Did someone ever spit into you mother's face in front of you? Posted nude pictures of your sister on the internet? Took a shit on your grandfather's medals?

Charlie Hebdo "journalists" did all that professionaly for years. They even got paid.

Therefore today I am – Syrian;
I am – Odessite burned alive in Trade Unions House;
I am – Palestinian boy suffocating beneath ruins of my own house in Gaza;
I am – Jewish granny killed by unguided rocket;
I am – five years old Arseny, torn to pieces by mortar shell launched by Ukrainian army in Slavyansk. Last thing I've seen before I went blind – my mother dying to let me live for six more hours;
I am – cab driver, mechanic, miner, factory worker from Donetsk protecting my family from Ukrainian neonazis invasion;
I am – tortured Guantanamo adbuctee. No lawyer, no trial – my relatives don't even know I'm still alive;
I am – Cuban rotting away in secret CIA prison in a random country. Maybe it is even yours, I do not know;
I am – teenager killed by USA cop without warning, because cop "felt threatened";
I am – one of the innocent French policemen killed on 7th of January.

But I am NOT your fucking Charlie!

Not today, not ever.

Кто-то плюнул в лицо твоей матери, стоя перед тобой? Выложил фотографии твоей обнажённой сестры в интернет? Насрал на медали твоего покойного деда?

"Журналисты" Шарли Эбдо делали всё это профессионально. Годами. Им за это платили.

И поэтому сегодня я – сириец;
Я – одессит, горящий заживо в Доме Профсоюзов;
Я – палестинский мальчонка, задыхающийся под руинами моего дома в Газе;
Я – еврейская бабушка, убитая неуправляемой ракетой;
Я – пятилетний Арсений, разорванный на куски миной, запущенной украинской армией в Славянске. Последнее, что я увидел перед тем, как ослепнуть – как умирает моя мама, прикрывшая меня, чтобы я смог пожить ещё шесть часов;
Я – таксист, механик, шахтёр, простой работяга из Донецка, взявший в руки оружие, чтобы защитить мою семью от украинских нео-нацистов;
Я – пленник в Гуантанамо, меня пытают. Ни адвоката, ни суда – мои родные даже не знают, что я ещё жив;
Я – кубинец, гниющий заживо в секретной тюрьме ЦРУ в какой-то стране. Может быть даже в твоей, я не знаю;
Я – пацан, убитый американским полицейским, которому показалось, что "я ему угрожал";
Я – один из французских полицейских, убитых 7-го Января.

Но я не ваш поганый Шарли!

Ни сегодня, никогда.