Не приходилось ли вам замечать, что человек – это единственное животное, которое смеётся?

        Моё определение человека таково: человек – смеющееся животное. Компьютер не смеётся, муравьи не смеются, пчёлы не смеются; человек единственный, кто может смеяться. Это высочайший пик роста и именно через смех вы можете достичь Бога. Потому что только через высочайшее, которое есть в вас, вы можете достичь предельное. И смех должен стать мостом.

        Смех делает вас той единственной частью мира, которая стала разумной, потому что только умный человек может смеяться. Вот почему животные не могут позволить себе смеяться – у них не так много разумности.

        Смех – это самая суть религии. Серьёзность никогда не бывает религиозна, не может быть религиозной. Серьёзность существует из-за эго, – это, собственно, часть болезни. Смех есть отсутствие эго.

        Да, есть разница между тем, когда вы смеётесь и когда смеются религиозные люди. Разница в том, что вы всегда смеётесь над другими, – религиозный человек смеётся сам по себе или из-за смехотворности человеческого бытия в целом.

        Вся игра существования так прекрасна, что смех может быть единственным ответом на это. Смех может быть единственной молитвой, благодарением.

        Когда вы забываете смех, вы всегда забываете песни, вы забываете любовь, вы забываете танец – вы забываете не только один смех. Смех содержит свою собственную комбинацию. Забывая смех, вы забудете и любовь. 

        Смех обладает медитативными и целебными силами. Он, несомненно, меняет всю вашу химию, меняет длину волн мозга, меняет ум – вы становитесь разумнее. Спящие части ваших умов внезапно просыпаются… Он, несомненно, очищает вас – от традиций, от мусора прошлого. Он даёт вам новое видение мира. Он делает вас более живыми и сияющими, более творческими.

        Если смех искалечен, слёзы тоже искалечены. Только человек, который смеётся истинно, может истинно плакать. А если вы можете плакать и смеяться истинно, вы живы.

        В день, когда человек забывает смеяться, в день, когда человек забывает быть игривым, в день, когда человек забывает танцевать, он не человек; он упал в до-человеческое пространство. Игривость делает его светлым. Любовь делает его светлым. Смех дает ему крылья.

        Вы не можете даже смеяться, просто, как ребёнок. А если вы не можете так смеяться, вы утрачиваете девственность, чистоту, вашу невинность.

        Когда ребёнок рождается, то первое общественное действие, которому он учится – или, может быть, неправильно говорить "учится", потому что он приносит это с собой – это улыбка… Когда мать видит, что её ребёнок улыбается, она становится невероятно счастлива – потому что эта улыбка указывает на здоровье, эта улыбка показывает разумность, эта улыбка показывает, что ребёнок не тупой, не отсталый. Эта улыбка показывает, что ребёнок собирается жить, быть счастливым.

        Понаблюдайте маленького ребёнка, понаблюдайте его смех – такой глубокий, он идёт из самого центра.

        Смех приносит силу. Теперь даже медицинские науки говорят, что смех – это одно из наиболее сильно действующих лекарств, которым природа обеспечила человека. Если вы можете смеяться когда вы больны, то вы скорее вернёте ваше здоровье. Если вы не можете смеяться даже когда вы здоровы, то раньше или позже вы потеряете ваше здоровье и станете больным.

        В обществе человек, который смеётся тотально – смеётся животом, – не уважаем. Вы должны выглядеть серьёзным; это показывает, что вы цивилизованы и нормальны.

        Нам всегда говорили, что серьёзность необходима для респектабельности; из-за этого все сделались серьёзными. Не то, чтобы они были серьёзными по какой-либо причине, но теперь это стало второй натурой; они совершенно забыли, что серьёзность – это болезнь, это значит, что чувство юмора умерло в вас.

        Чтобы создать рабов, человека разрушали тем же самым способом. Смех постоянно осуждался как детскость, как ненормальность; самое большее, что вам позволено, – улыбаться. Смех тотален. Улыбка – это просто упражнение для губ; улыбка – это просто манерничанье. Смех не знает ни манер, ни этикета – он дикий, и в его дикости заключена красота.

        Но собственнические интересы, будь то деньги, или организованные религии, или законы, были согласны в одном: человек должен быть ослабленным, несчастным, испуганным – должен быть принужден жить в своего рода паранойе. Только тогда он опустится на колени перед деревянными или каменными статуями. Только тогда он будет готов служить любому, кто представляет власть. Смех возвращает обратно вашу энергию. Каждый фибр вашего существа становится живым, и каждая клеточка вашего существа начинает танцевать.

        Величайший грех против человека, сделанный на земле, – это то, что ему запретили смеяться.

        Когда вам запрещено смеяться, то несомненно, что вам запрещено быть радостным, вам запрещено петь праздничные песни, вам запрещено просто танцевать от абсолютного блаженства. Запрещением смеяться разрушается всё, что прекрасно, что придаёт жизни смысл. Это самая отвратительная стратегия, примененная против человека.

        Серьёзный человек не может смеяться, не может танцевать, не может играть. Он всегда контролирует себя; он был воспитан таким образом, что он стал для себя тюремщиком. Искренний человек может чистосердечно смеяться, может искренне танцевать, может искренне радоваться. Искренность не имеет ничего общего с серьёзностью. 

        Даже смерть не сможет забрать у вас ваш танец, ваши слёзы радости, вашу чистоту одиночества, ваше безмолвие, вашу безмятежность, ваш экстаз. То, что смерть не может отнять у вас, и есть единственное настоящее сокровище; а то, что может быть отнято любым, не представляет ценности, вас просто одурачили.