Когда-нибудь мне будет много лет,
И с утренним лучом, ведом делами,
Я молча сяду на велосипед,
Как грустный гусь с артритными крылами.

И покручу ногами вдоль реки
(Там обязательно река и город),
И прокричат мне что-то мужики,
Собравшиеся в кучку у забора.

А я им виновато промолчу,
Поскольку гусь. И что-то крутит шею.
Поскольку я доверился лучу
И говорить по-русски не умею.

(Андрей Гришаев)

Шесть стихотворений поэта Андрея Гришаева. И больше я ничего не скажу.

* * *
Это тихая птица усталость.
Лето кончилось. Всё впереди.
Любоваться заливом осталось,
Слышать, как замирает в груди.

Слышать, как холодит, замирает
Перед морем сверкающих лет.
У сандалий волна умирает,
И вторая торопится вслед.

Это было ещё в Ленинграде,
Я ещё был подростком тогда.
Проурчал близко к берегу катер -
И к ногам накатила вода.

Помнить не только о смерти, но и о том,
Что жизнь бесконечна пусть даже в мерцанье минутном.
Выше зари возвышается ясно очерченный дом,
Ясно очерченный дом в некрасивом и мутном

Воздухе слов и асфальта, и едет трамвай,
В нём всего два пассажира, водитель и сонный кондуктор.
Азбука длинного воздуха, я тебя не понимай,
Я тебя не понимаю. Всё было как будто,

Будто бы всё. Дребезжанье. Сиденье. Стекло.
Криво оторванный и несчастливый билетик.
Хоть бы негромкое счастье всё так же цвело,
Хоть бы жена, и зарплата, и кошка на свете.

Высится здание выше московской зари,
Выше тугих дирижаблей и детского взгляда,
Только мне кажется, в нём (а я не был внутри)
Лестниц не надо, и лифта, пожалуй, не надо.

В нём (я уверен) толстый усатый вахтер
Вяло листает вечную липкую книжку,
Но (я уверен) взгляд деловит и остёр,
Чуть что не то: опознает, запомнит, запишет,

И не проскочишь. Ни лестниц, ни лифта, одна
Ясно очерченная на повороте громада.
Всё, повернули. Башня уже не видна.
Помни о смерти. Большего здесь и не надо.

(Андрей Гришаев)

Начнем неделю с чудесного стихотворения Андрея Гришаева.

Ты создал столько времени, что странно:
На что оно и на кого оно.
Осенняя безлюдная веранда,
Полуживое длинное пятно
Полуденного света. Если только
Не до смерти зажмуриться – тогда
Запрыгают горящие иголки,
И разойдётся тёмная вода.

С обратной стороны любого зренья
Уютнее и тише и страшней.
- Который час?
- Возможно, осень.
Время.
Зима, возможно. Что тебе о ней?

В газете написали: снег растает.
В газетах врут. И всё же иногда –
Глаза откроешь: видишь, подступает
К веранде неподвижная вода.

© listikoff

Я только недавно стал задумываться над тем, как хорошо, что в мире есть поэты и музыканты, художники и фотографы, все те, кто создает что-то для нас. Их музыка звучит у нас в душе, они говорят за нас свои слова и создают картинки, от которых нам взгляд не оторвать. Это прекрасно!

Когда приходишь в понедельник на работу, сидишь и ежишься от того, что ноги промокли в дырявых ботинках, а чувства промокли в дырявой любви. И в голове каша, и воздух как вода...
Одеваешь наушники, а там играет Битлз, открываешь ЖЖ, а там Андрей Гришаев пишет:

Москва горит внимательно и чутко.
И жизнь, устроенная в сотнях мелочей,
В твоём окне склоняется, как чудо,
Над головой усталою твоей.

И ты ложишься, и белей былого
Твоя подушка. И светло, как днём.
Простой судьбы несказанное слово
Горит в подробном воздухе твоём.

И воробей, как будто бы случайно
О подоконник цокнет, и глядит,
Как свет во тьме горит необычайно.
Обыкновенно, в общем-то, горит.

© listikoff

И вдруг становится гораздо яснее и свободнее жить. За это спасибо творцам!
 

Новый фон у дневника. Новое стихотворение Андрея Гришаева:

Какое счастье просто уставать,
Или сидеть в автобусе осеннем,
Или, услышав грубость, промолчать,
Или подумать: "Завтра воскресенье".
Какое счастье, что у всех у них
Полно тревог и радостей твоих.

А если так: тебя никто не ждёт,
И радости их тоже непохожи,
И дождь осенний медленно идёт
И уступает деловым прохожим
Дорогу личных счастий. Ты один
Сворачиваешь в винный магазин.

Всё это тоже счастье. Или нет?
Или боязнь признаться в самом страшном,
Что без тебя погаснет звук и свет,
И смерть твоя солдатиком бумажным
В огромном поле, диком и пустом,
Глядит на куст, бушующий, горящий,
И больше никого перед кустом,
Да и огонь, видать, не настоящий.

Я жду: нового жилья для себя (где бы его найти?), две новых русских пластинки: Сургановой и Аквариума (обе вот вот выйдут), нового внутреннего ощущения (которое – будет).

Прекрасное стихотворение опубликовал сегодня в своем ЖЖ поэт Андрей Гришаев.

Я жил до тридцати и верил, что любовь
Есть физика, а не литература.
Что у любви есть мускулы и кровь,
И вес, и плотность, и температура.

Я жил до тридцати и знал, что смерти нет,
И то, чего мне принято бояться,
Есть павший лист, багровый на просвет.
И только раз успел я испугаться.

Я жил и дальше, зная и дыша
И обживая ветхую природу,
Во всех углах уже жила душа,
И жить с душой уже входило в моду.

Вооружившись знанием таким, я б жил до ста,
Но жизнь была хитрее:
Взяла начало с чистого листа
И всё, что было, стёрла поскорее.