Сегодня я обращаюсь именно к родителям, потому что речь пойдет о том, КАК ощущать искреннюю любовь к детям в моменты их «некрасивого» поведения, и ЧТО это дает нам в конечном итоге.

Должна сказать, что по типу своего характера я никогда не была склонна к восторгам по поводу детей как «явления природы». Поэтому я отлично понимаю родителей, которые «сатанеют» от детского нытья или «приставучести», устают от невнимательности или «забывчивости» своих детей, не могут спокойно смотреть на безалаберность и неорганизованность своих чад…

Но, к счастью, для меня всегда было очевидно и другое, а именно то, что от каждого ребенка можно ожидать только то, что он на данный момент из себя и представляет, а совсем не то, что ожидают от него окружающие. Хотите изменить поведение ребенка – измените то, что он чувствует, думает, умеет. А как это сделать, если его «несовершенное» поведение бесит и раздражает родителя? Даже к животным в таком состоянии подходить нельзя – никакой дрессировки не получится! Что уж говорить о воспитании!

Вот тут и пригодятся мои советы.

Однажды темным осенним вечером я встречала на автобусной остановке свою дочь-подростка после скейтерской тусовки в центре города. Было сыро и ветрено, телефон у моей красавицы «молчал» (что бывает), я с нетерпением вглядывалась в пассажиров каждой приезжавшей маршрутки и понемногу «закипала»:

— Совершенно не ценит моего особого к ней отношения! Кому бы еще в таком возрасте разрешили допоздна отсутствовать дома (дочь у меня акселератка во всех смыслах, общается с гораздо более старшими ребятами)?! А она еще и опаздывает!

В голове начали складываться обличительные монологи (О! Я умею аргументировано говорить). Потом я стала прикидывать, чего на будущее можно ее лишить в «воспитательных целях» (планы «мести»). На ум пришли всякие другие случаи неоцененности моего «родительского подвига» и т.д. (все это за 10 минут). И тут я задала себе простой вопрос, который очень помогает находиться в текущем моменте: «Что я чувствую сейчас?»

— Злость!

«Ребенок задерживается. Может быть, случились какие-то осложнения? Значит ей особенно важно чувствовать себя сейчас уверенной, защищенной (наше внутренне состояние создает факты окружающей действительности), а что я посылаю ей из своего материнского сердца в такой момент?

— Удар под дых!

Тревога и гнев матери ВСЕГДА отнимают силы у ребенка! Уж тебе-то этого да не знать!»

И я поняла, что веду себя стереотипно и глупо. Если хочешь, чтобы человек быстрее вернулся домой, неважно ребенок это или взрослый, надо излучать в его адрес любовь и радость, а не гнев и раздражение!

Это сделать очень просто: нужно вспомнить или представить человека СЧАСТЛИВЫМ! Со всеми визуальными подробностями, с ощущением радости за него и благодарности за его существование в твоей жизни.

Я тут же, без раздумий, занялась визуализацией: увидела свою ликующую дочь на школьной сцене после победы ее команды в КВНе, дополнила это дело «кадрами» аквапарка, разрезанием именинного торта в день рождения и … тут увидела свою девочку, выскакивающую из маршрутки с радостными восклицаниями в мой адрес: «Победили наши!» Я облегченно вздохнула, мы крепко обнялись и зашагали к дому.

По пути я любовалась дочкой, ее сияющими глазами, развевающимися светлыми локонами, внимала возбужденным подробностям соревнований, а сама думала, что надо же как-то обратить ее внимание на опоздание. Но не за счет радости — это было бы просто свинством, да и злость моя уже испарилась. К тому же я со всей очевидностью поняла, что для нее мой «великодушный» жест с разрешением задержаться до темна всего лишь свидетельство моей разумности, а не «глоток свободы» (что, кстати, типично для современных детей – они все принимают как должное и, не стесняясь, рассчитывают на большее). Поэтому я просто рассказала ей о том, какая метаморфоза произошла со мной на остановке, как я из «раздраженной мамаши» превратилась в «ангела-хранителя» и как все замечательно закончилось.

Знаете, что ответила моя дочь?

«Ну, мам, ты – герой! С таким «загруженным» умом все-таки поняла меня. Я тебе ужасно благодарна и постараюсь больше тебя не волновать!»

С тех пор прошло два года, и у меня действительно не случалось повода для волнений — дочка всегда со мной «на связи» (и не только в отношении «возвращений вовремя»). Когда меняется внутреннее состояние одной из сторон, неизбежно меняется и поведение другой стороны!

Если в момент типичной конфликтной ситуации (от детской истерики, до пререканий с подростком) родитель оказывается способен мысленно вспомнить своего ребенка счастливым и вызывающим у него, родителя, радость и восхищение – конфликт не состоится. Неожиданно для себя вы увидите ситуацию с новой стороны, и компромисс найдется сам собой! Это срабатывает в самых различных ситуациях, в любом возрасте.

Но нужно подготовиться:

записать на листе бумаги не менее 15 пунктов как ответ на вопрос: «Что вызывает у меня радостные чувства в наблюдении за своим ребенком, какие его качества, особенности и действия?» Например, «сообразительность, незлопамятность, смешно шевелит пальцами на ногах, любит животных, умеет строить смешные рожицы…» и т.д.

вспомнить несколько ситуаций, когда ваш ребенок испытывает радость и счастье (прыгает на батуте, гладит щенков, радуется подарку на новый год..). Главное – чтобы вам самим было радостно на это мысленно смотреть. То есть образ ребенка должен быть таким, чтобы вам легко было испытывать в его адрес самые теплые чувства. Хорошенько «рассмотрите» эти ситуации: запомните «декорации», запахи, звуки. Чем ярче будет подготовленный образ, тем проще «вытеснить» им негативные чувства в нужный момент и этим прервать привычный конфликт.

в любой момент, когда вы доброжелательно настроены к ребенку, обнимайте его, улыбайтесь ему, ГОВОРИТЕ что вы его любите. Не стесняйтесь! Даже если посуда в этот день не вымыта, а ботинки не вычищены! Поверьте – для ребенка это действительно не важно, но ДЛЯ ЛЮБЯЩЕГО человека ХОЧЕТСЯ сделать и то, и другое, а ДЛЯ НЕДОВОЛЬНОГО — наоборот! Проявляйте свою любовь и оставляйте время ребенку для ответа поступками. Доверяйте своему сердцу!

Тогда неизбежные в семье моменты разногласий станут лишь «задачками» на смекалку – как именно «раздать всем сестрам по серьгам», а атмосфера в доме преобразится!

Светлана Добровольская

Если у вас есть какая-то (абсолютно любая) проблема, болезнь, неприятность, тоска, а может, не дай бог - беда.
То есть то, что вас беспокоит и создает в душе дискомфорт.
Перед сном возьмите 3 кусочка сахара и положите их под свою подушку.
А утром возьмите их и положите на свою ладошку и проговорите над ними свою печаль, проблему, болезнь.
Подойдите в крану с холодной проточной водой и положите кусочки сахара под кран.
Включите воду и как вода начнет литься на кусочки сахара скажите 3 РАЗА:
"Как вода сахар растворяет, так и моя проблема (беда, болезнь, тоска...) от меня утекает. Аминь".
Когда сахар полностью растворится, закройте воду и сделайте глубокий вдох и выдох.
Можете выкинуть эти кусочки в текущую воду, например, если есть рядом река, проговорив те же слова.

Иммунной системе и кровяному давлению мужчин требуется гораздо больше времени для того, чтобы прийти в норму после переживания сильных эмоций, в отличие от женщин.
Мальчики гораздо быстрее выключали запись с детским плачем, чем девочки. Что это? Простая нечувствительность или нетерпение? Ничего подобного! Ребята реагировали на плач гораздо большим выбросом в организм гормона стресса! Мальчики более хрупкие, чем девочки с эмоциональной и медицинской точки зрения. Они более чувствительны к врожденным дефектам и порокам развития. Более уязвимы в утробе матери, с большим числом выкидышей. Детьми они сильнее расстраиваются и медленнее успокаиваются. И они более уязвимы ко всем негативным последствиям отсутствия любви.
Задокументирован и тот факт, что пожилые мужчины чаще умирают после утраты своей половинки, чем женщины.
Все это предоставляет нам повод призадуматься. Все эти "нечувствительные" мужчины на самом деле реагируют эмоционально гораздо сильнее, поэтому запрограммированы на то, чтобы избегать эмоций.
Одна из многих проблем психотерапии супружеских пар состоит в том, что обе половинки хотели бы "подтверждения" понимания со стороны партнера их эмоционального состояния. А для этого требуется целая экскурсия в чужую голову. У женщин с этим все в порядке - добро пожаловать! Мужчины часто не желают того, чтобы оценивали их глубочайшие чувства. Еще меньше, чтобы их переживали. Если знания сила, то то может быть страшнее знания самых сокровенных чувств?
Для женщин, жаждущих эмоционального роста своих партнеров, да еще и выражаемом чувственной коммуникацией, это может превратиться в подъем в гору, толкая перед собой огромный валун биологии. Если на лицо есть все остальные признаки: доброта, надежность, внимательность и покой, то может смириться с тем, что любовь есть? Просто она выражается таким образом, который омрачается мистерией мужского пола.

Пегги Дрекслер


"Хрупкие с медицинской точки зрения"- писал явно не медик) а ничего, что кости мужчин прочнее и толще женских? А то что кожа у них толще и мышечная масса больше? Женщина более вынослива к постоянным нагрузкам, но в моменте сильную нагрузку переносит лучше мужчина. Поэтому собственно в армию они и ходят. Насчёт того, что мужчина уходит сразу после смерти своей возлюбленной -чушь, есть те кто переживает на много лет и ещё заводит новую. У мужчин мозги работают иначе чем у женщин, они плохо справляются с многозадачностью, действительно не могут анализировать свои эмоции и чувства, но со стрессом справляются лучше и быстрее женщин.

Это тип матери, поведение которой может привести к шизофрении у ребенка. При этом сама мать, с точки зрения медицины – здорова. Мне чаще приходится работать с детьми подобных матерей. И теперь, когда опыт немного накопился в данной теме, хочется подробнее описать этот феномен и с точки зрения матери, и с точки зрения ребенка.

Часто это добрая и очень заботливая мать. Она много знает, много понимает, у нее все под контролем. Высокая тревожность заставляет ее все продумывать до мелочей. Как бы чего не произошло, ведь мир так опасен.

Своего ребенка она воспринимает как собственность, с которой можно делать все, что угодно. Потребности желания ребенка игнорируются, не слышатся.

Для такой матери характерна низкая или полное отсутствие критичности к своему поведению и к реальности вообще. Ребенок должен кушать тогда, когда этого хочет мама. Он должен спать, когда мама решила, что пора. С кем ребенку дружить/не дружить мама знает тоже. Ребенок должен чувствовать то, что нравится маме.

Одной из моих клиенток 13 лет мать говорит так: Улыбайся! Что ты такая грустная? Улыбайся, я сказала! – звучит почти как приказ. Когда девочка пытается улыбаться (из страха, чтобы не вызвать еще большую ярость матери), мать заявляет: Что ты скалишься наигранно! Это оскал, а не улыбка!

Ребенок в такой ситуации чувствует замешательство, от которого недалеко до помешательства. Такой матери трудно угодить, как ни старайся.

Эта мать точно знает, каким должен быть ребенок и каким не должен. И будет очень мягко, но очень настойчиво добиваться этого соответствия. Любое отклонение ребенка от маминых представлений влечет ярость. Ребенок это чувствует, пугается и пытается соответствовать. Ценою разрушения собственной личности.

Лаской или угрозой ребенка приучают с самого детства рассказывать абсолютно все дорогой мамочке. Ребенок остается под таким же тотальным контролем, как тогда, когда он был в утробе. Мать знает о нем все! Только так она спокойна. А ребенок?

А кого это волнует? Вот так мать «любит» своего ребенка. Уж она-то знает - как она любит своего ребенка! Ведь ребенок – весь смысл ее существования. Она так прямо ребенку с рождения и говорит: «Ты единственная радость в моей жизни!»

А что чувствует ребенок?

Если этот вопрос задать матери, она даже не будет об этом спрашивать своего ребенка. Она за него знает, что он счастлив. Потому что считает, что с такой мамой он просто обязан быть счастливым!

Так что же ребенок чувствует на самом деле?

Давайте спросим у ребенка.

Настя 20 лет, живет 2 года отдельно от родителей. В терапии 2 месяца. Вот некоторые из ее фраз:

«Я чувствую стыд за свое существование на Земле»

«Я потеряла смысл, меня нет. Я рассыпана на крошки как хлеб, как пыль по всему миру»

«Я постоянно ощущаю присутствие матери, ее всевидящий глаз, будто она сидит у меня на плече и критикует»

«Я не могу расслабиться, чтобы заснуть. Мне постоянно нужно куда-то бежать, что-то делать.»

«Меня нет! Я золотая игрушка своей матери!»

Ребенок у такой матери чувствует себя поглощенным ею. В ее полной власти!

Ребенок шиофреногенной матери может быть очень болезненным. От вирусных заболеваний до тяжелых - типа эпилепсии и шизофрении. При этом тяжелые болезни имеют атипическое течение, что только подтверждает психологическую природу их происхождения.

Болеет ребенок для того, чтобы почувствовать границы своего тела, отдельные от матери. Хотя бы через боль.
У таких детей, а затем взрослых вопрос существования и не-существования ставится ребром. Я есть? Или меня нет?

От мыслей о собственной бесполезности, о вопросах бытия и смысла человеческого существования до реальных суицидальных действий.

Такие дети ищут и находят экстремальные занятия, типа паркура, парашютного спорта и тому подобного лишь для того, чтобы почувствовать собственное, отдельное от матери, существование.

Татуировки, жесткий пирсинг тоже сюда. Из желания определить свои отдельные границы.

В любви шизофреногенной матери нет места доверию и чуткости к потребностям другого. А если честно, там нет любви вообще. Есть беспощадная власть с требованиями тотального подчинения представлениям матери об идеальном ребенке, прикрытая лже-заботой и лже-нежностью.

(из фб-группы «Архисоматика»)

1. На оскорбление вызубрите любое согласие. «Спасибо за твое мнение», «Хорошо, для тебя это так», «Возможно ты прав». Ни один из этих вариантов не подвергает критике оппонента, тролля или другого агрессора. Если человек продолжает вести себя агрессивно – вы имеете право уйти. Задерживать вас против вашей воли – статья.
⠀
2. Отказывайтесь без извинений. «Я не думаю, что мне это нужно» - как вежливая форма. Простое «нет» без объяснений причин. Да, оно может вызвать недовольство, или обиду, но в данном случае эти эмоции в вашу сторону носят сугубо манипулятивный характер.
⠀
3. Даже пообещав вы можете передумать и отказаться. Извиниться и отказаться.
⠀
4. Стоит меньше обещать, объяснять свои мотивы отказа, вести переговоры и идти на компромиссы, если вы решили, что вам не нужно это предложение.
⠀
5. Вы не обязаны угадывать, что нужно другому человеку. Зачастую вы угадаете неправильно. Не сказал – нет информации. «Тебе помочь? – Нет.» Все. Все остальные манипуляции и припоминания вам – недействительны. Вздохи и закатывания глаз в ситуации не являются прямой и понятной информацией.
⠀
6. Если вы что-то не поняли – это проблема того, что не донес до вас информацию в должной мере. Нет таблички «Не входить», а вы вошли – не ваша проблема. Выгонят в грубой форме – это не вы плохой, а охрана хамоватая.
⠀
7. Вы не обязаны продолжать общение, только по прихоти собеседника. Вы в любой момент можете прекратить разговор, спор, уйти из гостей, если вам там не нравится.

8. Вы не несете ответственность за эмоции и выводы других людей.
⠀
9. Вытекает из предыдущего пункта: если вам начинают объяснять ваши «истинные» мотивы – вы можете сразу прекращать общение.
⠀
10. Вы не несете ответственность за поведение других людей. Но если вам постоянно попадаются люди с определенным поведением – повод задуматься. Не впадая в вину, или гиперответственность за них обратитесь к специалисту и разбирайтесь.
⠀
11. Вы несете ответственность за себя. Но не вину. Ответственность – категория взрослого, вина – ребенка. Да, вы можете постараться что-то не делать (не ставить мокрую чашку в шкаф), но испытывать вину за то, что вы снова забыли и поставили как вам удобно вы не обязаны.
⠀
12. Другие люди не обязаны догадываться о вашем состоянии и желаниях. Проясняйте ваши отношения прямо и с конкретикой. Если вы не уверены в том, что вас поняли - уточняйте, попросив пересказать своими словами. Агрессия в вашу сторону говорит об обратном.
⠀
13. Благодарите за комплименты сразу и без стыда. «Да бросьте» - не благодарность. «Спасибо, мне приятно» - будет достаточно. Это работает и на физиологическом уровне. Через некоторое время вы начнете себя чувствовать более уверенно.
⠀
14. Если все остальные пункты к вам относятся с припиской «не умею» - скорее всего вы не чувствуете своего тела. Развивайте чувствительность и доверие себе любыми способами. «Осознанные аргументы» зачастую такими не являются. Погуглите списки когнитивных искажений – вы удивитесь насколько они распространены. Тело зачастую реагирует быстрее и правильнее, чем голова.

Можно использовать как порчу, как наказание, как прекращение вражеских действий.

Заговор «тормозящий», призванный резко отнять у человека силы, которые он готов потратить во вред вам:

«Закрутило, ухватило, понесло
Через буреломы, буераки,
Канавы, коряги
С ревом, посвистом,
Лешим хохотом, орлиным клекотом.
Тяжелыми стонами, вскриками.
В ребра ударило, в сердце вспенилось,
Рыком по горлу, по груди когтями,
Взвихрилось, плеснуло в глаза волну желто-мутную
Горящими искрами.
Желто вокруг, темно вокруг,
Туман вокруг, горит вокруг,
Светло вокруг, ни зги вокруг…
Палит слюна пьянее вина,
Жжет и душит, мысли глушит.
Стони и плачь — слез не прячь.
Смеха оскал — желтой змеей,
Кольцами вьется, в очах рябит,
Тугим жгутом чело стянул,
Сердце сосет, душу грызет,
Спину студит, в ушах гудит.
Усни, упади — нет пути!».

Еще раз делаю акцент на том, что действия ваши должны быть оправданы. Сила воздействия соизмерима наносимому (нанесенному) вам вреду.

“Терапия заканчивается не там, где вы позлились на папу или маму.

Терапия заканчивается не там, где вы научились жалеть себя.

Терапия заканчивается не там, где вы начали отличать токсическую вину от ответственности.

Терапия заканчивается не там, где вы увидели свои теневые стороны.

Терапия заканчивается там, где вы однажды осознали - ничто не могло быть по-другому в каждом дне вашей жизни.

Никто не мог быть в каждом ее моменте другим.

Вы не могли быть другим.

И в этом осознании вы провалились во взрослое, глубинное, бессильное горе о том, что было как было и нет смысла больше искать виноватых.

Терапия заканчивается там, где вы расширились до всего, что было с вами, не расщепляясь”

Татьяна Фишер

Юмор - это совершенно другая реакция. Либо ты психуешь и выделяешь яд, которым отравляешь и себя, и Вселенную. Либо ты ржешь и выделяешь противоядие, лейкоциты, которые "вжух-вжух-вжух", и трамбуют в тебе все "дыры".

Алексей Капранов

@ОлегСюникаев

В 1993г. один мой родственник, фронтовик, присутствовал на общем собрании совхоза, где раздавали бумажки, свидетельства земельного и имущественного пая. Совхоз приказал долго жить.(Это было в Казахстане, в России это произошло несколько позже). Родственник сидел угрюмо, молча. На пиджаке медали, ордена. И вот, его окликнули: " Дед Петя! Иди получи свою землю!" Он встал, поправил воротник, взял трость и сказал слова, которые я никогда не забуду "МОЯ ЗЕМЛЯ ДО БЕРЛИНА!" И пошёл к выходу. В дверях остановился, оглянулся и добавил " Тяжёлое будет похмелье." Помер в тот же год.

 

Может ли пубертатный период подростка вообще проходить гладко? Или обязательно должно где-то «рвануть»?

Людмила Петрановская: Суть подросткового кризиса в том, что ребенок перестает быть ребенком. Те отношения зависимости, которые были у него с родителями, когда он, с одной стороны, рассчитывал на их защиту и заботу, а с другой – безоглядно им доверял и слушался, должны когда-то закончиться. Мы не можем вырасти, пока не отделимся от родителей.

В архаичных обществах не было подросткового возраста: когда наступало половое созревание, заканчивалось детство и сразу начиналась взрослость, и никакой проблемы не было. Но в нашем обществе социальная зрелость не совпадает с физиологической.

Физиологическая зрелость никуда не делась, она наступает в 12-14 лет, а до социальной еще далеко. Эти несколько лет оказываются очень тяжелыми: родители и общество в целом ожидают, что подросток будет таким же управляемым, как ребенок, но при этом столь же разумным, как взрослый. Мы отправляем детям двойное послание, считая их одновременно и маленькими, и большими.

Что происходит с физиологической точки зрения в этом возрасте?

Л. П.: Прежде всего, начинается гормональная перестройка, которая вызывает эмоциональный скачок. Ты чувствуешь, что твое настроение тебе не принадлежит, не понимаешь, почему тебе так плохо. Рассудок подсказывает, что объективных причин на это нет, но эмоциональная боль может быть такой, словно ты разом потерял всех близких.

Это вызывает у многих детей чувство, что они ненормальные, сумасшедшие. Им кажется, что так будет всегда, что они никогда не будут управлять своим настроением и состоянием.

Кроме того, происходит созревание определенных участков головного мозга, в процессе которого возникает дисбаланс: части мозга, отвечающие за решение, осознание и поведение, работают не скоординированно. Поэтому то, что подросток хочет делать, что думает и что делает на самом деле, не всегда согласовано.

Можно ли подготовить к этому ребенка, научить его управлять собой?

Л. П.: Кому-то это может пригодиться, выручить в определенной ситуации, но я бы не обольщалась: подростку все равно нужно «заплывать за буйки».

Ставя такую задачу: беспроблемный подростковый возраст, управляемый подросток, который делает то, что мы хотим, – мы фактически запрещаем ребенку сепарацию, не даем ему отделиться от нас и ощутить себя самостоятельным.

Такова суть подросткового возраста: все, что до этого времени доставалось ребенку «даром» (ценности, представления о том, что такое хорошо, что такое плохо), он должен либо присвоить себе, сделать полностью своим, либо отвергнуть. Прежние ценности и принципы не были по-настоящему его.

Это интересная тема – формирование совести у детей. Строго говоря, до подросткового возраста мы не можем говорить о совести, потому что еще нет свободного нравственного выбора. До этого возраста ребенок ориентируется на то, чего хотят родители. Если так и останется, значит, у ребенка не будет своих ценностей, не будет совести. В него, как в ящик, что-то загрузили, и оно там так и лежит. Это не его, он не присвоил это, не подверг критике, ничего с этим не сделал.

Поэтому я бы не ставила целью, чтобы подростковый возраст был легким. Но, конечно, хотелось бы, чтобы, несмотря на бурные процессы, все в конце концов благополучно его пережили.

Но когда ребенок отделяется, он начинает отстаивать свои права, провоцировать ссоры. Как родителям вести себя в этой ситуации? Обычно советуют чаще говорить твердое «нет», устанавливать рамки…

Л. П.: Без рамок у нас не получится – с точки зрения государства и общества мы отвечаем за детей. Мы понимаем, что они еще не достигли социальной зрелости, не могут контролировать свои поступки, поэтому определенные границы необходимы.

Но очень важно все-таки не вступать в затяжную войну – так, как делают многие родители. Им кажется, что важно отбить как можно больше позиций. Взрослым приходится нелегко: когда подростки отделяются, они бьют по самым больным местам. Но именно там детям и нужно отделиться.

Каждая семья устанавливает свои законы, рамки. Работает ли это?

Л. П.: Что такое правила семьи? Это то, что было до появления ребенка, то, что мы устанавливаем с его рождением. Они справедливы в рамках нашей и его территории: не «тебе нельзя», а «у нас нельзя». Дети хорошо чувствуют, когда речь идет об их территории, а когда – о территории других людей.

Если дети сломали или потеряли вашу вещь и вы топаете ногами, рвете и мечете, то в их представлении это правильно: они нарушили ваши права, и вы возмущены. При этом, как только вы начинаете вторгаться на территорию ребенка и возмущаться, что он не сделал уроки, не навел порядок в своей комнате, у него начинается закономерный протест.

Но бывает и по-другому: мы только думаем, что договорились. Родители возмущаются: «Мы же с ним договорились, что он будет мусор выносить!» В таком случае я всегда спрашиваю, как происходил процесс переговоров. Родители отвечают: «Я ему сказал(а)».

Очень часто мы пытаемся навязать ребенку справедливость, навешивая этот ярлык на то, что на самом деле таковым не является. Когда мы договариваемся, это значит, что другой человек имеет такое же право голоса, как и мы, что мы договариваемся на равных, а значит – он может и отказаться.

Нельзя договориться без процесса договаривания – в противном случае это называется «я велел(а)». Тогда надо так и говорить. Дальше звучит: «Я же тебя прошу». Просьба – это коммуникативный акт, который предусматривает возможность отказа. Если просьба не предусматривает возможность отказа, это называется приказ.

Мне кажется, что детей ничто так не выводит из себя, как наше такое лицемерие. Мы говорим «прошу», хотя на самом деле не предполагаем возможность отказа. «Мы же договорились» – хотя на самом деле никто ни с кем не договаривался. Такие ситуации очень взрывоопасные.

Всегда ли надо договариваться? Или есть ситуации, в которых надо сказать: «Так надо, потому что я мать»?

Л. П.: Такие ситуации, конечно, есть. И это очень хорошо, если есть возможность так сказать. К сожалению, когда дело доходит до подростков, в какой-то момент мы убеждаемся, что не можем этого сделать.

Дети в память о былой любви стараются не указывать родителям на то обстоятельство, что родительская власть завершена. Кое-какие рычаги влияния еще остались: например, лишить карманных денег – но по большому счету инструментов не так много. Дети деликатно стараются это не подчеркивать.

Все это проявляется в отношениях с подростком. Учитель звонит родителям: «Примите меры, ваш сын не ходит в школу!» При этом все стороны понимают, что это имитация. Какие меры может принять мама, если сын выше ее на голову и басит? Все: она сама, учительница, ребенок – знают, что никаких. Но если мы не погрязли в войне, не разорвали отношения, то можем договориться.

Мир в доме обычно важен для подростков. Им важно не чувствовать себя виноватыми, важно, чтобы родители не расстраивались. Но, к сожалению, многие семьи начинают настоящую войну. Кроме того, у многих родителей в это время наступает кризис среднего возраста: вся жизнь была подчинена детям, а теперь они выросли и всячески дают понять, что им больше не нужна твоя забота, не нужно, чтобы ты о них все время думал. И возникает вопрос: «И что теперь делать? Кому я теперь нужен?»

Если у родителя слишком много «яиц» было сложено в эту «корзину», в воспитание детей, то появляется чувство, что он остался ни с чем. Особенно если в этот момент взрослый не реализуется профессионально или недоволен личной жизнью. Хотя на самом деле теперь-то можно наконец позволить себе все те радости, которые ты откладывал, пока ребенок был маленьким.

Отпуская детей, не потеряем ли мы контакт с ними?

Л. П.: Чем больше мы стараемся оградить детей от мира, обезопасить их, тем больше это начинает пожирать их изнутри. Какие-то вещи ребенок должен осознать и попробовать сам. Наша задача – оставлять канал общения открытым, чтобы он знал: если ему станет тяжело или он ошибется и ему нужна будет помощь, можно прийти к нам.

А если семейная война уже разразилась? Ты понимаешь, что, наверное, уже поздно налаживать отношения – но ведь надо что-то делать…

Л. П.: Никогда не поздно. Дети на самом деле очень этого ждут. Главное – важно убрать из своего лексикона такие слова, как «бороться», «пробиться», «добиться», всю эту военную лексику.

Просто вспомнить, что он все равно твой ребенок. Ему по-прежнему важно, чтобы его любили таким, какой он есть. Ему важно, что хоть кто-то был на его стороне. Дети очень благодарно на это отзываются. Не нужно засыпать их подарками – им важнее, чтобы мы дали им понять, что этот канал открыт.

В каких случаях надо бить в колокола и вести ребенка к специалисту?

Л. П.: Скорее нужно беспокоиться не из-за поведения, а из-за состояния. Если у ребенка тревожность, депрессивность, вспышки агрессии – ему может понадобиться помощь.

Поведение – это то, что сегодня есть, а завтра нет, но у состояния (особенно когда человеку плохо) могут быть серьезные последствия.

Людмила Петрановская