Иногда наличие большой личной библиотеки доставляет неприятности…(((
Библиотека книг в электронном виде (Особенно когда их число зашкаливает за полтысячи и ты не давал ни кому ее каталог.) еще куда ни шло…
А вот то, что стоит в полках… Знакомые лучше тебя знают – что у тебя есть и где это стоит…

Вот и сегодня с утра пораньше, почти словами Саши Черного:

Итак — начинается утро.
Чужой, как река Брахмапутра,
В компьютер влезает знакомый.
«Вы дома?» К несчастью, я дома.
В кармане послав ему фигу,
Бросаю любимую книгу
Читаю, вял и суров,
Набор из ненужных мне слов.

Просят найти и переслать текст «Ананасы в шампанском» Игоря Северянина. На раздраженный совет
поискать в сети самому следует обиженное – «Да у тебя же книжка его есть! Такая… маленькая, сиреневая… на третьей полке снизу, в маленькой комнате… кажется слева.»
Ругаясь, лезу искать. Левая часть полки «по фасаду» заставлена альбомами японских гравюр и справочником по китайским хризантемам…. За ними вожделенная книжица. Не брал ее в руки лет пятнадцать.
Сажусь обратно к машине. Ищу требуемое. Заношу руки над клавиатурой… Печатать леняво.(((
Плюю на все и запускаю самый убогий поиск в Яндексе…
Пока машина урчит, листаю книгу и на соседней странице натыкаюсь:

Игорь Северянин. Поэза трех принцесс

Моя дежурная адъютантэсса, -
Принцесса Юния де Виантро, -
Вмолнилась в комнату быстрее экспресса
И доложила мне, смеясь остро:

- Я к Вам по поводу Торквато Тассо...
В гареме - паника. Грозит бойкот...
В негодовании княжна Инстасса
И к светозарному сама идет.

Мне даже некогда пригубить жало
И взор сиреневый плеснуть в лазорь:
Бегу - мороженое из фиалок
Вам выльдить к празднику Лимонных Зорь...

И фиолетовая, как черника,
Фигурка Юнии газелт в сад.
Дверь раскрывается, и Вероника
Уже готовится журчать доклад:

- Я к Вам по поводу Торквато Тассо...
В гареме - паника. Грозит бойкот...
В негодовании княжна Инстасса
И к светозарному сама идет.

Но - ах! мне некогда к вам на колени,
"Кальвиль раздорная" среди принцесс:
Варить приходится ликер сирени
Для неисчерпываемых поэз.

И точно ласточка в окно порхнула,
Слегка вервэною проколыхав...
Виолончелили от меццо-гула
В саду наструненные души трав.

И в этих отгулах рванулись двери, -
И изумительнейший гастроном,
Знаток изысканнейших эксцессерий,
Инстасса въехала на вороном.

- Мы, изучавшие Торквато Тассо
По велению, по твоему, -
Все перессорились... Но я, Инстасса,
Всех оправдаю я и все пойму.

Утишу бешенство и шум базарный,
Всех жен разрозненных объединя,
Лишь ты, мечтанный мой, мой светозарный,
Впусти не в очередь к себе меня!

Половина слов при первом прочтении вызывает ступор у среднего читателя…
И вспомнился Саша Черный… вернее слова пророка, обращенные к Соломону по поводу его «Песни песней»:

Ты писал и расскакался, как козуля
По горам.
…
Но клянусь! в двадцатом веке по рождении Мессии
Молодые человеки возродят твой стиль в России..."

А дальше само как-то всплыло его же… Мда… совсем уж наши реалии…

Стилисты

На последние полушки
Покупая безделушки,
Чтоб свалить их в Петербурге
В ящик старого стола, -

У поддельных ваз этрусских
Я нашел двух бравых русских,
Зычно спорящих друг с другом,
Тыча в бронзу пятерней:

"Эти вазы, милый Филя,
Ионического стиля!"
- "Брось, Петруша! Стиль дорийский
Слишком явно в них сквозит..."

Я взглянул: лицо у Фили
Было пробкового стиля,
А из галстука Петруши
Бил в глаза армейский стиль.

<1910>
……………….

Машина нашла, как обычно, кучу всего. Даже того, что, вроде, и не просил…

Вот:

1.Оригинал, того, что просили найти:

УВЕРТЮРА

Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно, искристо и остро!
Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском!
Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!

Стрекот аэропланов! Беги автомобилей!
Ветропросвист экспрессов! Крылолёт буеров!
Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили!
Ананасы в шампанском - это пульс вечеров!

В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грезофарс...
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Из Москвы - в Нагасаки! Из Нью-Йорка - на Марс!

Январь 1915

2 А вот, как это выглядит… эээээ… слышится нами теперь: