«Как принц с другой планеты»
Элвис Пресли | Мэдисон Сквер Гарден | Премьера 8:30 вечера | Пятница, 9 июня 1972 г.
______________________________________

Тот факт, что впервые годы в Нью-Йорке его не очень хорошо принимали, сделал это событие ещё более значимым, поскольку он приехал, чтобы показать своим поклонникам и Нью-Йорку, кем он стал. Но его всё ещё мучило беспокойство: что, если его не примут так же, как в остальной Америке?

Естественно, эти опасения оказались беспочвенными, и концерты прошли с огромным успехом. Элвис стал первым, кто продал билеты на четыре концерта подряд в MSG. Это была награда, о которой другие артисты в то время могли только мечтать. Было продано 80 000 билетов и заработано 730 000 долларов.

 

The New York Times опубликовала не менее трёх статей об Элвисе, и все они были наполнены похвалами в адрес человека, который поразил публику своим исключительным голосом и умением устраивать шоу. Крис Чейз из TheNew York Times сказал об Элвисе:

 

Элвис появился внезапно в 9:15, в белом костюме в рубашке, с глубоким вырезом,которая открывала грудь. С его плеч свисал плащ, подбитый золотой тканью, воротником, отделанным чем-то алым..
Он был похож на принца с другой планеты, узкоглазый, с высокими индейскими скулами, и гладкой смуглой кожей, не тронутой 37 годами.
Когда Элвис начал работать с микрофоном, размахивая правой рукой в воздухе, а его левая нога двигалась так, словно жила своей собственной жизнью, время остановилось, и всем в зале снова стало 17 лет». Это был урок доминирования; мы только что видели комика, который не мог контролировать никого, даже себя, и это заставило нас нервничать; теперь Элвис снова всё исправил.

Элвис выходил на сцену, он работал для людей. Для тех, кто сидел впереди, на лучших местах, для тех, кто сидел сзади, и для тех, кто был на галерке. Он поворачивался, двигался, и когда девушка бросала на сцену носовой платок, он вытирал им лоб и бросал его обратно — пот, в дар от земного бога.

Молодые девушки стонали и вставали со своих мест, пытаясь танцевать, а одна девочка совершила гигантский прыжок с места в ложе прямо на сцену, но её поймали и увели прежде, чем она успела приблизиться к мечте своего сердца. Оставалось надеяться, что она не сломала ногу в этом тщетном, но славном порыве.
Журналистка Чейз вспомнила прошлое. Во времена расцвета Элвиса мир был более невинным, вспоминает она. По телевизору его крутые бедра сводили с ума маленьких девочек, и их матери сетовали на одержимость своих дочерей. Оглядевшись вокруг, Чейз поняла, что два десятилетия спустя многие из этих дочерей привели своих подростков “послушать человека, чья привлекательность преодолела разрыв между поколениями”.

.
Шоу напомнило зрителям всё, чего им не хватало в Нью-Йорке за 18 лет, пока Элвис был профессиональным артистом. Он едва давал фанатам, не говоря уже о себе, передохнуть между песнями.
Элвис ходил по сцене, давая возможность тем, кто сидел под неудобным углом, увидеть его.
Затем, в конце «Не могу не влюбиться», снова появились охранники в красных куртках, и он ушёл, оставив Дворина сообщить толпе, что Элвис покинул здание. Полковник был твёрдо убеждён, что нужно оставлять людям желание получить больше... и Элвис так и сделал.

В заключение своей статьи Крис Чейз сравнила Элвиса с одной из самых любимых спортивных звёзд Нью-Йорка.
«Когда Джо Димаджио отбивал мяч, его грация делала это действие лёгким и неизбежным; независимо от того, превращалось ли это в поп-флай или хоум-ран, это было прекрасно, потому что он делал то, что делал отлично.
В пятницу вечером в Мэдисон-Сквер-Гарден Элвис был таким же. Он стоял в конце сцены, раскинув руки, и огромный золотой плащ придавал ему крылья. Он был чемпионом, единственным в своём роде.

 

Помимо превосходных описаний, эссе Крис Чейз, опубликованное в New York Times в 1972 году, выделяется тем, что объясняет, почему Нью-Йорк принял Элвиса Пресли как своего. Он родился и вырос в другом месте, вдали от оживлённых улиц Готэма, но за три дня выступлений в городском дворце развлечений он навсегда вошёл в пантеон нью-йоркских героев.