Не знаю, кто как, но лично я нашей армии без каши вообще себе не представляю. Из всех реформ нынешнего министра обороны эта, пожалуй, самая разрушительная будет. И если уж мы переходим на рис, то и шапки-ушанки нам на самурайские мечи менять надо, а вместо ложек палочки выдавать впору!
Конечно, перловая каша, отличающаяся в армии необыкновенным голубым цветом, продукт съедобный условно. Как валуй, или гриб-навозник, к примеру. Но в этой каше, которой неизменно обременяли солдат и в Русской армии, и в Красной, и в Советской, и в Российской, у нас всегда был особый, сакральный смысл.
Не в дешевизне дело. Боюсь, что по нынешним временам, когда весь ячмень на пиво пустили, его уже и скоту на корм не хватает, и вообще цена немногим ниже импортного риса. Армейская перловка – продукт особый. Её, да еще на комбижире, даже очень голодным есть особо не станешь. Но о том, что ты в армии, а не у Пронькиных на даче, никогда не забудешь!
Почему у нас в армии всегда все через ж…? Неужели прапорщики такие дураки, офицеры-тупицы, генералы-идиоты? Ничего подобного! Смекалистее наших, ищи – не найдешь! Просто наш армейский принцип всегда был простой: плоское надо катать, а круглое таскать. И не наоборот! Потому что смысл армейского уклада – чтобы служба медом не казалась. И пока войны нет, солдат лучше, чем на войне, жить и не должен. Иначе как он на фронт в случае чего пойдет? С тоской? А должен – с радостью!
Этот принцип до меня в свое время очень доходчиво довел майор пермского дисбата, в который меня в аренду комплектом вместе с батальонным бульдозером на пару недель сдал наш комбат Подольчук. «Работу солдату не для того дают, чтобы он ее сделал. А для воспитания!»
Синяя армейская каша – это такой же символ твоего казенного состояния, как идиотские галифе, которые мы постоянно пытались ушивать, и которые нам сладострастно распарывал старшина (чтоб по уставу) и за которые старослужащие отправляли ночью «на очко» (чтоб не борзели!). Чистить лезвием бритвы окаменевшие от позеленевшего дерьма нужники древних, екатерининских еще Красных казарм.
Пройдя через ад и вновь обретя себя уже на совершенно другом круге, мы становились если и не настоящими солдатами, то зрелыми людьми. Знающими себе истинную цену, и не строящими никаких иллюзий. И не спроста я до сих пор, безошибочно, с первого взгляда и по одному лишь виду могу сказать, служил или не служил человек в армии. Лишь в одном случае бывают сбои: почти такой же взгляд на всю жизнь остается у сидевших в наших лагерях и тюрьмах.
Как бы ни готовились мы хоть к зиме, хоть к войне, мы всегда оказываемся к этим лютым бедам не готовыми. Забитые, плохо подготовленные и слабо экипированные мальчишки (а кто там сейчас служит, если не мальчишки, не дети!) всегда умирают первыми и ожесточенно сопротивляясь, не считаясь с потерями, мы катимся к столице, где руководство сидит, и за которую «отступать уже некуда». Это лишь у древних греков было железное правило, согласно которому на войну шли лишь те, у кого уже были сыновья, и кого считали взрослыми мужчинами.
Нет у нас (и видимо еще долго не будет) профессиональной армии, на которую денег не хватает. Хотя их с лихвой хватает на профессиональных полицейских, омоновцев, собровцев и легион прочих охранителей устоев государства и правящей элиты от внутренних неурядиц. И это значит, что если завтра война, мы снова окажемся за спинами наших детей, которым еще вчера мы со скандалом запрещали гулять вечером по темным улицам. И сытая правоохранительная армия тут нам будет не товарищ и не защитник.
Если вся реформа в нашей армии в конце концов сводится к сокращению офицерского корпуса, смене мебели, сокращению расходов на оборону, распродажу земель и недвижимости Министерства обороны, в лихой час нам снова не сладко будет. Пожалуй, даже покруче, чем в прошлый раз нашим дедам. И если так - тогда уж лучше оставьте в армии дерьмовую «синюю» кашу, отчасти благодаря которой мы и в мирное время учимся выживать в нечеловеческих условиях. Русский солдат почему-то всегда шилом бреется, дымом греется, суп из топора делает, без патронов в атаку ходит. Но в конце побеждает! Потому что за мальчишками и мужики матерые да тертые за винтовку всегда берутся. Иначе бы и России уже не было.
Только как это все объяснить тому, кто синей армейской перловки не ел? Да вот хотя бы министру, ни дня в настоящей армии солдатом не служившему? Или его новым гламурным замам, которым больше устрицы и кокотницы к лицу...
Драматические события ни для кого не проходят бесследно. У людей, ставших жертвой различных катастроф, стихийных бедствий, терактов, а также переживших какое-либо душевное потрясение, скажем, 
