Полное мумифицирование органов и заполнение впадин тканью, пропитанной нашатырем, специями и маслом. Натрий, специи и масло прикладывались также снаружи, и тело заворачивалось в холст. Внутренние органы сохранялись с четырех кувшинах, как говорилось, охраняемых четырьмя сыновьями Гора. Сердце не вынималось, подобно другим органам, потому что оно было местопребыванием духовного начала; поэтому его клали на чашу весов с зале Суда, чтобы вынести приговор умершему. Но около 1500 года до н. э. полная мумификация стала доступна не только для членов семьи фараона, хотя она все еще оставалась недостижимой для низших классов. 

Первая пирамида, построенная около 2700 года до н. э., была ступенчатой пирамидой в Сахаре, предназначенной для царя Джосера - это самое древнее каменное сооружение, построенное человеком. Идея ступенчатой формы, вероятно, связана с подъемом к солнцу и к небесам. У фараонов обычно были самые большие могилы и пирамиды, потому что они обладали достаточной властью и богатством, чтобы их строить, и потому, что народ с достаточной готовностью расходовал такие силы во имя бога-царя. Трудно подсчитать объем трудов и средств, которые уходили на строительство пирамид. Греческий историк Геродот оценил, что для возведения единственной пирамиды Хуфу в Гизе 100000 рабочих работали 20 лет. Те, кто мог себе это позволить, делали вклады, чтобы оплатить убранство могилы и услуги жрецов, которые после следили бы за хорошим самочувствием духов умершего. Эти жрецы проводили постоянные церемонии в молельне склепа. Эти услуги, разумеется, не были доступны для бедных, но поскольку идея бессмертия демократизировалась, они надеялись на то же самое. Большинство бедняков подвергалось минимальной мумификации, и многие из них хоронились в ямах. 

Внутри могил находились рисунки и барельефы сцен загробной жизни, обычно изображающие чествование умершего знатными особами или то, как о нем заботятся слуги, или то, как он объезжает свои многочисленные земли и владения. Эти изображения служили нескольким целям. Создавая необходимое эстетическое обрамление, они одновременно были своеобразными магическими "дублерами" для умершего. Если бы жрецам не удалось исполнить погребальный обряд до конца, все, что могло пригодиться, в отношении слуг, еды, предметов обихода, социального статуса, было изображено для нужд умершего. Более того, чтобы положение умершего в загробной жизни было более значимым, его потомки должны были с большей готовностью приглядывать за могилой и поминать умершего. Бессмертию, как форме вечной памяти среди родственников и друзей, придавалось особое значение. 

Кроме различных вариантов бессмертия, представленных в захоронениях, существовали особые египетские праздники, проводившиеся в больших семьях с чествованием статуй предков. Во время Фестиваля долины Фив семьи открывали могилы и приносили еду своим предкам. Семьи, не желающие предоставить умершим решать свои проблемы в одиночестве, часто следили за исполнением ритуальных обрядов у могил. Поощрялось получение семьями доступа к умершему по особым случаям или в перерывах между праздниками, поскольку считалось, что их потомки также будут приглядывать за их могилами. Ограбление или разрушение могилы воспринималось как сокрушительный удар, так как вследствие его умерший лишался поддержки в загробной жизни и памяти живущих. Такой дух мог в конце концов заколдовать кладбище или какого-нибудь человека, а мог попросту исчезнуть и навсегда утратить существование. 

Еще более важной, чем могила или физическая сохранность, была забота о душе, которая обеспечивалась точным соблюдением всего погребального ритуала. Если он проводился с нарушениями, это могло отразиться на вечном состоянии умершего. Главной процедурой этой похоронной церемонии было открывание рта умершего и прикосновение к нему с помощью заостренного плотницкого топорика. В это время Ба (душа) выходит через рот, и считалось, что это должно возродить все телесные способности для новой жизни. Верили также, что в ином мире это будет способствовать соединению Ба и Ка. 

Другая часть погребальной церемонии была связана с почитанием Осириса. Имя Осириса могло быть присоединено к имени умершего или умерший мог быть изображен с чертами Осириса в надежде, что это дает ему некоторые преимущества на предстоящем суде. 

Фараон и народ

Сначала только фараоны и члены их семей считались достойными вечной жизни. Поскольку считалось, что царь имеет божественное происхождение, вполне естественным было верование в то, что после смерти своего человеческого тела он вернется в свой настоящий дом - к богам. Но в этом заключается и более широкий смысл. Бог-царь был связующей нитью между небом и землей, и его власть была основой и стабильности общества и существующего природного порядка. В определенном смысле ему необходимо было быть вечным, потому что он выступал как гарант неизменного солнечного света, плодородия земли и всего того, что несло империи процветание. Постепенно фараон стал отождествляться с деятельностью всех важнейших богов. Если Ра, солнечный бог, обеспечивал регулярное появление и действие солнца день за днем, то фараон должен был быть богом растительности и отвечал за регулярные циклы посева, роста, умирания и возрождения. 

Чем дальше развивалась эта теология, тем больше возвышался фараон от просто божественного правителя до воплощения жизненной силы, стоящей за постоянным обновлением жизни. Со временем, когда установилась связь между Осирисом и фараоном, значение всего погребального обряда изменилось и демократизировалось. Осирис, бог растительности, превратился в бога мертвых и стал воплощать цикл смертей и повторных рождений, свойственный всем людям, а не только царю. Царь стал не столько привилегированным носителем бессмертия, сколько самим его принципом. Он превратился в универсальную модель процесса, который теоретически был доступен каждому. 

Подобно всем другим религиям, религия Древнего Египта демонстрировала несообразности и противоречия. Можно сделать вывод, что по крайней мере у некоторых египтян сложилась полностью спиритуализированное представление о загробной жизни, для которого мумифицирование, могилы и погребальные обряды не составляли необходимости. Хотя существовали спиритуалистические идеи, в большинстве своем традиции и ритуалы оставались неизменными. Это рождало некоторые верования, не всегда совместимые друг с другом. С одной стороны, была идея, согласно которой ты в буквальном смысле "можешь все взять с собой". С другой, существовало представление, что есть иной, нематериальный мир, куда направляется умерший. Как говорил Уильям Дж. Марнейн, "орбита потустороннего мира мертвых не рассматривалась как барьер, препятствующий обитанию в могилах или участию в празднествах живых". Существует несколько возможных объяснений этого явления. Исполнение многочисленных функций, в особенности в сфере погребальных обрядов, было предоставлено жрецам. Возможно, большинство людей тогда, как и ныне, не размышляли постоянно о семейных верованиях. Возможно, они сознавали эти несообразности, но не хотели отказываться от традиционных обычаев "на месте", поскольку все равно вынуждены были их исполнять.

Только в XIX в., благодаря успехам археологии и нумизматики, историческая наука получила некоторое представление о богатстве Древней Руси драгоценными металлами. "Не легко поверят, может быть, тому, что я теперь предложу. Оно слишком противоречит обыкновенному мнению о состоянии древнейшей России" - писал в 1805 г. нумизмат Ф. И. Круг, первым выступивший против привычных взглядов на древнерусскую экономику и доказывавший возможность существования металлического обращения и даже собственной русской монеты в Х-XI вв. В русском летописном своде середины XVII в. впервые и без малейшей опоры на древнее летописание появилось утверждение о том, что на Руси древнейшими деньгами были кожаные деньги.

       О кожаных деньгах как первых деньгах Древнего Рима говорилось в одном византийском лексиконе Х в., который был знаком московским грамотеям XVII в.: русский перевод его имеется в списке второй половины века. В то время в Москве существовал повышенный интерес ко всякого рода "римским древностям", так как всерьез доказывалось, что московские государи - прямые потомки римских кесарей. Сообщения же о кожаных деньгах разных народов встречались в тогдашней западноевропейской историографии, находившей особый вкус в сообщениях более или менее анекдотического, поражающего воображение порядка. Отметим еще одну характерную особенность старинного историко-познавательного мышления: стремление возводить случайное (действительное или мнимое) в ранг всеобщего.

Раковины каури

       Чеканка древнейших русских монет и интенсивное обращение иноземной монеты и слитков серебра на Руси оставались совершенно неизвестными русским историкам второй половины XVIII в., когда они, пытаясь объяснить встречающиеся в летописях и древних актах многочисленные упоминания о различных платежных единицах древности, создали теорию о будто бы существовавших в качестве всеобщего платежного средства кожаных деньгах - начиная с глубокой древности и вплоть до начала чеканки русских монет в XIV в., и даже чуть ли не до конца XVII в. Утверждали, что это были различные лоскуты меха и штемпелёванные кусочки кожи, которые заменяли собой различные шкуры пушного зверя, условно представляя их стоимость. Расцвету этой теории немало способствовало то, что в 1769 г. в русском обращении впервые появились бумажные деньги - ассигнации. 

       В течение XIX в. теория русских всеобщих кожаных денег выросла в довольно внушительное, хотя и расплывчатое в части исторической и географической конкретности учение. По мере упрочения научных позиций археологии и нумизматики ему приходилось время от времени сдавать те или другие рубежи - главным образом в области сравнительно позднего денежного обращения XV-XVII вв. Но даже и во второй половине XIX в., когда миф о нищенской экономике Древней Руси усилиями нумизматов и археологов был основательно лишен доверия, теория кожаных денег выглядела еще прочной и проникала даже в западноевропейскую историографию, причем не всегда в лучших, наиболее осторожных своих версиях. Даже некоторые русские нумизматы пытались как-то примирить со своими данными ее положения. 

       Постоянным резервом, а временами и почти самостоятельным побочным течением этой теории было учение о платежной функции пушнины - "меховых деньгах". Само по себе оно не может вызывать возражений - пока, вопреки фактам, не начинает претендовать на единственность и всеобщность для всей Древней Руси с ее различными историко-географическими зонами. В свете этого учения различные платежные термины летописей получали более или менее обоснованные или произвольные толкования. Куна - это во всех случаях только мех куницы, ногата - пушная шкурка с ногами, резана - обрезанная шкурка и т. п. 

       Сторонники кожаных денег «ассигнаций» часто обращались к этому резерву, допуская, правду сказать, большие натяжки товароведческого характера. Для них шкура, т. е. кожа животного, консервированная вместе с шерстным покровом, составляющим основную ценность, порою ничем не отличалась от кожи, т. е. совсем другого "товара. Особенно охотно они вводили в ассортимент кожаных денег пушной лоскут. Мортка - была отрезанной от шкурки головкой, и даже не были обойдены уши: еще в XIX в. доказывалось происхождение названия монеты "полушка" от уха.

Кожаный жеребей  XVII века

       Разумеется, помимо подобных чисто анекдотических толкований, приводились и достаточно серьезные доводы и ссылки на древние памятники письменности. Главное направление теории и было долго "ассигнационным". Его убедительность крепко поддерживали дошедшие до нашего времени так называемые кожаные жеребья второй половины и конца XVII в., а основополагающее значение имело "историческое свидетельство" XIII в. - записки путешественника Рубрука на латинском языке. Перевод их на французский язык был сделан еще в XVII в. и гласил, что в южнорусских степях деньгами служили разноцветные кусочки кожи. Правильность перевода не вызывала сомнений до начала нашего века, пока новый перевод не показал, что Рубрук писал "только о различных сортах пушнины. Историкам начала XIX в., хорошо знакомым с "синенькими" и "красненькими" (народное название ассигнаций), как-то удалось совершенно незаметно убедить себя, что на "разноцветных кусочках кожи" даже стояли печати. 

       Тем временем к "данным" Рубрука добавились очень трудные для истолкования латинские документы времен русско-ганзейской торговли, в которых в качестве платежной ценности фигурируют "capita martarorum" {буквально-"головы куниц") и ставшие известными в середине XIX в. записки Гильбера де Ланнуа, который в 1412 г. провел несколько дней в Новгороде и Пскове. В его сочинении говорилось, что у русских крупные платежи осуществляются серебряными слитками, а "монетами" служили "головки" куниц и белок. И в том и в другом случае основное, главное для нас, сводится, по-видимому, к специфическим значениям слова "caput". Кожаные деньги - вытертая пушнина. В первой четверти XIX в. родилось третье течение теории кожаных денег, опиравшееся на все возраставший круг публикаций переводов сочинений арабских географов.

       Хорошо известной особенностью средневековой литературы был компилятивный принцип, возводивший в наивысшую заслугу ученого пересказ всего, что писалось по данному вопросу до него. Поэтому обилие однородных сообщений о Древней Руси нельзя переоценивать даже в том случае, если известно, что отдельные авторы сами встречались с теми, о ком писали, на рубежах загадочной северной страны или даже побывали на ее территории. Исторические факты и вымысел переплетаются в этих сочинениях самым причудливым образом. Нужно еще сказать, что эти труды, копировавшиеся в древности писцами, дошли до нас в более или менее поздних списках труднейшего арабского письма, в котором достаточно такой описки, как пропуск точки или помарки в виде завитка, и т. п., чтобы совершенно изменить смысл. Без толкования и допущений перевод этих источников вообще совершенно невозможен

Куфические монеты

       Изучение денежного обращения Киевской Руси находится в относительно более благоприятных условиях: мы располагаем не только материальными памятниками этого обращения, но и памятниками письменности, отразившими в себе эту область экономики. Исключительно большая роль в развитии денежного обращения принадлежит серебряным восточным монетам - дирхемам арабского Халифата и других возникавших на его территории государств. Приток восточной монеты, начавшийся в конце VIII в., быстро приобрел очень интенсивный характер, а обращение ее протекало в разноплеменной среде на огромной территории, значительно перекрывавшей границы расселения славянских племен, образовавших древнерусское государство. Наиболее ранние из этих монет русских находок датируются концом VIII в.

Серебряный дирхем IX-X века

       Одной из наиболее неотложных по своей научной важности задач нашей нумизматики является создание новой топографии находок куфических монет. Со времени опубликования А. К. Марковым последнего такого обзора прошло 50 лет и с тех пор накоплен и в значительной части тщательно изучен огромный новый материал находок, введение которого в научный обиход стало совершенно необходимым. Если путь римского серебра в Восточную Европу можно назвать юго-западным, то путь дирхемов был юго-восточным. Основной поток их шел вверх по великому Волжскому пути, но едва ли от самого устья Волги. Топография находок кладов и некоторые письменные источники показывают, что важнейшим узловым центром, из которого поток серебра растекался по разным направлениям, был древний Болгар. Отсюда дирхемы шли даже и на юг - к Киеву, Переяславлю и Чернигову, а также проходили и более дальний путь - в Прибалтику и славянскую Пруссию. Слабо прослеживается более ранний путь дирхемов по Северскому Донцу и Днепру.

       Роль государства волжских болгар как "ворот", через которые вливался основной поток восточной монеты, подчеркивается тем обстоятельством, что в Х в. здесь возникла самостоятельная чеканка подражательных монет, более или менее точно повторявших общий тип восточных дирхемов. Вместе с последними болгарские дирхемы уходили из Поволжья на запад и юго-запад. По-видимому, второй центр подобной же подражательной чеканки местных дирхемов существовал где-то на юге, в степях Хазарии. Большой клад таких подражательных монет, хранящийся теперь в Харьковском университете, добыт в 1930 г. близ села Безлюдовки при раскопке дюны, у подошвы которой было случайно найдено несколько "просочившихся" сквозь песок монет. Вековое движение дюны повалило горшок и растянуло вытекшие из него монеты длинным шлейфом, конец которого пробился наружу!

Клад древнерусских монет

       Количество открытых на Руси кладов восточных монет огромно. В отличие от римского времени, они гораздо больше разнятся между собой в количественном отношении, за чем стоит значительная имущественная дифференциация общества. Известны пудовые клады из многих тысяч монет. Богато представлены превратившиеся в украшения дирхемы и в славянском погребальном инвентаре IX-XI вв. Временное превращение монеты в украшение не лишало ее потенциально-платежного значения. Поэтому и в кладах можно встретить монеты с отверстиями или следами ушка, вернувшиеся в обращение с уборов.

       Без знания арабского языка и даже без умения читать то особое письмо, которым передавались надписи на дирхемах (так называемое к у ф и, почему и монеты называются куфическими), многочисленные их типы трудно различать между собой. На тонких и довольно широких кружках этих монет в соответствии с некоторыми требованиями магометанской религии нет никаких изображений. Зато покрывающие обе стороны надписи особенно важны, так как, помимо благочестивых изречений, в них, как правило, содержатся указание года выпуска (по хиджре - магометанскому летосчислению) и места чеканки, а также имена правителей и других лиц. Дирхемы, приходившие в русское обращение с Востока, чеканились на огромной территории - во множестве городов Средней Азии, Ирана,. Закавказья, Месопотамии и Малой Азии, на африканских берегах Средиземного моря и даже в арабской части Испании. 

       В течение двухвекового непрерывного притока их на Русь имели место различные династические перемены и политические перегруппировки на Востоке, происходил распад Халифата и образование новых государств на его территории, что сказывалось и на вновь выпускавшейся монете. По именам приходивших к власти династий различают группы омейядских, абассидских, саманидских, бувейхидских дирхемов и другие. Куфические монеты составляют огромный фонд, освоение которого наукой далеко еще не закончено. То и дело за счет монет новых кладов расширяются хронологические рамки отдельных правлений - когда находятся монеты с датами более ранними или более поздними, чем на известных ранее; открываются новые названия городов, чеканивших монету, и новые имена правителей, выпускавших ее.

       Редкими спутниками куфических монет, вместе с дирхемами попадавшими на Русь, были отдельные экземпляры серебряных драхм сасанидских царей Ирана IV-VII вв. На них находится с одной стороны погрудное изображение бородатого царя в пышном венце и с другой-жертвенника. Для Восточной Европы и Древней Руси они по существу являются памятниками времени куфического обращения. Но в ограниченном районе северо-востока, в Приуралье на Каме, эти монеты встречаются сравнительно чаще и в более ранних находках. Сюда они попадали непосредственно из Ирана еще до возникновения потока куфических монет. Возможно, что, постепенно притекая в Болгар и надолго оседая в нем, они в основном там и присоединялись к дирхемам, направлявшимся на Русь.

       Различается несколько периодов в обращении дирхемов на территории Восточной Европы и на Руси, в течение которых область их распространения, охватившая в целом огромную территорию от Верхней Волги до Украины, Белоруссии, Приладожья, южной и северной Прибалтики и Скандинавии, постепенно изменяла свои очертания и временами сокращалась (IX в.) за счет прекращения притока и угасания их обращения на юге (Украина) и западе (Белоруссия, Смоленщина). Временем максимального распространения дирхема на русских землях был Х в. Но в последней его четверти уже снова происходило быстрое сокращение этого обращения за счет южных земель. В северной полосе от Волги до Прибалтики обращение дирхемов сохранялось всего дольше и закончилось в начале XI в., сомкнувшись с обращением приходивших им на смену западноевропейских монет. Прекращение притока восточных монет не было порождено какими-либо внутренними причинами. Оно было результатом так называемого "кризиса серебра" на Востоке. Его объясняют как истощением и прекращением разработки наиболее богатых месторождений серебра, так и политическими событиями, распрями и войнами на Востоке. Чеканка серебряной монеты там почти повсеместно прекратилась в XI в.; ее место в обращении заняли имевшая кредитный, т. е. внутренний, характер медная монета и золото. Пригодной для вывоза на север монеты не стало.

Иранская драхма

       Вес и качество серебра дирхемов не оставались неизменными в течение IX и Х вв., когда они обращались в Восточной Европе. Возможно, что чеканка подражательных дирхемов в государстве волжских болгар в Х в. была своего рода попыткой преодолеть расстройство весовых норм привычной монеты, необходимой для торговли с соседями на Западе, тем более, что при отсутствии собственных естественных запасов серебра в Поволжье сырьем для этой чеканки могли служить в основном сами восточные дирхемы. Трудно объяснить иначе эту переделку, не ставившую перед собой задачу создать новую монету, резко отличную от прежнего вида. На Руси на перемены качества вновь приходившей монеты реагировали, изменяя определенным образом денежный счет, а временами и вовсе отказываясь от него и рассматривая монету как весовое серебро. 

       Здесь следует заметить, что было бы крайне неверным упускать из виду исторический характер развития денежного обращения, и для рассматриваемого периода русской истории видеть повсюду единый подход населения к монете и совершенно единообразное понимание ее платежной роли. Нет сомнения, что существовали не только зависевшие от уровня экономического развития местные (территориальные) различия и особенности в этой области, но и достаточно резкие различия социального порядка - в крупных центрах и на периферии, в городе и в деревне и т. д. Опираясь на доступный нам материал (клады, древние акты), мы имеем возможность отмечать лишь наиболее четко проявляющиеся существенные изменения в процессе формирования товарно-денежных отношений. 

       В исторической литературе можно встретить утверждение, что в течение всего периода обращения дирхемов на Руси их рассматривали в основном не как платежные единицы - монеты, а лишь как одну из форм измельченного серебра, и что платежи серебром-монетой производились только по весу. При этом указывают на ряд случаев, когда вместе с дирхемами в кладах находили миниатюрные чашечные весы (вроде так называемых "аптекарских") и гирьки. Пользуясь ими, несомненно, взвешивали монеты, но как и для чего? Ведь именно монета из драгоценного металла вообще немыслима без строгого учета и поверки ее веса - особенно в тех случаях, когда в обращении находятся сходные по внешнему виду, но разновесные монеты.

       Дошедшие до нас вместе с древними монетами маленькие вески по своему виду и емкости ближе всего к хорошо известным монетным весам со специальными наборами гирек, которые имели широкое применение в торговой практике даже еще в XIX в. и предназначались исключительно для поверки веса монеты, но не для отвешивания ее. Кто-нибудь может возразить, что монетные весы XVII-XIX вв. располагали специальными наборами гирек - "экзагиев", т. е. весовых эталонов для монет различных достоинств, тогда как в кладах XI в. гирьки никогда не соответствуют весу единичных монет. Но поздние весы предназначались, в основном, для поверки высокоценной золотой монеты, юстировка (выверка веса) которой во все времена стояла очень высоко, а средневековая серебряная монета никогда не знала юстировки и чеканилась аль марко, т. е. в среднем, в расчете на выход определенного количества монет из определенного веса серебра; поэтому и поверять вес такой монеты можно только по навеске, т. е. по средней пробе, взятой из массы монет. Здесь подход такой же, как, скажем, при определении сортности зерна по навеске, в которой подсчитывается количество зерен. Прикинув, сколько монет уравновешивается той или иной гирькой, или двумя, тремя различными гирьками, поверяющий устанавливал, с какой монетой он имеет дело.

Клад монет времен Ивана Грозного

       Таким образом, присутствие весов и гирек в древних кладах по существу лишь служит лишним подтверждением того, что дирхемы для Древней Руси были монетами в основном смысле этого слова. Высказывалось и такое мнение, что многочисленные клады дирхемов на Руси не являются в полном смысле памятниками ее экономики, а лишь служат свидетельством транзита через ее территорию, и что зарывание их "на торговых путях" имело будто бы чисто вынужденный характер в опасной обстановке путешествий через Русь восточных купцов, направлявшихся на Запад. Если сторонники этого странного мнения сравнят количество кладов, открытых на территории Руси и за ее западными рубежами, им ничего не останется, как признать, что по крайней мере, половина этих купцов зарывала свои сокровища по дороге, и весь вопрос сведется к тому, на какой день пути упрямым путешественникам предстояло это сделать... 

       Однако в действительности дело обходилось без разбойничьих засад, погонь и прочей романтики, да и без самих восточных купцов; важная роль внутренней русской торговли в транзите восточной монеты на Запад бесспорна, а древние восточные авторы, хорошо знавшие Болгар, о подобных путешествиях почти ничего не сообщают. Если некоторая часть дирхемов, как считают, приходила в Прибалтику и Скандинавию даже своим путем, вовсе минуя Русь, то западные (польские, прусские) клады дирхемов приходится все-таки рассматривать в основном как прошедшие через Поволжье и собранные из монет, которые притекали непосредственно из русского обращения. Только таким образом эти монеты могли "захватывать" с собой на запад и редкие древнерусские монеты, болгарские дирхемы и сасанидские драхмы. Те и другие в данном случае играют роль своего рода "радиоактивных изотопов", позволяющих нам через века видеть, как перемещались некогда массы серебра на Руси. Клады русских находок нередко включают в себя типично русские предметы - монеты с ушками, обломки бытовавших здесь серебряных изделий, бусы и тому подобный местный материал. Нельзя исключать возможность и того, что некоторая часть восточных монет русских находок успела побывать в Западной Европе и уже оттуда вернулась на Русь. Ведь речь идет не о каком-то прямолинейном движении вроде полета пули, а об обращении монеты. 

Западноевропейские монеты

       После сокращения притока дирхема на Русь начинают ввозить западноевропейские монеты, которые назывались так же, как когда-то римские, – денариями. Эти монеты получили не такое большое распространение как восточные дирхемы, но количество найденных кладов показывает, что они являлись одной из основных форм денежного обращения Древней Руси.

Западноевропейские денарии

Византийские монеты

Русские названия монет

       Памятники письменности сохранили древнерусские названия металлической монеты - куна и ногата и названия меньших платежных единиц, равной половине куны резаны и веверицы, отношение которой к куне определяют по-разному, и др. Куна - монета. Куной был и дирхем, и сменивший его денарий, и русский сребреник, - это не может нас удивлять, так как переход к новому весу и даже виду платежной единицы вовсе не требует отказа от привычного названия. Древнейшее общеславянское название монеты созвучно отмеченному выше названию coin, появившемуся в языке племен Северной Европы на почве обращения римского денария. Вероятно, прежде всего познакомились с ним западные славяне. Вытесняя термин "сребро", слово куны надолго закрепилось в славянских языках в общем значении "деньги". Название ногата, производимое от арабского "нагд" (хорошая, отборная монета), первоначально возникло в связи с необходимостью отличать более доброкачественные дирхемы от обращавшихся рядом с ними худших. Резану и веверицу рассматривают как различные части (обрезки) куны; но веверица в ряде случаев может быть и шкуркой белки, служившей платежным средством.

Гривна - ожерелье из драгоценного металла

       В старину славянки носили на шее ожерелье из драгоценного металла - гривну ("грива" - шея). Украшения всегда были ходовым товаром. За гривну давали кусок серебра определенного веса. Этот вес назвали гривной. Он равнялся 0,5 фунта (200 г). 25 кун составляли гривну кун. Известно, что гривны кун дробились на более мелкие единицы: 20 нагат, 25 кун, 50 резан. Самой мелкой денежной единицей была векша. Одна векша равнялась 1/6 куны.

Первые русские монеты

       В конце X в. в Киевской Руси начинается чеканка собственных монет из золота и серебра. Первые русские монеты так и назывались злаРазменная серебряная монетатниками и сребрениками. На монетах изображался великий князь киевский и своеобразный государственный герб в форме трезубца – так называемый знак Рюриковичей. Надпись на монетах князя Владимира (980 – 1015) гласила: "Владимир на столе, а се его сребро", что значит: «Владимир на престоле, а ато его деньги». Долгое время на Руси слово «сребро» – «серебро» было равнозначно понятию денег.

       Златники и сребреники встречаются в кладах древнерусских монет довольно редко, поэтому они, скорее всего, были исключением, чем полноценной монетой.

Сребреник - первая русская монета

Наверх

Безмонетный период

       Так называемый "безмонетный период" XII, XIII и части IV вв. в истории русского денежного обращения представляет очень странное, необычное явление. Уже обращение денария протекало на меньшей части страны, чем предшествовавшее обращение дирхема. На значительной части территории Руси для этого времени совершенно отсутствуют какие-либо находки монет.

Новгородские гривны-слитки

       После прекращения притока монет с Запада основной формой металлического обращения повсюду на Руси стало обращение крупных "неразменных" слитков. Оно, естественно, имело особый, ограниченный характер, находя применение лишь в очень крупных платежах. Вероятно, слитки гораздо чаще покоились в сокровищницах и в тайниках, чем находились в рыночном движении; поэтому и одиночные находки их редки, чего не скажешь о кладах. Эта форма денег сама по себе может свидетельствовать как о высокой степени концентрации богатства в ту пору в руках правящей верхушки, так и о возникновении в условиях феодальной организации общественного производства особых форм производственных отношений и общественного обмена.

Киевская гривна

       Слитки серебра назывались гривнами, в XIII веке они получили название «рубль», поскольку изменилась технология их производства: длинную серебряную проволоку рубили на части определенного веса. Размеры и формы слитков были различными. Новгородские слитки имели удлиненную форму и вес около 200 грамм, а киевские – шестиугольную форму и вес 160 грамм. Существовали также черниговские, волжские и литовские гривны.

       Деля рублевую гривенку на две части, получили полтины, на четыре - четвертаки. Из рубля впоследствии стали делать мелкие монеты - денги. Для этого рублевую гривенку вытягивали в проволоку, рубили на мелкие куски, каждый из них расплющивали и чеканили монету. В Москве из рубля изготовляли 200 денег, в Новгороде - 216. В то время рубль равнялся 10 гривнам кун. Отсюда и пошла русская десятичная монетная система, которая существует и сейчас: 1 рубль = 10 гривенникам, 1 гривенник = 10 копейкам.

Монеты периода раздробленности

Центры монетного производства

       Более или менее одновременно началась чеканка монеты в княжествах центральной и восточной Руси - сперва, как считают, в Московском, за ним в Суздальско-Нижегородском и Рязанском, а после 1400 г. - в Тверском княжестве. С конца XIV в. и в первой половине XV в. производится чеканка "своей" монеты уже и многими младшими князьями, державшие уделы под рукой своего великого князя. В большей или меньшей мере это имело место во всех великих княжествах; по внешнему виду монет легко заключить, что в ряде случаев чеканку производил один и тот же денежник великого князя.

Монета Новгород-Северского княжества

       Для начального периода чеканки правильнее говорить как о центрах монетного производства о выпускавших свою монету княжествах, а не о денежных (монетных) дворах. Монетная чеканка начиналась в мастерских ремесленников - серебряников, работавших не столько по заказу, сколько по разрешению князей, так как забота о производстве и постоянном возобновлении запаса монеты в обращении предоставлялась тем, кто в ней нуждался, имея при этом в своем распоряжении сырье - серебро, т. е. в основном торговым людям. Великий князь имел собственного серебряника-денежника, или даже нескольких ремесленников, откупавших у князя право чеканить монету, т. е. принимать заказы на ее изготовление. Такой денежник со своим несложным набором инструментов мог время от времени приглашаться тем или другим удельным князем для проведения денежного передела, если в резиденции этого князя не было местного серебряника-откупщика. Постоянные денежные дворы, полностью контролируемые государством, возникают позднее.

Внешний вид монет

       На первых именных денгах Московского княжества стоит на одной стороне имя Дмитрия Донского, но на другой находится татарская надпись, занявшая довольно прочное место на ранних монетах многих выпусков как в Москве с ее уделами, так и в княжествах, расположенных восточнее ее. На более поздних по началу чеканки денгах Тверского княжества, а также Новгорода и Пскова, надписи с самого начала были русские. Помещение татарских надписей (зачастую бессмысленных или даже нечитаемых) на ранних русских "двуязычных" монетах в прошлом часто рассматривали как прямой результат даннических отношений. В действительности же здесь сказалось прежде всего активное восстановление в новых условиях прочных связей Руси с рынками Ближнего Востока через Поволжье; восточная торговля определила и выбор самого названия "денга". Уже в начале XV в. вес татарской "денги", чеканившейся в торговых центрах Поволжья, приравнялся к установившемуся весу денги русской, а во второй половине XV в. русская монета вообще занимала господствующее положение на рынках Поволжья. Даже на некоторых монетах Ивана III, чеканившихся в то время, когда о каком бы то ни было вмешательстве в русское денежное дело и речи быть не могло, встречаются татарские надписи: "Это денга московская", "Ибан" (Иван). Но быстрое усиление роли денги как основного средства внутреннего обращения привело к установлению чисто русского оформления монет.

Новгородское медное пуло - 1/60 часть денги

       Потребовался большой труд ученых, чтобы разобраться в ранних русских удельных монетах XIV и начала XV в. Татарские надписи при их подражательном характере немного дают для точного определения монет, так как в качестве оригиналов для копирования брались любые татарские монеты без разбора и очень часто старые - с именем хана, уже принадлежавшим прошлому. Они могут лишь ставить одну, довольно расплывчатую границу во времени: монета выпущена после появления оригинальной. Основное, определяющее значение принадлежит надписям русским. Имена князей, их отчества (когда они указаны) и титулы - "великий князь" или только "князь" - позволили отнести большинство дошедших до нас монет XIV - начала XV в. к чеканке определенных лиц и, следовательно, к определенному времени, что особенно важно, так как даты выпуска на монетах не помещались. Однако до сих пор остается еще очень много неприуроченных типов русских монет XIV и XV вв.: находящиеся на них имена не удается надежно связать с историей, а на некоторых и вовсе нет имен - помещен только титул. 

       Большую определенность придает монетам обозначение места чеканки. Однако оно постоянно обозначалось только в Новгороде и Пскове на их однообразных и устойчивых по типу серебряных денгах, на денгах же княжеств указывалось далеко не всегда. На немногих типах денег встречается имя денежника, которому князь (или город) поручали чеканку. Тип русской надписи на денгах постепенно менялся. Сначала часто встречалась надпись: "печать князя" такого-то. Далее слово "печать" отпадает, но кое-где надолго задерживается форма надписи, указывающая на принадлежность: "княжа...", "князя великого..", "Великого Новгорода" и т. п. "Притяжательный" характер имеют и надписи "денга московская" и подобные ей. Надпись подобного типа может сочетаться с обозначением титула и имени правителя уже в именительном падеже. Такая титулатурная надпись в конце концов получает преобладающий характер, занимая иногда обе стороны монеты; при этом следует заметить, что как на ранних, так и на поздних монетах наиболее обязательным остается именно титул правителя: "князь великий" или "князь", тогда как именем можно и поступиться - или частично (только отчеством), или даже полностью. 

Монета Великого княжества Рязанского

       На московских денгах со времени борьбы Василия Темного с галицкими князьями за престол утвердилась имевшая глубокий политический смысл надпись-декларация "государь всея земли Русския" - по-видимому, в результате посягательств на этот титул претендентов. Позже великокняжеский титул несколько упростился - "государь (осподарь) всея Руси" и сохранялся на монетах в таком виде до начала княжения Ивана IV. Следует заметить, что впервые он встречается на некоторых монетах Василия Дмитриевича, как бы предопределяя объединительную роль Московского великого княжества. Чисто технические условия - крайне ограниченный размер монет и несоответствие между круглой формой штемпеля и произвольной формой пластинки - вели к лаконизму надписей и заставляли отдавать предпочтение строчной надписи, вовсе отказываясь от круговой.

Монета Великого княжества Тверского

       Надписи некоторых монет до сих пор ставят в тупик. Так, на многих монетах Василия Дмитриевича рядом с изображением воина находится вполне четкая, но совершенно непонятная надпись "Рарай". Много догадок, иногда очень забавных, было высказано, прежде чем удалось найти удовлетворительное чтение необычной предостерегающей надписи на одном типе ранних тверских монет: "сторожа (т. е. острастка) на безумна человека". С нею как бы перекликается или "перебранивается" такая же необычная надпись на московской монете Василия Темного: "оставите безумье и живи будете". Считается, что обе надписи адресованы фальшивомонетчикам; однако следует сказать, что фальшивых русских монет XIV-XV вв. мы фактически не знаем. Если бы деятельность фальшивомонетчиков имела сколько-нибудь значительное место, их изделия дошли бы до нас. Разумеется, и имена и даже обозначенное место чеканки не исчерпывают данных, к которым приходится прибегать, определяя трудные монеты; здесь на помощь приходят и метрологические исследования и учет всех особенностей техники изготовления монет, вплоть до поисков одинаковых оттисков одного и того же штемпеля на разных монетах, и, наконец, сравнительное изучение изображений, толкование их смысла, анализ их стиля и т. д.

Псковская монета

       В отличие от татарских монет, в оформлении которых основная роль принадлежит эпиграфике - надписям, на русских монетах сразу же появились разнообразные изображения. На монетах великих княжеств Московского, Тверского, Суздальско-Нижегородского они представляют поразительное богатство сюжетов; рязанские монеты всего беднее в этом отношении. Реже всего можно встретить на монетах XIV-XV вв. изображения религиозного содержания, тогда как круг сюжетов мифологических и бытовых очень богат. Наряду с изображением Китовраса (кентавра), Сирина, Самсона со львом, встречаются изображения всадников, всевозможных животных, сцены охоты с соколом, с собакой, с луком или рогатиной, изображения чеканщика монет за работой, дровосека и многие другие. Особенно поражают воображение некоторые тверские монеты: на них вполне отчетливо изображены какие-то двуногие существа с хвостами и рогами, вполне в духе народных представлений о чертях. Можно думать, что откуп иногда предоставлял значительную свободу денежникам в решении композиции монеты. По мере централизации монетного дела контроль над ним со стороны московских князей ограничивал круг допустимых сюжетов.

Монета Великого княжества Суздальско-Нижегородского

       Стремление многих композиций к повествовательности, побуждавшее изображать сцены с двумя и более фигурами в полный рост, находилось в полном противоречии с реальными изобразительными возможностями; размер монет был слишком мал. Заметное, развитие в раннем периоде получили изображения хищных животных; редкостью было чисто орнаментальное решение композиции. Совершенно не получила отражения на русских монетах архитектура.

Монета Великого княжества Московского

       Монеты Новгорода и Пскова представляют заметную особенность редкостной верностью однажды принятому типу изображения и его религиозной окрашенностью. На псковских денгах и четвертцах помещали портрет патрона Пскова - князя Довмонта с его мечом, на новгородских - вызывавшую много споров сцену, изображающую, скорее всего, поклонение Новгорода святой Софии, божеству главного новгородского храма - подобно тому, как на монетах другой республики, далекой заморской Венеции, веками изображался ее патрон - святой Марк, вручающий дожу эмблемы власти. 
 

Начало русской регулярной золотой чеканки

       В Эрмитаже хранится одна из наиболее замечательных русских монет - золотой угорский Ивана III. Это единственная дошедшая до нас русская золотая монета XV в., что свидетельствует об ограниченности этой чеканки. Сохранился документ 1484 г., в котором говорится о посылке великим князем двум вызванным им к себе на службу иноземным ремесленникам московского золотого "на проторь", т. е. на дорожные расходы. Следовательно, речь идет именно о монете в ее платежном назначении.

Золотой угорский Ивана III

       В то время на Русь приходили золотые монеты немногие западноевропейских государств, имевших регулярную золотую чеканку. Более тяжелые английские розенобли (и подражательные розенобли нидерландской чеканки) по находившемуся на них изображению назывались корабельниками (корабельными), а дукаты, т. е. монеты весом около 3,5 г, называли "веницейскими", "цесарскими", "угорскими" и т. д. Ведущее положение Венгрии в поставке золотых в Россию в XV в. привело к тому, что вскоре слово "угорский" стало русским термином, служившим для наименования любой золотой монеты веса дуката - даже если она чеканилась в Москве. "Угорский" оказал самое непосредственное влияние на золотую чеканку Ивана III: подобно тому, как некогда Владимир Киевский чеканил свои первые золотые монеты, приняв за образец византийский золотой, Иван III полностью повторил тип венгерской монеты - вплоть до герба Венгрии на одной стороне и изображения св. Владислава на другой (принятого в Москве за изображение князя). Но русская надпись называет имя и титул великого князя Ивана и его сына - соправителя Ивана Ивановича. 
       Выпуск собственной золотой монеты Московского государства при Иване III, завершившем великое дело собирания земли Русской и окончательного освобождения ее от власти поработителей, во многих отношениях может сравниваться с золотой чеканкой Владимира. В обоих случаях это, несомненно, имело декларативный, политический характер. После Ивана III золотая чеканка уже не прекращалась в Москве, однако служила она вовсе не для целей обращения. Русской ходячей золотой монеты не было. Золото в иностранной и русской монете, конечно, в ограниченной мере могло служить для целей накопления, но основным назначением золотых русской чеканки стало служить знаком «государева жалованья» - наградой за ратные подвиги.

НаверхДенежная система Русского государства в XVI-XVII вв

Реформа 1534 г

       В 1534 г. возникла единая монетная система Русского государства, ознаменовавшая собой завершение длительного процесса объединения вокруг Москвы прежде разрозненных княжеств (так называемая "денежная реформа Елены Глинской", матери Ивана IV ). С этого года началась чеканка новой общегосударственной монеты, вдвое более тяжелой, чем денга, - серебряной новгородки или копейки, в течение долгого времени оставшейся самой крупной русской монетой. Но сама-то московская денга стала легче: реформа сопровождалась наиболее обычным в таких случаях уменьшением веса новых монет. Из гривенки серебра теперь их чеканили уже не на 2,6, а на 3 рубля. Уже в летописях, отметивших реформу 1534 г., новая тяжелая денга вследствие избранного для нее изображения (всадник с копьем), которое отличало ее от денги-московки (всадник с саблей), получила название "копейной денги", "копейки". Последнее название, сперва малоупотребительное, оказалось в конце концов более живучим, чем "новгородка", и дошло до наших дней, перенесенное Петром I с серебряной монеты на медную. Связь копейки с рублем отразилась в поговорке "копейка рубль бережет". Самой малой величиной в монетной системе 1534 г. была серебряная полушка, равная половине денги и четверти копейки; на ней находилось изображение птицы.

Копейка времен Ивана Грозного

Монетная система

       Новая монетная система была построена на основе предшествовавшего слияния двух наиболее мощных монетных систем конца периода феодальной раздробленности - московской и новгородской. Московская денга, получившая в дальнейшем название московка, вошла в нее из прежней монетной системы Московского княжества; самая малая единица была знакома Москве как полуденга, и Новгороду и Пскову - как четверетца. Но в качестве основной и наиболее крупной единицы над полушкой и московкой была поставлена упомянутая только что "копейка" - вдвое более тяжелая, чем московка, новгородская денга, или, попросту, новгородка. Это название сохранялось за ней вплоть до петровского времени, указывая лишь на происхождение номинала. "Новгородки" после 1534 г. чеканились на всех денежных дворах Русского государства - в Москве, Новгороде и Пскове. Относительной самостоятельности последних двух в области денежного дела пришел конец, а чеканка в Твери прекратилась в годы проведения реформы, оставив только полушки с надписью "тверская". Тогда же были выпущены полушки "новгородская", "псковская" и "московская", а в дальнейшем их чеканили только в Москве и без обозначения места чеканки. Денгу тоже выпускал только Московский денежный двор; лишь одна из ее наиболее ранних разновидностей - с лицевой стороной московского маточника, но с буквой "т" в конце надписи, может тоже принадлежать к тверской чеканке. Только первая псковская "новгородка" в отличие от всех других имела изображение всадника с саблей, а не с копьем, и обозначение имени князя. Все другие ранние монеты Ивана IV были анонимными, как и последние монеты его отца. Надпись на копейках "кнзьвелики|гдрьвсемроуси" (князь великий и государь всея Руси) с неразделенными словами постоянно обманывала и до сих пор обманывает неопытных собирателей, которые принимают д за о.

Копейки времен Алексея Михайловича

       Все следующие серии монет Грозного уже имеют обозначение имени князя (с 1547 г. - царя); на псковской царской копейке Грозного появилось обозначение денежного двора - пс, тогда как в Новгороде и Москве постоянный знак места чеканки (н, но, м, мо и т. п.) появился только на монетах следующего правления. На монетах Грозного, чеканенных в Москве и в Новгороде, знаком днеженого двора служили самые различные инициалы - фс, гр, ал, юр, к-ва и многие другие, по-видимому, знаки денежников.

Пробный рубль Алексея Михайловича

       В Москве денежный двор находился в Китай-городе на Варварке, в Новгороде - на Торговой стороне, где-то между церквами Святых отцов и Николы на Дворище, а в Пскове - в Большом городе над рвом между Трупеховскими и Петровскими воротами. Сравнивая состав кладов времени Грозного, можно установить последовательность выпуска его монет и приблизительно датировать их. Новгородские копейки устанавливаются только через исследование соотношений штемпелей. Серебро долго оставалось единственным монетным металлом в Русском государстве. Как уже говорилось, в предшествующий период феодальной раздробленности в ряде княжеств, в том числе и в Московском, выпускались медные пулы, около 60 пулов в последний период их обращения приравнивались к серебряной денге. По мере падения веса денги ручная чеканка этих ничтожных по ценности монет стала настолько невыгодна, что к началу XVI в. была оставлена; монетная система 1534 г. опиралась уже на одно серебро.

Русская культура – это не просто слова, это основа всей земной цивилизации. Культ-УРа – это совсем не то, к чему нас всех сейчас приучают социальные паразиты. Настоящая Культура – это отнюдь не развлечение! Это постоянное стремление к Знанию, постоянное творение, постоянное повышение уровня своего эволюционного развития практическими действиями, продиктованными стремлением Души, Долгом, Любовью, Честью и Совестью…

Русская культура – единственная в нашей цивилизации достойна называться Великой! И совсем не потому, что мы так считаем, а потому, что она является реальной основой культур всех остальных народов нашей планеты. Русская культура самая древняя на Земле, потому что именно русы (славяно-арии)подготовили и колонизировали эту планету и всю Солнечную систему к заселению более 600 тысяч лет назад. И они были первыми цивилизованными поселенцами здесь и жили счастливо более полумиллиона лет. А около 40 тысяч лет назад на нашу планету были приняты беженцы жёлтой, красной и чёрной рас из дружественных цивилизаций, подвергшихся нападению Тёмных Сил из Пекельных миров. С этого времени спокойная жизнь на планете закончилась… Обо всём этом написано в предыдущих разделах сайта, а здесь мы будем выкладывать найденную и добытую информацию о великой культуре наших предков. Эта информация старательно уничтожалась нашими врагами, но множество следов и свидетельств всё равно осталось. Именно их мы будем искать и представлять вашему вниманию. Для удобства изучения материала, мы будем группировать его в несколько подразделов:

• Русский народный костюм

• Русская костюм в живописи
• Русские украшения
• Русская литература
• Русская скульптура
• Русская архитектура
• Русские памятники

Число подразделов и их содержимое будет постоянно расти и изменяться, по мере отыскания, подготовки и выкладывания в них новых материалов. Мы очень надеемся, что это будет происходить достаточно интенсивно, и мы сможем пробудить неподдельный интерес читателей к поистине великой культуре, насчитывающей тысячи веков своего развития…

Начнём мы наше путешествие в удивительный мир богатейшей русской культуры с национального костюма, поскольку, как известно, «встречают по одёжке». Ведь именно по одежде составляется первое впечатление о человеке – кто они и что он – даже в наше, достаточно унифицированное время. Что уж говорить о народном костюме, который есть отражение души народа, его представление о прекрасном, его сконцентрированная культура и история, копившаяся и совершенствовавшаяся на протяжении многих веков.

К сожалению этот пласт нашего наследия не остался без вмешательства тех, кто на протяжении, как минимум, трёхсот последних лет последовательно работал на её уничтожение. Досталось и русскому народному костюму. После того, как Пётр I вернулся из турне по Западной Европы (1697 по 1698 гг.), он (вернее его двойник) издал в 1699 г. Указ, в котором запретил ношение народного костюма для всех, кроме крестьян, монахов, священников и дьячков. Известен такой факт, что со всех въезжающих в город в русской одежде и бороде брали пошлину: 40 копеек с пешего и 2 рубля с конного (Г. П. Успенский. «Опыт повествования о древностях русских». Харьков, 1818 стр. 59-60). С тех пор русское крестьянство осталось единственным хранителем народной истории, культуры и представлении русского народа о красоте.

В настоящее время исследователи делят всё многообразие русского народного костюма (мы будем говорить о женском костюме) на две большие группы. Первая группа – южнорусский женский костюм илипонёвный комплекс – самый древний. Его самой главной деталью была понёва – прабабушка современной юбки. Хотя этот стиль одежды появился у славянских народов раньше других, но с 14 века он начал постепенно вытесняться другой одеждой, и к 17 веку понёва стала принадлежностью только южнорусского костюма. Более того, к 19 веку даже в южных губерниях понёву носили лишь замужние крестьянские женщины. В понёвный комплекс одежды входят: рубаха с косыми паликами (плечевыми детальками), понёва, передник, нагрудник (мог быть двух типов: вроде знакомого нам халата с длинным рукавом и застёжкой спереди, или надевающийся через голову, с коротким рукавом), сорока (для женщин) или повязка (для девушек), пояс, обувь (кожаная или лыковая).

    

Вторая группа – это северорусский костюм, или как его ещё называют сарафановый комплекс, потому что его основой служил сарафан. С севера сарафан постепенно распространился за Урал и в южные губернии России. В результате к 18-9 веку сарафаны носили, кроме Северных и Центральных губерний Европейской России, вся Сибирь и Забайкалье, а также купчихи и небогатые горожанки всюду по стране.

    

Кроме этого, существует множество черт народного костюма, которые характеризуют костюм каждой губернии, уезда и даже села. Народная одежда различалась по назначению (будничная, праздничная, свадебная, траурная), возрасту, семейному и сословному положению. Чаще всего знаками различия были не столько покрой и вид одежды, а цветовая гамма материала, количество и стиль вышитых и вытканных узоров, применение разного вида ниток – шёлковых, золотых и серебряных.

    

Выше мы использовали прекрасные акварели Фёдора Григорьевича Солнцева (1801-1892) – русского художника, архитектора и историка из крепостных. В 1830 году его отправляют в в Москву и другие места «для срисовывания старинных наших обычаев, одеяний, оружия, церковной и царской утвари, скарба, конской сбруи и проч. предметов». За всё время он нарисовал более 3000 высокоточных рисунков-эскизов, отличающихся большой детализацией. На них были изображены исторические предметы быта, иконы, сооружения, одежда, оружие, доспехи и т. д. Около 700 из этих эскизов составили основную часть издания солидного научного труда «Древности Российского государства», раздел «Одежды Российского Государства».

Часть материала о русском национальном костюме мы поместили в раздел «Ведические символы в России», который мы завершили упоминанием о символике свадебного наряда и здесь мы продолжаем наш рассказ о нём.

Несмотря на то, что в России свадебные белые платья начали активно входить в городскую моду в начале 19 века, национальные свадебные костюмы продолжали быть в ходу среди крестьян, мещан и даже части купечества. Каждая губерния и даже уезд имели свой неповторимый уникальный вариант свадебных костюмов, в силу огромности территории нашей страны, исторических особенностей развития каждого региона, влияния соседних культур и т.д., но смысл и принципы её изготовления оставались неизменными. Наряд новобрачных украшался богатой вышивкой из ведических орнаментов, несущих сакральный и обереговый смысл. На женских свадебных платьях это были женские фигуры Богини Макоши, ромбы – знаки плодородия, разнообразные солярные знаки, дерево жизни и т.п, которые, как правило, располагались по краям одежды – по подолу, вороту, на концах рукавов, плечах и и.д. В некоторых регионах России они использовались вплоть до середины 20 века. Давайте посмотрим, какие свадебные наряды бытовали у крестьян северного, поволжского, приуральского и южного регионов России в конце 19- середине 20 вв. В этом нам поможет книга С.В. Горожаниной и Л.М. Зайцевой «Русский народный свадебный костюм». Ниже представлены женские свадебные наряды Вологодской, Воронежской, Вятской, Пензенской и Курской губерний.

    

Мужские свадебные наряды Вологодской, Воронежской, Вятской, Пензенской и Курской губерний конца 19- середины 20 вв.

    

Такой костюм, который венчал головной убор, который назывался сорока, сохранялся в Воронежской области, как свадебный наряд, до 1950-х годов.

Важным элементом женского свадебного костюма являлся головной убор. Когда девушка выходила замуж, менялся и её головной убор, как и причёска. До свадьбы девушка носила одну косу и девичьи головные уборы – разнообразные венцы, повязки и обручи, которые оставляли макушку головы открытой. Причём и в этом случае форма и орнамент этих украшений были уникальными чуть ли не для каждого села, как и украшение их дополнительными деталями в виде шариков из белого гусиного или лебяжьего пуха, которые назывались «пушками», яркими селезнёвыми пёрышками – «кудрями», цветами, золотым шитьём и самоцветными каменьями.

    

После свадьбы и девичья прическа и головной убор менялись на женские. Коса расплеталась и волосы заплетались в две косы, которые укладывались вокруг головы и убирались под закрытые головные уборы. Их тоже было несколько, самыми распространёнными из них являлись кокошники, повойники, кики, сороки.

Первый из них – кокошник – самый, пожалуй, известный в мире. Он является символом русского национального костюма. Действительно, он использовался как праздничный головной убор, вплоть до конца 19 века, а в некоторых сёлах его одевали невесты ещё в 20-е годы 20 века. Кокошник представляет собой головной убор в виде опахала, округлого щита вокруг головы или гребеня из простёганного или проклеенного холста или толстой бумаги, металлической ленты или венца, пришитых к небольшой простёганной шапочке (волосник) из шёлка, атласа, бархата, парчи, позумента или кумача. Сверху кокошник украшали орнаментом, искусственными или живыми цветами, парчой, позументом, бисером, бусами, речным жемчугом, золотыми нитями, фольгой, стеклом, у богатых — драгоценными камнями.

    

Существовало несколько видов и форм кокошников: однорогий, двурогий, конусообразный, цилиндрический, седлообразный. Были кокошники в виде циллиндрической шапки с конусообразным дном, с плоским овальным верхом, выступом надо лбом, лопастями над ушами и пришитым сзади твёрдым прямоугольным подзатыльником. Позатылник – это ткань на твёрдой основе, уложенная сзади, чтобы прикрывать волосы на затылке, а, соответственно, налобник – расшитая полоска, которая закрывала лоб, кончики ушей и виски.

    

Поверх кокошников часто носили платок, называемый убрус. Его закалывали под подбородком или свободно отпускали на плечи.

К сожалению, учёным-этнографам достоверно неизвестно ни происхождение кокошника, ни его сакральное значение. Впервые само название «кокошник» встречается в документах 16 века, а само слово якобы происходит от древнеславянского слова «кокош», означающего курицу-наседку или петуха. Тем не менее, уже в погребениях Новгорода, относящихся к 10-11 веку встречаются некоторые подобия кокошника: твёрдого головного убора, низко сидящего на лбу и закрывавшего голову полностью до ушей. Кроме того, кокошниками такого рода головные уборы называли лишь в нескольких губерниях России. В других русских землях у схожих с кокошниками головных уборов были другие названия: «каблучок», «наклон», «злотоглав», «рогачка», «сорока» или, например, «кокуй».

    

Да и сомнительно, что такой древний предмет мог произойти просто от сходства с гребнем петуха и быть просто головным убором. А тот факт, что он очень древний, не вызывает никакого сомнения, потому что кокошник, в частности, и славянские женские головные уборы можно найти в древней древности у разных народов – от древних иберов Иберийского полуострова (ныне Испания и Португалия), этрусков, скифов, греков и римлян, до средневековых королев. Ниже представлены образцы головных уборов этрусских женщин: изображение на саркофаге этрусской женщины, имя которой западные этрускологи «прочитали» как Сейанти Хануниа Тлеснаса (Seianti Hanunia Tlesnasa), 150 г. до н.э. Кьюзи (Chiusi), Тоскана; статуя этрусской богини Уни – 5 в. до н.э. из обожжённой глины, раскрашенной красками в храме Лоскасато в античном этрусском городе Фалерии (Lo Scasato, Falerii); женщина в кокошнике на антефиксе этрусского храма Уни (Juno Sospita) вLanuvium, 6-5 вв до н.э. (Антефикс – это вертикальный блок, который завершал черепичное покрытие крыши); и голова этрусской женщины в натуральную величину, Лувр.

    

И как всегда это случается, чем дальше от центра, от источника, тем встречается меньше разновидностей этих головных уборов Славяно-Ариев, и тем они скромнее украшены.

Как ранее мы писали и показывали в разделе Белые Боги Греции, главные греческие боги имелиславянское происхождение. Поэтому совсем неудивительно, что головы богинь Геры-Яры, Артемиды, Деметры и других украшают нам уже хорошо известные русские головные уборы – разного вида кокошники. Вечно юная богиня охоты и целомудрия Артемида изображается в славянском девичьем головном уборе – «венце», который оставлял макушку и волосы открытыми и являлся символом девичества.

    

Во время подбора материалов для этого раздела мы заметили интересную деталь – чем старше изваяния богинь, тем эти головные уборы ближе к оригинальным. Чем ближе к нашему времени, тем они больше становятся похожими на небольшие диадемы. Для наглядности сравним статуэтку Геры 5 века до н.э. и, как говорят, римскую копию греческой статуи 2 века н.э., которая хранится в Лувре. Или статуэтку Деметры 6 века до н.э. и римскую копию статуи этой богини с греческого оригинала 5 века до н.э., которая хранится в музее Ватикана, а также другую римскую копию с греческого оригинала 4 века до н.э. из палаццо Альтемпс в Риме.

Хотя, если принять во внимание чудовищную фальсификацию мировой истории вообще и роль в ней нашего народа в частности, эти копии мы не стали бы называть «римскими». По той простой причине, что пресловутой «Римской империи» никогда не существовало, а вместо неё была империя Славяно-Ариев, свастичными символами которых украшены многчисленные архитектурные сооружения – т.н. «римские» виллы, разбросанные по территории Европы и всего Средиземноморья. И уж если и называть как-то эту империю, то, по нашему мнению, лучше Этрусской, а не Римской. Кроме того, существует вполне обоснованное мнение, что все т.н. «римские» копии делались в Италии средних веков, в эпоху Возрождения. Об этом можно почитать в интересной книге А. Жабинского «Другая история искусств». Так что, вполне возможно, что «древнеримская» богиня Церера – римский аналог греческой Деметры, совсем не такая уж и древняя.

    

Однако, продолжим тему славянских головных уборов. Примечательно, что в них облачались не только греческие и римские богини, но и обычные женщины. Кроме того, как нам показывают, у «древнеримских» женщин одно время существовала такая интересная мода на причёски – волосы тщательно завивались и укладывались снизу так, что наверху они образовывали причёску, которая была очень похожа на русский кокошник.

Одним из древних народов, женщины которого носили головные уборы, подозрительно похожие на русские кокошники, являются иберы (вроде бы предки испанцев). История этого народа неясна. Предполагают, что иберы жили на восточном побережье современной Испании с 3-го тысячелетия до н.э., постепенно заселяя весь полуостров, но собственно название «иберы» впервые упоминается греческим путешественником Сцилаксом (6 век до н.э.). Существует несколько версий их происхождения. Одни полагают, что иберы пришли из Северной Африки, а другие – что они были автохтонным населением. По сведениям древних авторов на Иберийском полуострове проживало 21 племя уже после того, как туда пришли кельты (4 в до н.э.). Известно, что в 1-м тысячелетии до н.э. на территории юго-восточной Испании существовало королевство Тартесс, которое располагалось на территории современых испанских провинций Андалусия и Мурсия. По одной из версий его основали этрусски. Поэтому совсем неудивительно, что археологи находят на этой территории множество артефактов так называемого иберийского искусства, где женщины изображаются в головных уборах, которые очень похожи на русские кокошники.

    

На первых двух фото изображены глиняные фигурки женщин, найденные на юго-востоке Испании, в городеLa Sereta, 2 век до н.э.. На следующем – фигурка женщины из известняка, которую назвали «Приносящая жертвенные дары» (La Gran Dama Oferente), юго-восток Испании, провинция Альбасете, город Cerro de los Santos, 2 век до н.э. Там же нашли глиняную голову иберийской женщины и бронзовую скульптуру женщины, юг Испании, провинция Хаэн (Jaen), город Castellar de Santiesteban.

    

На этих фотографиях изображены: глиняная фигурка женщины из Cerro de los Santos 2 века до н.э; глиняное изображение иберийской женщины со свастикой на поясе; Дама из Базы (Dama de Baza) 4 века до н.э. найдена в провинции Гранада, юго-восток Испании; Дама из Гуардамара (Dama de Guardamar) 4 века до н.э., найдена в городе Гуардамар дель Сегура (Guardamar del Segura), провинция Аликанте; бронзовая скульптура женщины, юго-восток Испании, провинция Хаэн (Jaen), город Castellar de Santiesteban.

    

Эти фотографии показывают: известняковая фигурка иберийской женщины, провинция Альбасете, городCerro de los Santos, 2 век до н.э. и самую знаменитую скульптуру иберийского искусства – бюст иберийской женщины 5-4 века до н.э., которую назвали Дама из Эльче (Dama de Elche), потому что её нашли в городе Эльче, провинция Аликанте, юго-восток Испании. Представляет интерес следующий факт. Бюст Дамы из Эльче был погребальной урной. Известно, что иберы сжигали своих покойников, так же, как и наши предки – Славяно-Арии…

Кем была эта Дама, доподлинно не известно. На этот счёт существуют следующие версии: судя по богатству головного убора и украшений, а также по красно-синей цветовой гамме одежды, это изображение либо неизвестной иберийской богини, либо священнослужительницы, либо правительницы, либо очень знатной дамы, чей прах находился внутри. В любом случае, прекрасно видно, что эта дама высокого ранга имела черты белой расы. Особый интерес вызывает головное украшение, а именно, огромные «колёса», которые закрывали уши и крепились на кожаной полосе специальными застёжками. Это ни на что не похожие украшения. Учёные и исследователи теряются в догадках, что это могло быть. Высказываются предположения, что эти украшения являются отражением культуры Финикии, Ионии, Этрурии, Дагестана и даже Атлантиды.

Основанием для последнего утверждения, вероятно, является тот факт, что испанские учёные нашли затонувший город, построенный в виде концентрических колец, на юге Испании недалеко от города Кадис и приписали его Атлантиде. Ну, насчёт Атлантиды в Испании сказать ничего не можем, а насчёт предыдущих культур скажем, что, к сожалению, ничего похожего в доступных интернетовских источниках мы не обнаружили. Однако обнаружили кое-что другое.

До сих пор существует народ, женщины которого носили «наушные» ювелирные изделия. Не такие огромные, как у иберийской Дамы (она всё-таки голубых кровей, если не божественных, и значит, такое украшение имело сакральный характер, и было связано с каким-то религиозным обрядом, т.е. всё у неё должно быть «по-богатому», и такие махины носились совсем не каждый день). Те, что мы обнаружили, размером поскромнее и больше похожи на те, которые носит Дама из Гуардамара на фото выше. Кстати сказать, народный костюм современной испанской провинции Валенсия, соседней с той, где нашли Даму, включает в себя подобие таких «колёс», но размером поскромнее.

    

Так вот, нашли мы эти штуки у славян. Наверное, чувство, похожее на то, что мы при этом испытывали, было у героев из серии книг Юрия Никитина «Трое из леса», когда они искали священный артефакт по всему свету, а нашли его у себя в лесу. Называются эти украшения рясны и колты. Рясны – это металлические височные подвески, крепившиеся к головному убору. Подвески эти спускались по сторонам лица (до груди или даже до пояса) и служили или самостоятельным украшением, или драгоценными лентами для подвешивания колтов. Колты – височные кольца округлой либо спиралевидной формы, которые либо крепились к ряснам, либо непосредственно к головному убору.

Височные кольца имели обереговое предназначение. В зависимости от достатка и положения женщины в семье, носили одно или несколько височных колец, украшенных обережными знаками. Каждое славянское племя имело свой тип колец: новгородцы – ромбощитковые, радимичи, пяти- и семилучевые, вятичи – пяти- и семилопастные, поляне трёхбусинные и т.д. Также «наушниками» служили шарики из пуха, которые назывались «пушками». Кому-то может показаться, это сходство притянутым за уши, пардон за невольный каламбур, но не будем забывать, что между иберийскими и славянскими дамами временное расстояние более чем в две тысячи лет, учитывая тот факт, что такие головные уборы на Руси были в ходу ещё в середине 20 века. Похожие «наушники» можно увидеть и в русском национальном головном уборе, который называется «сорока», и которые в большинстве своём украшены солярными ведическими символами.

    

Ещё один славянский головной убор, который обнаруживается в самых разных местах и эпохах, иногда довольно-таки в неожиданных. Называется он «двурогая кика» – старинный головной убор замужних женщин. «Рогатые» кики с двумя выступающими остриями носили молодые женщины. К старости кики становились «безрогими».

В книге М. Семёновой «Быт и верования древних славян» это объясняется так: «Дело в том, что, согласно верованиям славян, рога обладали огромной оберегающей силой. Главным образом бычьи (турьи). Бык-тур был символом в первую очередь мужским, и рога обозначали мужское начало – способность уберечь, защитить от опасностей как реальных, так и волшебных. Женщине, особенно молодой матери, это было