ПТИЦА

Подбили крыло, и птица не может летать.
Кружит воронье – им по сердцу такая забава,
Веселятся они по особо вороньему праву,
И никто не спешит жуткий птичий базар разогнать.
Трепыхается бедная птица сильней и сильней,
От земли отрываясь в разбеге всего на мгновенья,
Догоняя рассвет, забывая про боль и паденья,
Чтобы думали злые, что силы пока что при ней.
А за ней ручеек цвета самой красивой зари,
Все короче, и ниже, и жалостней новый «полет»,
Но несчастная птица все так же небесно поет
О заветной мечте и о том, как волшебно парить.
И кружит воронье, не снижаясь, не бьет, не клюет,
Только смотрит, убийственным взглядом пронзая насквозь,
Будто ждет, что она захлебнется потоками слез,
Завершить не сумевши свой самый высокий полет.
Но сердечко стучит, хоть болит и душа, и крыло.
Свой недобрый недуг только светлой надеждою лечит:
Птица верит, что все-таки кто-то подставит навстречу
Ладони, в которых ей будет, конечно, тепло.

Ночь на 27 ноября 2000 года.

Я отдала это стихотворение Филу на питерских концертах (вместе с "Человек из леопарда"), кажется, апрельских 1999 года. Не самые простые дни были и для него, и для нас, "Атлантиды" и меня лично. Он тогда никак не прокомментировал стихотворение, но спустя какое-то время, когда я кому-то из коллектива прочла стихотворение, мне было сказано: "Ой, слушай, я ведь это слышала! Филипп бегал по служебке, всем зачитывал и хвастался. Я хорошо запомнила: "...Ты как прежде выходишь на сцену..."

Было безумно приятно слышать. Жаль, что не напрямую от Филиппа.
:-)

Писалось, насколько я помню, в предвкушение концертов в городе. Это одно из первых.

Memory III

Я привыкла к тому, что меня забывают:
Не звонят, не приходят, не пишут, молчат.
Нет, не то, что бы очень меня задевает:
Говорю же – привыкла. Лишь сердце, ворча,
Мне шепнет иногда: «Ничего, всяк бывает –
Хорошо хоть не избрана роль палача».
Все равно я рубить не умею сплеча
И привыкла к тому, что меня забывают:
Не звонят, не приходят, не пишут. Молчат.

6 августа 2001 г.

Я все-таки хочу поговорить
С одним сверхфантастическим безумцем:
А смог бы ты о важности забыть,
Однажды взять беспечно и разуться?
И чтобы не по звездам босиком,
По Невскому, Дворцовой… Как придется.
Чтобы прослыть большим озорником,
Который вдруг по Центру. Прямо к солнцу.
Смешным прохожим просто не понять,
Что это то заветное блаженство,
Когда вдруг очень хочется опять
Хотя б на сто шагов вернуться в детство.
Чтоб обжигал до волдырей асфальт,
Вслед удивлялся шепоток прохожих,
Смущался в переходе робкий альт
И постовой не мог казаться строже.
И чтоб Нева пыталась захлестнуть
Волною босоногого безумца,
Решившего безудержно дерзнуть
И перед Городом Святым разуться.

Май'2000.

.



примечание: "Solus" - "Одинокий", "Solus Rex" - "Одинокий Король"

Была такая история. Жила-была семья: он, она (и трое чудных ребятишек). Оба товарища самодостаточные, уверенные в себе. Можно сказать крутые. Муж - прямо как наш Фил, да и жена по характеру не уступает. Конечно, и ссорились, и мирились... Но семья была на загляденье. Вместе десять лет прожили - при их характерах это просто удивительно. С какой трогательностью и теплотой они друг к другу относились (когда не ссорились, конечно). Муж на десятилетие свадьбы подарил серебряный крестик, изящный, прям таки белесый - настолько чистый материал и тонкая работа...
И вот у них случился какой-то очередной скандал (как и у всех, только тут характеры больно крутые). Опять гремучая смесь "работа и личное". Он пошел на принцип, она пошла на принцип... - в общем, случился такой "разбег". Причем дошло до того, что он не пришел и не позвонил даже на ее день рожденья, а она ждала хотя бы звонка весь день и всю ночь.
Спустя какое-то время она все-таки решила преодолеть свою гордость и поехала в Москву мириться (преимущественно они жили в Питере, а тут он перебрался в их московскую квартиру). Но он не стал ничего слушать, а просто со словами "Я тебе не верю!" захлопнул перед ее лицом дверь. А в квартире (их второй семейной квартире!) в это время явно был кто-то посторонний. Точнее - была...
И вот после этого женщина пропала. Друзья не могли найти ее ни в Москве, ни в Питере, мобилка не отвечала, никто ее нигде не видел, не встречал...
Через три дня она появилась в Питере сама. В каком-то странном невменяемом состоянии. Шальные глаза, временами бессвязная речь, заявляла, что душно и совершенно нечем дышать, хотя окно было нараспашку. Алкоголем от нее не пахло. Друг семьи, который первый ее встретил, даже, заподозрив неладное, резко рванул на ней рукав вверх, но вены были чистыми...
В таком вот жутком и непонятном состоянии она ухитрилась переругаться со всеми встреченными ею друзьями и домашними. А когда тот, еще первый друг понял, в чем все-таки дело, и примчался в ее квартиру, ее нашли на кухне лежащей на полу с перерезанными венами: она разбила о батарею стеклянную бутылку и получившейся "розой" полоснула себя по руке от локтя до запястья...

Ее спасли, откачали. Прямо как в песне группы «Рондо» «Она Поверила В Сказку»: «И врач беседовал долго О том, что жизнь Не стоит подлости дураков»… Оказалось, после несостоявшегося объяснения с мужем она встретила непонятно кого, и ее «угостили» дрянью в виде белого порошка. А вены она порезала, потому что ей «нечем было дышать» и показалось, что это действие добавит ей воздуха.
Мужу рассказали о случившемся, но он не поверил – посчитал это банальным трюком ради возвращения его «в семью». И уж тем более он не поверил в беременность, которую обнаружили, когда ей делали полное обследование на предмет возможных последствий. А женщина решила, что раз Бог дал ей ребенка в подобной ситуации, и зародыш не погиб от передозировки, то значит ей надо жить – и жить ради детей, настоящих и будущих.

Она написала вот такое стихотворение:

РАЗРЫВ

Взрывом порвало вены,
Кровью багрится кожа,
И на краю Вселенной
Мы друг без друга можем.
Боль барабанит в сердце
Дробью из всех оружий,
Словно пригоршня специй
Хрип отравляет душу.
Вторя чертям-уродам,
Горечь хохочет рядом,
Пить предлагая воду
Со смертоносным ядом.
Похоронив в траншее
Веру, спасаюсь бегом.
Крест серебрит на шее
Сонно-белесым снегом.

В колонках играет - Орландина

На полтора дня сгоняла в Москву. Такого шального выезда у меня не было ни разу. Предложили: в каком-то московском ночном клубе зачем-то выступает Филипп. То ли презентация нового альбома, то ли просто заработок. Но есть шанс попасть. А то и так все в жизни пропустила, а ведь тряхнуть стариной так хочется!
На работе (благо, заявки поданы, средства размещены, долгов по госзакупкам 2006-2007 на сей момент нет) разрешили взять два дня. Когда писала заявление про «за свой счет», держала в уме «по личным обстоятельствам», а когда дописала, увидела, что стоит «по семейным». Видимо, семейность уже плотно интегрировалась в мое сознание.
Муж отпустил. Хотя и сердился, что не знаю ни названия и адреса клуба, ни где и как провести день понедельника, ночь после выступления и часы до обратного поезда. Информация поступала дозировано и весьма скудно, что еще больше сердило Юшика. Тем не менее билеты в оба конца были приобретены, хоть и не без приключений. Да, понятно, в ночь с воскресенья на понедельник желающих уехать больше, чем бюджетного плацкарта. В Москву достались боковушки транзитного Петербкрг-Москва-Ижевск, прибывавшего в столицу полпятого утра на Курский вокзал.
За неделю решилось, что с первым метрошным поездом можно будет направиться к подруге моей попутчицы Лены. Дней за пять стало известно, что клуб называется как-то на «К», расположен на Косыгина (не то улице, не то проспекте), где-то между Воробьевыми горами и Ленинским проспектом. За два дня до отъезда название запомнилось: «Корстен».
В поезде, пытаясь нагнать сон, слушала музыку. Загадала на удачу – Ппалось «Последний день в Раю без снега, а я тебя молю приехать ко мне в Москву, где сейчас белая зима».
Москва встретила точно такой же погодой, что и провожал Питер. Прямо как в том анекдоте: «Вот такое, блин, хреновое лето!»
В свое время в цикле «Миллениум» я писала:

Мне двадцать лет, а это что-то значит.
Хотя бы то, что я давно живу.
И временами где-то там слыву
Любимицей Надежды и Удачи.
ХХ век уходит – не вернешь.
В Миллениуме двадцать – это сильно!
Мой Ангел, Небесам служа посыльным,
Мне подарил на День Рожденья дождь.
Мне двадцать, я хороший человек
И я прошу у Ангела участья:
На Новый Век чтоб подарили счастье.
И белый-белый снег.

(Октябрь'2000)

Так вот тогда на Новый год (и век) все-таки пошел снег, как я и хотела.
А в Москве утром в понедельник 18 декабря снега не было. Добравшись до гостеприимных хозяев, я неустанно цитировала нашего великого синоптика: «Зимы ждала, ждала природа, снег выпал только в январе».
Полпонедельника шлялись по Москве. Начали с Ленинградского вокзала, где я хотела снять немного наличности с банковской карты «про запас». Но банкомата ПСБ на вокзале не оказалось, зато как минимум три Балтийского банка призывно мигали дисплеями. На свой страх и риск воспользовалась их радушием.
С вокзала традиционно дошла до Дома, потом до Таганки. Оттуда мимо первых славянистов и разрушаемой «России» добрались до Красной площади. Красиво украшен ночной фасад Гумма – внутрь заходить не стали.
Ради встречи с очередной Лениной подругой прошлись по Тверской. Поснимала всякие красивые ёлочки и огонечки.
Клуб оказался не клубом «Корстен», а гостиницей «Корстон» с прилагаемым фешенебельным казино.
Главный зал был шикарен: вроде как улица, дома, башни, палисадники, а над головой синее небо «с бегущими по нём облаками». Даже поначалу я не сообразила, пыталась понять, неужели мы под открытым небом? Мне сравнивать не с чем особо, но мне понравилось это «нечто на «К». И цены на сопутствующее пропитание оказались в пределах разумного для подобного вида учреждений.
Концерт шел час. Мальчик спел песен десять – я не считала. Впервые послушала «Глаза как море». Мне не понравилось. Зато живое «Полетели» – это да…
Конечно, никакого альбома не презентовалось – казино отмечало свое двухлетие.
Коллектив артиста, по мне (то есть по моему воспоминанию последних встреч), изменился сильно, в балете новые лица, хотя и старенькие порадовали своим присутствием. Новый для меня ударник. Не было любимого «Вокал-бэнда», это жаль, но не удивительно: они бы просто все не поместились на той крохотной сцене. Балеруны половину танцев обнимались с боковыми динамиками, обходя партнерш.
Из несценических знакомыми оказались только недосягаемый Андрей и неуловимый Сергей (который, к тому же, вряд ли меня знает). Поэтому я была невероятно рада встрече с Верой! (Алл, тебе от нее большой привет!!!)
Несомненно, второе отделение мне понравилось больше первого. Еще бы так сильно не болели от усталости и недосыпу глаза.
Зато смогла от души похвастать своей чудесной, красивой свадьбой и чудесным мужем.
С казино возвращались в два часа ночи. Определили сумму в триста рублей за проезд двоих от Ленинского проспекта до Восточного Измайлово. Первый извозчик сказал, что повезет не меньше чем за четыреста, а когда ему сообщили, что «больше ну никак нету», не уезжал и пытался учить нас правильно рассчитывать оплату проезда, то есть откуда-нибудь недостающую сотню выродить. Тем временем подъехал второй «подвозчик», который терпеливо ждал, пока мы избавимся от «лекции». Он без вопросов согласился на наши триста, поругал первого, вез быстро и аккуратно, интересовался погодой в Петербурге и подвез к самому дому.
В понедельник вечером с темного московского неба посыпали крупные белые хлопья. Я радостно приветствовала зиму. Говорят, в Петербурге тоже заснежило. Обратно «Юностью» ехали по зиме.
Сидячий в «Юности» оказался с дополнительными услугами: выдали питание и гигиенические принадлежности. А я думала, что дорого, потому что фирменный, а он оказался бонусным.
Купила Василинке чудесные штуковины в подарок. Надо будет разобраться, что это такое.

В принципе, можно резюмировать: на свадьбе я была красивее голливудских актрис, мне – искреннего счастья, большой привет Питеру и великодушному мужу, который отпустил.
А еще да здравствует зима.

В колонках играет - ФБК - "Мокрый блюз"

Он
Все ближе и ближе.
Листьев кружит завиток.
Он.
Срывается с крыши
Осени слезный поток.
Я
Стараюсь не думать,
Что потом будет со мной.
Ко мне
Приближается юность
С немыслимых дней чехардой.
Я
От него убегаю,
И все-таки (что за напасть?!)
Спешит,
Остальных обгоняя,
День, когда я родилась.

Октябрь, 1998.


* * *


РОМАНС

Уснувшей осени портрет,
Я Вас прошу, мне подарите,
Себе не говорите «Нет»
И, умоляю, не грустите…

От грусти глаз бросает в дрожь.
Какая Тайна в них томится?
Как будто кто-то острый нож
Всадил меж крыльев Гордой Птицы…

За Вас боюсь, о Вас молюсь,
Как будто что-то счас случится.
Но сердцем все равно стремлюсь
К израненной, но Гордой Птице.

… О странности не говорите.
Не думайте плохого, нет.
Я Вас прошу, мне подарите
Уснувшей осени портрет.

Начало октября 1998 г.

из моего

(© Б. Пастернак)

Вернув законный трон зеленым летом,
Нас испугать хотела Ночь своим несветом.
И чтоб разбавить темноту, несмело
Вдруг вспыхнул тонкий фитилек. Свеча зардела.

И отделенные стеклом от всех ненастий,
Мы наслаждались той взаимной властью.
Но кто из нас был в чьем плену всецело?..
Свеча горела на столе. Свеча горела.

…Свеча ничто перед Звездой Востока…
Ты уходил за Ночью вслед жестоко…
И было небо за окном все боле ясным…
Свеча горела на столе…
Свеча погасла.

22 июня 2000 года.

Что-то как-то я надолго исчезла из этих краев. А меж тем многое случилось. Ну, ссоры и недовольство начальством на работе отставляем в сторону, а то на эту тему ругаться можно вечно. «Тамара» и «Бульба» мне еще не раз будут кровь портить.
И все-таки со времени последнего моего появления тут я: побывала на футбольном матче «Зенит»-«Севилья» (и все равно «Зенит» - чемпион!), получила повышение на работе, получила направление на учебу по линии профсоюза, получила (не отходя от кассы – сразу) еще одно повышение, наслушалась в свой адрес много вещей, хороших и плохих. Причем – от одних и тех же людей. То меня любят, то на меня кричат. Один только человек – из начальства – говорит обо мне исключительно хорошо. И не хочет меня отпускать, поэтому в добавок к должностям начальника отдела материально-технического снабжения и инженера по технике безопасности (как много это имеет общего с детьми!) я все-таки на пол-ставочки остаюсь и секретарем.
Очень сочетается с журналистским дипломом. Но может быть, так тоже можно жить?
А еще моя племяшка потеряла одного из своих пап. Конечно, мы хотели, чтобы этот человек отстал от нас, вернее, от Вероники, сестры моей, но судьба и высшие силы распорядились слишком радикально…
Приближаются новогодние праздники. Немного угнетает то, что главная ночь получается пустой. По телевизору для меня хитом №1 (в отсутствие нашего главного мальчика) остается выступление дяди Володи, бой Курантов и заснеженный Гимн России. Больше мне смотреть, похоже, нечего. Казалось бы, вот он шанс наконец-то выбраться на улицу и пошляться, как это делают все нормальные люди, да только где взять компанию?

А еще сегодня юбилей одного совсем маленького события, от которого до сих пор, при воспоминании, теплеет на душе.

«Летопись души» / «Личное дело №…» / «Отдельной статьей»

ДЕВЯТЬ БУКВ
(на 4 декабря 1999 г.)

Под окном девять букв, восклицательный знак,
А в погасшем окне чей-то профиль таится.
В этот снежный вечерне-декабрьский мрак
Ярче солнца сияют довольные лица.

Девять букв на снегу как письмо в Небеса,
Приглашение в Тайну, надежда на встречу.
И как память о детской игре в чудеса
Девять снежных фигурок под пологом млечным.

Девять букв – как любовь, как душевный порыв.
Просто так захотелось: по черному снегом.
Свет зажжется в окне, как мечтой озарив
То, что в памяти добрым останется следом.

Бросив взгляд на окно, над которым звезда,
Мы, конечно, уйдем по ночному маршруту.
Да, мы лепим из снега. Мы – дети всегда.
Мы взрослеть не хотим, как бы ни было туго.

Как халифы на час девять букв на снегу,
Девять странных фигурок – их царство не вечно.
Но случится однажды устать на бегу,
Память добрая раны на сердце залечит.


…Девять букв, восклицательный знак под окном,
А в погасшем окне чей-то профиль знакомый.
В сердце трепет, а значит сие лишь одно:
Что ты здесь, на Земле, и, по-моему, дома.

10 января 2000 г.

Все, завтра иду на «Зенит»! Билет на руках. Вот уж никогда не думала, что удастся еще раз сходить на любимую команду, да еще и матч Кубка УЕФА. Главное, чтобы завтра все у нас и у наших получилось, а то такая неделя относительно удачная выходит, что жалко было бы портить ее из-за пары десятков мужиков…
Еще одно. Не давно не удавалось что-то кинуть сюда. А тем временем у хорошего человечка случился рожден ден. Честно говоря, я хотела ее отсюда поздравить, но удалось только по мэйлу… Даже sms-ка не прошла почему-то. У меня вообще странные телекоммуникации в округе.
В общем, на этот раз проза у меня не получилась…

Тогда стихи


А время бешено несется,
И дни сливаются в недели,
И оттепель сменит капели,
И небо громом засмеется…
Я чтоб избавить от сомнений,
Нас Прошлого накроют воды.
Но в Будущем – часы и годы,
А в Памяти – одни мгновенья.

Февраль'2000.

«Летопись души» / «Личное дело №…» / «О самом личном»


Когда-нибудь

Когда-нибудь и мир перевернется.
Когда-нибудь мы встретимся с тобой,
Сверкнут в церкви на пальцах наших кольца
И мы продолжим жить одной судьбой…
Когда-нибудь в ночи зажгутся свечи,
Пол поплывет под нашими ногами.
Когда-нибудь вдвоем нам будет легче…
Скажи, родной, ведь это будет с нами?
Ты не поймешь. Слова мои забудь.
Лишь рассмеешься мне под этим солнцем,
Бездушно повторив: «Когда-нибудь?
Когда-нибудь и мир перевернется!»

Декабрь 1999 г.

«Летопись души» / «Личное дело №…» / «О самом личном»


Все будет хорошо,
Иначе быть не может,
Пусть дождь опять прошел
И глупость душу гложет.
Устала от борьбы,
От пустоты и дури.
Хочу другой судьбы,
Но тучи небо хмурят.
Хочу к тебе бежать
По полю и по праху.
Перестаю дрожать
Пред временем от страха.
Устала повторять,
Что быть хочу с тобою.
Мне страшно потерять
Того, кто стал судьбою.
Милейшим из имен
Твое простое имя.
Царице всех времен
Молюсь в ночи отныне.
Иду, плыву, лечу
К родному человеку.
Мне надо. Я хочу
С тобою быть навеки.
Владельцу муз и лир
Вверяю жизнь, пусть странно –
Что ты вошел в мой мир,
Я Небу благодарна.
Меня почти нашел,
Мне стал других дороже.
Все будет хорошо.
Иначе быть не может.

Декабрь'1999.

«Летопись души» / «Личное дело №…» / «Отдельной статьей»


РОМАНС

Уснувшей осени портрет,
Я Вас прошу, мне подарите,
Себе не говорите «Нет»
И, умоляю, не грустите…

От грусти глаз бросает в дрожь.
Какая Тайна в них томится?
Как будто кто-то острый нож
Всадил меж крыльев Гордой Птицы…

За Вас боюсь, о Вас молюсь,
Как будто что-то счас случится.
Но сердцем все равно стремлюсь
К израненной, но Гордой Птице.

… О странности не говорите.
Не думайте плохого, нет.
Я Вас прошу, мне подарите
Уснувшей осени портрет.

Начало октября 1998 г.

Эх, жаль, что сейчас не пишется...

«Летопись души» / «Личное дело №…» / «О самом личном»


Взаимное равнодушие,
Заветное хладнокровие –
Ты не меня слушаешь,
Я не с тобой спорю,
Не мной по ночам бредишь ты,
Я не по тебе тоскую;
Блаженное красноречие –
Взаимные непоцелуи,
Блаженное умиление
От взглядов в другие стороны;
Взаимным неединением
Друг другу навек дороги,
Покорным неединением…
Но можно ведь все разрушить
Всего лишь одним мгновением –
Взаимным неравнодушием.

Март 1999 года.

«Летопись души» / «Личное дело №…» / «Отдельной статьей»

Разозлил

Да Ежкин кот! Где черти носят
Эгоистичное созданье?!
Вот зайцы трын-траву докосят, –
Чем дальше заполнять сознанье,
Чтоб о тебе не думать, гадкий?
Ты с этой дурью попрощайся!
А в общем… фиг с ним… все в порядке:
Не хочешь, так не возвращайся.
Меня достало бесконечно
Держать ладонь на точке пульса.
Мое терпение не вечно –
Вот пропаду, так сам волнуйся!

Февраль'2000.

Писалось сто лет назад и посвящалось замечательному Человеку. И его приезду в наш город


«Летопись души» \ «Личное дело №…»\ «Отдельной статьей»


к Новому 1998 году

А за дверью метель и морозы,
Снег замел все, что есть во дворе.
На снегу мы сажаем розы,
Чтобы их подарить в Феврале.

Конец декабря 1997 г.


Фото сделано сегодня утром у соседнего дома

«Летопись души. Новый свиток» / «Solus»

Щенок

Собака мокнет под дождем,
Дрожит у самой кромки лужи.
А где-то есть уютный дом,
Да только там щенок не нужен.
Он голоден и одинок
И вряд ли доживет до стужи,
Несчастный маленький щенок –
Живой кораблик серой лужи.

Октябрь'2000

«Летопись души» / «Личное дело №…» / «О самом личном»


Написано давно и не осенью, но как актуально!

В Петербурге идет снег,
Хотя должен идти дождь.
Не хочу продолжать бег –
Все равно не меня ждешь.
Ну, а если… А вдруг рад,
Смотришь, чувствуя в сердце дрожь?!
Тогда все равно: хоть град…
Хотя лучше, наверно, дождь.

Март 1999.

«Летопись души» / «Личное дело №…» / «О самом личном»

Мое имя не Настя –
Забудь это имя навеки.
Я отныне Печаль,
Что бессонно встречает зарю.
Я готова поклясться
Мечтою о Сверхчеловеке,
Что, когда ты вернешься,
Я Вечность тебе подарю.
Я забыла о счастье –
Даже слова не помню такого,
Но надеюсь на что-то,
Молясь и на снег, и на дождь.
Мое имя не Настя.
Моим именем станет то слово,
Которое первым при встрече
Ты произнесешь.

(11 марта'2000, 0:30)

Ну, все, мне вернули компьютер из профилактики, так что я могу заняться этим местечком. Не уверена, что смогу превратить его в такие же интересные проекты, как у других, но главное, чтобы в первую очередь интересно было мне самой, ведь это МОЙ Интернет-дневник.
Но, вообще, ведь кто-то, возможно, прочтет его. Так что есть смысл дать нормальное приветствие. Стихотворение это – приветственное для моего первого сборника стихов. Конечно, вышел этот сборник в «СамИздате», но от этого его важность для меня не становится меньше.

ЛЕТОПИСЬ
Мой милый, здравствуй!
Вот с тобой и встретились.
И раз ты здесь, без лишней требухи,
Твоим ладоням я вверяю летопись –
Так громко я зову свои стихи.

Мои стихи. В них все существование
Того, что называется душой:
Мечты, укоры, тайны и признания,
И царство детской нежности большой.

Я в них пишу надежды и сомнения,
Зову стихи своей Любви страной.
И каждой строчки новое рождение
Рождает мир внутри меня самой.

Мои стихи как Ангелы-Хранители
Души, желаний, сердца и огня.
И раз уж ты решил взглянуть на исповедь,
Будь милостив: не осуждай меня!

Мои стихи. Все чувства ими мерялись.
Их в сторону отбросить не спеши.
В каком-то роде это тоже летопись,
Но летопись не жизни, а души.

25 ноября 1999, 2:00.

Memory

Я все еще одна брожу по городу,
Конечно, не по чьей-нибудь вине,
А человек, что так безмерно дорог мне,
Наверно, и не помнит обо мне.
Он часто снится мне, ведь так положено,
И мысли брейк танцуют в голове,
А тот, кто дорог мне, такой ухоженный,
Наверно, и не помнит обо мне.
Со мною рядом Бог и одиночество,
Да солнце отражается в окне,
А самый дорогой, Его Высочество,
Наверно, и не помнит обо мне.
Мой грустный рок меня везде преследует,
В какой бы ни была я стороне,
А дорогой, в каком краю – неведомо,
Наверно, и не помнит обо мне.
Но я иду заветными дорогами,
Ведь дыма не бывает без огня,
И человек, что так безмерно дорог мне –
Когда-нибудь он вспомнит про меня.

1 ноября'2000.

Memory

Я все еще одна брожу по городу,
Конечно, не по чьей-нибудь вине,
А человек, что так безмерно дорог мне,
Наверно, и не помнит обо мне.
Он часто снится мне, ведь так положено,
И мысли брейк танцуют в голове,
А тот, кто дорог мне, такой ухоженный,
Наверно, и не помнит обо мне.
Со мною рядом Бог и одиночество,
Да солнце отражается в окне,
А самый дорогой, Его Высочество,
Наверно, и не помнит обо мне.
Мой грустный рок меня везде преследует,
В какой бы ни была я стороне,
А дорогой, в каком краю – неведомо,
Наверно, и не помнит обо мне.
Но я иду заветными дорогами,
Ведь дыма не бывает без огня,
И человек, что так безмерно дорог мне –
Когда-нибудь он вспомнит про меня.

1 ноября'2000.

Вот уже и зима без пяти минут на пороге. А на душе и так давно зима. Хреново. И в семье не сахар, и на работе жесть… И вообще… Те, кто называл себя друзьями, совсем забыли позвонить в мой день рождения. И до сих пор не звонят. И вдвойне обидно за то, что в тот день позвонили и поздравили даже бывшие враги. Сейчас-то нам уже и делить нечего. Вот они позвонили, а эти… Эх.
И братишка почти двоюродный начудил. Как это все тяжело.
Когда мне вернут из «лечения» комп, закину сюда пару стихотворений «почти на тему», а пока – эти миниатюрки.
Моя жизнь.


Ф.
Мне хорошо, когда Вы рядом
В концертный, долгожданный вечер,
А потому, считаю, надо
Мечтать о нашей новой встрече.
И пусть сейчас несчастья рядом,
И пусть от бед седеет волос,
В чудесный вечер, как награда,
Опять звучит любимый голос.

АВС, Год 1997.


* * *


…Но чтобы продолжалась нежность,
Хочу, чтоб ты, забыв про грусть,
Сказал пред шагом в Неизбежность:
«Я обязательно вернусь!»

АВС, октябрь 1998г.

Есть человек, даже люди, которых я ненавижу. Но пока я не смогла написать об этом какие-нибудь стихи... Но вот есть про "нелюбовь". И пусть не обижаются москвичи - сейчас прямой контекст для меня не очень актуален. Важнее переносный смысл

Я не люблю свою столицу.
На сердце след от грязных рук:
Машины, деньги, тряпки, лица –
Бездушный и порочный круг.
Я ненавижу этот город.
Он весь неправильный и злой.
Он мне лишь потому и дорог,
Что ты живешь в нем, мой родной.
В нем все не то, не так, как надо:
Не те дворы, не те мосты.
В нем для меня одна отрада,
Что в нем живешь, мой милый, ты.
Мне не понять его величий,
Его таинственных оков.
Он самый, что ни есть, обычный –
Один из тысяч городов.
Валы, проспекты и бульвары
Кольцом дорог и площадей.
Он для меня не просто старый –
Он в тысячи разлук старей.
Что Кремль и что мне площадь цвета
Страны семи десятков лет?
Мне важно только то, что где-то
Есть тот, кого дороже нет.
Я походила по Арбату,
Прошлась по улицам его…
Мне от него одно лишь надо:
Чтоб был ты. Больше ничего.

Декабрь'1999.

Ну вот, уже нашелся кто-то, кто пришел и что-то прочитал. С почином вас, Анастасия Валентиновна. Привет читателям.


Вспомнилось тут светлое время учебы в Университете…


На учебу

16:32. Людской поток
Несет в толпу движением привычным.
Рожденье новых стихотворных строк
Здесь, мягко скажем, не совсем обычно.
16:33. Плыву наверх,
Ложится в строки новое творенье.
Обрывки фраз, газеты, встречный смех
Мешать не могут взрыву вдохновенья.
16:35. Блокнот в руках.
Здесь вечно ждут, а мне скорее к свету.
На воздух выхожу на всех парах
И, сочиняя на ходу, – до факультета.
16:45. Вот и журфак:
Шесть этажей и куча аудиторий.
Я даже здесь творю, не знаю, как:
Поэту журналист призваньем вторит.
17:30. Лекция в разгаре.
Пишу и то, и то. Иль что важнее.
Нельзя не сочинять, когда в ударе,
Я с каждой строчкой становлюсь сильнее…
Четыре дня в неделю по три пары –
Так я учусь. Стихи – без расписанья.
Творя себя, я вряд ли буду старой –
Я совершенствуюсь по всем своим призваньям.

10 декабря 1999 года.

Опять не сплю, а почему – не знаю,
Свет лампы снова разбивает мрак.
Я мысли в голове перебираю,
Но разобраться не могу никак.
Событий много. В главных – День рожденья.
Я прожила без года двадцать лет,
Смогла людей добиться уваженья,
Оставила уже какой-то след.
Мой путь не был напрасным, что лукавить:
Я, говорят, хороший человек
И, если на меня чуть-чуть поставить,
Смогу достойно встретить Новый век.
Пою, пишу стихи, творю идеи,
Я воплощаю замыслов пуды,
Я, признаюсь, люблю себя лелеять
И получать награды за труды.
Бог одарил недюжинным талантом.
Без скромности: я заслужила честь, –
Но не люблю, когда тупые франты
Себя чтут выше, чем на деле есть.
Я прожила не много. И не мало.
И всякое бывало, что скрывать:
И на себя тянула одеяло,
И с поля боя рвалась убежать,
Я научилась лгать и притворяться,
Опаздывать, пошлить и презирать,
Но все-таки умею доверяться.
И веры в Чудо мне не занимать.
Бывало всякое: я в мыслях убивала,
Смотрела косо, путала следы…
Вот только я друзей не предавала,
Души чужой не портила сады.
Любить людей – моя большая слабость,
Мой грех, порок, неписаный закон.
Мне хочется дарить любимым радость,
Как в сказке, охранять полночный сон,
Раздать друзьям навеки и отныне
Частички жизни, сердце раздробя,
И подарить любимому мужчине
Свой мир, свой храм, свой вздох и всю себя.
Немало за плечами: смех и слезы,
Мечты, признанья, тайны и шаги,
Сиянья солнца, бури, громы, грозы,
Знакомые, друзья и, ах, враги,
Сомнения, надежды и тревоги,
Молитвы, стоны, строки из стихов,
Тяжелые раздумья на пороге
И долгий звон разбившихся оков…
Я ошибалась в выборе Надежды,
Не той дорогой шла, но никогда
Не предавала белые одежды
И душу чистую несла через года.
Я в сердце сохранила верность Сказке,
Ребенком быть навек осуждена,
Я преданность таю, тепло и ласку
И Господом за то награждена:
Есть тот, кого люблю, о ком тоскую,
Кем брежу днем, кто снится по ночам,
Кого я вспоминаю поцелуи
И с кем гуляю по Иным мирам…

Уходит ночь, и за окном светлеет.
Я повзрослела на еще один рассвет.
Я – Человек, который жить умеет,
Я прожила без года двадцать лет.

Я мысли в голове перебираю…
Опять не сплю.
А почему – не знаю.

Октябрь 1999 .

Не знаю, что люблю,
Почти не знаю,
В тоске себя топлю,
В мечте сгораю,
Бегу от дряни прочь,
С судьбой играю,
Беру в подруги ночь,
Свой сон ломая…
Девизом на кресте
Простое имя:
Отныне и везде –
Анастасия.

Осень'99 (ночь,
когда переводят стрелки)




В Вице-сердце земли израненной,
На просторах всея России
Родилась под звездою странною
Та, чье имя – Анастасия,
Родилась в високосность осеннюю –
Небеса с нами шутят по-разному, –
И у той, что зовут Воскресением,
С «Атлантидой» судьба стала связана.
И теперь, вопреки всем наветам,
Окруженное странностей свитой,
Ходит чудо – любимица света –
Воскресение из «Атлантиды».

Год 1999.