***

 Сильные люди ломаются одномоментно.

С треском на две половины неровным куском.
Вроде сидели, болтали, читали газету;
Вроде, как было, но суть уже не о том.

Просто без жалоб и сносят все трудности стойко.
Просьбы о помощи, слёзы остались другим.
Только душа устает от охотничьей стойки.
Раз - и спадает с терпения ангельский нимб.

И от какой-то неважной, дурацкой зацепки:
Нету автобуса или закончилась соль,
С треском летит, по дороге ломая все ветки,
С треском летит весь расхваленный самоконтроль.

Сильные люди ломаются вдруг и с надрывом.
Шел человек и смеялся, сгорая внутри.
И не берут выходных, не берут перерывы,
Не разрушают мосты и не жгут корабли.

Ты им: "Простите, мне кажется, или вам плохо?
Я б вам помог, но, вы сами поймите, дела…
Мне Маше бант завязать и забрать из детсада Серегу.
Кстати, подруга девчушку вчера родила".

Всё так не к месту и как-то до пошлости резво.
И не до боли в глазах, не до дрожи в руках.
Вроде хотел пожалеть, а как будто отрезал.
Вроде был в сердце, а нынче стучит в позвонках.

Сильные люди ломаются. Вы уж поверьте.
Всё это сказки: "Ты сильная. Стерпишь. Снесешь".
Этот разлом - наподобие маленькой смерти.
Сильные люди ломаются вмиг:
Раз - и всё.

I'm on Twitter @miledi1304 (Сообщение сгенерировано автоматически)

@Miledi1304:

...И в небе - какие-то клочья, И в окнах - противные блики... Скучаю - не слишком. Не очень. Да что там... - Ужасно. До крика.

Представь себе

© Copyright: Горькая Девочка, 2011

Я не остыла

Я не остыла - просто
устала драться.
Я не люблю ни шахматы,
ни корриду.
Раньше? Так раньше, рыцарь,
мне было двадцать.
Всё было как-то проще:
и вдох и выдох…

К музыке я, конечно,
неравнодушна
Просто нечасто слушаю
«хэви металл».
Мне бы такое что-нибудь
повоздушней,
Что-нибудь повальсовей…
ага, вот это…

Милое «раз, два, три»
ностальгией бравой,
Острым клинком пронзит
временную бездну:
Штраус, Вы, как всегда,
оказались правы:
Жить – это очень больно,
но интересно.

Первое января
приведёт второе,
Третье, потом четвёртое,
как по нотам.
Каждой эпохе памяти –
по герою.
Каждой жене Артура –
По Ланцелоту…

Вероника Сенькина

 

Чувство воздуха

Не сдаёмся. Как алкоголики. Чуть дерёмся за роль и свет
мы, такие смешные нолики, после циферок от побед.
Из беззвучия до аккордности, неизвестности и премьер -
не хватает лишь срока годности, и чего-то… быть может гордости?
Равнодушия? Держимордости?
/И немного на револьвер/
Мало, кажется… не покажется. Когда радости перепьём
и без нас будет мир куражиться и сдаваться другим внаём,
под вуалью из мелкой сеточки.
От улыбочек до тюрьмы -
и без нас будут те же – клеточки
/только в клеточку будем - мы/

Выбираешь себе старение, там, где весело и легко,
Осень, тоже под настроение, если жарко и далеко.
Гобеленная, разветвлённая, уязвлённая, сходишь с рук
вся такая себе влюблённая… в гороскопы и ноутбук.
Заруби себе чтобы.. вырубить… раскрошиться, как пенопласт,
поняла ты?– вчера кто вылюбил, завтра – высушит и продаст…
Чтоб заплакалось от – не верится… /только дать тебе медный грош -
потому что когда не клеится, тоже сушишь и продаешь…/

Понимаем, что нет отличия. Забиваем. Выходим в чат -
опровергнув своё наличие, чувство воздуха и плеча,
вдруг подумаем – всё напрасное… бесполезное… злое – всё!
Та же осень /в итоге классная/ положения не спасёт.
Но утихнет там… устаканится…испугавшись, что стал живуч -
такой маленький горький пьяница запирается в нас на ключ
-
Научился бы гаммаграфии… просветил бы там все нули,
напечатал бы фотографии, чтоб запомнить, остаться и
если вечером перелистывать вдруг сподобится в темноте
не заметил, что стал насвистывать горький реквием по МечТе

Не заметил, как начал раниться, как под надписью – «не буди»
постучался к родному пьянице звонко в полый район груди,
в обиталище его, логово… а из логова претерпеть -
будто вечно лежишь в ожоговом, от того, что пришлось гореть
от обид, как какой-то Авель, но… убиваешь себя под час,
что делал, в общем-то, всё ты правильно, просто выдохся и погас.

Маловыгодные, но плодные, как иллюзии бунтарей,
словно вечность идём холодные, вдоль облупленных батарей
нераспроданными раскрасками, чтобы как-то, хоть под откос
белый ветер коснулся ласково… наших черных ещё волос

Ленка Воробей

 

 

... а ведь ничего не случилось

....А ведь ничего не случилось.
Жизнь течет и бьет ключом.
Но я в какой то миг остановилась,
Задумавшись,как будто,ни о чем.....

Мне стало грустно...грустно....грустно.....
Взгляд утонул в печальной выси.
И стало пусто...пусто...пусто.....
И полетели в небо мысли

Туда.К тому,что не сложилось
И что ушло,оставив горький след.
Оно забылось.
                      Нет!! Не забылось!
Как тяжко дался мне ответ......

(интернет)

 

<3561>

 

как ты?..

обуглилось небо чернильным- уснуть нелегко,
февраль пережить, чтобы как то не сдохнуть до марта.
опять обострение- в самое сердце укол,
опять сохранять в неотправленных странное
«как ты?»

а после любимой подруге писать в смс:
когда же закончатся эти тире- многоточья?
потом уточнять: ты скажи- лучше «с» или «без»?
услышать в ответ: однохуйственно.
в самую точку.

и я расскажу тебе снова про озеро Чад,
про странного зверя с изысканным ярким узором,
и я сохраню глубоко твой потерянный взгляд
и дам тебе шанс на возможность последнего слова.

а может забить и не плавить сознание в воск?
с большой колокольни послать и однажды вернуться?
но впрочем пора перестать выносить себе мозг.
назад посмотреть с благодарностью и…

улыбнуться...





(с) Милена Кафанова.

нежность

Хочешь,
коснусь легонько твоих волос..?
Смятые простыни, в чашке остывший чай.
"Доброе утро!-выдохну,-Как спалось?"
Сладко потянешься-тёплый, родной насквозь,
И улыбнёшься.
Ладно, не отвечай.

Хочешь,
Ладонь в твою положу ладонь,
Переплетая пальцы, слегка cожму..?
Сильный, чудесный, ласковый, молодой,
Словно рождённый под золотой звездой!
Ладно, молчу)
Я просто - ТАК- ни к кому...

Хочешь,
дотронусь к впадинке у виска
тихо губами, глупости нашепчу..?
В горле волной горячей, совсем близка,
Дикая нежность. Чтобы не расплескать,
Слепо замру, услышав твоё:
...хочу...





(с)

и все запустил сначала...

Их где-то на небе точно создали парой, подогнали друг к другу, как винтики в механизме,им дали одну палатку, одну гитару и отпустили вместе идти по жизни. А жизнь их била, роняла в огонь и в воду и,
наконец, расколола и растеряла, небесный мастер потрогал седую бороду, собрал детали и все запустил сначала...

(с) Кот Басё

…чем дальше, тем сильнее устаёшь...

…чем дальше, тем сильнее устаёшь
от умных слов, от важных разговоров,
от споров, что берут тебя измором,
от новых лиц и от знакомых рож.

Всё реже ты кому-нибудь звонишь,
и вечером торопишься куда-то.
Из памяти выскальзывают даты,
как пузырьки из тьмы подводных ниш.

В слезах, в чаду, не рвёшься догонять
свою надежду, что звалась последней.
Кого-то кроме плюшевого тедди
тебе всё реже хочется обнять.

И ты молчишь, и помыслы свои
ни людям не доверишь, ни странице…
И дни – пусты. Лишь ночью – кто-то снится,
и шепчешь ты ему: благослови.





(c) Аникина Ольга Николаевна

Как всегда

Да, ты сильная. Сильная. Выгорит - переждешь.
Попривыкнешь, освоишься, станешь опять шутить.
И вот в эту минуту ночной сумасшедший дождь
Вдруг вернет на мгновенье все то, что пришлось забыть.
Запах летней травы от намокших его волос,
Переборами дрожь, дым потухших костров, как смог...
Всё казалось лишь шуткой, но все же тогда сбылось...
Интересно, а он это тоже забыть не смог?
Начинаешь корить себя: "Дура какая! Плюнь!
Отвернись, улыбнувшись, иди танцевать под дождь!
Будет ласковым солнышком в гости ходить июнь,
Будут новые встречи, которых еще не ждешь!"

Но вы все еще - слышишь? - рядом. Глаза в глаза.
И какие тут, к черту, могут быть тормоза...







© Анна Кулик

Вера Полозкова - Полно,деточка,не ломай о него ногтей

Вот был город как город, а стал затопленный батискаф,
Словно все тебя бросили, так и не разыскав,
Пожила, а теперь висишь как пустой рукав
У калеки-мальчика в переходе.

Да никто к тебе не приедет, себе не лги.
У него поезд в Бруклин, а у тебя долги,
И пальцы дрожат застегивать сапоги
Хоть и неясно, с чего бы вроде.

Дело не в нем, это вечный твой дефицит тепла,
Стоит обнять, как пошла-поехала-поплыла,
Только он же скала, у него поважней дела,
Чем с тобой тетешкаться, лупоглазой;

То была ведь огнеупорная, как графит,
А теперь врубили внутри огромный такой софит,
И нутро просвечивает нелепо, и кровь кипит,
Словно Кто-то вот-вот ворвется и возопит:
«Эй, ты что тут разлегся, Лазарь?..»

Полно, деточка, не ломай о него ногтей.
Поживи для себя, поправься, разбогатей,
А потом найди себе там кого-нибудь без затей,
Чтоб варить ему щи и рожать от него детей,
А как все это вспомнишь – сплевывать и креститься.

Мол, был месяц, когда вломило под тыщу вольт,
Такой мальчик был серафический, чайльд-гарольд,
Так и гладишь карманы с целью нащупать кольт,
Чтоб когда он приедет,
было чем
угоститься.

Вера Полозкова - Нет,придется все рассказать сначала

Нет, придется все рассказать сначала,
и число, и гербовая печать;
видит Бог, я очень давно молчала,
но теперь не могу молчать –
этот мальчик в горле сидит как спица,
раскаленная докрасна;
либо вымереть, либо спиться,
либо гребаная весна.
Первый начал, заговорил и замер,
я еще Вас увижу здесь?
И с тех пор я бледный безумный спамер,
рифмоплетствующая взвесь,
одержимый заяц, любой эпитет
про лисицу и виноград –
и теперь он да, меня часто видит
и, по правде, уже не рад.
Нет, нигде мне так не бывает сладко,
так спокойно, так горячо –
я большой измученный кит-касатка,
лбом упавший ему в плечо.
Я большой и жадный осиный улей,
и наверно, дни мои сочтены,
так как в мире нет ничего сутулей
и прекрасней его спины
за высокой стойкой, ребром бокала,
перед монитором белее льда.
Лучше б я, конечно, не привыкала,
но не денешься никуда.
Все, поставь на паузу, Мефистофель.
Пусть вот так и будет в моем мирке.
Этот старый джаз, ироничный профиль,
сигарета в одной руке.
Нету касс, а то продала бы душу
за такого юношу, до гроша.
Но я грустный двоечник, пью и трушу,
немила, несносна, нехороша.
Сколько было жутких стихийных бедствий,
вот таких, ехидных и молодых,
ну а этот, ясно – щелбан небесный,
просто божий удар поддых.
Милый друг, - улыбчивый, нетверёзый
и чудесный, не в этом суть –
о тебе никак не выходит прозой.
Так что, братец, не обессудь.

Вера Полозкова - На самом деле мне нравилась только ты

На самом деле мне нравилась только ты,
мой идеал и мое мерило.
Во всех моих женщинах были твои черты,
и это с ними меня мирило.
Пока ты там, покорна своим страстям,
летаешь между Орсе и Прадо, -
я, можно сказать, собрал тебя по частям.
Звучит ужасно, но это правда.
Одна курноса, другая с родинкой на спине,
третья умеет все принимать как данность.
Одна не чает души в себе, другая - во мне
(вместе больше не попадалось).
Одна, как ты, со лба отдувает прядь,
другая вечно ключи теряет,
а что я ни разу не мог в одно все это собрать -
так Бог ошибок не повторяет.
И даже твоя душа, до которой ты
допустила меня раза три через все препоны, -
осталась тут, воплотившись во все живые цветы
и все неисправные телефоны.
А ты боялась, что я тут буду скучать,
подачки сам себе предлагая.
А ливни, а цены, а эти шахиды, а роспечать?
Бог с тобой, ты со мной, моя дорогая.

Всё проходит.....

Все проходит..
Финал простой..
Сейчас бы водки,
грамм этак двести..
Друг другу были
они никто...
Ну просто спали
когда-то вместе.
Ну просто жили
чуть-чуть друг в друге.
Еще друг другом
дышали просто.
Мечты делили.
Сплетали руки.
Летали в небо.
Читали звезды.
Не задавая
себе ненужных,
чужих,злорадных,
больных вопросов,
легко считая
все это дружбой,
они друг друга
любили просто...
.
P.S.
.
Скребутся кошки
в душе пустой...
Вот позвонить бы...
Да много чести...
Они друг другу
теперь никто...
Сейчас бы водки,
грамм этак двести...
.
_ _ _ _ _ _ _ _
.
Стиль,смысл и душа этого стихо,бессовестно украдены мной на Стихи.ру, у обожаемой мною Жэшечки,из ее стихо
"Они были друг другу."
© Олег Русских, время публикации: 14.11.2009 г. в 20:08