Спас на престоле с предстоящими Михаилом и Ксенией Тверскими
Миниатюра "Хроники Георгия Амартола"
Мастер Прокопий.
Конец XIII в. - начало XIV века.
Пергамент, темпера.

Анна Кашинская

Ливанскую ли гору наречем тя, богомудрая Ксение, или Фисонскую реку,

добреиши сапфира и камене честнаго Михаила рождшую,

имъ же просветися Русская страна, и молишися о насъ ко Господу.

Стихира, посвященная
св. Анне Кашинской,
из службы св. Михаилу Тверскому

      Мало кому  известно имя княгини  Ксении Юрьевны Тверской, или, как ее именовали летописцы, княгиня Оксинья. Она  была женой первого тверского князя Ярослава Ярославича, великого князя Владимирского.

        А между тем, она пользовалась большим авторитетом среди современников, что давало ей право после смерти в 1271 г. мужа решать проблемы Тверского княжества, а после избрания в 1305 г. ее сына, князя Михаила, великим князем Владимирским входить в дела государственные.

       Ксения Юрьевна родилась в 1254 г., в юном возрасте стала второй женой  великого тверского князя Ярослава Ярославича. Князь, рано овдовев, более 10 лет хранил верность первой своей жене, которая погибла во время татарского набега на Переяславль, пока не встретил Ксению, которую полюбил от всего сердца…Согласно летописи, Ксения была дочерью знатного боярина-новгородца, возможно – посадника Юрия Михайловича.

        Однако устное народное предание излагает историю Ксении  несколько иначе, называя ее дочерью простого причетника из села Едимоново, что находится в сорока километрах от Твери. Ксения была обручена с великокняжеским отроком Григорием (Георгием) и в скорейшем времени должна была выйти за него замуж. Однако великому князю Ярославу и простой сельской девушке в одну из ночей приснился одинаковый сон, в котором они увидели друг друга сужеными. Вскоре после этого сна Ярослав Ярославович отправился посмотреть на невесту своего юного сына и с удивлением узнал в ней девушку, виденную им во сне. Узнала в приехавшем князе своего жениха из сна и Ксения. Почти в тот же день состоялось венчание пары, которая была соединена Всемогущим Промыслом Божиим, а отрок Григорий, потеряв возлюбленную, принял монашество и поселился на берегу Волги в лесу, у места впадения в Волгу речки Тверцы. И вскоре там возник один из древнейших и наиболее почитаемых в Твери монастырей – мужской Отроч монастырь…

       Так говорит предание, но даже если вся эта история и является плодом народной фантазии, ей нельзя отказать хотя бы в видимости достоверности. По представлениям русских людей XIII в.,  женская судьба могла измениться в одночасье, как в широко известной сказке о Золушке. Но наша история, с точки зрения многих поколений тверичей – не сказка. Дело в том, что древнерусская культура настолько высоко превозносила женское начало в облике Богородицы, что личные достоинства женщины, степень ее подобия Пресвятой Деве, отодвигали на второй план соображения о знатности ее происхождения и богатстве рода. В случае с княгиней Ксенией Юрьевной ее высокое достоинство и после смерти мужа обеспечивались «необыкновенной красотой, твердым характером, искренним благочестием и отличными административными способностями», как выразился современный автор Тверского патерика архиепископ Димитрий (Симбиакин) (Тверской патерик. Тверь, 1991 г.). Другими словами, но о том же самом писали и летописцы, величая тверскую княгиню «премудрой, блаженной и преподобной».

       Русская женщина средневековья всегда и во всем искала направляющей руки Божией – и в любви, и в испытаниях, подчас обильно выпадавших на ее долю. Судьба княгини Ксении была нелегкой: она долго не могла родить сына, наследника. До Михаила Ярославовича у нее родилось две дочери. Можно сказать, что Михаил был «вымоленным» у Бога чадом и родился уже после смерти своего отца, князя Ярослава – зимой 1271-1272 гг. (Ярослав Ярославович за несколько месяцев до этого скончался на обратном пути из Орды).

       Княгиня не случайно дала сыну имя Михаил (в переводе с греческого "равный богам"). Это имя очень любил и почитал его отец Ярослав. Покровителем тверского князя стал верховный вождь Небесного воинства, по преданию, защитник Великого Новгорода – Архистратиг Михаил. Можно сказать, что в Твери стараниями княгини Ксении культ Михаила Архангела стал особо почитаемым. 

       Малолетний княжич остался на руках своей матери, которой  тогда было не больше двадцати пяти лет. На плечи молодой княгини легла ответственность не только за отрока Михаила, но и за столь же молодое и не вполне обустроенное Тверское княжество. Но Ксения Юрьевна с помощью первого тверского епископа Симеона прекрасно справилась с обеими задачами: она воспитала достойнейшего сына и к моменту его совершеннолетия вручила ему власть над одним из сильнейших княжеств Северо-Восточной Руси. Не случайно на одной из древних икон князь Михаил Ярославович и княгиня Ксения Юрьевна изображены держащими в руках тверской кремль – в определенном смысле Тверь действительно была передана из заботливых материнских рук в почтительные руки сыновние.

       Изучая воспитание благоверного князя Михаила Ярославовича Тверского по его житию, можно представить те духовно-нравственные ориентиры и ценности, которые старалась передать своему сыну его мать. Воспитание выстраивалось вокруг чтения святых книг и постижения скрытой в них премудрости. Стержнем воспитания было наставление в доброте, нищелюбии, страхе Божием, почитании людей духовного звания. Вне всякого сомнения, именно мать приучила Михаила часами читать Псалтирь, - книгу, с которой встретил князь свой смертный час (святой благоверный князь Михаил Тверской, супруг святой Анны Кашинской, был замучен в Орде вместе с сыновьями). Не будет ошибкой сказать, что святые супруги – Михаил Тверской и Анна Кашинская – взросли под заботливым попечением княгини Ксении.

Анна Кашинская.

       И все же наука любви к Богу и смирения перед Ним явно была не единственной, преподанной заботливой матерью своему единственному сыну. В жилах Михаила текла частица новгородской непокорной крови, и мать, как настоящая новгородка, взлелеяла в своем сыне гордый и пылкий нрав. Она вдохнула в него высокие нравственные устои своего родного Вольного Новгорода. Она научила сына "книгам и всякой премудрости", передала ему и "чисто новгородскую черту – склонность хранить и защищать свои законные права, убежденность в том, что законное право неотъемлемо".

       Мы уже говорили, что, провидя судьбу сына, которому предстояло пойти по стопам своего отца, в наставники и учителя отроку Михаилу княгиня Ксения выбрала лучших и достойных мужчин своего княжества: пасынка князя Святослава, епископа Симеона и знатных тверских бояр.

       Епископ Симеон, один из мудрейших людей своего времени, стал главным советчиком в трудных вопросах и для самой княгини. Их совместная деятельность способствовала распространению в Твери культа Архангела Михаила. При епископе Симеоне и не без участия Ксении в Твери было положено начало летописанию, создан тверской список Хроники Георгия Амортала, начата кропотливая работа по обоснованию прав Тверского княжества на Киевское и Владимирское наследство. В 1285 г. при участии княгини в Твери был заложен Спасо-Преображенский собор («Спас Златоверхий»), первая каменная постройка на Руси после монголо-татарского нашествия.

       Авторитет княгини Ксении был настолько велик в княжестве и за его пределами, что на ее мнение ссылался сам митрополит Максим, когда пытался примирить московского князя Юрия Даниловича с Михаилом Тверским. Да и сам Михаил был очень привязан к своей матери и все время советовался с ней.

        Предположительно вскоре после женитьбы своего единственного сына на дочери Ростовского князя Димитрия Борисовича Анне, которая состоялась в 1294 г., княгиня Ксения Юрьевна приняла монашеский постриг с именем Мария и окончила свои земные дни в 1312 г., погребена была в Тверском Спасо-Преображенском соборе.

       Память Ксении Тверской – 24 января (6 февраля по новому стилю) в день ее тезоименитства.

Михаил и Ксения Тверские

Иконографическая справка:

Происходит из ризницы Спасо-Преображенского собора Твери, куда вложена в 1702 г. архиепископом Сергием (1682 - 1702). Известна в науке с 1860-х гг. В последующий период след ее теряется; в Музей поступила от частного лица в 1984 г. Икона, воспроизведенная в издании А. Соколова в 1864 г., послужила объектом исследований историков древнерусской архитектуры, видевших в ней вслед за дореволюционными авторами памятник XV в. Из документов известно о серии подобных донаторских "портретов" XVII в. Икона относится к широко известному в искусстве византийского круга типу донаторского, или ктиторского портрета. В русской живописи и книжной миниатюре он появляется уже в 11 в., однако не получает того распространения, которое имел на Балканах. Донаторские композиции в русской живописи в целом исключительны. Ко времени создания данного памятника в московском искусстве приобретает популярность особый, исторический портрет. Однако пространственная концепция там иная. Данный памятник представляет более раннюю стадию именно ктиторского изображения, отличительная особенность которого - модель храма или города. Михаил и Ксения (в иночестве Мария, о чем сообщает надпись на серебряном окладе) предстают как первые крупные строители Твери, основатели Спасо-Преображенского собора (1285-1290). В центре "модели" на первом плане - Владимирские ворота города; за ними, левее, - кафедральный собор и Благовещенская церковь; в центре, за башней, - колокольня; правее, по всей вероятности, Афанасиевский монастырь; за ним - княжеские палаты и две домовые княжеские церкви - Архангела Михаила и Бориса и Глеба. Весь комплекс зданий, видимо, отчасти соответствует топографии Твери XV в. эпохи Бориса Александровича.

Стилистическая справка:

Образцом для иконы послужила миниатюра из Хроники Георгия Амартола, что свидетельствует об устойчивости местной традиции. Пейзаж между фигурами почти реален и отвлеченно символичен. Вид Твери условен и вместе с тем топографически достоверен, с любовью и тщательности выписан художником.