Простите за то, что не пишу, ушла в какой-то очередной эпистолярно-когнитивный жанр как всегда


Представь: если долго-долго лежать на земле, прямо на тёплой, мягкой, согретой солнечными лучами, в траве или чуть высохшей, под серебристо-серым грозовым небом, и глядеть вверх, туда, где переплетаются Три Ветра, где у неба солнечное сплетение, где видна луна и звёзды даже днём, не со дна колодца, или где лазурная высь, в которую чьи-то руки вплели белые пушистые нити облаков, в высокой сухой траве, в пшенице, ржи или просто диких стеблях...
Если долго-долго так лежать, то волосы прорастут в землю и превратятся в корни. Они станут толстыми и шероховатыми, со множеством ответвлений и маленьких заусенцев, а на боках корней будут собираться пузырьки воздуха, начнут прорастать цветы и полевые травы. Корни уйдут глубоко-глубоко в землю, так глубоко, что дотянутся до ядра, до внутреннего мира и прорастут сквозь, выйдя на другой стороне земли, если верить и знать, что она круглая, как апельсин.
Если долго-долго лежать, то пальцы рук и ног начнут вытягиваться, утончаться и покрываться лёгкой, невесомой коркой, превращающейся постепенно в толстую и твёрдую коричневую кору, а ногти разлетятся по веткам, как молодые сочные зелёные листья, станут трескаться бутоны-цветы, раскрываясь апельсиновыми соцветиями, будто японская сакура. И если успеть их поднять - руки и ноги - вверх, к солнцу, если успеть зацепиться первыми, ещё розоватыми листиками за небесный свод, невыносимо горячий от солнца, разливающегося по нему прозрачной светящейся жижей, солнца, спрятавшегося в лёгком испуге за облака и тучи, то ты станешь деревом, корни которого проросли так глубоко, так далеко и так сильно, что на тёмной в этот миг стороне земли выросли новые деревья из его корней. А макушка дерева уже далеко за облаками и тянется всё ввысь, цепляя корявыми, пышущими несокрушимой силой ветками, привыкшими уже к жару солнца, облака, утягивая их за собой.
Представь: когда-нибудь, если мы с тобой будем долго-долго лежать на земле и смотреть в небо, мы станем деревьями. Я уже вижу, как твои волосы вросли во влажную землю, а руки покрылись едва ощутимой коркой; я уже слышу едва заметный шелест листьев над нашими головами. Надо только успеть взяться за руки, слышишь?..

аудиозапись - 4.14 Mb

Настроение сейчас - раздумывающее
В колонках играет - ничего

В дверь постучали. Старый Барсук медленно подполз к двери и неожиданно резко дёрнул её на себя. На пороге, как и ожидалось, стояла, сверкая в отсветах домашнего очага рыжим мехом, Лисица. Белая мордочка лукаво и затейливо улыбалась, как и подобает лисам.
Когда все поздоровались, и Лисица вошла в дом, ей предложили почётное место у камина, в любимой кресло-качалке Барсука.
На разноцветном пёстром коврике перед креслом сидели пять маленьких лисят, трое барсучат и два брата-кролика. Все они уже убарли свои игрушки в сундук на чердаке и заинтересованно уставились на Лисицу. Та, в свою очередь, неспеша достала трубку, раскурила её, пуская колечки дыма, проводила взглядом последние клубки сизого пара, и начала рассказ...

Когда мы с вашими родителями были совсем ещё молодые и настолько же глупые, насколько слеп крот, мы чуяли запах веселья в воздухе и шли вслед за ним, выискивая в разномастной и разношёрстной толпе и гуще лесов тех, кого называли своими. Нас тогда было семеро и мы назвали себя... Хотя, я уже не помню, как мы себя назвали, ибо у меня и тогда-то память была не ахти.
Вот тогда-то всё и произошло...

Зверята насторожились и потянули воздух носом, закашлявшись дымом, который теперь спустился на пол. Лисица добродушно усмехнулась, выпуская из ноздрей колечки. Её нос при этом забавно морщился. Она повернулась и лисятам

Вы знаете, что тогда произошло? Нет? Тогда послушайте. Я расскажу вам.
Мы со Сказкой стояли в самом центре толпы, сверху лился дождь, а справа лукаво выглядывало солнце из-за макушек высоких деревьев. Знаете, где находится водопад? Так вот, всё это происходило там. Многие просто купались, остальные пели и радовались, водили хороводы, пускали пузыри и играли в прятке на опушке леса. Мы же голосили во всё горло что-то, и внезапно позади послышался голос "а у тебя есть оранжевая ленточка?"
Сказка обернулась и покачала головой. Повернувшись вслед за ней, я увидела перед собой забавное существо, на носу у него сидели очки и оно было порядком взъерошено. Я усмехнулась и подумала, что оно мне чем-то напоминает того самого знаменитого Янссонского Сунсмумрика.
У существа не оказалось ничего, чем бы можно было порезать ярко-оранжевую ленту, моток коей оно извлекло из-за пазухи. Я достала свой тогда ещё незаменимый перочиный ножик.

Лисята фыркнули, а барсучата едва заметно хихикнули. Лисица лукаво прищурилась и окинула добродушным взглядом присутствующих. И после короткой паузы продолжила

Немного погодя толпа рассосалась, а мы всё также  оставались стоять вчетвером - с нами была ещё одна маленькая сказка - Маленькая Сестра. Мы шли вдоль опушки, вокруг сновал лесной народец и вовсю радовался...


Продолжение я напишу как-нибудь потом (устоявшееся у меня словосочетание, ага)

Жил-был один хорёк. Много пушистых хорьков жило на свете до него, в его время и после, думается, будут жить, никуда не денутся. Не суть важно, как звали хорька по-настоящему и зачем его вообще как-то звали, потому что это сказка. А сказка, как известно - вымысел, придуманный для того, чтобы уж когда-нибудь да точно случиться. Но сказка древняя. Старая-старая, возможно даже, как сам мир. Пусть имя ему здесь будет Аверон.
Так вот. Этот хорь был не просто хорёк - так бы было неинтересно. МЗверёк был влюблённым. Причём, не просто влюблённым (раз уж он не просто хорь), а так сильно, что можно было бы вполне назвать это любовью или даже болезнью любви - так он был влюблён! В истории, которую я рассказываю, хориха поимени Арева, в которую был влюблён Аверон, была старше его, но тоже его любила.
А потом вдруг случилось так, что Аве совершил большую глупость. Он решил, что должен себя полностью изменить, а, соответственно, не может больше любить Ареву. Ей полагаю, конечно же, было больно и обидно, но это сначала. Сначала почти всегда бывает больно и обидно (суть, единственное это "почти" всех, в общем-то, вседа и спасает), но потом это проходит.
По крайней мере, так принято считать.
Но вот прошло время. Арева уже давно не горевала, а вот Аверон... похоже, опомнился и... понял, как любит Ари. Любит со страшной силой. Но она-то как раз сказала ему, что всё, прошла любовь и, как говорится, завяли помидоры.
Аверон опечалился. Через несколько ужасных для него недель он пошёл к реке и прыгнул в неё. Не то чтобы хорьки не умеют плавать, но... Ему и не нужно, посчитал он.
Однако же Аверон не утонул. Быстрое течение вытолкнуло его, увлекло за собой и выбросило на берег, давая надежду на новую жизнь. Но Аве не послушал реку. В следующий раз он пришёл к ней с тем же в канун главного Лесного Праздника...
И так до тех пор, пока он не понял, что убивать себя бесполезно - боль от потери всё равно чувствуешь.

Лис мог бы рассказать про то, что потом сделал Аверон, что он решил для себя сделать, точнее, не для себя, а с другими, но... Это была бы история, в которой хорёк был бы показан с плохой стороны, а значит - совсем другая история. Ведь все мы горазды делать ошибки, а потом сожалеть о них. И не бывает исключений, они приходят лишь со временем.
Так что эту сказку можно было бы назвать "Сказкой о том, как время..."

В колонках играет - шум леса

Главное - это ночью. Всё, что случается такого и не-такого, должно, полагаю, случаться ночью. Иначе бы оно просто "таким" не было.
Вот, думается мне, и г-жа Туве писала свои сказки о Муми-троллях тёмной ночью и, желательно, под подушкой.
Сказка о Снусмумриках полагает под собой Сказку обо мне и моих друзьях, да и вообще о людях, потому что в каждой душе живёт свой собственный Снусмумрик, моргает по утрам и раскуривает трубку. Ходит с неснятой шляпой, ухмыляется по пустякам, корчит рожи при серьёзностях и никогда почти что не смущается. И рассказывает сказки, конечно же. Добрый зверь Снусмумрик - кто он? Душа поднимает голову в шляпе и лукаво подмигивает - да вон он, выходит из-за угла, на улице под названием Большая Полянка, как раз рядом с тем местом, где нарисована джанниродириевская Кошка о трёх лапах и рыжий мутант-цветок "Для тебя". Идёт неспешной походкой, быть может, пройдёт мимо, быть может, остановит вас и спросит табака. А случается, возьмёт за руку и расскажет какую-нибудь историю о жизни, из жизни, про жизнь. Но никак не про вечное, доброе и какое там ещё. Нет. Таких сказок с нас довольно. Будем рассказывать правдивые сказки.
Ведь на то они и сказки, чтобы взаправду потом случаться.



Настроение сейчас - снусмумриковское
В колонках играет - Муми-дол